..
- Какие-то ваши воспоминания... неосновательные, - недовольно сказала Лилька, - несолидные. Ничего прочного, все какое-то зыбкое, подвижное, особенно это ваш Антось...
- А самое неприятное - Эдита прекрасно знает, где припрятала свой клад, это только мы такие темные. Напрасно ломаем голову, - заметила Тереса.
- Может, в таком случае применить военную хитрость? - предложила Люцина. - Сделаем вид, что уезжаем отсюда, освободим ей поле деятельности, а сами подглядим, где она начнет копаться...
Мамуля все переживала прискорбный случай с домашней птицей:
- Бабушка слезами заливалась, как же - вся птица враз полегла мертвая, верно, какая-то эпидемия. Засадила нас всех ощипать и кур, и индюшек, чтобы хоть перо не пропало. А они были только мертвецки пьяные, потом вытрезвели и долго еще ходили лысые...
- Я все-таки не понимаю, почему вы не хотите сообщить в милицию, - как всегда неожиданно вмешался отец. - Хотя, с другой стороны, преступление уже не считается преступлением, просрочен срок давности.
- Что просрочено?!
- Преступление.
- Какое преступление?
- Как какое? Я же слышал - эта самая особа, панна Эдита, утопила в колодце своего внебрачного младенца. Тут, в Тоньче. Сами же об этом только и говорите! Мне лично это не нравится, я лично не желаю иметь дело с такими вещами, ими должна заниматься милиция, а не мы. А я бы спокойно пошел себе половить рыбку...
Поскольку, по словам Марека, нас могут подслушивать, я не имела возможности громким криком вывести отца из заблуждения - в такую тишь мои вопли разнеслись бы по всей округе. Не для того мы выбрали для секретных переговоров пустое место, вдали от строений и густого кустарника. Отказавшись от разъяснений отцу, мы не могли проигнорировать его замечание, ибо в нем, как всегда, невзирая на казалось бы полную абсурдность, было заключено гениальное зерно истины.
Итак, замечание отца дало новую пищу нашим размышлениям. Рассматривались всевозможные аспекты деятельности панны Эдиты той поры, эти аспекты увязывались с обрывками наших воспоминаний той поры, сопоставлялась топография Тоньчи тех лет и наших дней, и делались в связи с этим выводы о шагах, которые нам следует предпринять. Выводы сделать было трудно, ибо воспоминания были довольно противоречивы. Например, росла ли еще во дворе вторая груша, когда Эдита посещала Тоньчу, было ли это еще во время оккупации, жив ли был еще дядя? По мнению одних - груша росла, другие с пеной у рта заявляли - ее давно спилили. Это было при немцах, утверждали одни, другие столь же категорично заявляли, что никаких немцев уже давно не было, и все в таком же духе. С ума можно сойти! В ходе жаркой дискуссии незыблемо установили лишь один факт - последней из нас всех в Тоньче была Тереса.
- Тереска не топила ребенка в колодце! - вступился отец за Тересу. Ему казалось, что мы опять ее обижаем.
- Да отвяжись ты! При чем тут ребенок в колодце! Постойте-ка... А что стало вообще с колодцем? - вдруг спохватилась я. - Что с ним сталось? Откуда мамуля должна была брать воду, чтобы напоить ту самую лошадь? Не вижу никакого колодца.
- Воду мы брали из колодца, - подтвердила мамуля. - И в самом деле, нигде его не видать.
- Он крапивой зарос, вон там, - показала Люцина. - Я чуть не свалилась в него вчера. Прикрыт досками, а я и не заметила. Правда, все равно не утонула бы и никого в нем не утопишь, воды в колодце нет, забит мусором.
- И вы туда же! - рассердилась Тереса. - Какое вам дело до колодца? Ведь это Янек выдумал, что в нем утопили младенца, никого в нем не утопили, ребенка Эдита оставила у одной бабы в деревне, я даже фамилию помнила, вроде как Гундосиха.
- Гундоцка, - поправила сестру мамуля. - Какая жалость, в этом колодце всегда была прекрасная вода. Помню, глубиной он был в семь метров, но вода стояла уже на пяти.
- А чем ее доставали? - заинтересовалась я. - Ворот? Журавль? Маховое колесо?
- Шестом ее доставали, - рассеянно отвечала мамуля, погрузившись в сладкие воспоминания молодости. - Такой длинной-предлинной жердью с крючком на конце, которым цепляли бадью.
- И крючок зацеплялся крепко? - спросила Лилька. - Бадья не слетала?
- Слетала, а как же, но редко. Раз, помню, у кого-то слетело ведро. У кого - не знаю, он так и не признался, не то бы получил от дедушки. Уж как ни старались достать ведро - так и не достали, осталось в колодце.
Я не поверила:
- Как же можно доставать воду шестом с такой глубины? Это ж какой длины должен быть шест...
- А его делали из двух крепких жердей. Дедушка сам их скреплял и постоянно следил, чтобы прочно держались. И вообще колодец был построен солидно - верх по краю выложен камнем, все прикрывалось сплошным деревянным навесом с дверцей, прочно, по-хозяйски. Куда все это подевалось?
Тересу злили эти разговоры о колодце, в них она усматривала инсинуации в свой адрес и вообще пустую болтовню, предлагая лучше выработать конкретный план действий. Марек неожиданно поддержал ее и даже предложил вернуться к идее Люцины - тайно подглядеть, в каком месте начнет копаться Эдита, если ее допустить на нашу территорию. Тетя Ядя почему-то упорно твердила о второй груше, рекомендуя обратить на нее внимание. Мне стало скучно, захотелось курить, а тут еще принялись докучать комары. Оставив своих вырабатывать план действий, я пошла за сигаретами в вагончик.
Уходя, мы оставили в вагончике гореть свет, и сейчас его окна ярко светились. Электричество к своему вагончику Хенрик провел от деревенской электролинии. Ночь уже наступила, но ярко светила лупа, так что света во дворе было достаточно, и мне показалось - у полуразвалившейся хаты что-то темное шевелится. Я замерла на месте, напряженно вглядываясь. Вот опять между бывшей скамейкой и зарослями крапивы, скрывавшими старый колодец, пошевелилось какое-то темное пятно. Днем там ничего такого не было, я хорошо помню! Не скажу, чтобы я слишком уж испугалась - в конце концов, все наши тут недалеко, в любую минуту могу позвать на помощь. Однако и соваться очертя голову в неведомую опасность тоже желания не испытывала. Что делать? Подумала и выбрала компромисс.
Сделав несколько шагов, я огляделась по сторонам и громко произнесла: "Кис-кис". Подождала, позвала вымышленную кошку еще раз, после чего свернула в глухую черную тень за вагончиком, где росли кусты и деревья. И оттуда стала наблюдать. Если кто-то там прятался, он просто обязан думать я его не заметила и о его присутствии на нашей территории не имею ни малейшего понятия. Никого не трогаю, ищу кошку...
Из моего укрытия я хорошо слышала голоса наших. Вот они зашевелились, задвигались, похоже, собираются возвращаться в вагончик. А от скамейки, с которой я не сводила глаз, к дому метнулась чья-то гибкая, темная фигура и, обежав дом с той стороны, исчезла в проеме ворот.
- Появилась конкурирующая фирма, - сообщила я Мареку, когда после ужина мы шли к его палатке, разбитой в рощице неподалеку от нас. - Кто-то явно интересовался колодцем, сидел над ним, что-то делал, услышал, как вы идете, и сбежал.
Казалось, мое сообщение заставило Марека испытать двойственные чувства - с одной стороны, оно его встревожило, с другой стороны порадовало.
- Слава богу, что твои не обратили внимания на колодец, - сказал он. Странно, что еще не угодили в него, когда каждый метр тут буквально ощупывали. Ведь сейчас глубина его больше двух метров, можно и шею свернуть. Не вздумай им напоминать о колодце, не заводи о нем и речи! Сейчас останешься в палатке, а я через часок проберусь туда, может, что и высмотрю.
- Что ты высмотришь в темноте? Через час луна взойдет... Но мы-то хороши! Ломаем головы, где можно спрятать нужную вещь, а о колодце ни одна не подумала! Самое подходящее место!
Естественно, я не приняла во внимание глупых возражений Марека, - вряд ли воду можно считать идеальным местом для хранения документов. Ведь колодец сухой! - напомнила я ему. Потом мы поспорили относительно времени, когда мог быть засыпан колодец, потом - кем засыпан, потом - почему засыпан не до конца. И в самом деле, если крестьянин из каких-то соображений решил засыпать колодец на своей усадьбе, зачем оставлять глубокую яму, в которую могут угодить и люди, и всякая живность? Вскоре мы дошли до палатки.
- Да, кстати, - вспомнила я, - расскажи, как тебе удалось добраться до корней груши? Там ведь и в самом деле не видать никаких следов подкопа. Не верю, что ты копал под покровом ночной темноты и не оставил следов.
- Конечно же я не раскапывал сверху, потому и нет следов. Я подобрался к корням груши снизу. Из того самого колодца. Вынул несколько камней из внутренней облицовки колодца и прокопал ход к груше. Эх, допустил оплошность - вынутую землю утрамбовал в колодце! Теперь, если Доробеки заглянут в колодец, сразу догадаются, что мы что-то ищем.
- Они уже заглянули. И, если нашли твой подкоп, должны радоваться, что мы ищем не в том месте. Послушай, почему мы должны скрывать колодец от наших? Нам и внешних врагов достаточно!
Марек отреагировал так, будто я выстрелила в него из пушки:
- Так они же тогда ни на шаг от меня не отойдут! Так и будут торчать в полном составе у меня над головой! Хорошо, хорошо, пусть ты им все объяснишь, торчать не будут, но хоть два разочка в день каждой из них захочется посмотреть, как продвигается моя работа. А этого вполне достаточно! Вас тут все знают, вон сколько деревенских старух приходит поболтать, через день вся деревня будет в курсе - "что-то там они ищут в колодце". Э, нет, мне еще жизнь дорога.
Я вытаращила глаза:
- При чем тут жизнь? Даже если и сбежится вся деревня, не станут же тебя так сразу и убивать! У нас еще не принято убивать людей за то, что они копаются в колодцах.
Марек снисходительно поглядел на меня, тяжело вздохнул и принялся заряжать в фонарик новые батарейки.
- Значит, я буду первым, - растолковывал он мне, как маленькой. - Ну сама подумай. Наш враг ведет себя спокойно, ибо не знает, что мы напали на след, а вот если узнает... Неизвестно, на что они способны. Работать я буду на глубине двух метров, подкрадутся и сбросят камень, например. Мне бы не хотелось рисковать.
Я прекратила дискуссию. В голове сразу возник гениальный план, о котором я, разумеется, Мареку говорить не стала. Он наверняка его не одобрит, а я уже устала от споров. Как же, так и позволю всяким мердяям забить камнями любимого человека в колодце моей прабабушки! У меня уже давно выработана своя версия относительно панны Эдиты. Согласно этой версии, Эдита вполне могла быть и шпионкой, а что Тереса это отрицает, так ведь Тереса могла быть не в курсе, лишняя реклама Эдите ни к чему. А уж мне ли не знать, какую ценность представляют старые документы и какая кровавая борьба ведется за обладание ими! И после этого я оставлю своего любимого одного в колодце? Ни за что!
Меж тем Марек давал мне указания:
- Ты отправляйся спать, а я ночью немного поработаю. До рассвета просижу в колодце, как рассветет, посмотрю, не крутится ли тут кто поблизости. А тебе задача: разузнать как можно больше о колодце.
Я же решила, что для меня самой срочной задачей будет закупить сигареты, причем не обычные мои "Кармен", а "Спорт" или, еще лучше, "Экстра крепкие". И не только потому, что разорюсь на закупке того количества "Кармен", которые мне понадобятся в самое ближайшее время, по и потому, что комаров дым от "Кармен" совсем не отпугивает. Более того, создается впечатление, притягивает. Надеюсь, уж "Спорт" и "Экстра крепкие" подействуют. И к тому же они намного дешевле.
К решению задачи разузнать побольше о колодце я, с разрешения Марека, привлекла Лильку. Сначала мы с ней вдвоем продумали методы действия, потом приступили к действиям.
Начали с того, что хитростью завлекли тетю Ядю с ее фотоаппаратом к колодцу, расписав живописность окружающей его крапивы, и щелкнули ее несколько раз на фоне этой самой крапивы, останков лавочки и развалин хаты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40
- Какие-то ваши воспоминания... неосновательные, - недовольно сказала Лилька, - несолидные. Ничего прочного, все какое-то зыбкое, подвижное, особенно это ваш Антось...
- А самое неприятное - Эдита прекрасно знает, где припрятала свой клад, это только мы такие темные. Напрасно ломаем голову, - заметила Тереса.
- Может, в таком случае применить военную хитрость? - предложила Люцина. - Сделаем вид, что уезжаем отсюда, освободим ей поле деятельности, а сами подглядим, где она начнет копаться...
Мамуля все переживала прискорбный случай с домашней птицей:
- Бабушка слезами заливалась, как же - вся птица враз полегла мертвая, верно, какая-то эпидемия. Засадила нас всех ощипать и кур, и индюшек, чтобы хоть перо не пропало. А они были только мертвецки пьяные, потом вытрезвели и долго еще ходили лысые...
- Я все-таки не понимаю, почему вы не хотите сообщить в милицию, - как всегда неожиданно вмешался отец. - Хотя, с другой стороны, преступление уже не считается преступлением, просрочен срок давности.
- Что просрочено?!
- Преступление.
- Какое преступление?
- Как какое? Я же слышал - эта самая особа, панна Эдита, утопила в колодце своего внебрачного младенца. Тут, в Тоньче. Сами же об этом только и говорите! Мне лично это не нравится, я лично не желаю иметь дело с такими вещами, ими должна заниматься милиция, а не мы. А я бы спокойно пошел себе половить рыбку...
Поскольку, по словам Марека, нас могут подслушивать, я не имела возможности громким криком вывести отца из заблуждения - в такую тишь мои вопли разнеслись бы по всей округе. Не для того мы выбрали для секретных переговоров пустое место, вдали от строений и густого кустарника. Отказавшись от разъяснений отцу, мы не могли проигнорировать его замечание, ибо в нем, как всегда, невзирая на казалось бы полную абсурдность, было заключено гениальное зерно истины.
Итак, замечание отца дало новую пищу нашим размышлениям. Рассматривались всевозможные аспекты деятельности панны Эдиты той поры, эти аспекты увязывались с обрывками наших воспоминаний той поры, сопоставлялась топография Тоньчи тех лет и наших дней, и делались в связи с этим выводы о шагах, которые нам следует предпринять. Выводы сделать было трудно, ибо воспоминания были довольно противоречивы. Например, росла ли еще во дворе вторая груша, когда Эдита посещала Тоньчу, было ли это еще во время оккупации, жив ли был еще дядя? По мнению одних - груша росла, другие с пеной у рта заявляли - ее давно спилили. Это было при немцах, утверждали одни, другие столь же категорично заявляли, что никаких немцев уже давно не было, и все в таком же духе. С ума можно сойти! В ходе жаркой дискуссии незыблемо установили лишь один факт - последней из нас всех в Тоньче была Тереса.
- Тереска не топила ребенка в колодце! - вступился отец за Тересу. Ему казалось, что мы опять ее обижаем.
- Да отвяжись ты! При чем тут ребенок в колодце! Постойте-ка... А что стало вообще с колодцем? - вдруг спохватилась я. - Что с ним сталось? Откуда мамуля должна была брать воду, чтобы напоить ту самую лошадь? Не вижу никакого колодца.
- Воду мы брали из колодца, - подтвердила мамуля. - И в самом деле, нигде его не видать.
- Он крапивой зарос, вон там, - показала Люцина. - Я чуть не свалилась в него вчера. Прикрыт досками, а я и не заметила. Правда, все равно не утонула бы и никого в нем не утопишь, воды в колодце нет, забит мусором.
- И вы туда же! - рассердилась Тереса. - Какое вам дело до колодца? Ведь это Янек выдумал, что в нем утопили младенца, никого в нем не утопили, ребенка Эдита оставила у одной бабы в деревне, я даже фамилию помнила, вроде как Гундосиха.
- Гундоцка, - поправила сестру мамуля. - Какая жалость, в этом колодце всегда была прекрасная вода. Помню, глубиной он был в семь метров, но вода стояла уже на пяти.
- А чем ее доставали? - заинтересовалась я. - Ворот? Журавль? Маховое колесо?
- Шестом ее доставали, - рассеянно отвечала мамуля, погрузившись в сладкие воспоминания молодости. - Такой длинной-предлинной жердью с крючком на конце, которым цепляли бадью.
- И крючок зацеплялся крепко? - спросила Лилька. - Бадья не слетала?
- Слетала, а как же, но редко. Раз, помню, у кого-то слетело ведро. У кого - не знаю, он так и не признался, не то бы получил от дедушки. Уж как ни старались достать ведро - так и не достали, осталось в колодце.
Я не поверила:
- Как же можно доставать воду шестом с такой глубины? Это ж какой длины должен быть шест...
- А его делали из двух крепких жердей. Дедушка сам их скреплял и постоянно следил, чтобы прочно держались. И вообще колодец был построен солидно - верх по краю выложен камнем, все прикрывалось сплошным деревянным навесом с дверцей, прочно, по-хозяйски. Куда все это подевалось?
Тересу злили эти разговоры о колодце, в них она усматривала инсинуации в свой адрес и вообще пустую болтовню, предлагая лучше выработать конкретный план действий. Марек неожиданно поддержал ее и даже предложил вернуться к идее Люцины - тайно подглядеть, в каком месте начнет копаться Эдита, если ее допустить на нашу территорию. Тетя Ядя почему-то упорно твердила о второй груше, рекомендуя обратить на нее внимание. Мне стало скучно, захотелось курить, а тут еще принялись докучать комары. Оставив своих вырабатывать план действий, я пошла за сигаретами в вагончик.
Уходя, мы оставили в вагончике гореть свет, и сейчас его окна ярко светились. Электричество к своему вагончику Хенрик провел от деревенской электролинии. Ночь уже наступила, но ярко светила лупа, так что света во дворе было достаточно, и мне показалось - у полуразвалившейся хаты что-то темное шевелится. Я замерла на месте, напряженно вглядываясь. Вот опять между бывшей скамейкой и зарослями крапивы, скрывавшими старый колодец, пошевелилось какое-то темное пятно. Днем там ничего такого не было, я хорошо помню! Не скажу, чтобы я слишком уж испугалась - в конце концов, все наши тут недалеко, в любую минуту могу позвать на помощь. Однако и соваться очертя голову в неведомую опасность тоже желания не испытывала. Что делать? Подумала и выбрала компромисс.
Сделав несколько шагов, я огляделась по сторонам и громко произнесла: "Кис-кис". Подождала, позвала вымышленную кошку еще раз, после чего свернула в глухую черную тень за вагончиком, где росли кусты и деревья. И оттуда стала наблюдать. Если кто-то там прятался, он просто обязан думать я его не заметила и о его присутствии на нашей территории не имею ни малейшего понятия. Никого не трогаю, ищу кошку...
Из моего укрытия я хорошо слышала голоса наших. Вот они зашевелились, задвигались, похоже, собираются возвращаться в вагончик. А от скамейки, с которой я не сводила глаз, к дому метнулась чья-то гибкая, темная фигура и, обежав дом с той стороны, исчезла в проеме ворот.
- Появилась конкурирующая фирма, - сообщила я Мареку, когда после ужина мы шли к его палатке, разбитой в рощице неподалеку от нас. - Кто-то явно интересовался колодцем, сидел над ним, что-то делал, услышал, как вы идете, и сбежал.
Казалось, мое сообщение заставило Марека испытать двойственные чувства - с одной стороны, оно его встревожило, с другой стороны порадовало.
- Слава богу, что твои не обратили внимания на колодец, - сказал он. Странно, что еще не угодили в него, когда каждый метр тут буквально ощупывали. Ведь сейчас глубина его больше двух метров, можно и шею свернуть. Не вздумай им напоминать о колодце, не заводи о нем и речи! Сейчас останешься в палатке, а я через часок проберусь туда, может, что и высмотрю.
- Что ты высмотришь в темноте? Через час луна взойдет... Но мы-то хороши! Ломаем головы, где можно спрятать нужную вещь, а о колодце ни одна не подумала! Самое подходящее место!
Естественно, я не приняла во внимание глупых возражений Марека, - вряд ли воду можно считать идеальным местом для хранения документов. Ведь колодец сухой! - напомнила я ему. Потом мы поспорили относительно времени, когда мог быть засыпан колодец, потом - кем засыпан, потом - почему засыпан не до конца. И в самом деле, если крестьянин из каких-то соображений решил засыпать колодец на своей усадьбе, зачем оставлять глубокую яму, в которую могут угодить и люди, и всякая живность? Вскоре мы дошли до палатки.
- Да, кстати, - вспомнила я, - расскажи, как тебе удалось добраться до корней груши? Там ведь и в самом деле не видать никаких следов подкопа. Не верю, что ты копал под покровом ночной темноты и не оставил следов.
- Конечно же я не раскапывал сверху, потому и нет следов. Я подобрался к корням груши снизу. Из того самого колодца. Вынул несколько камней из внутренней облицовки колодца и прокопал ход к груше. Эх, допустил оплошность - вынутую землю утрамбовал в колодце! Теперь, если Доробеки заглянут в колодец, сразу догадаются, что мы что-то ищем.
- Они уже заглянули. И, если нашли твой подкоп, должны радоваться, что мы ищем не в том месте. Послушай, почему мы должны скрывать колодец от наших? Нам и внешних врагов достаточно!
Марек отреагировал так, будто я выстрелила в него из пушки:
- Так они же тогда ни на шаг от меня не отойдут! Так и будут торчать в полном составе у меня над головой! Хорошо, хорошо, пусть ты им все объяснишь, торчать не будут, но хоть два разочка в день каждой из них захочется посмотреть, как продвигается моя работа. А этого вполне достаточно! Вас тут все знают, вон сколько деревенских старух приходит поболтать, через день вся деревня будет в курсе - "что-то там они ищут в колодце". Э, нет, мне еще жизнь дорога.
Я вытаращила глаза:
- При чем тут жизнь? Даже если и сбежится вся деревня, не станут же тебя так сразу и убивать! У нас еще не принято убивать людей за то, что они копаются в колодцах.
Марек снисходительно поглядел на меня, тяжело вздохнул и принялся заряжать в фонарик новые батарейки.
- Значит, я буду первым, - растолковывал он мне, как маленькой. - Ну сама подумай. Наш враг ведет себя спокойно, ибо не знает, что мы напали на след, а вот если узнает... Неизвестно, на что они способны. Работать я буду на глубине двух метров, подкрадутся и сбросят камень, например. Мне бы не хотелось рисковать.
Я прекратила дискуссию. В голове сразу возник гениальный план, о котором я, разумеется, Мареку говорить не стала. Он наверняка его не одобрит, а я уже устала от споров. Как же, так и позволю всяким мердяям забить камнями любимого человека в колодце моей прабабушки! У меня уже давно выработана своя версия относительно панны Эдиты. Согласно этой версии, Эдита вполне могла быть и шпионкой, а что Тереса это отрицает, так ведь Тереса могла быть не в курсе, лишняя реклама Эдите ни к чему. А уж мне ли не знать, какую ценность представляют старые документы и какая кровавая борьба ведется за обладание ими! И после этого я оставлю своего любимого одного в колодце? Ни за что!
Меж тем Марек давал мне указания:
- Ты отправляйся спать, а я ночью немного поработаю. До рассвета просижу в колодце, как рассветет, посмотрю, не крутится ли тут кто поблизости. А тебе задача: разузнать как можно больше о колодце.
Я же решила, что для меня самой срочной задачей будет закупить сигареты, причем не обычные мои "Кармен", а "Спорт" или, еще лучше, "Экстра крепкие". И не только потому, что разорюсь на закупке того количества "Кармен", которые мне понадобятся в самое ближайшее время, по и потому, что комаров дым от "Кармен" совсем не отпугивает. Более того, создается впечатление, притягивает. Надеюсь, уж "Спорт" и "Экстра крепкие" подействуют. И к тому же они намного дешевле.
К решению задачи разузнать побольше о колодце я, с разрешения Марека, привлекла Лильку. Сначала мы с ней вдвоем продумали методы действия, потом приступили к действиям.
Начали с того, что хитростью завлекли тетю Ядю с ее фотоаппаратом к колодцу, расписав живописность окружающей его крапивы, и щелкнули ее несколько раз на фоне этой самой крапивы, останков лавочки и развалин хаты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40