Вдруг он выпрямился, схватил трубку и попросил соединить его с Хоби. Телефон прозвонил трижды, прежде чем Хоби взял трубку.
— Да, — ответил он.
— Это Маркотт. У вас есть под рукой карандаш?
— Разумеется. Минутку. Слушаю, шеф.
— Записывайте: «Вчера, в час пополудни, среди бела дня на лужайке для пикников у ручья Вио был зверски избит до смерти человек. Им оказался Фред Ваймер, когда-то служивший у мисс Агнес Уэллер, которая и опознала его тело сегодня в морге. Убийца, мужчина в синем костюме, скрылся. Очевидцы показывают, что это грузный человек приблизительно двести фунтов весом и около пяти футов восьми дюймов ростом. Он все еще на свободе. Шеф полиции Гиллиг сообщил сегодня, что полиция так и не напала на его след». Вы все записали, Хоби?
Пауза.
— Да, да... записал, но...
— Хорошо. Вот вам факты. Если хотите, изложите их своими словами, но это непременно должно попасть в вечернюю сводку. Это приказ.
Сообщение в том виде, как его изложил Пит, порядком потрясет добрую половину горожан, но, быть может, им необходимо потрясение. Пит просмотрел бумаги на своем столе, надел пальто и вышел, пожелав спокойной ночи девушке-телефонистке. Девушку звали Хейзл. Разумеется, у нее была и фамилия, однако в Уиллетсе вы можете хорошо знать человека, но не знать его фамилии.
Студия УЛТС расположилась в здании музыкального магазина Миллера, в его верхнем этаже, некогда тоже принадлежавшем этому магазину. Тут к вашим услугам был скрежещущий грузовой лифт—надо было только знать, как с ним управляться. Но Пит спустился по лестнице. Он распахнул входную дверь, и в лицо ему ударил промозглый ветер, поднявшийся после ночнбго снегопада. Теперь талая вода подернулась корочкой льда, и машины двигались медленно и осторожно.
Питу хотелось пообедать в ресторане Гоффмана, но туда было слишком далеко, да и ветер дул прямо в лицо, а такси поблизости не оказалось. Поэтому он ограничился обедом и двумя коктейлями в отеле и прошел в свой номер. До восьмичасовой сводки новостей оставалось еще три четверти часа. Пит включил приемник, — как и обычно, передавали музыкальные записи, — стянул пальто и лег на кровать. Он вдруг вспомнил обед у Агнес Уэллер — теперь, небось, все ее гости считают его дурачком. Что ж, быть может, кое-кто из них сегодня вечером настроится на УЛТС. Потом в голове все спуталось и затуманилось.
Внезапно он понйл, что музыка смолкла —теперь в комнате звучал голос диктора:
— Говорит ваша местная радиостанция УЛТС. Слушайте восьмичасовые новости, с, которыми вас познакомит Хоби Хобарт.
— Благодарю вас, сэр. Доброго-доброго вечера всем вам, дорогие слушатели, — начал Хоби в своей пошлой банальной манере. — Господа, сегодня у нас много новостей. Да, да, очень много. Так много, что я рассчитываю посвятить им целых пятнадцать минут сразу же вслед за дружеским посланием из мебельного магазина
«Феникс». Прошу вас, Билл Грейди! Сегодня вы отвечаете за рекламу. Валяйте же.
Свесив ноги, Пит сел на кровати, ожидая, когда Грейди закончит бессвязную однообразную болтовню. Наконец Хоби сменил его у микрофона.
— А теперь, господа, слушайте эти длинные новости, — снова закривлялся он. — Уиллетский государственный педагогический колледж примет участие в грандиозных баскетбольных соревнованиях на первенство штата, которые состоятся в январе нового года.
Добрых семь минут Хоби излагал подробную историю команды педагогического колледжа, а Пит все сидел на краю кровати и все никак не решался поверить в то, что Хоби собирается обойти молчанием убийство у ручья Вио. И только после вставной рекламы, когда Хоби начал с того самого места, где его прервали, у Пита не осталось и тени сомнений. Он встал, натянул пиджак и, даже не потрудившись надеть пальто и шляпу, в задумчивости прошел через холл к лифту. Когда он шел через вестибюль, его кто-то окликнул, и он кивнул в ответ, не обратив внимания с кем поздоровался. На улице дул холодный ветер, но Пит, бесчувственный к его укусам, зашагал в сторону студии.
Грейди уже бубнил последние рекламы «Феникса». В коридоре у студии «В» стоял у бака с водой Хоби с бумажным стаканчиком в руке. Появление Пита застало его врасплох.
— А я думал, ваш рабочий день уже закончился, — увидев Пита, выдавил он.
— Я хочу поговорить с вами, Хоби, — сказал Пит. Что-то дрогнуло в глубине зрачков Хоби.
— Через минуту я выхожу в эфир с «Веселым часом». Может, завтра поговорим?
— Нет, поговорим сейчас, у меня в кабинете. «Веселый час» может вести Грейди.
Хоби скомкал бумажный стаканчик и швырнул его на пол. Грейди уже окончил рекламу и теперь озабоченно и недоуменно поглядывал на них через окно контрольной студии. Хоби объяснился знаками, но Грейди все недоумевал. Затем он кивнул и направился к одному из проигрывателей. Из репродуктора громко полилась мелодия: «Я хочу быть счастливой», которую Хоби выбрал музыкальной темой своего «Веселого часа». Хоби повернулся и последовал за Питом в его
кабинет. Он прикрыл за собой дверь, и музыки слышно не стало. В кабинете воцарилась тишина.
— Что ж, — начал Хоби, — догадываюсь, вы хотите спросить у меня, почему всю сводку я посвятил баскетбольным соревнованиям на первенство штата. Ну так вот: да потому, что это важнее, чертовски важнее какого-то там прибитого бездельника. Для большинства людей. Здесь ведь буквально помешаны на баскетболе. О нем говорят, думают, а те, кто пооборотистей, зарабатывают на нем хорошие куши. Вот почему я и решил опустить это происшествие у ручья Вио. Вот так-то.
— Вы решили? С каких это пор вы стали принимать решения?
Хоби ответил не сразу. Пошарив в кармане пиджака, он вытащил пачку сигарет, потом снова положил ее в карман.
— Нам неплохо бы поставить все на свои места, Пит, — начал он. — Я давно работаю на УЛТС. Она мое детище. Я создал ее, и я знаю, как и что. Вы ничего этого не знаете. То, что вам перепал кусок от маркот-товского богатства, не делает вас специалистом по радиоделу. Итак, с сегодняшнего дня мы либо придерживаемся моей системы, либо ищите себе другого парня.
Пита поразила ссылка Хоби на деньги Маркоттов. А ведь не одни он имеет такое же неправильное представление. Однако сейчас было не время разъяснять истинную суть вещей.
— Ну что ж, Хоби, если вам здесь не по душе, я лучше подыщу себе другого парня.
— Это мне очень нравится, — отвечал Хоби. — Просто великолепно. А вам вот это понравится?
Удар не был таким уж неожиданным, но тем не менее он был сильным. Пит шагнул в сторону и подставил плечо, но все-таки покачнулся и потерял равновесие. Он отступал все дальше и дальше назад, пытаясь отразить град болезненных ударов, которые противник наносил ему и справа, и слева. А Хоби все наступал. Ясное дело, он не думал ограничиться одним ударом, он собирался избить Пита.
Наконец, Пит сам перешел в наступление: сделав ложный выпад левой рукой, он нанес удар правой. Хоби ловко отразил его и в ответ больно ударил Пита под ложечку. У Пита дух перехватило. Ловя ртом воздух, он снова отступил назад. Хоби все наступал, нанося короткие, резкие удары. Его неослабевающий натиск быстро изматывал силы Пита. Куда ему было тягаться с Хоби, который и весом его превосходил, да и дрался с мастерством профессионала-боксера. «Через минуту-две все будет кончено, — пронеслось у Пита в мозгу. — Хоби изобьет меня до беспамятства».
Внезапно Питу вспомнился вечер в Гавре и его ссора с портовым грузчиком. Это воспоминание промелькнуло и исчезло, но не бесследно. Пит стремительно выбросил руку, схватил Хоби за волосы и пригнул его голову к плечу. Взвыв, Хоби вцепился Питу в запястье, и тут Пит нанес своему противнику резкий удар в челюсть. Хоби дернулся, и Пит ударил снова. Потом, отпустив волосы Хоби, отступил назад и изо всех сил пнул Хоби в живот.
Хоби взревел и, прижав руки к животу, согнулся в три погибели. Не помня себя от боли, он едва допятился до стола и со стоном повалился на него. Его лицо посерело, глаза остекленели. Пит, сжав правый кулак, настороженно следил за ним, но Хоби и этого было достаточно. Допятившись до двери, он повернулся и, не разгибая спины, выскочил вон.
Через открытую дверь в кабинет опять ворвалась музыка из усилителя. Пит плюхнулся в кресло у стола и немного отдышался. Минуту спустя он встал и направился в студию, где Грейди как раз ставил на проигрыватель новую пластинку.
— Можете прервать передачу, Грейди, — сказал Пит. — Я хочу рассказать слушателям то, о чем забыл Хоби.
ГЛАВА 3
62-я комната в здании суда, в которой проводилось расследование смерти Ваймера, выглядела уныло. Воздух здесь был спертый от слежавшейся пыли и горячих батарей отопления. Длинный полированный стол и складные стулья составляли все ее убранство. Стулья стояли в два ряда но шесть в каждом вдоль одной из стен, а на них ерзали и вполголоса переговаривались
между собой присяжные — девять мужчин и три женщины.В комнате было еще человек семь—восемь, которые либо стояли, либо слонялись из угла в угол. Пит узнал двух полисменов: Мэттисона и молодого Уолдрона, с которыми беседовал на лужайке для пикников в день убийства. Мэттисон кивнул ему и улыбнулся. Пит улыбнулся в ответ и сел на стул посередине.
Немного погодя в комнату вошел человек, чей пиджак никак не подходил к брюкам, и занял место у стола. Он принес с собой блокнот для стенограмм и целую пачку карандашей. Заострив перочинным ножиком кончики нескольких карандашей, он, от нечего делать, принялся ковырять им ногти.
Агнес Уэллер появилась вслед за Питом. Он принес ей стул, поставил его рядом со своим, и Агнес устало улыбнулась.
— Ничего не понимаю, — в возбуждении твердила она. — И кому мешал Фред Ваймер? Этот добрый одинокий старик, которой за всю свою жизнь мухи не обидел? Что нового у полиции? Никаких ключей к
разгадке?
— Если о_ни есть, то через несколько минут нам станет о них известно, — сказал Пит. Агнес затрясла головой.
— Ничего не понимаю, — все повторяла она. — Тогда, вечером, за обедом, я была почти уверена, что вы шутите, просто дразните Мэтта Камерона, дескать, его газета прозевала что-то важное. И даже тогда, когда вы описали беднягу Фреда, я все еще сомневалась. Даже сначала боялась звонить шефу полиции Гил-лигу, — еще начнет надо мной смеяться.
— Что ж тут удивительного, если даже моя станция не сообщила об убийстве.
К ним подошел мужчина.
— Как поживаете, Агнес? — поинтересовался он. — Мне ужасно жаль, что пришлось втянуть в это дело вас.
— О, доброе утро, Гарольд. Мистер Маркотт, это доктор Л'энг, медицинский эксперт нашего города.
— Между прочим, как ваше самочувствие, мистер Маркотт? — любезно поинтересовался Лэнг. — Вот и мне представилась возможность приветствовать вас в Уиллетсе. — У него было моложавое лицо, мягкие, подернутые сединой, волнистые волосы. И красив он был
немного женственной красотой. — Можно мне присесть рядом с вами? Они, кажется, собираются начать.
Дверь открылась, и вошло трое мужчин: один высокий, худой, с виду очень приличный пожилой мужчина с портфелем, другой — небритый, в крапчатом мешковатом костюме из твида. За ними шел Хоби Хобарт. Взяв стул, Хоби сел и огляделся. Пита он будто не замечал. Двое других сели за стол, и пока худой старик доставал из портфеля какие-то листки, о чем-то переговаривались между собой.
Наконец, старик повернулся лицом к присяжным, откашлялся и начал:
— Все вы, наверное, знаете, что моя фамилия Флемминг и что я следователь. Хочу пояснить, что. следователь — не судья, который выносит решения. Моя обязанность выявлять факты, связанные в данном случае со смертью мужчины, чье тело было найдено вчера на лужайке для пикников у ручья Вио. Вы же, леди и джентльмены, присяжные, сами будете решать, как и при каких обстоятельствах умер этот мужчина.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29
— Да, — ответил он.
— Это Маркотт. У вас есть под рукой карандаш?
— Разумеется. Минутку. Слушаю, шеф.
— Записывайте: «Вчера, в час пополудни, среди бела дня на лужайке для пикников у ручья Вио был зверски избит до смерти человек. Им оказался Фред Ваймер, когда-то служивший у мисс Агнес Уэллер, которая и опознала его тело сегодня в морге. Убийца, мужчина в синем костюме, скрылся. Очевидцы показывают, что это грузный человек приблизительно двести фунтов весом и около пяти футов восьми дюймов ростом. Он все еще на свободе. Шеф полиции Гиллиг сообщил сегодня, что полиция так и не напала на его след». Вы все записали, Хоби?
Пауза.
— Да, да... записал, но...
— Хорошо. Вот вам факты. Если хотите, изложите их своими словами, но это непременно должно попасть в вечернюю сводку. Это приказ.
Сообщение в том виде, как его изложил Пит, порядком потрясет добрую половину горожан, но, быть может, им необходимо потрясение. Пит просмотрел бумаги на своем столе, надел пальто и вышел, пожелав спокойной ночи девушке-телефонистке. Девушку звали Хейзл. Разумеется, у нее была и фамилия, однако в Уиллетсе вы можете хорошо знать человека, но не знать его фамилии.
Студия УЛТС расположилась в здании музыкального магазина Миллера, в его верхнем этаже, некогда тоже принадлежавшем этому магазину. Тут к вашим услугам был скрежещущий грузовой лифт—надо было только знать, как с ним управляться. Но Пит спустился по лестнице. Он распахнул входную дверь, и в лицо ему ударил промозглый ветер, поднявшийся после ночнбго снегопада. Теперь талая вода подернулась корочкой льда, и машины двигались медленно и осторожно.
Питу хотелось пообедать в ресторане Гоффмана, но туда было слишком далеко, да и ветер дул прямо в лицо, а такси поблизости не оказалось. Поэтому он ограничился обедом и двумя коктейлями в отеле и прошел в свой номер. До восьмичасовой сводки новостей оставалось еще три четверти часа. Пит включил приемник, — как и обычно, передавали музыкальные записи, — стянул пальто и лег на кровать. Он вдруг вспомнил обед у Агнес Уэллер — теперь, небось, все ее гости считают его дурачком. Что ж, быть может, кое-кто из них сегодня вечером настроится на УЛТС. Потом в голове все спуталось и затуманилось.
Внезапно он понйл, что музыка смолкла —теперь в комнате звучал голос диктора:
— Говорит ваша местная радиостанция УЛТС. Слушайте восьмичасовые новости, с, которыми вас познакомит Хоби Хобарт.
— Благодарю вас, сэр. Доброго-доброго вечера всем вам, дорогие слушатели, — начал Хоби в своей пошлой банальной манере. — Господа, сегодня у нас много новостей. Да, да, очень много. Так много, что я рассчитываю посвятить им целых пятнадцать минут сразу же вслед за дружеским посланием из мебельного магазина
«Феникс». Прошу вас, Билл Грейди! Сегодня вы отвечаете за рекламу. Валяйте же.
Свесив ноги, Пит сел на кровати, ожидая, когда Грейди закончит бессвязную однообразную болтовню. Наконец Хоби сменил его у микрофона.
— А теперь, господа, слушайте эти длинные новости, — снова закривлялся он. — Уиллетский государственный педагогический колледж примет участие в грандиозных баскетбольных соревнованиях на первенство штата, которые состоятся в январе нового года.
Добрых семь минут Хоби излагал подробную историю команды педагогического колледжа, а Пит все сидел на краю кровати и все никак не решался поверить в то, что Хоби собирается обойти молчанием убийство у ручья Вио. И только после вставной рекламы, когда Хоби начал с того самого места, где его прервали, у Пита не осталось и тени сомнений. Он встал, натянул пиджак и, даже не потрудившись надеть пальто и шляпу, в задумчивости прошел через холл к лифту. Когда он шел через вестибюль, его кто-то окликнул, и он кивнул в ответ, не обратив внимания с кем поздоровался. На улице дул холодный ветер, но Пит, бесчувственный к его укусам, зашагал в сторону студии.
Грейди уже бубнил последние рекламы «Феникса». В коридоре у студии «В» стоял у бака с водой Хоби с бумажным стаканчиком в руке. Появление Пита застало его врасплох.
— А я думал, ваш рабочий день уже закончился, — увидев Пита, выдавил он.
— Я хочу поговорить с вами, Хоби, — сказал Пит. Что-то дрогнуло в глубине зрачков Хоби.
— Через минуту я выхожу в эфир с «Веселым часом». Может, завтра поговорим?
— Нет, поговорим сейчас, у меня в кабинете. «Веселый час» может вести Грейди.
Хоби скомкал бумажный стаканчик и швырнул его на пол. Грейди уже окончил рекламу и теперь озабоченно и недоуменно поглядывал на них через окно контрольной студии. Хоби объяснился знаками, но Грейди все недоумевал. Затем он кивнул и направился к одному из проигрывателей. Из репродуктора громко полилась мелодия: «Я хочу быть счастливой», которую Хоби выбрал музыкальной темой своего «Веселого часа». Хоби повернулся и последовал за Питом в его
кабинет. Он прикрыл за собой дверь, и музыки слышно не стало. В кабинете воцарилась тишина.
— Что ж, — начал Хоби, — догадываюсь, вы хотите спросить у меня, почему всю сводку я посвятил баскетбольным соревнованиям на первенство штата. Ну так вот: да потому, что это важнее, чертовски важнее какого-то там прибитого бездельника. Для большинства людей. Здесь ведь буквально помешаны на баскетболе. О нем говорят, думают, а те, кто пооборотистей, зарабатывают на нем хорошие куши. Вот почему я и решил опустить это происшествие у ручья Вио. Вот так-то.
— Вы решили? С каких это пор вы стали принимать решения?
Хоби ответил не сразу. Пошарив в кармане пиджака, он вытащил пачку сигарет, потом снова положил ее в карман.
— Нам неплохо бы поставить все на свои места, Пит, — начал он. — Я давно работаю на УЛТС. Она мое детище. Я создал ее, и я знаю, как и что. Вы ничего этого не знаете. То, что вам перепал кусок от маркот-товского богатства, не делает вас специалистом по радиоделу. Итак, с сегодняшнего дня мы либо придерживаемся моей системы, либо ищите себе другого парня.
Пита поразила ссылка Хоби на деньги Маркоттов. А ведь не одни он имеет такое же неправильное представление. Однако сейчас было не время разъяснять истинную суть вещей.
— Ну что ж, Хоби, если вам здесь не по душе, я лучше подыщу себе другого парня.
— Это мне очень нравится, — отвечал Хоби. — Просто великолепно. А вам вот это понравится?
Удар не был таким уж неожиданным, но тем не менее он был сильным. Пит шагнул в сторону и подставил плечо, но все-таки покачнулся и потерял равновесие. Он отступал все дальше и дальше назад, пытаясь отразить град болезненных ударов, которые противник наносил ему и справа, и слева. А Хоби все наступал. Ясное дело, он не думал ограничиться одним ударом, он собирался избить Пита.
Наконец, Пит сам перешел в наступление: сделав ложный выпад левой рукой, он нанес удар правой. Хоби ловко отразил его и в ответ больно ударил Пита под ложечку. У Пита дух перехватило. Ловя ртом воздух, он снова отступил назад. Хоби все наступал, нанося короткие, резкие удары. Его неослабевающий натиск быстро изматывал силы Пита. Куда ему было тягаться с Хоби, который и весом его превосходил, да и дрался с мастерством профессионала-боксера. «Через минуту-две все будет кончено, — пронеслось у Пита в мозгу. — Хоби изобьет меня до беспамятства».
Внезапно Питу вспомнился вечер в Гавре и его ссора с портовым грузчиком. Это воспоминание промелькнуло и исчезло, но не бесследно. Пит стремительно выбросил руку, схватил Хоби за волосы и пригнул его голову к плечу. Взвыв, Хоби вцепился Питу в запястье, и тут Пит нанес своему противнику резкий удар в челюсть. Хоби дернулся, и Пит ударил снова. Потом, отпустив волосы Хоби, отступил назад и изо всех сил пнул Хоби в живот.
Хоби взревел и, прижав руки к животу, согнулся в три погибели. Не помня себя от боли, он едва допятился до стола и со стоном повалился на него. Его лицо посерело, глаза остекленели. Пит, сжав правый кулак, настороженно следил за ним, но Хоби и этого было достаточно. Допятившись до двери, он повернулся и, не разгибая спины, выскочил вон.
Через открытую дверь в кабинет опять ворвалась музыка из усилителя. Пит плюхнулся в кресло у стола и немного отдышался. Минуту спустя он встал и направился в студию, где Грейди как раз ставил на проигрыватель новую пластинку.
— Можете прервать передачу, Грейди, — сказал Пит. — Я хочу рассказать слушателям то, о чем забыл Хоби.
ГЛАВА 3
62-я комната в здании суда, в которой проводилось расследование смерти Ваймера, выглядела уныло. Воздух здесь был спертый от слежавшейся пыли и горячих батарей отопления. Длинный полированный стол и складные стулья составляли все ее убранство. Стулья стояли в два ряда но шесть в каждом вдоль одной из стен, а на них ерзали и вполголоса переговаривались
между собой присяжные — девять мужчин и три женщины.В комнате было еще человек семь—восемь, которые либо стояли, либо слонялись из угла в угол. Пит узнал двух полисменов: Мэттисона и молодого Уолдрона, с которыми беседовал на лужайке для пикников в день убийства. Мэттисон кивнул ему и улыбнулся. Пит улыбнулся в ответ и сел на стул посередине.
Немного погодя в комнату вошел человек, чей пиджак никак не подходил к брюкам, и занял место у стола. Он принес с собой блокнот для стенограмм и целую пачку карандашей. Заострив перочинным ножиком кончики нескольких карандашей, он, от нечего делать, принялся ковырять им ногти.
Агнес Уэллер появилась вслед за Питом. Он принес ей стул, поставил его рядом со своим, и Агнес устало улыбнулась.
— Ничего не понимаю, — в возбуждении твердила она. — И кому мешал Фред Ваймер? Этот добрый одинокий старик, которой за всю свою жизнь мухи не обидел? Что нового у полиции? Никаких ключей к
разгадке?
— Если о_ни есть, то через несколько минут нам станет о них известно, — сказал Пит. Агнес затрясла головой.
— Ничего не понимаю, — все повторяла она. — Тогда, вечером, за обедом, я была почти уверена, что вы шутите, просто дразните Мэтта Камерона, дескать, его газета прозевала что-то важное. И даже тогда, когда вы описали беднягу Фреда, я все еще сомневалась. Даже сначала боялась звонить шефу полиции Гил-лигу, — еще начнет надо мной смеяться.
— Что ж тут удивительного, если даже моя станция не сообщила об убийстве.
К ним подошел мужчина.
— Как поживаете, Агнес? — поинтересовался он. — Мне ужасно жаль, что пришлось втянуть в это дело вас.
— О, доброе утро, Гарольд. Мистер Маркотт, это доктор Л'энг, медицинский эксперт нашего города.
— Между прочим, как ваше самочувствие, мистер Маркотт? — любезно поинтересовался Лэнг. — Вот и мне представилась возможность приветствовать вас в Уиллетсе. — У него было моложавое лицо, мягкие, подернутые сединой, волнистые волосы. И красив он был
немного женственной красотой. — Можно мне присесть рядом с вами? Они, кажется, собираются начать.
Дверь открылась, и вошло трое мужчин: один высокий, худой, с виду очень приличный пожилой мужчина с портфелем, другой — небритый, в крапчатом мешковатом костюме из твида. За ними шел Хоби Хобарт. Взяв стул, Хоби сел и огляделся. Пита он будто не замечал. Двое других сели за стол, и пока худой старик доставал из портфеля какие-то листки, о чем-то переговаривались между собой.
Наконец, старик повернулся лицом к присяжным, откашлялся и начал:
— Все вы, наверное, знаете, что моя фамилия Флемминг и что я следователь. Хочу пояснить, что. следователь — не судья, который выносит решения. Моя обязанность выявлять факты, связанные в данном случае со смертью мужчины, чье тело было найдено вчера на лужайке для пикников у ручья Вио. Вы же, леди и джентльмены, присяжные, сами будете решать, как и при каких обстоятельствах умер этот мужчина.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29