— Это негигиенично!
— Папа, этот дядька меня обижает,— заплакала Росамунда без всяких оснований.
— Он? Тебя? Сейчас я ему покажу!..
Мне удалось оказаться в центре внимания не только ближайших, но сотен, если не больше, посетителей огромного пляжа. Наконец-то появился объект, достойный внимания,— многие надеялись, что дело дойдет до драки.
— Я обжег ногу... наступил на окурок, который кто-то бросил! — бесился я, чувствуя себя несчастным из-за происходящего.— А там написано, что нельзя бросать окурки и огрызки!
— Нельзя и сдувать песок на чужую еду! — заладила дама в зеленом.
— А я сейчас его самого брошу в урну,— пообещал моряк и стал подниматься.
Положение выправила моя секретарша.
— Ох,— промолвила она, кокетливо посмотрев на соседа с гармоникой.— Разве этим похваляются?
— Что? — вытаращился он на нее.
— Ничего, ничего...— оборвала сама себя Кэт.—Я думала опереться на вас, да... Так, ничего...
Моряк пялился на красотку в желтом бикини, забыв про меня, гармонику и Росамунду. И, что самое главное,
остался в сидячем положении, словно высеченный из камня монумент среди песка. Кэт поблагодарила его улыбкой и прислонила свое хрупкое тело к горе мышц. Пролетавший вертолет береговой службы привлек внимание зрителей, почувствовавших себя обделенными из-за несостоявшейся потасовки. И вскоре на тридцать ярдов вокруг никто не ведал о моем существовании. Я был признателен им за беспечность.
— Так что вы сказали? — шепнул я секретарше, когда позволила ситуация.
— Этому пентюху? — указала она на моряка, державшего ее на своей спине и извлекавшего из гармоники страстные любовные призывы.
— Мне в связи с трупом!
— А-а... труп еще теплый!
— Как вы можете говорить такое? Вы полагаете, она жива?
Указательный палец Кэт опять углубился в песок.
— Не знаю... Может быть...
Рука замерла, она утвердительно кивнула.
— Еще теплая. Пощупайте.
Собачонка залаяла, негодуя, что мы мешаем ей заниматься делом. Я пнул ее, она снова залаяла, пока человек в морской фуражке не накрыл ее свободной ладонью.
— Чтобы не мешала вам! — улыбнулся он Кэт, ощерив широкие желтоватые зубы. Кэт с достоинством поблагодарила его, а собачонка отправилась искать спасения за милю к северо-востоку от этого места, забыв — бьюсь об заклад — об аппетитном пальце с красным ногтем.
Как только позволили обстоятельства, я сунул руку в песок и цащупал жертву где-то около упругой груди.
— Должно быть, она была молода, истинная красавица,— установил я, продолжая ощупывать тело.— Кэт, ищите подозрительных. Убийца наверняка находится где-то поблизости и следит за ходом событий. Тем более если поймет, что делом занялось агентство «Фиат-люкс».
— Блондинка! — воскликнула Кэт. Я резко дернулся и огляделся — сначала налево, потом направо.
— Где? — спросил я.
— Жертва! Я вижу ее волосы.
— Мне кажется, она совершенно голая,— сказал я,— все возбужденнее шаря руками под слоем песка.
— Шеф!
— Что?
— Слышите?
Неужели нужно было что-то слушать? И все-таки я внимательно прислушался, но ничего, кроме гармоники и какого-то тихого посвистывания, не уловил.
— Нажмите на нее, шеф!
Голос Кэт обрел странный оттенок. В нем появилось что-то садистское.
— Слышите? — вновь спросила моя секретарша.
— Я уже сказал вам... хм...
В том месте, где находилась нога, слышался писк, который становился все громче. Я не стал дожидаться, когда Кэт снова предложит мне нажать на жертву. Торопливо обеими руками я разгреб песок, скрывавший тело, и воочию убедился, насколько хороша была высокая грудь. Тело на глазах уменьшалось.
— Кукла! Надувная кукла! — сделала вывод Кэт Кар-сон.
— Нелепая игрушка! — сказал я разочарованно.— Не понимаю людей, развлекающихся таким образом. А еще меньше тех, кто закапывает эти проклятые куклы посреди пляжа! Я предполагал, что обнаружится нечто подобное...
— И поэтому хотели позвать полицию? — отозвалась Кэт.
Задумчиво я засыпал песком останки пластиковой красавицы.
— Вы нигде не видели моей супруги? —в третий раз спросил меня откуда-то притащившийся миниатюрный мужчина с цыплячьей грудью.
— Может быть, это ваша супруга? — ответил я вопросом на вопрос и отряхнул песок, чтобы продемонстрировать кусок пластика.
Он внимательно посмотрел.
— Нет, это искусственная женщина. Моя была настоящая, живая.
— Была? Разве ее нет в живых?
Он кивнул лысой головой с седыми бакенбардами.
— Нет. Она мертва. Убита и закопана где-то здесь, на пляже. Однако, повторяю, она была настоящая!
Кэт разглядывала его, сморщив носик.
— Уважаемый, вам нужен доктор! Психиатр! А этот господин — детектив!
У лысого заблестели глаза, он как будто даже подскочил от радости.
— Детектив! Его-то я и ищу! Кто быстрее всех обнаружит труп моей супруги, если не детектив?
— Вы это серьезно? — осторожно спросил я. Он с укором посмотрел на меня.
— Неужели такое может быть предметом шутки? Труп собственной супруги? Найдите! — продолжал он умоляюще.— Будьте добры, найдите мне ее! Она должна быть где-то здесь, уверяю вас' Что это для детектива? Пустяк'
Кэт и я молча переглянулись. И я невольно, каюсь, кивнул в знак согласия. Мы устроились на высоких табуретах у стойки бара. В складной времянке с низким потолком. Наигрывал автомат. Здесь было полно посетителей, главным образом в купальных костюмах, ибо сюда заходили прямо с пляжа, намереваясь сразу же вернуться обратно. Пахло табаком, пивом и чем-то сладковатым — средствами для загара и от пота.
В уголке здоровенная бабища собрала вокруг себя тройку подростков и шепотом разжигала их любопытство, объясняя азы секса. Пьянчужка, похожий на огородное пугало, отчаянно спорил с другим о заездах, состоявшихся в прошлую субботу, а воинственный ковбой с рекламного щита под дулом пистолета требовал от посетителей, чтобы они пили сок «Еден», которого в этом заведении не было и в помине.
Наш новый знакомец отличался от всех посетителей. Он был в темном костюме в легкую полоску, при галстуке; струйки пота стекали по его щекам, и тем не менее он не расстегивался. Белая рубашка с воротничком, не имеющим ничего общего с модой, неопределенного цвета галстук, старый и поношенный, булавка с дешевой имитацией рубина в форме листа клевера — вероятно, в память о делах, с которыми он соприкасался на сталелитейных предприятиях Питтсбурга,— свидетельствовали об известном кокетстве владельца и отсутствии возможностей держаться на желаемом, более высоком уровне. На остроносых стоптанных туфлях виднелись песчинки, налипшие по дороге сюда, и все-таки обувь блестела.
Я расстегнул уже четвертую пуговицу на своей клетчатой спортивной рубашке и шумно вздохнул. Кэт притащила вентилятор, который едва-едва шевелил тяжелый воздух, хотя занимался этим весьма старательно.
— «Бурбон»? — спросил я высокую договаривающуюся сторону.
Кэт сверкнула на меня глазами.
— Мне кажется, слишком жарко! Солнце палит, а это может привести к нежелательным последствиям! Поэтому предлагаю кока-колу. Тем более для нашего друга...
— Меня зовут Пиппинс, Дионисий Пиппинс! — вставил новый знакомый и неловко взгромоздился на табурет.
— Итак, мистеру Пиппинсу кока-колу,— заказала моя секретарша,— и два «бурбона».
— А солнце?—спросил я.
— О'кей,— сразу же согласилась Кэт.— Тогда два двойных «бурбона»!
Пока бармен обслуживал нас, я разглядывал мужчину с цыплячьей грудью, который, согласно его словам, откликался на имя Дионисий Пиппинс. Первое, что я отметил,— это капелька пота, повисшая на кончике его носа.
— Скажите,— начал я осторожно,— о чем, в сущности, идет речь? Там, на пляже, впопыхах я не все понял.
Пиппинс смотрел на меня так сосредоточенно, словно вопросы ему задавал председатель Сенатской комиссии по расследованию подрывной деятельности.
— Ну же, мистер Пиппинс,— уговаривала Кэт,— расскажите мистеру Тэтчеру обо всем. Откройтесь, вам воздастся, и это будет совсем недорого.
Я тихонько присвистнул, и тут же подошел бармен.
— Еще по одной?—спросил он. Кэт отмахнулась.
— Выходит, это хищение, не убийство?—заключил я.
— Сначала она была убита!
— Сначала? — допытывалась моя секретарша.
— Мистер Пиппинс сказал «сначала», и нет нужды сомневаться в его словах! Значит, все-таки убийство! — подытожил я, кивнув головой, и выплеснул жидкость из немытого бокала.
— Сначала ее убили, а потом обокрали! — уточнил мистер Пиппинс.
— Убийство и хищение!
Я продолжал кивать головой, но теперь с большим удовольствием, поскольку наконец уяснил суть проблемы.
— И кража!
Я поперхнулся. Зато вмешалась Кэт:
— Это мы уже слышали.— Она любезно улыбнулась договаривающейся стороне и незаметно сняла пушинку с его пиджака.— Хищение и кража — это одно и то же, хотя для отчуждения человеческого существа есть более подходящий термин — «похищение».
— Я говорю о краже перстня! — безжалостно поправил Дионисий Пиппинс.
Новый факт ошеломил меня как удар мокрой тряпкой по голой спине. Кэт подняла руку и щелканьем пальцев пыталась привлечь внимание бармена, резавшего в сторонке ветчину.
— Выпьем чего-нибудь,— предложила секретарша.— Вы, шеф, еще не выпили свое. Ну что же, пойдем по второму кругу.
Я выпил остатки виски и передернулся. Впрочем, оно действовало куда мягче, чем сообщение мистера Пиппин-са.
— Откуда взялся перстень? — спросил я, глубоко вздохнув. Бармен уже наполнял наши бокалы.
— Не взялся! В этом-то и дело!
Дионисий Пиштинс вытащил из кармана огромный носовой платок (я было подумал сначала, что это полотенце, но ошибся) и вытер лоб и нос.
— В чем дело?.. Вы имеете в виду перстень?
Он кивнул, и с носа капнула очередная капелька пота.
— А ваша супруга? С ней все в порядке? Он снова кивнул утвердительно.
— Хм.— Я перевел дух и глубоко задумался. Инициативу перехватила Кэт Карсон из агентства
«Фиат-люкс».
— Мне кажется,— начала она, надо отдать ей должное, осторожно, учитывая характер договаривающейся стороны,— вы ищете и жену, и перстень.
Получив снова утвердительный ответ, Кэт сделала вывод:
— А нас хотите нанять, чтобы мы нашли и то, и другое. Это две задачи. Два дела. Естественно, двойной гонорар.
Музыкальный автомат замолк — кончилась бравурная музыка, и теперь он продолжал свое дело, намереваясь предложить любителям танцев другую, еще более шумную музыку.
Пиппинс воздел руки.
— Только одно! Найдите одно из двух, и я буду удовлетворен! Одно дело — один гонорар!
Носик моей секретарши начат морщиться, и я понял, что мужчине в темном костюме не поздоровится. Кэт строго погрозила ему пальцем.
— Мистер Пиппинс, с вашей стороны это некрасиво! Ведь не может вам быть все равно, найдем мы вашу супругу или какой-то грошовый перстень!
Однако ему это было все равно. Именно так он и сказал.
— Мне все равно. Перстень у нее на пальце. Его нельзя снять. Поэтому, если вы найдете ее, я получу и перстень. И напротив, вы вручаете мне перстень, я получаю и ее! Хотя...
— Хотя?..
В голосе моей секретарши послышались угрожающие нотки.
— Хотя в настоящее время мне нужен лишь перстень! Дорис мертва...
— Дорис—имя вашей супруги, смею я предположить,— невежливо прервал я его.
— Да, Дорис мертва, из-за нее у меня будут лишь расходы. Я имею в виду похороны и прочее. Однако ладно, вы можете вернуть мне и ее. Согласен!
Кэт, хотя ее никто не заставлял, выпила свой «бурбон». Залпом, до дна. И повернулась ко мне.
— Шеф, это дело наше агентство не может взять. Как член Лиги самоутверждения и эмансипации женщин, я не могу допустить, чтобы цена женщины приравнивалась к цене какого-то перстня!
— Это не какой-то!..— попытался спасти положение наш нежданный клиент.
— Будь он золотой или платиновый — все равно! — не позволила сбить себя с толку Кэт.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20