– Но давайте предположим – только лишь предположим, – что на это существуют и другие причины…
Она вновь сделала паузу, на этот раз – чтобы глотнуть воды из стакана, стоящего на столе. Затем посмотрела на свой лэптоп и кликнула мышкой. В то же мгновение на огромном белом экране, висящем на стене за ее спиной, появился слайд.
Слайд делил экран на две фотографии, расположенные бок о бок. На левом фото была диаграмма, нацарапанная то ли на песчанике, то ли на ровной, выжженной солнцем земле.
Второе изображение было явно сделано с помощью новейшей астрономической компьютерной программы. Это была графическая иллюстрация величественного движения отдаленного космического объекта по своей древней орбите. Виден был также и второй объект, поменьше. Его курс спиралью обвивал линию движения своего крупного соседа, словно в попытке ускользнуть от его притяжения.
Кэтрин подняла голову взглянуть, четко ли отображены два снимка на большом белом полотне экрана.
– Поскольку расстояниям между звездами свойственно меняться, в настоящее время Сириус виртуально наш ближайший сосед. Кто-нибудь может сказать, каково расстояние до него?
Она еще раз внимательно оглядела аудиторию. Лохматый паренек в третьем ряду поднял руку. Кэтрин ободряюще улыбнулась, но стоило ласковому взгляду ее красивых зеленых глаз остановиться на его лице – и юноша потерял дар речи. Улыбаясь благожелательно, но чуть-чуть подпустив нетерпения в интонацию, она мягко убедила его начать говорить:
– Слушаю вас.
Юноша залился ярким румянцем и, запинаясь, стал отвечать:
– …Это… В общем… До него две целых шестьдесят семь сотых парсека… Или восемь целых семь десятых световых лет, или же пятьдесят два триллиона миль.
Ответ его впечатлил Кэтрин.
– Верно! Отлично. Благодарю вас. Итак, в тысяча восемьсот сорок четвертом году Фридрих Бессель, немецкий астроном, высказал предположение, что у Сириуса имеется невидимый близнец. Бессель долгое время посвятил скрупулезным вычислениям медленного движения Сириуса и заметил небольшое отклонение от курса при следовании звезды по орбите. Бессель подумал, что это может быть вызвано только одним – гравитационным воздействием невидимого «соседа», однако доказать этого не смог. В то время людям было не под силу создать телескоп, в который можно было бы разглядеть объекты звездной системы Сириуса. Тем не менее в тысяча восемьсот шестьдесят втором году американский астроном Элван Кларк с помощью телескопа, который сам спроектировал и построил, впервые в истории человечества разглядел едва видимый спутник Сириуса, тем самым доказав правоту предположения Бесселя. Но был ли он первым?
И вновь после риторического вопроса Кэтрин снова возбужденный шумок прокатился по рядам, и лектор сделала драматическую паузу.
– Сегодня с помощью наших мощных телескопов мы, конечно же, в состоянии видеть оба этих объекта во всех деталях. Большую звезду, тот Сириус, что виден невооруженным глазом, мы называем Сириус-А, а его звезду-компаньона, тяжелый, невидимый Сириус, – Сириус-В… Итак, вопрос, который я вам сегодня припасла, очень прост, но если кому-нибудь из вас удастся на него ответить правильно, то очень может быть, что НАСА назначит ответившего главой своего исследовательского центра.
Глубоко вздохнув, Кэтрин начала медленно рассказывать о своей тайне:
– Если Сириус-В невооруженным глазом увидеть невозможно, тогда каким образом африканское племя ведет полные и точные записи астрономических наблюдений за ним в течение последних двух тысяч лет?
Переполненный зал ахнул.
– Племя, о котором идет речь, – догоны. Живут они на территории современного Мали в Западной Африке. Согласно их древнему устному преданию, яркую звезду Сириус сопровождает сверхтяжелый, очень темный объект под названием По. Надо здесь отметить, что Сириус-В на самом деле является «белым карликом»: он имеет такую же массу, как наше Солнце, но по сравнению с ним просто крошечный – чайная ложка его вещества имеет массу едва ли не четверть тонны. Выходит так, что догоны знали не только о существовании Сириуса-В, что уже само по себе довольно странно, но знали они также и о том, что это тип звезды высокой плотности… И более того, им было ведомо, что один оборот вокруг своего более крупного собрата он совершает каждые пятьдесят лет.
Видя изумленные лица слушателей, Кэтрин улыбнулась.
– Впервые миру о верованиях догонов – если это подходящее слово для их астрономии, – в тысяча девятьсот сороковом году поведал французский антрополог, но нам точно известно, что их теориям по меньшей мере тысяча восемьсот лет, а скорее всего, намного больше. Догоны использовали песочные диаграммы для отображения траекторий небесных светил. На этой лекции я расскажу вам, каким образом удалось их сохранить. Взгляните: в левой части экрана – снимок диаграммы догонов пересекающихся орбит Сириуса и его темного компаньона. А справа – современные астрономические записи движения Сириусов А и В.
Аудитория снова ахнула.
– Нетрудно заметить: совпадение полное. Теперь, как нам известно, орбитальный цикл Сириуса В, или По, в точности сорок девять и одна десятая года. Так что, согласитесь, пятьдесят лет – очень неплохая догадка для племени эпохи неолита! Но этим космические познания догонов не ограничиваются. Они, например, также утверждали, что у Юпитера четыре луны, а у Сатурна есть кольца. Выходит, как и с Сириусом-В: и кольца Сатурна, и луны Юпитера можно увидеть только в телескоп, причем телескоп сильный. Так как объяснить, откуда догонам было все это известно?
В переполненной аудитории стало очень тихо. Сама-то Кэтрин была уверена, что в один прекрасный день ученые обязательно найдут рациональное объяснение тайны знаний догонов о Сириусе. Ведь это уму непостижимо: в глубине примитивного прошлого человечество могло обладать высокими технологиями, позволяющими разглядеть меньшую звезду. Тем не менее это оставалось одной из любимых ею загадок космоса и всегда давало желаемый эффект. Раскрыв рты, с распахнутыми глазами, студенты на первых двух рядах повернули головы назад: не нашлось ли у кого из сидящих сзади ответа. Ответа не было ни у кого.
В этот самый момент, будто по сигналу, дверь в дальнем конце лектория со щелчком отворилась. Все в аудитории обернулась.
Это был один из привратников общежития колледжа. Он выглядел слегка обеспокоенным и смущенно кашлянул, прежде чем поднять руку в извиняющемся жесте.
Кэтрин быстро обвела взглядом слушателей.
– Прошу меня извинить.
Нервно расправив рукой юбку, она спустилась с кафедры и, чувствуя легкое смущение, направилась через весь зал к привратнику. Тот поспешил ей навстречу, и они встретились на полпути.
– Простите ради бога, что прервал вас, мэм. Ректор просит вас срочно прийти.
– Вот как? Это не может подождать полчаса?
– Он сказал, нет, мэм. Он сказал, у него очень плохие новости.
Сердце Кэтрин екнуло. Обернувшись, она вновь обратилась ко всей аудитории:
– Прошу меня извинить. Боюсь, произошло нечто серьезное, меня срочно вызывают. Мне очень жаль вот так прощаться с вами. Надеюсь, что эта загадка – поверьте, это настоящая загадка, – будет питать ваше вдохновение в ближайшие недели. Уверена, каждую минуту своих каникул вы посвятите чтению программной литературы следующего семестра, но если все же удастся улучить момент – попытайте счастья, вдруг вам удастся разгадать головоломку Сириуса догонов? Удачи! Тому, кто преуспеет, засчитаю весенний семестр.
2
Квартира ректора колледжа Олл-Соулз представляла собой несколько больших, отделанных дубовыми панелями комнат. Окна смотрели в роскошный сад колледжа с безукоризненной многовековой лужайкой из мха, обрамленной по периметру клумбами из многолетних цветов. В свои шестьдесят пять ректор был ветераном университетской жизни: энергичный седовласый мужчина с крупным носом и кустистыми бровями, его манера держаться с первого взгляда внушала уважение. Являясь главой администрации колледжа, он также был выдающимся философом и логиком.
Однако сегодня ректор оказался в печальной роли вестника ужасных событий. Офицер отделения полиции Тэмз-Вэлли только что сообщил ему, что профессор Кент, его блестящий коллега и добрый друг, был найден мертвым в горах Перу, в Мачу-Пикчу. Причина смерти – сердечный приступ, причиной которого, скорее всего, послужила попытка самоубийства. Офицер тем не менее заявил, что на таком раннем этапе следствия вдаваться в детали не стоит. Офицер по связям отдела уголовного розыска в Лиме находится в прямом контакте с перуанской полицией.
Сидя за огромным дубовым столом с опущенными плечами и склоненной головой, ректор подпирал лоб левой ладонью и медленно массировал бровь. Глубоко вздохнув, он почувствовал: впервые в жизни он не знает, что делать.
«Какие слова я скажу Кэтрин? Профессор был ей как второй отец».
В это мгновение в дверь постучали.
– Войдите.
Кэтрин, как всегда, была ослепительно хороша; при виде ее, такой юной, ректор вновь почувствовал острый укол жалости: ну почему именно он должен нести ей такие страшные новости? На лице молодой женщины можно было без труда заметить озабоченность и тревогу.
– Прошу вас, ректор… Что случилось?
– Девочка моя, мне очень жаль, но профессор Кент умер.
С мертвенно бледным лицом Кэтрин рухнула на ближайший стул. Затем собралась с силами:
– Как это произошло? Когда?
– На самом деле он скончался две ночи назад в Перу – в Мачу-Пикчу… Неподалеку от развалин города инков… Полиция приезжала – только что ушли. Я сразу же послал за вами.
Взгляд Кэтрин застыл – настолько сильно потрясли ее слова ректора.
– Нет, я не верю… То есть скажите, что произошло? Может, это ошибка? Профессор сказал мне, что собирается в Мехико, он должен был вернуться еще вчера вечером…
Ректор изо всех сил попытался быть деликатным:
– Мы еще не знаем всех подробностей… Однако полиция Перу считает, что это было самоубийство…
В одно мгновение состояние Кэтрин переменилось – от шока к неверию. Она резко выпрямилась на стуле:
– Нет! Быть того не может! Это какая-то ошибка.
Ректор поднялся и обошел стол. Не зная, что еще придумать, он наполнил стакан водой и понес его Кэтрин.
– Моя дорогая, мне так жаль… Полиция держит все под контролем… Попытайтесь все же хоть немножко успокоиться.
Кэтрин покачала головой. Когда ректор подошел, она подняла на него глаза:
– У профессора Кента никого не было. Его единственная сестра умерла три года назад. Некому даже рассказать о его смерти, некому позаботиться о похоронах. Какой ужас… Но я хочу знать все. Ручаюсь, здесь какая-то ошибка. Профессор просто не мог покончить с собой… Я хочу сама поговорить с полицией.
Ректор мягко улыбнулся ей:
– Кэтрин, милая, я понимаю вас. Но давайте дождемся полного отчета из Перу. Уверен, представитель британской полиции в Лиме держит все под контролем. Если пожелаете, как только рапорт будет готов, я поеду в полицию вместе с вами. Много сегодня сделать не успею, днем у меня несколько важных встреч, отменить которые я уже не в силах – как бы ни хотел…
На лице Кэтрин мелькнуло выражение решимости.
– Нет, не стоит. Я понимаю. Спасибо, что рассказали мне все и сразу. Вы правильно поступили. Я должна думать, что все делается правильно. Он был моим самым близким другом, по крайней мере в этой стране. Вы же знаете, что… Я сейчас поеду домой, мне надо решить, что предпринять…
– Да, конечно, милая. Ужасный день. Просто ужасный… Профессор Кент был блестящим ученым и, что более важно, прекрасной души человеком. Всем сердцем вам сочувствую…
Кэтрин поднялась со стула, взяла свой портфель и пошла к выходу. Когда ее пальцы коснулись ручки двери, ректор вновь заговорил:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40