— А не назвать ли вам попросту фамилию этого человека?
— Пока не хотелось бы. Меня уполномочили кое-что вам сообщить, но не по телефону, а лично. Не могли бы мы условиться о месте и времени встречи?
— Я так понимаю, вы знаете, кому звоните. Не мешало бы и вам представиться.
— С огромным удовольствием, но.., при встрече.
— Что ж, вольному воля. Я уже привыкаю к той таинственности, которая меня окружает благодаря вашему другу.
— Сдаётся мне, таинственность напускаете вы сами…
— Чего?! — (Господи, ещё один белены объелся!) — Позвольте с вами не согласиться…
— Простите, но я в курсе всей этой истории и знаю, что сумятицу учинили вы. Впрочем, лучше объясниться с глазу на глаз. Где и когда? Сегодня, пожалуй, уже поздно?
Я невольно взглянула на часы. Было полдесятого.
— Надеюсь, четверть первого ночи вас не устроит? — съехидничала я.
— В четверть первого? Почему именно четверть первого? — Его голос выражал явное удивление и даже недовольство.
Ага, значит, не совсем уж он и в курсе…
— Это я так… Решила было, что ваш друг заразил вас своими привычками. Может быть, завтра.., погодите…
Есть такое место, где я по необходимости бываю каждый день в одно и то же время. Просто прохожу мимо, когда возвращаюсь с работы. Не мотаться же по городу ради удобства этих психов.
— Можно завтра в семнадцать, в кафе на углу Маршалковской и Крулевской. Возле художественного салона.
— Договорились. Завтра в семнадцать.
— Минутку! А как я вас узнаю?
— Это я вас узнаю. Но если угодно.., высокий брюнет в сером костюме…
Сердце у меня дрогнуло. Сколько же их таких расплодилось, черт побери? Высоких брюнетов в серых костюмах?..
— ..и в очках.
— Ах, вы носите очки?
— Вообще-то нет, но на этот раз…
— В мою честь?
— Скорее как опознавательный знак.
— Очень мило с вашей стороны. До завтра. Жду с упованием.
— Да, чуть не забыл. Вам привет от… — голос в трубке исполнился медоточивого ехидства и оттого приобрёл исключительную сочность, — от пани… — и он назвал фамилию.
Час от часу не легче. Нет, скучать мне не дадут! Фамилия довольно известная, но при чем туг я?
— А кто она такая, эта дама? — спросила я с удивлением, которого не имела никакого резона скрывать. — Честное благородное, я её не знаю.
— Извините, мне пора. Ещё раз простите за беспокойство, до встречи.
— До свидания, — машинально ответила я, размышляя над новым зигзагом событий. Нет, они определённо доведут меня до ручки. Когда наконец закончится эта дикая галиматья? Мозги мои уже изнемогли.
Хоть я и подозревала, что, скорей всего, со мной пытаются сыграть дурацкую шутку, но на всякий случай решила заглянуть в кафе. Никакого высокого брюнета я там, конечно, не обнаружила. Так и есть — шутка. Хорошо хоть время не потеряла.
Со штукатуркой уже было покончено, так что звонок я расслышала сразу. Войдя во вкус, я настроилась услышать что-нибудь в том же роде. И не обманулась в своих ожиданиях.
— Надеюсь, вы меня простите, — сказал вчерашний голос. — Так получилось, что я не смог прийти. Поверьте, мне очень неловко.
— Бог простит, не переживайте, — успокоила я его. — Подождите секунду, возьму сигарету… — Я закурила и снова вернулась к телефону. — Но раз уж вы не пришли, тогда по крайней мере растолкуйте, что это за дама с приветом? Я такой не знаю, впервые о ней слышу.
— К сожалению, я не уполномочен отвечать вам на этот вопрос.
— А приветы передавать уполномочены? Объясните на милость, что означает весь этот абсурд?
— Я не уполномочен давать вам объяснения.
— Тогда скажите хотя бы, почему этот ваш странный друг уполномочил звонить вас, а не позвонит сам?
— Видите ли, я в некотором смысле состою при нем подчинённым и это поручение входит, так сказать, в круг моих обязанностей.
Ишь ты, курицын сын! Министр сыскался…
— Ещё раз простите. Мне следовало передать вам одно сообщение, но это уже неактуально. Вы получите его официальным путём.
— Тогда скажите по крайней мере, когда ждать, а то так недолго и помереть от неизвестности, — язвительно сказала я.
— Я не уполномочен давать объяснения. “Пластинку у него заело”, — подумала я со злостью.
— А сейчас позвольте попрощаться. Прошу меня извинить…
Сущий Версаль, жаль только, что в доме умалишённых.
Я снова с головой ушла в ремонт и в течение нескольких дней света белого не видела. Не хотелось, чтобы в момент ареста меня застали в доме посреди жуткого бедлама. К счастью, ремонт был закончен, а я все ещё наслаждалась свободой.
Вот тогда-то меня и настиг удар. Позвонил мне один мой знакомый, с которым я после отпуска ни разу ещё не виделась.
— Что ты натворила! — заявил он безо всяких предисловий. — Совсем ума лишилась? Всего можно от тебя ожидать, но такого!..
Йеху! Боевой конь подо мной встрепенулся, заслышав желанный зов трубы.
— Золотой мой, драгоценный! — возопила я. — Выкладывай скорее все, что знаешь!
— Много чего знаю, есть у меня кой-какие полезные знакомства. Ну зачем ты учинила эту адскую заварушку!
— Сокровище моё, вовсе не я. Настолько не я, что даже не понимаю, что происходит. Может, хоть ты мне растолкуешь?
— Предпочитаю послушать тебя. Как насчёт встретиться? Сможешь прийти завтра к часу в “Бристоль”?
Да хоть на край света, пусть мне только там объяснят, где собака зарыта. Ещё не было часу, а я уже изнывала от нетерпения на первом этаже “Бристоля”. Но вот появился мой добрый знакомый, смерил меня жалостливым взглядом и покачал головой.
— У тебя случайно нет горячки? — с участием спросил он. — Галлюцинациями не страдаешь? Как насчёт других тревожных симптомов? Откровенно говоря, состояние твоего рассудка серьёзно меня беспокоит.
— Перестань паясничать. Садись и выкладывай.
— Что именно?
— Все, что знаешь. Может, ты случайно знаешь и некую даму, от которой мне ехиднейшим тоном передали привет. — И я назвала фамилию.
Мой добрый знакомый бросил на меня уклончивый взгляд.
— Случайно знаю, — с расстановкой сказал он и помолчал.
Я ждала, сгорая от любопытства. Он потянулся за сигаретой, не спеша закурил и наконец изволил подать голос.
— Надеюсь, ты хоть в курсе, кем был отец той дамы?
— Ах, она, значит, его дочка? Я так и думала, но это мне ничего не объясняет. Что у нас может быть общего?
Приятель снова смерил меня странным взглядом.
— Я тебе расскажу то, что мне известно, а уж остальное сама додумывай. Я знал эту особу ещё в девическую её пору. Очень даже хорошо знал.
Он снова умолк и отсутствующим взором засмотрелся куда-то вдаль. Не глядя на меня, наконец приступил к своему рассказу. Излагал мне биографию этой дамы, а я безмолвно внимала ему, и мрак неизвестности, клубившийся вокруг злосчастного недоразумения, начинал понемногу рассеиваться. Да, у гениальной моей подруги оказался дар ясновидения: все-таки женщина там сидела… Две разбитых семьи, причём разбитых с громким скандалом… Многолетняя связь.., известный сердцеед, профессионал высокого полёта.., ну и даме тоже палец в рот не клади…
— Какого шута ты встряла в их роман? — закончил он с укоризной. — На кой тебе нужно было? Эта связь медленно, но верно продвигается к законному венцу, а ты влезла в самую серёдку.
— Дорогой мой, я ведь ни сном ни духом, — уныло сказала я. — Вот послушай, как все выглядело с противной стороны, то бишь с моей. Вообще-то он сам виноват, нечего было так по-идиотски врать, но, откровенно говоря, я бы охотно извинилась за свои шутки. Слушай же…
Чем дальше я продвигалась в своём повествовании, тем больше мой приятель спадал с лица. Иногда с уст его срывался стон отчаяния.
— А знаешь, ты в самом деле опасна для окружения, — сказал он наконец. — Не дай бог нарваться на приступ твоего чувства юмора. Глубоко сочувствую этому несчастному человеку. Но лучше уж не извиняйся перед ним, а то ведь ещё больше бед натворишь.
— Извинюсь, не извинюсь — это дела не меняет, все равно он вёл себя по-идиотски, — упорствовала я.
— Уверяю тебя, на его месте я повёл бы себя точно так же. Пойми, он же не знал, какой ты у нас уникум.
Да, это правда. Наверное, ко мне надо привыкнуть, на людей малознакомых я произвожу чересчур сильное впечатление. Кому придёт в голову, что на тайну я могу клюнуть скорее и охотней, чем на мужчину?
Какое-то время мы сидели молча. Я курила сигарету и рассеянно провожала взглядом входящих и выходящих. Вдруг мелькнула высокая темноволосая фигура в сером костюме. Не успела я ахнуть, как увидела лицо. К счастью, совсем незнакомое. Я обернулась к своему приятелю, собираясь что-то ему сказать, и встретилась с его изумлённым взглядом.
— Нервы у тебя железные, — почему-то хмыкнул он с одобрением.
— О чем ты?
— Ну как же! Увидела вдруг этого типа — и глазом не моргнула.
— Какого типа? Того, что вошёл? Я его не знаю, зачем мне моргать?
Мой приятель пристально и даже с какой-то тревогой уставился на меня.
— Все шутишь? О ком мы сейчас говорили, как не о нем? А ещё утверждаешь, что виделась с ним.
— С кем? С этим? Но это же не он!
— Как не он? Тот самый, пан… — и он назвал имя и фамилию. — Да я с ним лично знаком.
Какое-то мгновение мне казалось, что сейчас меня хватит удар. Сомнений нет, кто-то тут сошёл с ума, не исключено, что именно я. Оглянувшись на подсевшего за соседний столик типа, я снова беспомощно вылупилась на приятеля. Видать, в глазах у меня застыла такая невыразимая оторопь, адекватная, надо сказать, состоянию моей души, что лицо у него стало приобретать за компанию родственное выражение.
— Женщина, опомнись! — наконец воззвал он в гневе. — О ком ты мне сейчас все уши прожужжала?
— Погоди, погоди, — слабым голосом пробормотала я. — Ты уверен, что это тот самый? С такой фамилией? Диктор Польского Радио? Ты уверен?
— Как и в том, что я не чайник. Неоднократно видел его живьём.
— Царица небесная, смилуйся!
Я сидела в полном трансе, а мой приятель наблюдал за мной со все большей тревогой. В голове у меня царили содом и гоморра. Нет, такого быть не может, не верю!
Ничего не соображая, не заботясь о приличиях, я сорвалась с места, бросилась к сидевшему по соседству высокому симпатичному брюнету и застыла над ним как статуя, безмолвно пожирая глазами. На мне, надо сказать, был лучший мой костюм, причёска и грим вполне ему соответствовали, словом, все было при мне, разве что на лице не хватало выражения умственной полноценности. Тем не менее брюнет, завидев меня, невольно привстал.
— Извините меня ради бога, — надрывно простонала я, — но скажите мне, это вы — пан… — и я назвала фамилию.
— Да, к вашим услугам, — ответил он с лёгким удивлением, но вполне любезно.
— Вы уверены?
— Не понял? Простите, кому же, как не мне, знать, я это или не я.
— Вы правы, — сдалась я, покоряясь судьбе. — Но.., докажите все-таки! Ну что вам стоит!
Видно, выражение дегенеративности не затмило общего благоприятного впечатления от моей наружности, поскольку мужчина улыбнулся и полез в карман.
— Вот мой паспорт.
Я ухватилась за его паспорт как дьявол за невинную душу. Разрази меня гром, та же фамилия, чёрным по белому! Имя, адрес, фотография — все сходится. И этого человека, совсем постороннего, я столь упорно третировала! Совсем незнакомого!
— Извините меня! — простонала я в отчаянии. — Честное слово, вы мне вовсе не нужны. Сможете вы меня хоть когда-нибудь в жизни простить?
Теперь уж и на него нашла оторопь. Вытащив из моих рук паспорт, он изумлённо воззрился на меня.
— Что прикажете вам прощать?
— Все. Телефонные звонки и всякие прочие идиотизмы. Это я вас преследовала, но клянусь богом, по ошибке, принимая за другого. Вас я вижу впервые в жизни…
— Взаимно. Но о чем вы говорите? Было дело, досаждали мне дурацкие звонки, но не ваши…
— Как не мои? Мои!!!
В этот момент вмешался мой приятель, неусыпно наблюдавший за развитием событий.
— Извините, — спокойно обратился он к моей жертве, — позвольте, я вам все объясню, а то ваша собеседница слишком взволнована.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27