Мысли стали проясняться, и он отыскал ту нить, которую так долго нащупывал. Нить эта тянулась к Харви Диркену.
Диркен вдруг ни с того ни с сего уехал из столицы штата, так и не завершив там важные дела.
Вопрос: может здесь, в Уиллетсе, у Диркена есть дела поважнее?
Диркен появился как раз в тот момент, когда Пит надеялся получить от Минина показания с тем, чтобы добиться возобновления дела о смерти Ваймера.
Вопрос: Может, Диркен об этом пронюхал, связался с Микином и заставил его замолчать?
Диркен советовал Питу бросить это дело. Пит, фактически, так и сделал, однако не потому, что прислушался к совету Диркена, а из-за упорства Микина и отсутствия новых данных. Однако Диркен вполне мог возомнить, что именно он помешал Питу выяснить истинную причину смерти Ваймера. А тут вдруг Пит возобновляет свою деятельность: расспрашивает Маргарет Бенедикт, встречается с отцом Риты Брайэнт. И больше всего, по-видимому, Диркена встревожило то, что в библиотеке Пит случайно увидел Синий Костюм.
Вполне естественно было ожидать, что Диркен еще раз попытается заставить Пита замолчать. Что он и сделал, но потерпел неудачу. Потом кто-то выслеживал Пита в машине от Гоффмана до самой студии, разбил лампочку на лестнице и ждал в темном холле, пока Пит выйдет из кабинета. Все шло как по-писаному.
Однако шаг за шагом, развивая свою теорию, согласно которой за всеми зловещими событиями стоял Диркен, Пит понимал, что слишком много тут неувязок: Диркен не мог быть участником всего происшедшего за последние дни по той простой причине, что его в Уиллетсе не было.
Например, шеф полиции Гиллиг прекратил расследование чуть ли не тогда, когда его еще и не начинали. Мэтт Камерон, едва Пит успел сообщить ему об убийстве, бросился к телефону звонить в редакцию, чтобы сообщение выбросили из номера и не исключено, что именно он приказал Хоби молчать об убийстве. Все это случилось раньше, чем Харви Диркен, находясь в столице штата, смог хотя бы узнать об убийстве.
А предположение, что Диркен руководил с расстояния в двести миль коварными манипуляциями окружного прокурора Тарстона, полковника Флемминга и доктора Гарольда Лэнга, делало версию уж слишком зыбкой.
Итак, если Диркен и был действующим лицом, то ему принадлежала второстепенная роль, если только... если только в день убийства Ваймера Диркена не было в столице штата. Если в этот день он был в Уиллетсе. Если только не сам Харви Диркен убил Ваймера!
Пит брился, и рука с бритвой остановилась на полпути к подбородку.
— Идиот! — воскликнул он, обращаясь к своему отражению в зеркале.
Но мысль засела цепко. У Харви Диркена такая же фигура, как у Синего Костюма. Он и ходит как Синий Костюм, — медленно, размеренным шагом, как он объясняет из-за болезни сердца. Пит постарался представить Диркена не в том великолепно сшитом костюме, который он обычно носит, а в старье, в поношенной фетровой шляпе. Постарался представить себе его медленно удаляющуюся спину. Так ведь это и есть Синий Костюм!
Предположим, Харви Диркен, имея на то причины, убил человека, бродягу, единственной отличительной чертой которого была его неприметность. Диркен — важная персона в Уиллетсе: он президент «Кредитного общества фермеров», поверенный Уэллеров, председатель совета регентов педагогического колледжа. А что если некие влиятельные особы, а также ведущие фирмы боятся, что его арест по обвинению в убийстве повлечет за собой целый переворот, что куда опасней для общества, чем смерть безвестного батрака с фермы? Ради благополучия колледжа и города и, разумеется, в первую очередь, ради своего собственного благополучия, Диркена надо оградить от подозрений, а из преступления сделать несчастный случай.
Если эта догадка верна, то на их пути стоит единственное препятствие — свидетель убийства. Свидетель, который не в состоянии точно описать убийцу, на розыске которого он настаивает. Свидетель, у которого, к сожалению, есть возможность широко оповещать о том, что ему известно. Свидетель, владеющий радиостанцией. Так не лучше ли заткнуть ему рот, пока он не докопался до сути. И здесь любые методы хороши: можно пустить его по миру, а можно попросту свернуть ему шею.
И снова Пит обозвал себя идиотом. Правда, звучало это не так уверенно. Каким бы фантастическим ни казалось его предположение, как ни были далеки друг от друга такие события, как покушение на лестнице и внезапное решение Гандерсона отказаться от радиорекламы, одно в ней не противоречило другому. Кроме того,
догадку эту можно проверить. Надо только подождать, что будет дальше.
Теперь, когда Пит искупался, побрился и оделся, чувствовал он себя куда бодрее. Осталось лишь выпить чашку кофе. Он зашел к О'Деллу, выпил две и пришел на студию всего на семь минут позже одиннадцати. В кабинете его ждала Дина и неуклюжий грузный мужчина в неряшливом сером костюме. Он лениво развалился в кресле, но все в нем указывало на то, что он человек энергичный и деятельный.
— Мистер Армстронг, это мистер Маркотт, — представила Дина. — Мистер Армстронг — главный управляющий «Домашней сыроварни», — пояснила она Питу.
Армстронг не встал, но широко улыбнулся и протянул Питу огромную мускулистую руку.
— С этой вашей девицей не так-то просто договориться, — сказал он. — Сам не знаю, как ей удалось затащить меня в город, когда я верчусь на фабрике, как белка в колесе.
— «Домашняя сыроварня» собирается отказаться от радиорекламы, — пояснила Дина. — Я уговорила мистера Армстронга зайти к нам и вместе все обсудить.
— Минутку, минутку, — перебил ее Армстронг. — Мы вовсе не собираемся, мы уже отказались от радиореклам. Я ведь сказал вам об этом, молодая леди, сегодня утром по телефону. — Он с улыбкой взглянул на Пита. — Теперь вы понимаете, почему я говорил о ее несговорчивости?
Пит выдавил ответную улыбку.
— Понимаю, — сказал он и мысленно поморщился, вспомнив свою вчерашнюю попытку завести с Диной роман. Секунду спустя он поморщился уже по-настоящему, когда коснулся больной спиной жесткой спинки стула.
— Но, мистер Армстронг, вы совершаете ошибку, — вмешалась Дина. — Ведь именно этой станции вы обязаны своим процветанием. Не думаю, чтоб вы давали свои рекламы в другое место.
— Мы не совершаем никакой ошибки, — возразил Армстронг.
— Но почему, почему вы уходите от нас? Ведь на то должны быть причины. Может, мы сумеем что-нибудь поправить?
— Причины-то есть, но вот в ваших ли силах что-либо поправить — это уже другой вопрос.
— И что же это за причины? — резко спросил Пит.
— Вас теперь не слушают, как в былые времена.
— Почему вы так думаете?
— Я не думаю, я знаю. Причем из разных источников. Во-первых, наши водители проводят опрос: спрашивают у домохозяек, слушают ли те радио. Число слушателей среди наших клиентов в последний месяц сократилось примерно на тридцать пять процентов. Есть еще один способ проверить: какой-нибудь продукт мы рекламируем только по радио. Сейчас, например, это готовый эгног. Добавьте спиртное —вот и все дело. Рекламы этого напитка передаются по радио с самой середины ноября. В это время года на него, как правило, очень большой спрос. Дина вам это подтвердит. В этом же году спрос резко упал. Значит, рекламы нам ничего не дают. Вот мы и решили расстаться с радио. — Он поднялся с кресла. — Чертовски досадно, но ничего не поделаешь. Рад был познакомиться с вами, мистер Маркотт.
Дина дошла с мистером Армстронгом до порога и закрыла за ним дверь. Потом вернулась, понуро пожала плечами и опустилась в кресло.
— Я так старалась. Но ничего не поделаешь, если его рекламы идут впустую.
— Он, по крайней мере, объяснил лучше других, — горько заметил Пит. — Лучше Гандерсона, лучше Дир-кена.
— Диркена? — Она скользнула взглядом в его сторону.
— Я не успел сообщить вам, — с напускной веселостью начал Пит, — что «Кредитное общество фермеров» тоже отказалось от наших услуг. Совпадение, разумеется.
Дина внимательно вглядывалась в его лицо.
— Вы считаете, это заговор, да?
— Потерять за сорок восемь часов трех крупных клиентов? А вы можете найти другое объяснение?
— Могу, — Оживилась Дина, — и вы с ним согласитесь, если перестанете жалеть себя и взглянете в лицо фактам. Станция стала терять слушателей с того самого дня, когда вы начали передавать эту несуразицу о Ваймере. А раз нет слушателей, нет и клиентов. — Ее голос зазвучал мягче. — Быть может, Пит, в больших городах люди гонятся за сенсациями, но только не здесь. Здесь не хотят без конца слушать об убийстве, если даже в него верят В это убийство к тому же никто не верит.
— А вы верите?
— Нет, — не опуская глаз, решительно ответила она.
— Тогда, значит, вы не поверите и в то, что вчера вечером кто-то столкнул меня с нашей лестницы.
Дина стремительно встала.
— Что ж. Пит, будь по-вашему. Да, это огромный, страшный, черный заговор.
Пит вскочил с кресла, схватил ее за руку и повернул к себе лицом.
— Вот что, моя красотка, ваше право выскакивать отсюда сломя голову, но сначала вы меня выслушаете. Я сыт по горло тем, что все в городе считают меня лжецом и идиотом. Я видел, как убивали Ваймера. Видел так же отчетливо, как сейчас вижу вас. Однако кое-кто из ваших заправил решил, что Уиллетсу не пристало быть местом убийства, а тут еще сам убийца — один из этих заправил. Как можно привлекать его к суду? Ведь это может повлиять на распределение мест в колледже или повредить бизнесу. Вот тут и взялись замять дело, а так как я не стал молчать, меня постарались во что бы то ни стало припереть к стене и, если потребуется, утихомирить навсегда.
— В котором часу вас пытались сбросить с лестницы? — немного недоверчиво спросила Дина.
— Не пытались, а сбросили. Я отвез вас домой и поехал на студию докончить кое-какие дела. Когда я вышел из кабинета, лампочка в верхнем холле не горе-ла. Я стал в темноте спускаться вниз, и тут кто-то стукнул меня сзади. Я катился до самых дверей.
— Вы говорите правду, Пит? — серьезным голосом спросила Дина.
— Клянусь честью, чем не могут похвастаться жители этого города! Если вас интересует история болезни, могу показать вам синяк на месте, которым я ударился об острый край порога. О, совсем не там, где вы думаете. Сверху, на спине.
— Я ничего не думаю!
— Ах, простите, я и забыл, вам вовсе не надо думать! Вы родились с готовыми ответами на все вопросы.
Наступило долгое молчание.
— Признайтесь, все-таки трудно поверить, что кто-то на самом деле пытался вас убить?
— А почему в это так уж и трудно поверить? Убить человека — лучший способ заставить его замолчать. Почти всегда действует безотказно.
Снова долгое молчание.
— Наверное, вы на меня ужасно сердитесь, да? Думаете, мне все это безразлично?
— Мне наплевать, безразлично вам или нет. Я считаю вас черствой, дерзкой, легкомысленной девчонкой. Вам ведь не терпелось уйти — что же вы стоите?
Она укоризненно взглянула на него и направилась к двери, но на полпути остановилась.
— Пообещайте мне, пообещайте никогда не задерживаться здесь допоздна.
— Если и задержусь, то подготовлюсь к этому получше, — заверил он ее. — Уж это я вам обещаю.
Он сказал это просто так и тут же забыл, но к концу дня, направляясь в гараж, вдруг вспомнил о своем обещании. Сбоку гаража, будто в изнеможении прислонившись к нему, прилепился магазинчик подержанных товаров. За пыльным, обсиженным мухами стеклом, среди множества видавших виды музыкальных инструментов, потрепанных спорттоваров и поржавевших ружей лежал 38-калибровый револьвер марки Энфильда. Пит задержался взглянуть на него, потом вошел в магазинчик.
Казалось, здесь все вымерло, как вдруг из смежной комнаты выскочил маленький, похожий на гнома человечек. Его сморщенное высохшее лицо отдавало желтизной, а из ушей торчали пучки седых волос.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29