Пришлось отступить от колодца и полукругом залечь вокруг него. Тетя Ядя из позиции лежа ухитрилась навести на Марека свой аппарат - ну точь-в-точь готовый выстрелить пулемет - и замерла в выжидании.
- Мне ничего не видно! - канючила мамуля. - Проклятая крапива все закрывает. Неужели нельзя по-человечески сесть на стул?
- Нельзя! - сквозь зубы процедил Марек, принимаясь за сверток.
- Какой злой! - шепотом пожаловалась мамуля, но Тереса ее одернула:
- А как ему к тебе относиться, когда ты его чуть не убила своей банкой? Эй, долго нам еще тут лежать?
- Пока не распакует! - ответила я за Марека. - И не нервируйте его, дайте работать спокойно.
Разве они что понимают? Даже тишайшая тетя Ядя ворчала:
- Обязательно распаковывать среди крапивы? А вон там, на скамеечке, нельзя? Тут не выйдет хорошее фото.
- Нельзя! - пыталась объяснить я этим дурехам. - Если там что взорвется, он успеет столкнуть взрыв в колодец. Ну как не понять?
- Так пусть скорей сталкивает, а то мне в бок что-то впилось!
Мамуля шипела на отца:
- Ну что ты крутишься? И так ничего не видно, а тут еще ты!
Отец пытался подложить под супругу свое одеяло, робко упрекая ее:
- Ну где это видано - лежать на голой земле! Простудишься! Да и все остальные. Что такое на вас напало?
- Скорей, скорей! - подгоняла Марека Люцина. - Пока не явились Доробеки!
Стараясь оставаться спокойным, сдерживая волнение, Марек в нескольких местах разрезал бечевку, потом, также осторожно, принялся разрезать ткань, слой за слоем.
Наконец ткань снята, и мы увидели большую металлическую коробку с изображением на ней доброй морды сенбернара, кремовой с коричневыми пятнами. От щелчка аппарата тети Яди мы вздрогнули, как от выстрела.
Не дыша следили мы за дальнейшими действиями Марека. Осторожно взяв коробку в руки, он наклонил ее над колодцем, оперев одним ребром о его край, и взялся за крышку, чтобы медленными осторожными движениями, постепенно нажимая то тут, то там, снять ее. Крышка как-то слишком быстро отскочила, и тут мы не выдержали - тоже вскочили.
В ту же секунду Марек инстинктивно столкнул коробку в колодец. Что-то блеснуло, что-то забренчало, что-то глухо ухнуло внизу. И наступила тишина.
- А я так и не увидела, что там было! - вскричала мамуля.
- Почему же не взорвалось? - разочарованно вскричала тетя Ядя.
- Не толкайся, хочешь и меня столкнуть в колодец? - вскричала Люцина, отталкивая младшую сестру.
Думаю, отсутствие взрыва вполне возместил взрыв эмоций. Все столпились у колодца и, сталкиваясь головами, старались заглянуть в него. На глубине двух с половиной метров было совсем темно, и тем не менее нам казалось там что-то поблескивает. Марек не сразу полез в колодец. Промедление объяснялось вполне законным опасением, что кто-нибудь из нас непременно свалится ему на голову. Отогнать же нас от колодца на прежнее почтительное расстояние ему больше не удалось. Итак, он полез в колодец, а мы тесным кругом стояли и ждали.
Вот из колодца показалась голова Марека, вот он нам подал наполовину опустошенную коробку. Мы остолбенели, молча уставясь на ее содержимое. В коробке были драгоценности. Самые настоящие драгоценные ювелирные изделия!
Долго смотрели мы на них, не веря глазам своим, потом опомнились. Тереса сорвала с отца одеяло, разостлала на земле и высыпала на него то, что находилось в коробке. А мы стояли вокруг, не в силах отвести глаз от сверкающей в утреннем солнце маленькой блестящей кучки. Марек опять спустился в колодец, выискивая среди хлама вывалившиеся из коробки отдельные произведения ювелирного искусства.
- Никогда бы не поверила! - восклицала потрясенная тетя Ядя, безостановочно щелкая своим фотоаппаратом. - А мы еще думали - зачем она приехала в Польшу? Было за чем!
Настроившись на мощный взрыв, мы не сразу смогли перестроиться. Постепенно все подключились к акции по спасению остальных драгоценностей. Мамуля относила и раскладывала на одеяле те предметы роскоши, которые подавала ей я, получая их в свою очередь от Марека. Люцина, забыв о своей боязни высоты, навалившись животом на камень, висела головой вниз, в колодец, давая Мареку указания, где следует искать.
- Не дай Бог, что-нибудь прозеваем! - говорила она. - Тогда наследники дяди Витольда поубивают друг друга! Нельзя допустить гибели родственников.
Тереса, отец и Лилька, сидя на одеяле, раскладывали драгоценности, подсовывая самые эффектные тете Яде для увековечивания. Тетя Ядя разрывалась между двумя возможностями - фотографировать ли клад или нас с Люциной, уж очень живописно висели мы с ней на срубе колодца, с головами внутри. Выбрала нас, поскольку мы сможем сменить позицию, и уже не запечатлеешь.
- А это что такое? - с изумлением выкрикнула мамуля, получив от меня очередной предмет ювелирного искусства. - Ведь это же ожерелье невестки Зендлера! Откуда оно здесь?
- Глядите на нее - спятила! - недовольно сказала Тереса, оторвавшись на миг от созерцания сокровищ. - Богатство мозги помутило!
- Да нет же, я узнала - колье Зендлерши! Кажется...
- Перекрестись, если кажется.
Марек наконец вылез из колодца, заявив, что больше там ничего не осталось. Мы все сидели на корточках вокруг расстеленного одеяла, на котором сверкали сокровища панны Эдиты. Колье Зендлерши переходило из рук в руки. Вещь была изумительная, очень дорогая и настолько оригинальная, что, раз увидев, ее уже невозможно было спутать ни с чем другим: жемчужины, брильянты, платиновое кружево. Все жемчужины были белые, а в центре свисали необыкновенной величины пять серых, идеально круглой формы.
Тереса перестала смеяться над мамулей. Рассматривая драгоценность, она спросила глухим голосом:
- Почему ты думаешь, что это колье Зендлеровой невестки?
- Потому что я его не раз видела, а сами понимаете, забыть такое нельзя. Ни с чем не перепутаешь. Жена старика Зендлера подарила его невестке, когда та родила первого сына, она еще хвасталась и надевала по всякому поводу. Как я ей завидовала, кто бы знал! Вы что, не помните Зендлеров? Они жили в бельэтаже, роскошная квартира. Очень богатые люди.
- Как могло колье Зендлеров оказаться в этом колодце? Спрятали его тут? - недоумевала тетя Ядя.
- Как они могли спрятать? - возразила мамуля. - Их всех немцы забрали, хоть они и не участвовали в Сопротивлении.
- Потому что евреи?
- Какие там евреи! Старик Зендлер был протестантом, все его предки христиане. Говорили, кто-то на них донес, толком ничего не знаю. Я только слышала, как моя мама потом что-то такое рассказывала. Меня уже там не было. Тереса, ты ведь была, наверное, помнить что-нибудь?
Тереса сидела молча, уставившись куда-то в пространство, с каменным выражением лица. Люцина вынула ожерелье из ее рук и сказала:
- Ну что ж, думаю, все понятно. Эдита знала Зендлеров, знала об их богатстве. Была связана с немцами. Все ясно...
Все смолкли. Награбленное немцами богатство, казалось, уже не так сияло в утренних солнечных лучах.
Тереса решительно поднялась.
- Спрячем это! Смотреть не могу. Я все еще думала, что Эдита - просто немецкая шлюха. Теперь вижу - не только. Ясно ведь - на Зендлеров донесла именно она, получив свою долю награбленного. За услуги.
- Думаю, все, что здесь лежит, она получила за свои услуги, подтвердила Люцина. - Я тоже не могу это видеть!
- Вы думаете, она не только Зендлеров выдала? - спросила мамуля. - И все, что здесь лежит - ее доля, полученная от немцев? Спрячьте, чтобы и глаза мои на это не смотрели! А я еще в руки брала, рассматривала.
- Фу! - с отвращением произнесла тетя Ядя, палочкой, как ядовитого наука, отодвигая прекрасный перстень с огромным изумрудом. - Не могу на это смотреть.
Восхищение прекрасными ювелирными изделиями внезапно сменилось таким к ним отвращением, что все мы поднялись и отправились к вагончику, оставив их на произвол судьбы. Неизвестно, чем бы это кончилось, если бы не отец. Стоя над кладом, он громко требовал немедленно возвратить ему его одеяло. Он не желает, чтобы на его одеяле лежала всякая гадость!
Марек заявил, что ему и не такую гадость приходилось брать в руки. Собрав драгоценности, он сложил их опять в ту же железную коробку. Лилька, брезгливо взяв двумя пальчиками, принесла ему от колодца остатки прежней упаковки.
- Думаю, так просто передать это в собственность государства не получится, - сказала она. - Наверняка начнется расследование. Вы как думаете?
Мы посмотрели на Тересу. Отвернувшись от нас, она неверными шагами направилась к колодцу.
- Стой! - вскричала Люцина. - Не прыгай! Все равно ведь не убьешься до смерти, а нам только лишние хлопоты! Поверь, и без того неприятностей хватит!
Марек поддержал Люцину, но выдвинул другую аргументацию:
- Вряд ли она сама фабриковала доносы, наверное, только называла состоятельных людей. И шпионкой не была, это мы проверили. Доробек же обыкновенный мародер.
Тетя Ядя тоже попыталась успокоить Тересу:
- Ну и что с того, что она когда-то была твоей подругой, ведь ты давно с ней порвала. И ни о чем не знала! Стоит ли из-за такой жизни лишаться? Выбрось из головы мысли о самоубийстве!
- Спятили вы, что ли? - рявкнула на нас Тереса, повернувшись наконец к нам лицом. - При чем здесь самоубийство? Пусть Эдита кончает жизнь самоубийством! Думаю, причины у нее будут!
Мы с удивлением смотрели на Тересу, ибо в ее голосе прозвучала какая-то мстительная радость. Похоже, она узнала что-то такое, что доставило ей удовлетворение.
- Ну! - торопила ее Люцина. - Выкладывай! Сойдя с камня у колодца, Тереса подошла к нам и ласково погладила собачью морду на железной коробке с драгоценностями.
- Довоенное печенье фирмы "Сушар", - сказала тетя Ядя. - Коробка из-под него. Ты так любила печенье?
- Кажется мне, - медленно произнесла Тереса, - кажется мне, что Эдиту сюда прислал Том Уолтерс. В последнее время он совсем выжил из ума, забросил свои цветочки и занимался только коллекцией драгоценностей. Последний раз на заседании кружка ни слова не сказал о том, что нас интересует, а всю дорогу твердил о том, что скоро в его коллекции появятся экспонаты, каких свет не видел. А мне и в голову не пришло, что эти потрясающие драгоценности лежат на дне колодца наших предков в Тоньче!..
Закончила она мечтательно и вместе с тем решительно:
- И знаете что? Мне бы хотелось, чтобы Эдита вернулась без них...
* * *
Желание Тересы исполнилось. Вскоре мы узнали, что миссис Эдит Уолтерс вылетела со своим клетчатым багажом в Канаду на следующий день после нашего открытия, сократив время пребывания в Польше на целых три недели. Объяснила она это ухудшившимся состоянием здоровья ее мужа.
Вскоре в польских газетах появилось короткое сообщение о передаче в государственную казну награбленного немцами имущества в виде ювелирных изделий на очень крупную сумму.
В день отъезда Тересы мы все собрались в квартире Люцины. Сначала, естественно, все прибыли в аэропорт, ко времени отправления ее самолета, к восьми утра. Вскоре по каким-то причинам время отправления перенесли на тринадцать тридцать, и ждать мы решили у Люцины, живущей поблизости от аэропорта Окенче. Времени оставалось много, можно было спокойно выяснить еще некоторые непонятные детали аферы.
- Я все-таки не понимаю, - сказала тетя Ядя, - чем вызвано упорное преследование ими Тересы? Ведь если бы не это, нам бы и в голову не пришло копаться в колодце.
- Самое время нам кое-что рассказать! - поддержала я тетку. - Ведь ты все знаешь, Марек! Вот и расскажи, пока мы все тут. Видишь, даже Лилька из своего Чешина приехала проводить Тересу. Так что приоткрой нам тайну!
- Да никаких тайн тут нет, - ответил Марек. - И вообще, если бы не понос... то есть, если бы не пищевое отравление мамы, никакой бы аферы и не было.
- Ну знаете! - обиделась мамуля, и не столько на Марека, сколько на Люцину, которая радостно захохотала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40