Вице-президента компании по связям с общественностью вызвали, поскольку ожидалась реакция на решение именно со стороны общественности.
Очередное заседание совета директоров уже назначили на десять часов утра в следующий понедельник, а за полчаса до этого должен собраться финансовый комитет при директорах. По-видимому, на обоих заседаниях будет подтверждено решение руководства, после чего об этом немедленно объявят общественности.
В то же время для борьбы с утечкой информации необходимы были меры предосторожности, ибо это могло вызвать спекулятивную продажу акций компании.
– За этими дверями, – напомнила остальным Шарлетт Андерхил, – до официального заявления не должно быть слышно ни слова о том, что мы намечаем. Как финансист я также должна предупредить всех присутствующих о том, что конфиденциальная информация, которой располагает наша пятерка, предполагает, что любая личная сделка с акционерами компании, заключенная до объявления в понедельник, будет рассматриваться как уголовное деяние в соответствии с законами Комиссии по ценным бумагам и бирже.
Пытаясь выглядеть беспечным, Ним сказал:
– О'кей, Шарлетт, мы не будем играть на понижение и наживать состояния.
Но никто не засмеялся.
– Я полагаю, – заметила Тереза Ван Бэрен, – что все запомнили: годичное собрание через две недели. Нам предстоит встретиться с множеством обозленных пайщиков.
– Обозленных… – проворчал О'Брайен. Он пытался зажечь потухшую сигару. – Они начнут брызгать слюной, и придется вызывать на собрание отряд полиции, чтобы справиться с ними.
– Справляться с ними буду я, – сказал Дж. Эрик Хэмфри; впервые за несколько часов президент улыбнулся. – Интересно только, надо ли мне надевать пуленепробиваемый жилет?
Глава 4
После получения письма Карен Слоун в лагере Дэвил-Гейта Ним дважды разговаривал с ней по телефону. Он обещал еще раз заехать к ней, когда сможет.
Но письмо пришло в день, омраченный трагическим происшествием с Уолли Тэлботом, потом последовало немало иных событий, так что намечаемый приезд Нима был отложен. Он так до сих пор и не съездил к ней. Но Карен напомнила ему о себе другим письмом. Он сейчас читал его в своем кабинете, когда кругом установилась тишина.
В верхней части голубого листа почтовой бумаги, используемой обычно Карен, она напечатала большими буквами:
"Я РАССТРОИЛАСЬ, КОГДА ВЫ РАССКАЗАЛИ МНЕ О СЛУЧАЕ С ВАШИМ ДРУГОМ И КОГДА Я ПРОЧИТАЛА О ЕГО РАНАХ”.
А ниже следовал безукоризненно отпечатанный текст:
Отличи его от того, кто знает:
Шипящий фитиль,
Хоть и тускло горящий,
Но все же ярче, чем кромешная тьма;
На всю жизнь,
При любых условиях
Важнее забвения.
Да! “Если только” и в самом деле
Остаются навсегда,
Как парящие, точно привидения,
Вымученные желания,
Их догоревшие останки:
"Если бы только” это или то,
В тот или другой день
Изменилось на час или на дюйм,
Или было сделано что-то забытое,
Или что-то сделанное было забыто!
Тогда “быть может” означает
Множество вариантов –
Этот, тот, другой.., до бесконечности
Ибо “быть может” и “если только” –
Двоюродные братья,
Которые живут в наших умах.
Прими их
И всех других.
Ним долго читал и перечитывал слова Карен, и когда в конце концов до него дошло, что звонит телефон, он понял, что звонки раздавались до этого дважды. Он поднял трубку, и его секретарша бодро спросила:
– Я вас разбудила?
– В каком-то смысле.
– Вас хочет видеть мистер Лондон, – сказала Вики. – Он может зайти прямо сейчас, если вы не заняты.
– Пусть заходит.
Ним положил лист голубой почтовой бумаги в ящик стола, где хранил личные бумаги. Когда наступит соответствующий момент, он покажет его Уолтеру Тэлботу. Это напомнило ему, что он не разговаривал с Ардит со времени их неудачной встречи в больнице, но он решил пока не думать об этом.
Дверь в кабинет Нима открылась.
– Пришел мистер Лондон, – объявила Вики.
– Заходи, Гарри. – Руководитель отдела охраны собственности в последнее время заходил к Ниму частенько, иногда по работе, но чаще без особых поводов. Ним не возражал. Ему доставляли удовольствие их крепнущая дружба и обмен мнениями.
– Только что прочитал об этом решении о дивидендах, – сказал Лондон, усаживаясь в кресло. – И подумал, что тебе для разнообразия не вредно будет услышать и хорошие вести.
Сообщение о прекращении выплаты дивидендов, столь трудно принятое советом директоров, вчера и сегодня оставалось важнейшим. Реакция в финансовом мире была скептической, и уже посыпались протесты держателей акций. На Нью-йоркской и Тихоокеанской фондовых биржах паническая распродажа, начавшаяся после четырехчасовой приостановки сделок, сбила цену акций “ГСП энд Л” до десяти долларов за штуку, что составило треть ее цены до объявления о дивидендах.
– Какие же у тебя хорошие вести? – спросил Ним.
– Помнишь день “Д” <День начала операций союзных войск в Европе.> в Бруксайде?
– Конечно.
– Четыре судебных приговора уже вынесено. Ним мысленно пробежался по тем случаям с кражами электроэнергии при помощи счетчиков, которые он лично видел в тот день.
– Каких?
– Тот парень с бензоколонки. Он, возможно, и избежал бы приговора, если бы его адвокат по ошибке не представил его свидетелем. И когда ему устроили перекрестный допрос, он раз пять попался в ловушку. А другим был штамповщик. Помнишь?
– Да. – Ним вспомнил маленький домик, в котором никого не было, но который Лондон все-таки поставил под наблюдение. Как и надеялись следователи, соседи сообщили кому надо о людях из “ГСП энд Л”, в результате был задержан человек, пытавшийся снять незаконный проволочный прибор со своего счетчика.
– В обоих этих случаях, – сказал Лондон, – как и в двух других, которые ты не видел, суд постановил оштрафовать их на пятьсот долларов.
– Что с тем врачом, который установил шунтирующие провода и переключатель сзади своего счетчика?
– А, надменная женщина с собакой?
– Точно.
– Их мы не привлекали к ответственности. Эта женщина сказала, что у них есть важные друзья, и это в самом деле так. Натянули все струны, в том числе и в нашей компании. Но и тогда можно было бы довести дело до суда, но вот наш юридический отдел не был уверен, смогут ли они доказать, что доктор знал о переключателе и счетчике. Во всяком случае, мне они сказали так.
Ним скептически заметил:
– Похоже на старую историю – существует два вида правосудия в зависимости от того, кто ты и кто твои знакомые. Лондон согласился:
– Такое случается. Я с этим немало встречался, когда был полицейским. Точно так и было. Доктор выплатил все долги и ушел в кусты, а от многих других, в том числе и от тех, кого мы привлекали к ответственности, мы стараемся узнать полную правду. Но у меня есть и другие новости.
– Типа?
– Как я уже говорил, во многих подобных случаях воровства мы имеем дело с профессионалами, с людьми, знающими, как нужно правильно все обделать таким образом, чтобы ребята из нашей компании попотели, выискивая нарушения. Я также считаю, что профессионалы могут работать в группах, даже в какой-то одной большой группе. Понимаешь? Ним кивнул.
– Ну вот, у нас образовалась брешь. Мой заместитель Арт Ромео уже получил наводку, что в одном большом административном здании в центре города в системе газоснабжения было установлено незаконное устройство. Он провел проверку и установил, что все так и есть. С тех пор и я бываю там – Арт нанял сторожа, работающего у нас, мы платим ему за наблюдение. Да, Ним, это класс. И как сработано! Без той наводки, что получил Арт, мы, может быть, никогда бы ничего и не обнаружили.
– А кто же ему подсказал? – Ним встречался раньше с Артом Ромео. Это был маленький хитрый человек, сам похожий на жулика.
– Я тебе кое-что расскажу, – сказал Гарри Лондон. – Только никогда не задавай такой вопрос полицейскому и агенту отдела охраны собственности. Доносчики нередко завистливы, очень любят деньги, но их приходится оберегать. И сделать это не удастся, если его имя станет известно. Я и не спрашивал Арта.
– Ладно, – уступил Ним. – Но если ты знаешь, что незаконное устройство находится там, то почему же мы сразу не захватываем его?
– Да потому, что тогда мы накроем только одну точку и потеряем выход на многие другие. Я расскажу тебе, что мы там обнаружили.
Ним сухо заметил:
– Надеюсь, что расскажешь.
– Группа, владеющая этим зданием, называется “Зако пропэртиз”, – сказал Лондон. – “Зако” имеет и другие здания – жилые, офисы, несколько торговых помещений, которые она сдает в аренду супермаркетам. И мы полагаем, что то, что они устроили в одном месте, они попытаются осуществить и в других, а может быть, и уже сделали. Как проверить остальные помещения без огласки – вот над чем сейчас работает Арт Ромео. Я освободил его от всего остального.
– Ты сказал, вы платите сторожу в первом здании за то, чтобы он наблюдал. Но зачем?
– Когда предпринимается такая большая операция, необходимо иногда проводить контрольные проверки и координировать работу.
– Другими словами, – заметил Ним, – тот, кто установил ту штуковину, должен вернуться.
– Именно. И когда они придут, сторож сообщит нам. Он из тех ветеранов, что видят все происходящее. Он уже много чего рассказал; не любит тех, на кого работает, – кажется, они чем-то напакостили ему. Он говорит, что первоначальную работу выполняли четверо мужчин, они приезжали трижды в двух специально оборудованных грузовиках. Мне нужны номера одного из них или сразу обоих и более детальное описание этих мужчин.
"Ясно, сторож – прирожденный доносчик”, – подумал Ним, но оставил этот вывод при себе.
– Предположим, что ты получишь все или большую часть свидетельств, которые тебе нужны, – сказал он. – И что же дальше?
– Мы сообщим в прокуратуру округа и в городскую полицию. Я знаю, с кем там нужно связаться и кто вполне надежен. И все пойдет быстро. Чем меньше людей знают, что мы действуем, тем лучше.
– Правильно, – согласился Ним. – Звучит обещающе, но запомни две вещи. Первое – предупреди твоего Ромео, чтобы был осторожен. Если эта операция и в самом деле столь масштабна, как ты говоришь, она наверняка опасна. И второе. Держи меня в курсе всего происходящего.
Начальник отдела охраны имущества довольно ухмыльнулся:
– Слушаюсь, сэр!
Ним чувствовал, что Гарри Лондон с трудом удержался от того, чтобы отдать честь.
Глава 5
В прошлые годы ежегодное собрание пайщиков “Голден стейт пауэр энд лайт” было спокойным и даже скучноватым мероприятием. Обычно на него съезжались около двухсот из более чем пятисот сорока тысяч держателей акций – большинство просто игнорировали это событие. Если что и волновало отсутствующих, так это их регулярные дивиденды, до сих пор столь же предсказуемые и надежные, как и четыре времени года. Но не сейчас.
Ровно в двенадцать дня, за два часа до ожидаемого открытия собрания, появился первый ручеек пайщиков, предъявлявших мандаты и направлявшихся в банкетный зал отеля “Святой Чарлз” на две тысячи мест. К двенадцати часам пятнадцати минутам ручеек превратился в поток. В двенадцать часов тридцать минут это был уже прилив. Среди прибывающих людей более половины составляли старики, некоторые шли, опираясь на палочку, несколько человек передвигались на костылях, и человек пять были в креслах на колесиках. Одежда большинства из них была довольно убогой. Многие принесли в термосах кофе и бутерброды и теперь, в ожидании начала собрания, занялись едой.
Настроение большинства приехавших колебалось от негодования до злости. Они с трудом оставались вежливыми с работниками “ГСП энд Л”, проверявшими документы перед входом в зал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86
Очередное заседание совета директоров уже назначили на десять часов утра в следующий понедельник, а за полчаса до этого должен собраться финансовый комитет при директорах. По-видимому, на обоих заседаниях будет подтверждено решение руководства, после чего об этом немедленно объявят общественности.
В то же время для борьбы с утечкой информации необходимы были меры предосторожности, ибо это могло вызвать спекулятивную продажу акций компании.
– За этими дверями, – напомнила остальным Шарлетт Андерхил, – до официального заявления не должно быть слышно ни слова о том, что мы намечаем. Как финансист я также должна предупредить всех присутствующих о том, что конфиденциальная информация, которой располагает наша пятерка, предполагает, что любая личная сделка с акционерами компании, заключенная до объявления в понедельник, будет рассматриваться как уголовное деяние в соответствии с законами Комиссии по ценным бумагам и бирже.
Пытаясь выглядеть беспечным, Ним сказал:
– О'кей, Шарлетт, мы не будем играть на понижение и наживать состояния.
Но никто не засмеялся.
– Я полагаю, – заметила Тереза Ван Бэрен, – что все запомнили: годичное собрание через две недели. Нам предстоит встретиться с множеством обозленных пайщиков.
– Обозленных… – проворчал О'Брайен. Он пытался зажечь потухшую сигару. – Они начнут брызгать слюной, и придется вызывать на собрание отряд полиции, чтобы справиться с ними.
– Справляться с ними буду я, – сказал Дж. Эрик Хэмфри; впервые за несколько часов президент улыбнулся. – Интересно только, надо ли мне надевать пуленепробиваемый жилет?
Глава 4
После получения письма Карен Слоун в лагере Дэвил-Гейта Ним дважды разговаривал с ней по телефону. Он обещал еще раз заехать к ней, когда сможет.
Но письмо пришло в день, омраченный трагическим происшествием с Уолли Тэлботом, потом последовало немало иных событий, так что намечаемый приезд Нима был отложен. Он так до сих пор и не съездил к ней. Но Карен напомнила ему о себе другим письмом. Он сейчас читал его в своем кабинете, когда кругом установилась тишина.
В верхней части голубого листа почтовой бумаги, используемой обычно Карен, она напечатала большими буквами:
"Я РАССТРОИЛАСЬ, КОГДА ВЫ РАССКАЗАЛИ МНЕ О СЛУЧАЕ С ВАШИМ ДРУГОМ И КОГДА Я ПРОЧИТАЛА О ЕГО РАНАХ”.
А ниже следовал безукоризненно отпечатанный текст:
Отличи его от того, кто знает:
Шипящий фитиль,
Хоть и тускло горящий,
Но все же ярче, чем кромешная тьма;
На всю жизнь,
При любых условиях
Важнее забвения.
Да! “Если только” и в самом деле
Остаются навсегда,
Как парящие, точно привидения,
Вымученные желания,
Их догоревшие останки:
"Если бы только” это или то,
В тот или другой день
Изменилось на час или на дюйм,
Или было сделано что-то забытое,
Или что-то сделанное было забыто!
Тогда “быть может” означает
Множество вариантов –
Этот, тот, другой.., до бесконечности
Ибо “быть может” и “если только” –
Двоюродные братья,
Которые живут в наших умах.
Прими их
И всех других.
Ним долго читал и перечитывал слова Карен, и когда в конце концов до него дошло, что звонит телефон, он понял, что звонки раздавались до этого дважды. Он поднял трубку, и его секретарша бодро спросила:
– Я вас разбудила?
– В каком-то смысле.
– Вас хочет видеть мистер Лондон, – сказала Вики. – Он может зайти прямо сейчас, если вы не заняты.
– Пусть заходит.
Ним положил лист голубой почтовой бумаги в ящик стола, где хранил личные бумаги. Когда наступит соответствующий момент, он покажет его Уолтеру Тэлботу. Это напомнило ему, что он не разговаривал с Ардит со времени их неудачной встречи в больнице, но он решил пока не думать об этом.
Дверь в кабинет Нима открылась.
– Пришел мистер Лондон, – объявила Вики.
– Заходи, Гарри. – Руководитель отдела охраны собственности в последнее время заходил к Ниму частенько, иногда по работе, но чаще без особых поводов. Ним не возражал. Ему доставляли удовольствие их крепнущая дружба и обмен мнениями.
– Только что прочитал об этом решении о дивидендах, – сказал Лондон, усаживаясь в кресло. – И подумал, что тебе для разнообразия не вредно будет услышать и хорошие вести.
Сообщение о прекращении выплаты дивидендов, столь трудно принятое советом директоров, вчера и сегодня оставалось важнейшим. Реакция в финансовом мире была скептической, и уже посыпались протесты держателей акций. На Нью-йоркской и Тихоокеанской фондовых биржах паническая распродажа, начавшаяся после четырехчасовой приостановки сделок, сбила цену акций “ГСП энд Л” до десяти долларов за штуку, что составило треть ее цены до объявления о дивидендах.
– Какие же у тебя хорошие вести? – спросил Ним.
– Помнишь день “Д” <День начала операций союзных войск в Европе.> в Бруксайде?
– Конечно.
– Четыре судебных приговора уже вынесено. Ним мысленно пробежался по тем случаям с кражами электроэнергии при помощи счетчиков, которые он лично видел в тот день.
– Каких?
– Тот парень с бензоколонки. Он, возможно, и избежал бы приговора, если бы его адвокат по ошибке не представил его свидетелем. И когда ему устроили перекрестный допрос, он раз пять попался в ловушку. А другим был штамповщик. Помнишь?
– Да. – Ним вспомнил маленький домик, в котором никого не было, но который Лондон все-таки поставил под наблюдение. Как и надеялись следователи, соседи сообщили кому надо о людях из “ГСП энд Л”, в результате был задержан человек, пытавшийся снять незаконный проволочный прибор со своего счетчика.
– В обоих этих случаях, – сказал Лондон, – как и в двух других, которые ты не видел, суд постановил оштрафовать их на пятьсот долларов.
– Что с тем врачом, который установил шунтирующие провода и переключатель сзади своего счетчика?
– А, надменная женщина с собакой?
– Точно.
– Их мы не привлекали к ответственности. Эта женщина сказала, что у них есть важные друзья, и это в самом деле так. Натянули все струны, в том числе и в нашей компании. Но и тогда можно было бы довести дело до суда, но вот наш юридический отдел не был уверен, смогут ли они доказать, что доктор знал о переключателе и счетчике. Во всяком случае, мне они сказали так.
Ним скептически заметил:
– Похоже на старую историю – существует два вида правосудия в зависимости от того, кто ты и кто твои знакомые. Лондон согласился:
– Такое случается. Я с этим немало встречался, когда был полицейским. Точно так и было. Доктор выплатил все долги и ушел в кусты, а от многих других, в том числе и от тех, кого мы привлекали к ответственности, мы стараемся узнать полную правду. Но у меня есть и другие новости.
– Типа?
– Как я уже говорил, во многих подобных случаях воровства мы имеем дело с профессионалами, с людьми, знающими, как нужно правильно все обделать таким образом, чтобы ребята из нашей компании попотели, выискивая нарушения. Я также считаю, что профессионалы могут работать в группах, даже в какой-то одной большой группе. Понимаешь? Ним кивнул.
– Ну вот, у нас образовалась брешь. Мой заместитель Арт Ромео уже получил наводку, что в одном большом административном здании в центре города в системе газоснабжения было установлено незаконное устройство. Он провел проверку и установил, что все так и есть. С тех пор и я бываю там – Арт нанял сторожа, работающего у нас, мы платим ему за наблюдение. Да, Ним, это класс. И как сработано! Без той наводки, что получил Арт, мы, может быть, никогда бы ничего и не обнаружили.
– А кто же ему подсказал? – Ним встречался раньше с Артом Ромео. Это был маленький хитрый человек, сам похожий на жулика.
– Я тебе кое-что расскажу, – сказал Гарри Лондон. – Только никогда не задавай такой вопрос полицейскому и агенту отдела охраны собственности. Доносчики нередко завистливы, очень любят деньги, но их приходится оберегать. И сделать это не удастся, если его имя станет известно. Я и не спрашивал Арта.
– Ладно, – уступил Ним. – Но если ты знаешь, что незаконное устройство находится там, то почему же мы сразу не захватываем его?
– Да потому, что тогда мы накроем только одну точку и потеряем выход на многие другие. Я расскажу тебе, что мы там обнаружили.
Ним сухо заметил:
– Надеюсь, что расскажешь.
– Группа, владеющая этим зданием, называется “Зако пропэртиз”, – сказал Лондон. – “Зако” имеет и другие здания – жилые, офисы, несколько торговых помещений, которые она сдает в аренду супермаркетам. И мы полагаем, что то, что они устроили в одном месте, они попытаются осуществить и в других, а может быть, и уже сделали. Как проверить остальные помещения без огласки – вот над чем сейчас работает Арт Ромео. Я освободил его от всего остального.
– Ты сказал, вы платите сторожу в первом здании за то, чтобы он наблюдал. Но зачем?
– Когда предпринимается такая большая операция, необходимо иногда проводить контрольные проверки и координировать работу.
– Другими словами, – заметил Ним, – тот, кто установил ту штуковину, должен вернуться.
– Именно. И когда они придут, сторож сообщит нам. Он из тех ветеранов, что видят все происходящее. Он уже много чего рассказал; не любит тех, на кого работает, – кажется, они чем-то напакостили ему. Он говорит, что первоначальную работу выполняли четверо мужчин, они приезжали трижды в двух специально оборудованных грузовиках. Мне нужны номера одного из них или сразу обоих и более детальное описание этих мужчин.
"Ясно, сторож – прирожденный доносчик”, – подумал Ним, но оставил этот вывод при себе.
– Предположим, что ты получишь все или большую часть свидетельств, которые тебе нужны, – сказал он. – И что же дальше?
– Мы сообщим в прокуратуру округа и в городскую полицию. Я знаю, с кем там нужно связаться и кто вполне надежен. И все пойдет быстро. Чем меньше людей знают, что мы действуем, тем лучше.
– Правильно, – согласился Ним. – Звучит обещающе, но запомни две вещи. Первое – предупреди твоего Ромео, чтобы был осторожен. Если эта операция и в самом деле столь масштабна, как ты говоришь, она наверняка опасна. И второе. Держи меня в курсе всего происходящего.
Начальник отдела охраны имущества довольно ухмыльнулся:
– Слушаюсь, сэр!
Ним чувствовал, что Гарри Лондон с трудом удержался от того, чтобы отдать честь.
Глава 5
В прошлые годы ежегодное собрание пайщиков “Голден стейт пауэр энд лайт” было спокойным и даже скучноватым мероприятием. Обычно на него съезжались около двухсот из более чем пятисот сорока тысяч держателей акций – большинство просто игнорировали это событие. Если что и волновало отсутствующих, так это их регулярные дивиденды, до сих пор столь же предсказуемые и надежные, как и четыре времени года. Но не сейчас.
Ровно в двенадцать дня, за два часа до ожидаемого открытия собрания, появился первый ручеек пайщиков, предъявлявших мандаты и направлявшихся в банкетный зал отеля “Святой Чарлз” на две тысячи мест. К двенадцати часам пятнадцати минутам ручеек превратился в поток. В двенадцать часов тридцать минут это был уже прилив. Среди прибывающих людей более половины составляли старики, некоторые шли, опираясь на палочку, несколько человек передвигались на костылях, и человек пять были в креслах на колесиках. Одежда большинства из них была довольно убогой. Многие принесли в термосах кофе и бутерброды и теперь, в ожидании начала собрания, занялись едой.
Настроение большинства приехавших колебалось от негодования до злости. Они с трудом оставались вежливыми с работниками “ГСП энд Л”, проверявшими документы перед входом в зал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86