Вспомнив о своем решении, Ним сдержался от резкого ответа. “С представителями средств информации, – подумал он, – постоянно приходится вести трудную битву, бороться с недоверием независимо от того, насколько честным и прямым пытается быть человек из промышленности или бизнеса. А вот радикалов пресса цитирует охотно, дословно и без ехидных комментариев, то есть не ставя под вопрос их компетентность и искренность”.
Он терпеливо стал разъяснять, что гидроаккумулирующая электростанция является единственно известным способом накопления энергии для дальнейшего использования в периоды пикового спроса.
– Можно даже считать “Дэвил-Гейт-II” огромным аккумулятором, – добавил он и продолжил:
– Вода будет находиться на двух уровнях: в новом водохранилище и в Пайнридже, значительно ниже. Большие подземные системы труб – шлюзы и отводные каналы – свяжут оба уровня.
Генераторная станция разместится между водохранилищем и рекой. Шлюзы будут заканчиваться у станции, откуда и начнутся отводные туннели.
– Когда станция начнет вырабатывать электроэнергию, – сказал Ним, – вода из водохранилища устремится вниз, разгоняя турбину, а потом уйдет в реку ниже ее поверхности.
Правда, в другое время система будет работать в обратной последовательности. Когда потребление невелико, особенно ночью, “Дэвил-Гейт-II” вообще не станет вырабатывать электроэнергию. Вместо этого она будет качать воду обратно из реки со скоростью примерно триста миллионов галлонов в час, чтобы заполнить водохранилище к следующему дню.
Ночью по всей системе “ГСП энд Л” много свободной электроэнергии, часть которой мы используем для работы насосов.
Ньюуэстовец сказал:
– “Кон Эдисон” из Нью-Йорка пытается построить такую станцию уже двадцать лет. Они называют ее “Сторм кинг”. Но экономисты и многие другие против этого строительства.
– Есть и такие ответственные лица, кто “за”, – сказал Ним, – но, к сожалению, их никто не слушает.
Он привел одно из требований.
Федеральная комиссия по энергетике, напомнил он, потребовала доказательств, что “Сторм кинг” не повредит рыбе в реке Гудзон. После нескольких лет исследований специалисты “Сторм кинг” ответили: уменьшение популяции взрослых рыб составит лишь четыре – шесть процентов.
– Несмотря на это, – завершил Ним, – “Кон Эдисон” пока еще не получила разрешение, и наступит день, когда жители Нью-Йорка проснутся и пожалеют об этом.
– Это лишь ваше мнение, – сказала Нэнси Молино.
– Естественно, это только мнение. А у вас есть какое-нибудь другое мнение, мисс Молино? Лосанджелесец заметил:
– Конечно же, у нее его нет. Вы же знаете, насколько непредвзяты мы, служители правды. Ним усмехнулся;
– Я заметил это.
Лицо темнокожей женщины напряглось, но она промолчала.
Минутой раньше, говоря о рыбе в Гудзоне, Ним очень хотел процитировать Чарльза Люса, председателя “Кон Эдисон”, который в момент раздражения как-то публично заявил:
"Наступает момент, когда вопрос выживания человека должен быть признан более важным, чем вопрос выживания рыбы. Я думаю, в Нью-Йорке мы подошли к нему”. Но осторожность победила. Это замечание принесло Чаку Люсу неприятности и вызвало бурю недовольства экономистов и других лиц. Зачем следовать его примеру?
Кроме того, рассуждал Ним, этот дурацкий вертолет уже навредил ему в глазах журналистов. И вот он снова прилетит сегодня днем в Дэвил-Гейт, чтобы забрать Нима в город, где уже накопилась срочная работа. Несколько утешало, что “вертушка” появится не раньше, чем журналисты уедут на автобусе. Но несколько часов, которые ему предстояло провести в их обществе, приятными быть не обещали. Утешая себя мыслью о скором отъезде журналистской братии, он продолжал отвечать на вопросы.
В два часа в лагере Дэвил-Гейта несколько отбившихся от группы журналистов садились в автобус, стоявший с работающим мотором. Они уже пообедали и теперь предвкушали спокойную четырехчасовую поездку домой. А в пятидесяти ярдах от них Тереза Ван Бэрен, тоже направляющаяся к автобусу, благодарила Нима за все сделанное им.
Он улыбнулся ей:
– Мне платят, чтобы я время от времени делал то, чего предпочел бы не делать. Удалось ли что-нибудь?
Ним замолчал, сам не зная почему. Инстинкт подсказывал ему, что рядом происходит что-то неладное. Погода все еще была отличная: ясный солнечный свет заливал деревья и дикие цветы, а легкий ветерок доносил аромат горного воздуха. Оба спальных домика были хорошо видны. Около одного стоял автобус, а на балконе другого загорали два свободных от дежурства работника. В другой стороне, за домиками для персонала, играли ребятишки; всего несколько минут назад Ним заметил среди них рыжеголового мальчугана Денни, с которым он разговаривал утром. Мальчишка запускал змея, вероятно, подаренного ему к дню рождения. Но сейчас ни малыша, ни змея не было видно. Ним перевел взгляд на тяжелый грузовик “ГСП энд Л” и группу мужчин в рабочей одежде. Среди них его взгляд выхватил бородатого Уолли Тэлбота. Вероятно, Уолли оказался здесь с бригадой по ремонту линий электропередачи, о которых он уже упоминал. На дороге, ведущей в лагерь, появился маленький синий автофургон мастеров.
Кто-то в автобусе нетерпеливо окликнул:
– Тесе, поехали же!
Ван Бэрен с любопытством спросила.
– Ним, что это?
– Непонятно, я…
Отчаянный, неистовый крик заполнил пространство вокруг лагеря, заглушив все другие звуки:
– Денни! Денни! Не двигайся! Оставайся на месте! Ним и Ван Бэрен одновременно повернули головы в поисках источника этого крика.
– Денни Ты слышишь меня? – Теперь это уже был не крик, а вопль – Там, – Ван Бэрен показала на крутую дорожку, частично скрытую деревьями, в дальней стороне лагеря. Рыжеволосый мужчина – это был техник Фред Уилкинс – с криком бежал по ней вниз.
– Денни! Делай, что я говорю! Стой! Не двигайся! – Теперь и дети перестали играть. В недоумении они смотрели туда, куда устремился Уилкинс. Туда же посмотрел и Ним.
– Денни! Не двигайся дальше! Я иду к тебе! Не шевелись!
– О Боже! – выдохнул Ним.
Теперь он увидел.
Высоко над ними, по одной из опор, держащих высоковольтные провода, взбирался маленький мальчик – Денни Уилкинс. Крепко цепляясь за стальную ферму опоры, проделав уже больше половины пути от основания, он карабкался вверх, медленно, настойчиво. Его цель виднелась над ним – змей, которого он запускал, зацепился за провод электропередачи на вершине опоры. Солнечный зайчик ударил Нима по глазам, зайчик, пущенный тонкой алюминиевой мачтой с крючком на конце, которую сжимал мальчик. Понятно, что Денни с ее помощью собирался высвободить змея. Его маленькое личико было полно решимости, а гибкое тело продвигалось все выше, он то ли не слышал криков отца, то ли не обращал на них внимания.
Ним вместе с другими бросился бежать к опоре, чувствуя свою беспомощность, в то время как мальчуган продолжал настойчиво подбираться к проводам. Пятьсот тысяч вольт!
Фред Уилкинс, все еще не добежавший до опоры, прибавил скорости. Лицо его выражало отчаяние. Ним тоже стал кричать:
– Денни! Провода опасны! Не двигайся! Оставайся там!
На этот раз мальчик замер и взглянул вниз. Потом снова поднял голову, посмотрел на змея и пополз вверх, хотя и помедленнее, вытянув вперед алюминиевый штырь. Теперь он находился всего в нескольких футах от ближайшего провода.
Затем Ним увидел новую фигуру, которая была ближе всех к опоре и сейчас включилась в действие. Едва касаясь земли, Уолли Тэлбот несся, словно олимпийский спринтер.
Репортеры высыпали из автобуса.
Эта опора, как и другие в районе лагеря, была окружена защитными щитами. Позже узнали, что Денни преодолел преграду, забравшись на дерево и спрыгнув с нижней ветки. Уолли Тэлбот добежал до ограждения и, прыгнув, ухватился за его верхнюю часть. Когда он приземлился по другую сторону, было видно, что одна его рука порезана и из нее идет кровь. Вот он оказался на опоре и быстро карабкается по ней.
Мгновенно собравшаяся группа зрителей, среди которых были и репортеры, затаила дыхание. Тем временем у ограды появились трое рабочих из ремонтной бригады Уолли. Примерив несколько ключей, они открыли замок на воротах ограждения и, оказавшись внутри, тоже стали взбираться на опору. Но Уолли был уже далеко впереди, он быстро сокращал расстояние между собой и рыжеголовым мальчуганом.
Фред Уилкинс, запыхавшийся, дрожащий, добежал до основания опоры. Он было рванулся, чтобы тоже лезть наверх, но его удержали.
Глаза всех были устремлены на две фигуры, ближе всего находящиеся от вершины: Денни Уилкинса, всего в одном-двух футах от проводов, и Уолли Тэлбота, почти добравшегося до него.
Потом все это случилось так быстро, что наблюдавшие впоследствии не могли прийти к общему мнению об очередности событий и даже точно описать, что же это были за события.
За какую-то секунду Денни устроился где-то в нескольких дюймах от изолятора, отделявшего опору от провода, и поднял алюминиевый шест, пытаясь зацепить змея. Одновременно чуть ниже и немного сбоку от него оказался Уолли Тэлбот. Он схватил мальчика, потянул его и задержал. На какой-то удар пульса позже оба они сорвались вниз. Мальчик, соскальзывая, хватался за металлические перекладины, а Уолли, инстинктивно стараясь удержать опасное равновесие, взмахнул рукой и вместо перекладины сомкнул пальцы на металлическом шесте, который выпустил Денни. Мачта описала в, воздухе дугу, и в то же мгновение из провода, потрескивая, вырвался большой ослепительно оранжевый шар. Уолли Тэлбота охватила корона прозрачного пламени. Потом, так же неожиданно, пламя исчезло, и тело Уолли мягко и неподвижно повисло на опоре башни. Только чудом оно не сорвалось вниз. Через несколько секунд двое из бригады Тэлбота добрались до тела Уолли и осторожно начали спускать его вниз. Третий прижал Денни Уилкинса к балке и поддерживал его, пока остальные спускались. Мальчик, по-видимому, остался невредим. Внизу было слышно, как он рыдал.
Затем где-то в другой стороне лагеря коротко и резко завыла сирена.
Глава 17

Пианист из коктейль-бара меланхолично перешел от “Хэлло, молодые возлюбленные!” на “Что будет, то будет”.
– Если он сыграет еще что-нибудь из старого, – сказал Гарри Лондон, – я расплачусь прямо в пиво. Еще водки, дружище?
– А почему бы, черт подери, и нет? Налей двойную. – Ним, до того внимательно слушавший музыку, теперь постарался сосредоточиться на своих ощущениях. Он уже много выпил, и язык у него стал заплетаться, но ему было все равно. Порывшись в кармане, он достал ключи от своего автомобиля и бросил их через стол. – Присмотри за ними. И проконтролируй, чтобы я взял домой такси.
Лондон сунул ключи в карман.
– Конечно, конечно. Если хочешь, можешь заночевать у меня.
– Нет, спасибо, Гарри.
Через какое-то время Ним почувствовал себя вконец захмелевшим и решил ехать домой. Его не волновало, что он появится дома пьяным. По крайней мере сегодня это его не беспокоило. Леа и Бенджи уже будут спать и не увидят его. А Руфь, чуткая, все понимающая Руфь, простит.
Но уже встав, чтобы уйти, он снова опустился на стул.
– Проверка, проверка, – четко сказал он. Ему хотелось услышать свой голос прежде, чем начать что-либо говорить. Удовлетворенный, он продолжал:
– Знаешь, Гарри, о чем я думаю? Я думаю, что было бы лучше, если бы Уолли умер.
Прежде чем ответить, Лондон отхлебнул пива.
– А Уолли, видимо, думает иначе. О'кей, конечно, он жутко обгорел и лишился клюва. Но есть же еще…
Ним повысил голос.
– Да Бога ради, Гарри! Ты хоть понимаешь, что говоришь?
– Успокойся, – предупредил Лондон. Люди в баре уставились на них. Понизив голос, он добавил:
– Конечно же, понимаю.
– Со временем… – Ним перегнулся через стол, играя словами, как фокусник шариками.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86