Зато в Лебу не поедем. В Лебе ты ведь тоже была, - обратилась я к Тересе. - И чего тебя опять туда тянет? Там уже пятнадцать лет назад было грязно, представляешь, что там сейчас!
- И в самом деле, - согласилась со мной Тереса. - Да я и сама не знаю, что, собственно, привлекает меня в Лебе. Можем и не ехать туда.
- Тогда давайте отправимся? - робко предложила тетя Ядя. - А если уж надо ссориться, можем это делать по дороге...
Отец обиделся на мамулю из-за пня, вещи сначала никак не умещались в лифте, потом в машине, ибо выбросить свое шестое колесо я категорически отказалась. Тетя Ядя с трудом сдерживала слезы. Она считала - все это из-за нее, так как она самая толстая. На Люцину, когда она плюхнулась на сиденье машины, вылилась бутылка молока.
Было начало июля, жара стояла невыносимая. За Модлином на шоссе стало немного свободнее, и я смогла перевести дух.
- А теперь давайте проверим, правильно ли мы едем и когда будем там, куда едем, - сказала я. - Тереса, у тебя под рукой моя сумка, вынь из нее голубой конверт. Да пошевеливайся же, недотепа!
- Как ты со мной говоришь! - возмутилась тетя Тереса.
- Она говорит не с тобой. Просто у нашей племянницы есть привычка, когда она ведет машину, обращаться к водителям других машин и к велосипедистам.
Я подтвердила слова тетки:
- И в самом деле, тащится как черепаха. Ну что, достала конверт?
Как всегда в поездках, мамуля, сидящая рядом со мной, держала на коленях раскрытую карту автомобильных дорог Польши.
- А что тут проверять? - удивилась она. - Ведь договорились же - едем в Сопот. И будем там сегодня. Шоссе вроде правильное, на столбике та же цифра, что и тут, на карте.
- Конверт я достала, - ответила мне Тереса. - И что дальше?
Ей ответила Люцина:
- А дальше совсем не обязательно бить меня по уху, хватит того, что ты уперлась мне локтем в ребро.
- Тесновато тут. И никуда я не заехала, не придирайся. И что, я так и буду всю дорогу держать этот конверт?
- Нет. Достань из него блокнот. Там записано, где и что именно заказал нам отец на первые дни. Узнаем, сколько времени останется у нас для моря и когда надо двигаться в Чешин.
- А так мы этого не знаем?
- Не знаем, конечно. Ведь пока в этом не было нужды. Сегодня в Оливе будем, это ясно, но надо распланировать завтрашний день.
Тереса достала блокнот, но оказалось, что без очков она закорючек отца не прочтет. Очки ее были в несессере, а тот в багажнике машины. Люцинины очки были в молоке, надо было вымыть их и еще кое-что. К такому выводу пришла тетя Ядя, заглянув в сумку Люцины.
- Неплохо было бы остановиться где-нибудь у речки, - сказала она. Или в деревне, у колодца.
- Лучше в деревне, - откликнулась мамуля. - Молока купим. Половина пролилась, нам не хватит.
- Пролилось все, - уточнила Люцина.
- А вот и нет. У меня еще в термосе есть. Но все равно не хватит.
Я с грустью подумала - слишком рано сворачиваю на млечный путь. По опыту прежних поездок знала, что без молока они никак не обойдутся, цистерны не хватит. А если выбирать из двух зол меньшее, то уж лучше попытаться купить молоко в деревне, чем запасаться им в так называемых кафе-молочных провинциальных городков. Итак, я покорилась своей участи и со вздохом попросила мамулю:
- Посмотри-ка на карту. Кажется, от Млавы проселочными дорогами можно проехать прямо к Мальборку. По дороге будут деревни. Посмотри, надо знать, что высматривать на дорожных указателях.
Мамуля изучила карту и вскоре произнесла:
- Прабуты.
- Прабуты под Млавой?!
- Нет, под Мальборком.
- А мне ведь надо знать, на что нацелиться сейчас, еще у Млавы!
- Как на что? Нацелься сразу на Гданьск.
Не хотелось останавливать машину, чтобы заняться самой изучением карты. Пришлось нажать на мамулю и вскоре удалось выдавить из нее информацию, что ехать надо через Журомин и Дзялдово. Потом дороги разойдутся, на Журомин пойдет влево, на Дзялдово вправо.
- А мне казалось - через Дзялдово едут на поезде, а не на машине, вставила свое замечание тетя Ядя, но ее перебила Тереса:
- Я вырвала из блокнота нужную страничку, а она куда-то подевалась... Люцина, ты села на нее! Нет, не села, еще хуже! Убери свои копыта, перестань топтать несчастную бумажку, на ней и без того трудно разобрать написанное!
Из всех пассажирок только у одной мамули были под рукой очки, поэтому истоптанную страничку вручили ей.
- Двенадцать тридцать семь, - бодро прочитала мамуля. - До девятнадцати у блошки...
И оборвала фразу, поняв - тут что-то не так.
- Посмотри, что на обратной стороне, - посоветовала Люцина. - Тут какой-то шифр.
Мамуля послушно перевернула листок бумаги и прочла:
- Страх хреновый...
- Ну вот, опять! - возмутилась Тереса. - Теперь ты, в твои-то годы, выражаешься! Смотрю, без меня вы тут совсем распустились.
Пришлось отвести глаза от дороги и самой взглянуть на запись.
- Страховицкий из Хшановой, по его звонку заказан нам ночлег. Это половина записи. Посмотри на той стороне.
- Там только девятнадцать блошки? - спросила Люцина, так как мамуля не торопилась с ответом.
- Надо говорить "девятнадцать блошек", а не "девятнадцать блошки", поучительно заметила Тереса. - Неужели я должна учить вас правильно говорить по-польски? Блошки может быть максимум три.
- Четыре, - поправила ее тетя Ядя. Опыт работы главбухом помог ей моментально вычислить эту возможность. - Может быть "четыре блошки".
- МОГУТ быть четыре блошки, - в свою очередь поправила ее Люцина.
- Могут, - согласилась покладистая тетя Ядя. - Могут. Теперь мы уже знаем все? Можно ехать спокойно?
- Нет, - возразила я. - Мамуля не все прочитала, там еще много чего написано.
- Откуда вы вообще взяли блошек? - удивилась мамуля, вглядываясь в каракули отца. - Да, тут и в самом деле еще что-то написано. Только никак не разобрать. Сви... Све...
- Свебодзице! - нетерпеливо подсказала я.
- Правильно, Свебодзице. Нет, никак не разберу. Тут отдельные буквы, обрывки слов. Неужели твой отец не мог записать нормально?
- Информацию ему передали по телефону, он при мне ее записывал, писать пришлось на чем-то мягком, вот и вышли каракули. Ничего, ты попытайся расшифровать обрывки его записей, я догадаюсь, он при мне повторял вслух то, что говорили по телефону.
- Попробую. Уль партизан... шестнадцать... проход... рожа... березова два... право... кр... армия... ключ.
- Где? - выкрикнула Люцина, с горящими глазами слушавшая всю эту белиберду.
- Что "где"? - удивилась мамуля.
- Где ключ к этому шифру? Мамуля явно была сбита с толку.
- А я откуда знаю?
- Но там же написано - "ключ"!
- Никакой это не шифр! - утихомирила я своих пассажирок. - Все просто и понятно.
- Ты шутишь? Что тебе понятно?
- Ночевка нам обеспечена в Свебодзицах с двенадцатого на тринадцатое июля, до девятнадцати мы должны забрать ключ от комнаты для приезжих у сторожа шоколадной фабрики но адресу: улица Партизан шестнадцать. А комната для приезжих находится на улице Березовой, от улицы Красной Армии вправо. Понятия не имею, где это, в Свебодзицах я была раз в жизни проездом. В проходной у сторожа будет ждать нас человек с ключом по фамилии... как его... прочитай еще раз!
- Нет тут никакого человека, - ответила мамуля, внимательно еще раз изучив записи отца.
- А что есть?
- Ну та самая блошка.
- Случайно не с большой буквы?
- Вроде с большой.
- Значит, это пан или пани Блошка, вот у кого будет наш ключ! И давайте постараемся запомнить фамилию, чтобы не перепутать. А то начнем спрашивать пана Таракана и обидим человека. Запомнили? А ты, мамуля, попытайся найти Свебодзице, надо рассчитать так, чтобы быть там в половине двенадцатого. А от Свебодзиц до Чешина уже недалеко.
Дискуссию на тему "Имеет ли вообще смысл ехать в Свебодзице" я подавила в самом зародыше.
- Ведь ты собиралась побывать на Западных Землях, - сказала я Тересе. - Там ты действительно ни разу не была. Вот удобный случай подворачивается - доезжаем до моря и устремляемся сразу сверху вниз, с севера на юг. Одним махом ты разделаешься с Западными Землями. Для этого утром двенадцатого нам надо выехать из... ну из этого самого под Щецином... Люцина, как его?..
- Любятова под Пыжицами.
- Пусть будет под Пыжицами. Сегодня у нас что? Третье июля? Прекрасно, значит, до одиннадцатого, целых восемь дней, можете делать что угодно, а одиннадцатого мы останавливаемся в Пыжицах.
- Нет, в Любятове.
- Хорошо, в Любятове. А до тех пор можете делать что хотите, готова выполнить любую вашу блажь, любую прихоть...
Мамуля не замедлила воспользоваться позволением и тут же проявила блажь, потребовала немедленно свернуть в деревню за молоком. Ну вот, начинается мой крестный млечный путь! Естественно, она тут же забыла о своих обязанностях штурмана, переключившись на молоко, и я совсем напрасно проскочила на Оструду. Оттуда на Илаву пришлось добираться по дорогам четвертого класса - через луга и поля, по рытвинам и ухабам.
Теперь уже молока захотелось всем, допекли они меня этим молоком - сил нет, а Люцина вдобавок канючила о колодце, уверяя, что у нее в сумке уже творог образовался. Жара стояла неимоверная. Я выбрала деревушку позеленее и остановилась при въезде в нее, на развилке двух дорог, в тени развесистой липы. Главное было - найти хорошую тень.
Бабы из машины немедленно расползлись во все стороны. Мамуля помчалась искать молоко, Люцина - колодец. Тетя Ядя дала волю своей страсти к фотографированию и перегоняла меня с Тересой с места на место, выбирая эффектные участки пейзажа и без устали щелкая нас, восхищаясь окружающей колористикой. По одну сторону дороги, на откосе, росли крупные фиолетовые цветы, на лугу по другую сторону дороги краснели маки, Тереса была в желтом сарафане, я - в голубом, так что и в самом деле от колористики могло помутиться в голове. Солнце жгло огнем. Вернулась мамуля с молоком, вскоре подтянулась и Люцина.
- Может, теперь мода такая пошла на клетку, не знаю, - сказала она, усаживаясь с вымытой сумкой на своем месте, - только вон за теми деревьями стоит машина, а внутри - чемодан, ну точно в такую же клетку, как те вещи в аэропорту, у которых хозяин потерялся. И какие-то люди рассматривали вас в бинокль.
Мы как-то вяло прореагировали на потрясающую информацию - из-за жары, наверное. Я что-то нечленораздельно пробурчала, а Тереса язвительно заметила:
- Ничего удивительного, ведь моя старшая сестра долго сидела на корточках у нашей машины, вот они и хотели выяснить, чем это она занимается.
- У самой машины? - Люцина была шокирована. - Не могла немного в сторону отойти?
- Отстаньте, ну чего привязались? - рассердилась мамуля. - Я просто наконец-то напилась как следует молока.
- Точно, сидела на корточках спиной к нам, - подтвердила тетя Ядя. - Я и ее щелкнула.
Мамуля вконец разобиделась.
- Интересно, как я, по-вашему, могла налить молоко в стакан из бутылки? С машины стакан съезжал, пришлось поставить его на землю. Из бутыли пить молоко, что ли?
- Могла бы один раз нагнуться и налить, а не присаживаться без конца. Мужик на велосипеде проезжал, так слетел с велосипеда, до того на тебя засмотрелся! Чуть шею не вывернул.
- Правда, слетел, - подтвердила я. - И дальше не поехал, а стал смотреть.
- Никакого мужика не было! Все-то вы напридумывали!
- Да вон он еще стоит, обернись, - сказала я, трогая машину с места. Можешь полюбоваться.
- Послушайте, если мы поедем через Мальборк, так, может, полюбуемся замком? - предложила Тереса. - Вместо мужика. А то, когда я там была последний раз, видела одни развалины...
Ну и в результате до Сопота мы добрались только под вечер. По дороге был не только Мальборк, но и Олива, где пришлось разыскивать знакомого директора. Тысяча извинений, дескать, простите за беспокойство, но так складываются обстоятельства, что мы вынуждены отказаться от комнаты, которую просили приберечь для нас... Тысяча извинений оказались совершенно лишней, директор страшно обрадовался, что у него освобождается комната, потому что сегодня ни с того ни с сего ему на голову свалился высокий гость из Чехословакии, и он уже сломал эту голову, раздумывая, куда бы его определить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40