— Да! — выпалил он, подойдя к прилавку.
— Мне бы хотелось взглянуть на револьвер марки Энфильда, тот, что в витрине, — обратился к нему Пит.
У человечка были добродушные, водянисто-синие глазки, сейчас же в его взгляде чувствовалась враждебность.
— Откуда вы знаете, что это Энфильд?
— Я знаком с этим оружием. Оно было на вооружении у Коммандос. Хороший револьвер. Теперь их не выпускают. Откуда он у вас?
Щелеобразный рот человечка искривился в улыбке, обнажившей кривые, пожелтевшие зубы.
— Верно, черт возьми. И в самом деле хороший револьвер. Купил его три-четыре года назад у одного парня. С тех пор все время торчит в витрине. Вы первый определили марку. Сейчас вам его достану.
Он заковылял к витрине и вернулся с револьвером марки Энфильд. Это был переламывающийся револьвер с опорой для большого пальца по обеим сторонам рукоятки. Он удобно лежал в руке. Пит проверил механизмы: все действовало безотказно.
— Э, а я ведь узнал вас по голосу! — воскликнул человечек. — Вы ведь Пит Маркотт?
— Верно!
— Небось, вам понадобился револьвер, чтобы поймать убийцу? — Человечек не смеялся, а кудахтал. — Не обижайтесь, не обижайтесь! Дело в том, что мне ваши передачи нравятся. Да, мне нравится, как вы надавали по шее таким ослам, как старик Флемминг, следователь. Сроду не слыхивал ничего подобного по радио. Почему вы замолчали?
— Ну, можно сказать, из-за отсутствия материала.
— Так заходите ко мне. Я дам вам кучу материала. Уж я могу многое порассказать кое о ком из этих жирных ослов. Возьмем к примеру дока Лэнга, Фальшив, как бриллиант за двадцать пять центов. И эти его кудри, и вылупленные телячьи глаза, и приблажные, как у постели больного, манеры. Именно приблажные, дьявол его забери! Он в постели-то больше всего и отличается! Или тот, другой, о котором вы говорили, Элик Тарстон, окружной прокурор. Вот уж вонючка! Не скоро его забудут — весь суд провонял!
Удивленный и слегка заинтригованный Пит спросил:
— А вы знате Харви Диркена?
— Ну, конечно! Еще мальчишкой знал. Обоих ребят Диркенов знал. Харви был смекалистый, в школе хорошо учился. А вот брат его, Элвуд, тот был какой-то бешеный. С ним ничего не могли поделать. У того были срывы. Найдет что-то на него, и бесится как ненормаль-
ный. Говорят, у них это в роду. Элвуд врезался на мотоцикле в стенку и разбился насмерть. Говорят, несчастный случай, но кое-кто поговаривает, будто он нарочно это сделал. Это было... ээ... двадцать лет тому назад. Ну, так как же насчет Энфильда? Берете?
— Сколько за него?
— Раз вы настоящий знаток оружия, я сделаю для вас скидку. Пятнадцать долларов. Разрешение, у вас, небось, есть?
— Да нет. А разве без него нельзя?
— Таков закон в этом городе. Чтобы купить оружие, нужно взять у фараонов разрешение.
— Придется еще разок к вам заглянуть,— сказал Пит, отлично понимая, что ему и не светит получить такое разрешение. — Спасибо вам.
Он вышел из магазинчика, глубоко засунув руки в карманы, и, окутанный уличными сумерками, направился к гаражу, размышляя о Харви Диркене.
ГЛАВА 10
Ко дню Благодарения из столицы штата вернулся доктор Корум, и поэтому Пит считал, что его связь с Элоизой закончена. С неделю его будоражили воспоминания о ней, чудился ее голос в телефонной трубке, ее взгляд, устремленный на него за обеденным столом, представлялась она сама, такая волнующе прекрасная. Но скоро эти воспоминания и волнения стали рассеиваться.
Она одарила его исступленным блаженством, но только сейчас он начал понимать, что главное для нее — видеть мужчин у своих ног и тешить свою плоть. Он думал о ней время от времени, но с каждым разом все спокойней и спокойней.
Другое занимало его мысли. Он работал напряженно, допоздна засиживаясь в кабинете, а у себя в номере подолгу лежал без сна, стараясь найти выход из создавшегося положения. В УЛТС Пит вложил все до цента, и весной предстоит второй взнос «Кредитному обществу фермеров». Пит рассчитывал покрыть его из доходов станции, но если кампания против УЛТС будет продолжаться, доходов ждать не приходится. Потеряй станция еще одного заказчика, даже незначительного, и
это нарушит баланс, а, следовательно, станция начнет приносить убытки.Если до наступления весны его противникам не удастся доконать его как-нибудь по-другому, его финансовая несостоятельность увенчает успехом все их старания. Харви Диркену остается сидеть и ждать.
А просить у Диркена пощады уже бесполезно, думал Пит, правда, как-то отвлеченно. Диркен ему просто не поверит Борьба между ними идет не на жизнь, а на смерть. Иными словами ему нужно успеть положить Диркена на лопатки до того, как тот уложит его. Но у Диркена куда больше шансов победить.
Пит пробовал установить местопребывание Диркена пятнадцатого ноября, но и здесь все было покрыто мраком неопределенности,— по-видимому, его умышленно сбивали с толку. Питу всего лишь удалось выяснить, что 15 ноября Харви Диркен находился в столице штата. Однако не нашлось человека, который мог бы сказать, что видел там Диркена в этот день. Правда, одно это само по себе ни о чем не говорит, и все-таки теперь у Пита были основания поехать в столицу штата, чтобы навести там справки.
Однажды поздно вечером раздался телефонный звонок. Пит уже был в постели, но не спал. Он повернулся в кровати, снял трубку и услышал голос Элоизы:
— Надеюсь, я вас не разбудила?
Нет, она его не разбудила, заверил ее Пит.
— Тогда послушайте, Пит. У нас тут небольшая дружеская вечеринка, и я бы хотела вас кое с кем свести. Вы не подъедете прямо сейчас? — Потом, немного помолчав: — Клод говорит, вам просто необходимо приехать.
Пит ответил, что приедет, в душе надеясь, что его слова не прозвучали равнодушно. Он был немало озадачен, почему доктор Клод Корум, человек, которого он видел всего раз, так обеспокоен тем, чтобы он, Пит, с кем-то встретился? И с кем это? Очевидно, тут дело идет не о светских приличиях.
Пит оделся, спустился вниз и поймал перед отелем такси. Подъехав к особняку Корумов, он не заметил, чтобы там шла вечеринка. В окнах было темно, и только сквозь шторы гостиной просачивался тусклый свет. И
на пороге его встретила тишина. Она царила во всем доме.Элоиза впустила Пита в прихожую и поспешно захлопнула входную дверь. Из-под ее халатика выглядывала синяя пижама.
— Милый, Клод и Харви Диркен снова отбыли в столицу на какую-то там встречу, но всего лишь на день. Завтра вечером они уже будут дома. Мне пришлось выдумать эту вечеринку на случай, если нас подслушивают.
Ее уловка не пришлась Питу по душе. Он терпеть не мог обмана и, как правило, навсегда терял доверие к людям, которые прибегают к нему, пусть даже у них есть на то причины. Ему вдруг вспомнилась Дина — та нередко доводила его буквально до белого каления, но она честна, вся наружу, ее всегда можно понять. И все-таки он обнял Элоизу и, крепко прижав к себе, поцеловал. Они направились в безвкусно обставленную гостиную и сели на туго набитый диван.
— Что-нибудь случилось, милый? — спросила она.
— Почему ты так думаешь? — ответил Пит вопросом на вопрос.
— У тебя такой усталый и озабоченный вид.
— Я устал. Сегодня был тяжелый день.
— О, я знаю, как этому помочь. Сейчас все пройдет.
Сперва она развязала ему галстук и расстегнула ворот рубашки, потом сняла с него пиджак, и снова пальцы ее принялись расстегивать пуговицы. Раздев его, она нетерпеливым движением сбросила халат и пижаму. Они в обнимку перешли в ее маленький будуар...
Они лежали спокойно, совсем рядом, и болтали, охваченные ленивой истомой, вернее, болтала Элоиза, главным образом о поездке Клода и Харви Диркена в столицу штата. Ее ненависть к Диркену была темой, к которой она то и дело возвращалась. Пит слушал ее рассеянно.
— Ты помнишь вечер у Агнес Уэллер? — говорила она. — Так вот, Клод и я в тот день были вместе с Харви в столице штата, и Харви все придумывал для Клода какие-то пустячные дела. Харви знал, что мы приглашены на обед к Агнес, и всячески старался нас задержать, чтобы мы не поспели вовремя в Уиллетс. Мы
тогда чуть было не опоздали. Вот какой этот Харви Диркен.
Вдруг Пит вспомнил, что обед у Агнес был именно в тот день, когда убили Ваймера.
— Ты говоришь о пятнадцатом ноября? — спросил он.
— Да, дорогой, о том дне, когда мы впервые увиделись. Если б Клод и я не поспели тогда к обеду, не знаю, встретились бы мы когда-нибудь.
Пит вдруг сел в кровати.
— А ты точно помнишь, что Диркен был с вами в столице пятнадцатого ноября?
— Ну, конечно, точно. А в чем дело, любимый?
— Да так, ничего особенного.
Итак, в день убийства Ваймера Диркена не было в Уиллетсе. Пит снова лег. Его версия о роли Харви Диркена в убийстве потерпела полный крах.
Элоиза попросила его не ехать назад в такси. Машина, с шумом подъезжающая к дому в четыре часа утра, может разбудить соседей и вызвать толки. Поэтому Пит возвращался в отель пешком. Он шел пустынными ночными улицами, перебирая в уме всех тех, с кем был не в ладах. Никто из них, кроме Диркена, не походил на мужчину в синем костюме. Значит, этим безликим убийцей был кто-то еще, и этот кто-то вместе со всеми идет по утру на работу, а потом холодным зимним вечером возвращается домой. Он расхаживает в полдень по улицам, останавливаясь поболтать и посмеяться с друзьями и купить на углу газету. Короче говоря, изо дня в день занимается своими обычными делами.
Питу казалось, что он нащупал единственный устойчивый островок среди зыбкого моря неизвестности — он был абсолютно уверен, что история с деньгами Сэма Брайэнта, которые тот якобы подарил своей дочери, — наспех сколоченная ложь. Это все, что мог придумать Сэм Брайэнт в тот момент, чтобы скрыть правду, а трагическая гибель дочери защищала его от вопросов любопытных. Но все говорит за то, что новую машину Рита Брайэнт купила не на отцовские, а на чьи-то еще деньги. Ваймер, а, может, и Синий Костюм, имели к этому какое-то отношение, — разумеется, это всего лишь предположение, но довольно-таки реальное. Когда Пит вошел в пустынный вестибюль отеля, он уже при-
йял окончательное решение отправиться завтрашним вечерним поездом в Чикаго и поговорить с кем-нибудь из «Прентис моторс», фирмы, которая продала Рите машину.
На следующее утро Пит проснулся очень поздно и на станции появился лишь к полудню. С замирающим сердцем открыл он дверь своего кабинета — а вдруг там ждет его еще одно расторжение — но на столе лежала лишь записка от Агнес Уэллер.
«Дорогой Пит! Мои рождественский обед состоится 3-го января в моем загородном доме. Жду вас с нетерпением.
Агнес».
Далее следовал постскриптум:
«К чему нам дожидаться 3-го января? Заходите как-нибудь ко мне на чашку чая. Позвоните, и мы условимся о дне».
Он тут же позвонил ей, и она предложила встретиться на следующий день.
— Очень жаль, но сегодня вечером я уезжаю в Чикаго, и завтра меня здесь не будет.
— Тогда, может быть, сегодня? Ну, скажем, около четырех?
Пит быстро прикинул в уме.
— С удовольствием. Сегодня днем я, собственно, свободен.
Но все вышло не так, как он предполагал. Возникли кое-какие технические неполадки, и в течение двух часов Пит то и дело перезванивался с Пэтом Микином. Вскоре после того, как неполадки были устранены, в кабинет впорхнула Дина и стала с оживлением рассказывать о придуманной ею новой программе.
— Это утреннее обозрение, — рассказывала она, — с семи до восьми каждое утро. Дулаю, к нему подойдет название «Клуб любителей кофе» или, быть может, «Вставай и начинай». Я могу быть ведущей. Там будет всего понемногу: музыка, шутки, живой анс.
— Что-что?
— Анс! Сокращенное от ансамбль. Ну, например, рояль, гитара и контрабас. Что вы на это скажете?
Когда она возбуждалась, глаза ее, казалось, делались еще больше и синей, и все лицо просто сияло.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29