- Почти на траверсе у нас был довольно-таки свежий ветер, на котором
мы вышли из порта. У меня не было ни секунды времени, что-бы включить
двигатели и маневрировать. Черт, ну ты же понимаешь, что это было такое:
человек за бортом среди ночи, да еще при хорошем ветре в снастях! Но я все
же развернул "Лань" и умудрился как-то заставить ее намертво встать у того
места, где исчезла Гуля. Это давало мне некоторое время на поиски, но ты
знаешь, что ни одна яхта не будет стоять смирно на одном месте без якорей.
Раз или два во время этих манипуляций я стрелял в воздух. Я пытался
кричать, но любой крик терялся в плеске волн, ветре и скрипе. Наконей я
разглядел на воде белый спасательный круг, но все еще не мог определить,
есть ли рядом с ним Гуля или нет. Тем временем "Лань" разворачивало против
ветра, она перестала слушаться руля. Я помчался на нос, и после
лихорадочных моих действий с линем яхта встала наконец почти по ветру. На
волнах болтался, то появляясь, то исчезая, круг с уже обессилевшей Гулей.
Страх за нее лишил меня всех остальных чувств, я механически, не
задымываясь над тем, что и как надо сделать, четко провел поворот и
поставил яхту почти вплотную к Гуле. Закрепив руль, я кунулся к трапу и
выволок ее из воды, оцарапав ей колено о какую-то железку. Она еле дышала.
Я смеялся и плакал одновременно. Ведь на самом деле у меня почти не было
шансов найти ее!.. А знаешь, каково было мнение Гули обо всем проишедшем?
- Ну?
- Она считала, что я подкараулил ее в тот самый миг, когда она
перегнулась через перила и нарочно заставил яхту вильнуть, чтобы она
свалилась за борт! Она пологала, что я бросил ей круг, а сам ушел, оставив
ее на произвол судьбы. А потом вдруг, ни с того ни с сего передумал и
вернулся, чтобы спасти ее!
- Но ты разудетил ее потом, как и в первый раз?
- Не то что бы вовсе нет... Боюсь, что совсем нет. Если бы она...
хотя бы дала мне такую возможность. Или если бы показалась специалисту. Но
как только мы оказались здесь, она сбежала и с тех пор не желает даже
говорить со мной. Вот уже месяц как. Я просто не знаю, что делать.
- А что вы собирались делать дальше? Ну, если бы не это.
- В смысле - куда? Мы тогда еще не решили окончательно. Когда перед
тобой три тысячи миль открытого океана, к этому надо как-то подготовиться
- и морально, и физически. Мы собирались двинуться к югу - Таити, Самоа,
потом, может быть, Фиджи, Оукленд и Сидней - и по дороге решить,
остановимся на этом, или обойдем все острова один за другим. Если бы все
заканчивалось Сиднеем, то мы, наверное, продали бы там "Лань" и вернулись
домой.
Наверное, на моей физиономии слишком явно проступила скептическая
гримасса, когда я еще раз оглядел несчастную яхту.
- Ну да, ну да, все правильно, - отозвался Говард. - Но с тех пор,
как это все началось, у меня просто руки опускаются. Я не могу себя
заставить за что-либо взяться - абсолютно все кажется настолько
бессмысленным...
- Может, если бы ты как раз взялся за дело, тебе было бы гораздо
легче, Говард, - заметил я.
Он тяжело вздохнул и кивнул.
- Наверное ты прав. Я, конечно, валял дурака. Это чудесная посудина,
а теперь она мало-помалу становится похожа на помойку. Знаешь, я тпк и
сделаю, Трэв. Еще не хватало, чтобы меня действительно кто-нибудь ткнул в
это носом.
- Так что, навестить мне Гулю?
Он оживился.
- Ты в самом деле можешь? Ты попробуешь?
- Конечно.
- А потом вернешся ко мне?
- Почему бы и нет?
- Терпеть не могу это выражение. Но прошу тебя, если на твой взгляд
ей нужна срочная, настоящая помощь, скажи ей об этом. Может, она хоть тебя
послушает.
- Я потом все тебе расскажу.
Он проводил меня вдоль всего длинного мола. Его окликали с других яхт
- за сравнительно короткое время своей вынужденной стоянки Говард успел
перезнакомиться чуть ли не со всем клубом. Хей, Говард! Как дела,
приятель?
У самого конца мола, уже на берегу, мы остановились. Говард выдавил
из себя невеселый смешок. "Коли уж пойдет что вкривь и вскозь, так не
остановиться, - сказал он. - Я многое тебе рассказал, Трэв. Ты, в
общем-то, не обязан был все это выслушивать. Случилось еще кое-что, уже
после всего, о чем я тебе рассказал. Если хочешь, спроси ее сам, и сам
делай выводы. Именно из-за того случая Гуля и сбежала с яхты, и теперь я
даже не могу поговорить с ней".
Мы пожали друг другу руки. Идти дальше он не захотел. Я взглянул в
его большие, светло-карие честные глаза и увидел, как они наполняются
влагой. Говард сморгнул и хрипло выговорил:
- Трэв... все, что угодно... только бы она вернулась. Если ты только
сможешь...
Он не договорил, махнул рукой, повернулся и пошел прочь. Его
гигантская фигура, поникшая, ссутуленная, медленно удалялась вдоль мола.
Живой упрек солнечному дню кануна Рождества.

4
Было уже далеко за полдень, когда я вновь поднялся в Гулино убежтще.
На этот раз она вела себя гораздо скованнее, словно чувствовала себя
неловко при мне; к рассказу Говарда, вкратце пересказанному мной, она
отнеслась со странным безразличием, почти отчужденностью. Мы спустились на
девятый этаж, и она показала мне студию, которую снимала первое время. Она
предоставляла ее в мое полное распоряжение, отдала ключ и велела подняться
к ней, после того как я освежись и отдохну.
Я сказал, что уже черт его знает сколько не живал в приличных отелях,
и как насчет того, чтобы после моего приобщения к благам цивилизации выйти
со мной прогуляться. Она, кажется, обрадовалась. Через какое-то время она
позвонила мне и сказала, что вполне готова к выходу и будет ждать меня
внизу у въезда в гараж, причем голос ее звучал почти весело.
Она появилась, невероятно хорошенькая в своем брючном костюме и с тем
макияжем, который создает эффект отсутствия такового. Она сказала, что так
ей легче смеяться. Алиса Дорк оставила ей не только студию, но и свою
белую "тойоту", к местному движению Гуля уже почти привыкла, так что может
быть?...
Она уверенно села за руль и вывела машину за ворота гаража с
ловкостью, говорящей о действительном умении и привычке. От недавнего
замешательства не осталось и следа, словно она взялась доказать себе (а
быть может, и мне), что ее рано причислать к параноикам. Лавируя между
потоками, Гуля вихрем промчалась по уже темнеющим улицам и каким-то чудом
припарковала машину - судя по всему, в единственно оставшуюся свободной
щель на всем побережье.
Этот безветренный и ясный вечер был просто создан для прогулки. Отели
Вайкики еще не успели перенять дурных обычаев всех отелей Майами-Бич, где
доблестные стражи порядка у зеркальных дверей не впустят вас в ресторан,
если вы не предьявите ключ от снимаемого у них номера, а то еще, чего
доброго, если вы покажетесь не слишком приличной публикой, потащат вас до
ближайшего полисмена на предмет выяснения личности. Нет, на Вайкики вы
по-прежнему можите запросто зайти в любой бар или ресторан и надраться,
сколько позволит ваша выдержка и кошелек. Мы решили заходить во все бары
подряд, пока не остановимся в каком-нибудь особо понравившимя. Такой,
чтобы там был и ром в граненом стакане с ломтиками ананаса на закуску, и
"Кровая Мэри" с венчиком сельдерея, торчащим из бокала.
Начал я издалека, с темы, казавшейся мне вполне безовасной: Багамские
моря и Флоридские пляжи. Она заметно оживилась, глаза ее разгорелись, а
голос, звучавший до того весьма монотонно, теперь звенел и переливался от
заговорщеского шепота к возбужденным возгласам. Маршрут был извилист, но
не бессистемен: коктейль на пробу, прогуливался до следующего бара, снова
коктейль.
Это был долгий, но зато самый верный путь заставить ее немного
растормозиться. Ин вино и в самом деле веритас - при условии, что вы
можете вычленить ее, можете определить, какая именно сторона истины
предлагается вам. Интернешенел Маркет уже закрывался. В ларьке на углу я
купил ей ни на что не похожий цветок, немного орхидею, немного хризантему.
А потом, руководствуясь скорее чутьем, чем знанием, я повел ее,
улыбающуюся и разомлевшую, черех холл и узкие коридорчики Принцез Кайлани
Отель, к маленькому ресторанчику, где оказалась прекрасная китайская
кухня, разрушительная для неба и языка.
С двумя парами палочек мы разыграли желания: обломили две из четырех,
и тянули, кто вытянет короткую. Обе коротких вытянула Гуля, расхохоталась
и сказала, что еще подумает, какие желания загадать. Она так и ела этой
коротенькой парой, а я смотрел на ее маленькие, изящные и в то же время
сильные ручки, ловко управляющиеся с палочками. Ела она с жадностью
голодного зверька, время от времени поглядывая на меня поверх огоньков
свечей, улыбаясь, приговаривая: "М-ммм". Она откидывала время от времени
челку со лба тем же резким движением головы, что и десять лет назад.
Очаровательно.
- Ну, так ты надумала наконей? - поинтересовался я.
Она ловко кинула в рот еще кусочек и положила на тарелку. Опять
встряхнула головой.
- Ты знаешь, Трэв... ладно два, на самом деле мне нужно только
одно... Одно-единственное желание.
И, вдруг вскочив с места, она убежала. Я выждал десять минут, а
потом, оплатив счет, попросил официантку заглянуть в женский туалет. Она
вернулась с известием, что леди будет через две минуты, и чтобы я дождался
в холле. Улыбка официантки при этом была самая что ни на есть медовая. Ох
уж эти влюбленные, было написано у нее на лице.
Я вымерял шагами узкий проход и дожидался Гулю. Мимо меня торопливо
прошла стайка японских туристов - по всей видимости, в ресторан.
Интересно, чем они начищают свои очки, что те так сияют?
Ко мне подошла Гуля, смущенная, с покрасневшим носом и мокрыми
ресницами.
- Первый раз за такое долгое время... - сказала она, еще всхлипывая.
- Ты уж прости меня.
- Да. И о том чудесном, чудесном времени. А теперь я превратилась в
старую сову.
Машин на улицах уже почти не было, и потому обратно нас вез я. Гуля
только показывала мне ярко освещенный зев гаража, занимающего первый
полуподвальный этаж Таура. Когда мы поднимались на экскалаторе, мне
показалось, что я расслышал ее тяжелый вздох сквозь шум машины. На
одинадцатом этаже я придержал дверь, пропуская ее вперед, и бодро
поинтересовался:
- Изыскания продолжим завтра?
Она изучающе посмотрела на меня и резко повернулась на высоких
кабличках.
- Нет. Теперь. Пошло оно все к черту. Гнойники надо вскрывать разом.
Так что я кивнул и закрыл за собой дверь, и еще с минуту мы возились
с множеством цепочек и замков. Студия 1112, что на одинадцатом этаже
Кайлани Таурс грозило все, что угодно кроме взлома.
Я слегка посмеялся над этим, поинтересовавшись, не является ли
случайно лучшая Гулина школьная подруга секретным агентом иностранной
разведки. Гуля спокойно ответила, что все эти замки были поставлены Алисой
после одного случая. Как-то раз ей в дверь позвонил человек и сказал, что
послан владельцем дома сменить фильтр в кондиционере. Алиса впустила его,
после чего в результате короткой борьбы у нее были сломаны два ребра и три
пальца на левой руке, а багровые синяки на шее не сходили больше недели.
Так что с тех пор Алиса предпочитает иметь дверь, как в сейфе.
Больше не буду шутить, подумал я. Однажды я примерно так же попросил
напиться, а в ответ услышал уверение, что если я буду настаивать, то
получу сколько угодно воды, но в физиономию.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41