- Его глухой, чеканящий голос сейчас резок, словно удар.
- Заболели?
- Здоров.
- Позвонить позже?
- Я не убежден, что вам вообще надо звонить мне...
- То есть?! - Я даже опешил, так неожиданно это было.
- Господин Семенов, вы не могли не знать, что Московское радио сообщило слушателям, будто некий Штайн из Штелле, - он сейчас чуть ли не по слогам говорит, голос дрожит, слышно, как он н а т я н у т, вот-вот сорвется, делает все, дабы затруднить поиск Янтарной комнаты и других русских культурных ценностей.
- Это ложь!
- Мне официально сообщали об этом только что!
- Кто?
- Вполне добропорядочные люди, совершенно не связанные с нашей работой.
- Вам сообщили об этом не добропорядочные люди, а обыкновенные провокаторы, господин Штайн.
- Но эти люди работают в организации, связанной с нашим радио!
- Тем хуже для вашего радио.
- Господин Семенов, я не могу им не верить, они назвали мне день и час, когда была эта передача. Там говорилось о том, что русские художники сейчас восстанавливают комнату, и в разговоре с корреспондентом прозвучала фраза о Штайне.
- Это провокация, господин Штайн, и мне горько, что вы ей поддались. Я обещаю вам связаться с Москвой и запросить официальный ответ у ответственных людей нашего радио.
...Ответ пришел через неделю: в указанные Штайном дни ни одна из радиостанций СССР не передавала никаких сообщений о Янтарной комнате. Ни разу не упоминалось имя Штайна.
...Пришло сообщение из АПН: готовят мой материал о Штайне для журнала, выходящего в ФРГ, - очень большой, с иллюстрациями.
Снова звоню к Штайну, прошу его запросить "радиолюдей" ФРГ о точной дате "передачи" из Москвы.
Через три дня он звонит мне, голос у него ликующий:
- Забудем мерзавцев! Вы были правы: они не смогли дать мне ответа! Что нового у вас?
...Кое-что новое собрал и я. Получилось это произвольно: пришел в маленький антикварный магазин русской книги в Париже; женщина - с гладко забранными волосами, аскетичная, скорбь на лице - уточнила: "Тот ли вы Семенов?" - и, получив утвердительный ответ, сразу же закаменела лицом. (Правильнее бы сказать по-толстовски - "заскучала", но уж больно это здорово, нельзя повторять великих без кавычек.)
А каменеть этой мадам было от чего. Я ходил вдоль полок с прекрасными, уникальными книгами, и доставал их, и смотрел титульные листы, а потом интересовался здешней стоимостью, и все наиболее интересные фолианты к о т и р о в а л и с ь во франках высоко, однако новая цена стояла на прежней, поставленной в московских букинистических магазинах в н а ш и д н и! А ведь дама, пока не знала, кто я, так страдала о судьбе русской культуры, так сладко бранила большевиков и иноверцев, которые травили и продолжают травить п о д л и н н о е, так уж она ахала и охала по нашему культурному наследству, оказавшемуся на Западе... А продает - что?! Воровски вывезенные с Родины книги... Незнание - простительно, хотя опасно в наш век, особенно если прилагается оно к вопросам культуры. З н а н и е такого рода, что я встретил в Париже в русском антиквариате, не просто опасно; оно - подло.
Помочь мне, понятно, дама отказалась; однако мир не без добрых людей.
Не только Штайн и барон фон Фальц-Фейн интересуются судьбою русского искусства и копают издали, всерьез. Здесь, в Париже, я получил несколько адресов; эти адреса мне передал сын русского эмигранта и француженки. Отец его погиб трагически, мать расстреляли нацисты - она была связана с социалистами, боровшимися в горах, м а к и.
- Я бы советовал вам проверить эти данные по уровню значимостей, - сказал мой новый знакомый. - И начал бы я с Хайнриха Хайма. Это юрист в Мюнхене. Был, во всяком случае, до недавнего времени. Его номер в НСДАП - 386.127. Эсэсовский номер 278.228. Имел звание штандартенфюрера, что соответствует полковничьему званию в вермахте; юрисконсульт у Мартина Бормана; отвечал за все акции рейхсляйтера в сфере искусства. Следующим я бы назвал профессора Герберта Янкуна. Рожден восьмого августа девятьсот пятого года; принадлежал к числу "кружка друзей рейхсфюрера СС Гиммлера". Эсэсовский номер этого профессора 294.689. Именно он занимался грабежом тех музеев Советской России, где хранились экспонаты, связанные с первобытной и античной культурой, до недавнего времени работал в Геттингене. В отличие от профессора фон Андрэ, о котором вы писали в корреспонденции о Штайне, он не очень-то скрывал свое прошлое. Конечно, если бы можно было отыскать следы Эбергарда Фрайхера фон Кюнсберга...
- Какие у вас есть о нем данные?
- Шеф особой зондеркоманды Риббентропа... Именно он и занимался вывозом Янтарной комнаты...
- Это я знаю. Меня интересует место и дата рождения, номер партийного билета... Родственники... Ближайшие друзья...
- Место рождения неизвестно. Дата - сентябрь 1909 года. Номер в СС - 1552. В сорок пятом году скрылся. Адреса родных неизвестны. Друзей не имел.
- Избыточно полная информация.
Собеседник хмыкнул, ткнул пальцем в последнюю фамилию:
- Гельмут фон Хуммель является и поныне адвокатом в Баварии, в Мюнхене. Думаю, что этого можно отыскать. С сорок четвертого года он отвечал за тайные депо в Баварии и Австрии, где складировались культурные ценности...
- Спасибо. Я начну поиск вместе с моими друзьями в ФРГ. Только ответьте на вопрос: что подвигло вас на это? Отчего вы передали мне имена и адреса этих людей?
Он прикрыл глаза пальцами:
- Я прочитаю вам несколько абзацев. "...Я два месяца ждал того, что должно произойти сегодня утром. У меня было достаточно времени подготовиться к этому, но так как я неверующий, я не углублялся в мысли о смерти, я склонен скорее смотреть на себя как на лист, оторвавшийся от ветки, - он падает на землю, чтобы удобрить почву. Качество почвы зависит от качества листьев... Простите мне горе, которое я вам причинил. Я теперь все думаю о том, что вы потеряете сына, который давал вам больше горя, чем радости... Если представится возможность, передайте моим ученикам через педагога, который меня заменяет, что я много думал о последней сцене "Эгмонта" Гете..."
- Что это? Откуда?
- Этот человек был дружен с моей матушкой. Жак Декур. Или Декур де Манш, создатель подпольного Комитета французских писателей. Его арестовали на другой день после того, как он совершил страшное "преступление" - выпустил журнал "Французская литература". Его арестовали с в о и. Понимаете? Французского писателя арестовали французские ажаны за то, что он издал журнал о французской литературе. И передали гестаповцам. И Жака расстреляли - после страшных пыток - вместе с большими учеными Жаком Соломоном и Жоржем Политцером... Все трое были коммунистами... Вот, собственно, поэтому я и занимаюсь поиском нацистов, которые убивали культуру...
2
...Вернулся в Бюро. Масса корреспонденции. Среди писем - крайне важные, с уникальным описанием Янтарной комнаты, прислали друзья из Москвы. Это архиважный документ, он позволяет начать тщательный поиск во время аукционов, по старым каталогам; опрашивая тех, кто любит искусство и кому поэтому сам факт укрывания похищенного представляется кощунством...
Итак, документы:
"Старый дворец. Бельэтаж. Янтарная комната.
Собрание предметов, исполненных из янтаря и заключенных в трех витринах.
Витрина №1
1. Ларчик с крышкой, состоящей из трех ступенек и украшенной на верхней части вазочкой; по углам четыре вазочки, по связям - резные орнаменты, по фасу - восемь гравированных медальонов с морскими видами, птицами и орнаментами. Ножки резные.
Длина 10 вершк., ширина 7 1/4 вершк.
2. Ларчик плоской формы, украшенный семью гравированными медальонами с золотой подслойкой. Ножки круглой формы.
Длина 3/4 вершк., ширина 2 1/2 вершк.
3-4. Ларчики (два) на круглых ножках (сильно повреждены).
Длина 2 1/2 вершк., ширина 2 вершк.
5-6. Ларчики (два), во всем схожие с предыдущими.
Длина 9 вершк., ширина 5 3/4 вершк.
7. Ларчик. На крышке круглая группа, представляющая лежащую женщину и подле нее ребенка. По углам вазочки. По туловищу шесть медальонов с рельефными изображениями.
8. Шахматная доска. По углам рельефные цветы.
Длина 7 3/4 вершк., ширина 5 вершк.
9-10. Ларчики (два) на плоских ножках; на одном шарики по углам и резные орнаменты.
Длина 4 вершк., ширина 2 3/4 вершк.
11. Ящик для шахмат, выложенный гладким набором.
Длина 10 1/4 вершк., ширина 9 3/4 вершк.
12. Ящик для игры в трик-трак. Бока с поясками из слоновой кости с гравировкой; наличники и петли прорезные из золоченой бронзы. На крышке гравированные пояски с золотой подслойкой; в середине в медальоне двуглавый орел и по бокам медальоны с резными драконами"...
Таких экспонатов - сотни...
Все они похищены...
А вот описание янтарного чуда, принадлежащее перу очевидца; датировано прошлым веком:
"Комната представляет смесь стилей барокко и рококо и является настоящим чудом, не только по большой ценности материала, искусной резьбе и изяществу форм, но, главным образом, благодаря прекрасному, то темному, то светлому, но всегда теплому тону янтаря, придающему всей комнате невыразимую прелесть. Все стены зала сплошь облицованы мозаикой из неровных по форме и величине кусочков полированного янтаря, почти однообразного желтовато-коричневого цвета. Резными рельефными рамами из янтаря стены разделены на поля, середину которых занимают четыре римских мозаичных пейзажа с аллегорическими изображениями четырех из пяти человеческих чувств. Картины эти исполнены мозаикой из цветных камней и вставлены в рельефные янтарные рамы. Здесь нет ничего навязчивого, крикливого; вся декорация настолько с кромка и гармонична, что иной посетитель дворца, пожалуй, пройдет по этому залу, не давая себе отчета в том, из какого материала создана облицовка стен, коробки окон и дверей и орнаменты на стенах. Больше всего напоминая мрамор, янтарная облицовка, однако, не производит впечатления холода и пышности, присущих мрамору, и при этом по красоте далеко превосходит облицовку из самого драгоценного дерева. Янтарная комната двухсветная и выходит тремя окнами до полу на площадь дворца. В простенках зеркала, тоже до полу, в лепных золоченых рамах рокайль. Посреди зеркал находятся золоченые бра, богато украшенные таким же орнаментом. Витрины под окнами полны всяких безделушек из янтаря; здесь имеются шахматные фигуры, табакерки и коробочки.
На одной из стен янтарем выложены года "1709" и "1760", относящиеся к изготовлению и установлению этой комнаты. В письме из Амстердама 17 января 1717 года Петр I приказал послать упакованную тем временем комнату в Мемель, где она была принята обер-гофмейстером вдовствующей герцогини Курляндской, Анны Иоанновны, - Бестужевым и под военным конвоем отправлена через Ригу в Петербург. Быть может, Петр намеревался этой чудной комнатой украсить задуманный им новый дворец, или же она была забыта; во всяком случае, ею не воспользовались до 1755 года, когда янтарный мастер Мартелли, занятый украшением одной комнаты Зимнего дворца янтарными орнаментами, получил приказание, прекратив эту работу, употребить присланный из Берлина янтарь для декорации кабинета в Царскосельском дворце. Эту работу Мартелли исполнил очень удачно к 1760 году. В 1830 году потребовался ремонт ее, и токарный мастер Эт, по высочайшему повелению, привел ее в порядок. До наших дней она прекрасно сохранилась. Более подробные сведения об истории этой комнаты можно найти в "Русской Старине" 1878 года, с. 186, в статье Щученко в "Русском вестнике", 1877, ноябрь, с. 388, и в сочинении С. Н. Вильчковского "Царское Село".
Кроме Царскосельского дворца, неисчерпаемая сокровищница Императорского Эрмитажа дает нам возможность присоединить к этой статье воспроизведения с ряда старинных вещей, ныне составляющих такую редкость: 1) янтарный, украшенный золотом и бриллиантами, набалдашник трости из испанского светло-желтого камыша.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73