– В его голосе слышалось облегчение.
– Судя по всему, да. Должно быть, ему надо уехать из города или что-то в этом роде. «Суровое провидение...» Может, потерял работу, или переводят в другой город, или проблемы с полицией? Как знать?
– А может, закончились деньги, – предположил Брейс.
– Вполне возможно.
– Ну, какие бы там ни были причины, я рад, что все кончено. Последние две ночи... Конечно, мне жаль, что так внезапно иссяк твой дополнительный источник доходов, но это лучше, чем... могло случиться, если бы Игра продолжалась.
– Полагаю, ты прав, – согласилась Джейн.
Брейс ничего не ответил.
Джейн откинулась на диван и положила ноги на столик. Так приятно вытянуть ноги, подумала она, закинув ногу за ногу.
– Мне будет очень не хватать наших совместных разгадок головоломок, – заметил Брейс.
– И мне тоже.
– Может, попробуем перейти на кроссворды?
– О, – подхватила она, – придумаем, чем заняться.
– Как насчет завтрашнего вечера?
– Было бы чудесно, но... Я так измоталась за эти дни, что если не отдохну, то просто свалюсь замертво. Думаю, мне необходимо завтра пораньше завалиться спать. Так что, может, подождем до выходных? Что скажешь? Библиотека в воскресенье и понедельник закрыта, так что... Что, если мы встретимся в воскресенье? Можем провести весь день вместе. К тому времени я отдохну и буду готова к новым свершениям.
– Воскресенье? – Он был явно разочарован.
– Договорились?
– Но это же так долго.
– Знаю. Буду по тебе скучать.
– Правда? – оживился он.
– Я уже скучаю.
– Хочешь приеду?
Она зажмурилась и улыбнулась, подумав о том, как хорошо было бы иметь его рядом.
– Это было бы замечательно, – сказала она, – но лучше не надо. Потому что и так я уже не высплюсь сегодня. Ну а ты? У тебя разве нет утренних лекций?
– Не могу допустить, чтобы такие мелочи встали между нами. Кроме того, занятия начинаются только в девять.
– В девять утра?
– Ну и что. Я...
– Боже! Мне не следовало звонить. Отправляйся спать.
– Ты не можешь мне приказывать, – возразил он. – Мы еще не женаты.
Она почти увидела его улыбку и грусть в глазах.
– Очень смешно, – заметила она.
– Ты не покраснела, нет? – поинтересовался он.
– А ты как думаешь?
– Не сомневаюсь. Красная как маков цвет.
«Почти прав», – подумала она, опустив взгляд на красные пятна, выглядывавшие из распахнувшегося халата.
– Если ты такой умный, – ехидно произнесла она, – угадай, что на мне сейчас.
– Ну...
– Сдаешься?
– Да. Лучше я не буду, а?
– Один телефон.
С другого конца ничего не послышалось.
– Эй, ты еще здесь? – позвала она.
– А, да. Насчет телефона ты ведь пошутила, верно?
Кто из нас теперь краснеет?
– Нет, не верно, – не согласилась она. – На мне ничего нет, кроме телефона на коленях. А теперь спокойной ночи. Увидимся в воскресенье утром, ладно? Только не слишком рано. Где-то в десять или одиннадцать.
– Ладно, если ты, конечно, готова так долго ждать.
– Мне кажется, так будет лучше.
– Ладно. Ну... спокойной ночи, Джейн.
– Спи крепко, – ответила она и повесила трубку.
Затем она подняла записку от МИРа. До этого она уже прочла ее дважды. Теперь она читала ее в третий раз.
"Драгоценнейшая Джейн!
Хочу надеяться, что ты справилась с этим представителем семейства псовых без урона или, по крайней мере, с минимальными потерями. Мне бы очень не хотелось, чтобы пострадала твоя способность продолжать Игру или ты потеряла привлекательность.
Нашла ли ты для себя подарок в «бардачке»? Не забудь прихватить его.
Время обычное.
В доме на краю Рая.
Твой Мастер МИР".
Глава 18
Весь день Джейн ждала, что Брейс заглянет в библиотеку. Он не должен был показываться ей на глаза до воскресенья, но неужели не зайдет. Хотя бы поздороваться. Просто взглянуть на нее. Пригласить пообедать.
И она была бы рада его видеть.
Возможно, даже признается во лжи.
Ложь не давала ей покоя. Это был трусливый способ увильнуть от спора относительно Игры. Не следовало уступать Брейсу – напротив, надо было объяснить, что хотя она и ценит его заботу, но не выйдет из Игры, пока не будет к этому готова и не сочтет это своевременным.
Вот тогда и послушала бы, что он ответит. Может быть, возмутится, рассердится, потребует подчиниться ему. Или обиженно надуется. Или станет умолять. Или просто бросит ее. Или спокойно примет ее решение.
Последнее, казалось, было как раз в его стиле, но Джейн малодушно побоялась проверить.
Боялась получить не тот ответ, который наверняка бы все испортил, так что она попыталась предотвратить его своей ложью.
Глупо! Все равно что совершать самоубийство, чтобы избежать хирургической операции.
К концу рабочего дня ей стало ясно – надо во всем сознаться.
«Когда он появится, – твердо решила она, – покаюсь и покажу записку... Это будет ему вознаграждением за приход».
Он обязательно придет, убеждала она себя. Просто должен.
Но он не пришел.
Не нашла она его и когда вернулась домой в половине десятого вечера.
Сунув небольшую замороженную пиццу в микроволновую печь, Джейн вскрыла банку «Будвайзера» и пошла в спальню.
– Что носят в доме с привидениями? – буркнула она. – Цепи или саван. – И отхлебнула пива. – Нет, это облачение духов. Я не из их числа. Я бесстрашная охотница за сокровищами. Правильно. – Поставив банку с пивом на письменный стол, она начала расстегивать юбку. – Вот только эта безмозглая охотница направляется туда, куда, как она прекрасно знает, ей не следовало бы показывать нос. И какой же наряд будет самый подходящий? – Она тихонько рассмеялась. – Кроссовки.
Постой, зачем же останавливаться только на кроссовках?
Она переоделась в просторные голубые шорты и топик, которые надевала на утренние пробежки с Кеном, этим грязным сукиным сыном, в старые добрые времена, когда была стройной и в хорошей спортивной форме.
В этом костюме было легко и прохладно.
Вспомнилось, какое наслаждение обычно доставляли эти пробежки.
– Снова начну бегать, – решила она. – Каждое утро. Восстановлю былую форму.
Подойдя к зеркалу, она посмотрела на себя и скривила рожу. Совсем не потому, что выглядела грузно – к этому она уже давно привыкла, к тому же за последние несколько дней наметились определенные положительные сдвиги. В ужас привело состояние кожи. В кургузых шортах и топике практически все оказалось на виду. В тех местах, где она не была мертвенно-бледной, красовались синяки и царапины. Прошлой ночью после душа, когда кожа раскраснелась от горячей воды, она себе больше понравилась.
"Нельзя показываться в таком виде на улицу, – подумала она. – А вдруг кто-то увидит?
А кто может увидеть? Всю дорогу я буду находиться в машине, а затем пойду в тот мерзкий старый пустой дом".
Который с таким же успехом может оказаться и не таким уж пустым.
И она представила себе, как блуждает по темным комнатам. В таком костюме большая часть тела будет обнаженной и незащищенной. Слишком большая поверхность кожи будет открыта для острых углов, заноз, строительного и прочего мусора, грязи, паутины, пауков, мышей и крыс.
– Не годится, – решила она.
Надо будет переодеться в брюки и рубашку с длинными рукавами, но с этим можно подождать до отъезда.
Не снимая шортов и топика, Джейн прихватила банку и, вернувшись на кухню, стала ждать, пока приготовится пицца. Затем пошла с тарелкой в гостиную, чтобы посмотреть телевизор.
Но внимание надолго привлек синяк на бедре.
Лилово-красно-серо-синее пятно – просто прелесть.
«Если появится Брейс, – подумала она, – быстренько сбегаю и накину халат. Не могу допустить, чтобы он все это лицезрел».
Он не придет. Не сейчас. Слишком поздно. Если бы собирался прийти, то давно был бы уже здесь.
Сама виновата – сказала, чтобы он потерялся до воскресенья, видать, он так и решил. Не будет показываться из гордости.
– Мужчины, мужчины, – пробормотала она.
Впрочем, она была убеждена, что из многочисленных их изъянов гордость была еще не самым худшим. И хотя из-за нее проблем было не меньше, но, по крайней мере, это был благородный порок.
«Что ж, пусть ему нельзя мне звонить, – подумала Джейн, – но я-то могу это сделать. Просто объявить, что передумала и хочу его видеть сегодня. Если он тут же приедет, у нас еще будет почти целый час, прежде чем мне пора будет ехать... и, возможно, он сможет остаться здесь, как тогда, когда я ездила к мосту».
Встав с дивана, Джейн подошла к столику и отыскала его визитку. Подняв трубку, она набрала его номер.
– Когда он приедет, – говорила она себе, – покажу ему записку МИРа и все объясню. Все обойдется.
Во всяком случае, в основном.
На другом конце послышались гудки.
«А что, если он попросит меня остаться дома и забыть о конверте? Будет зависеть от того, как попросит, – подумала она. – Может, если сделает это достаточно убедительно...»
Почему он не снимает трубку?
Уже она насчитала то ли восемь, то ли девять гудков. Может, читает и не подозревает о том, что звонит телефон.
– Ну же, – взмолилась она.
А что, если его нет дома? Сегодня пятница. Может, вышел погулять.
Может, встречается с какой-нибудь девушкой и просто не счел нужным поставить меня в известность...
Ее обожгло неприятное чувство ревности.
– Нет, – возразила она своим мыслям. – Если и вышел, то пошел один.
Ага, как же.
Если он похож на всех остальных...
– Ну же, – наседала она. – Снимай же, Брейс. Не разочаровывай меня, ладно?
Ты должен быть там!
Может, подумала она, он установил автоответчик на прием сообщений после пятнадцатого звонка – или после двадцатого.
Хотя маловероятно, чтобы у кого-нибудь хватило терпения так долго ждать.
К тому же его телефон должен был позвонить уже по крайней мере раз двадцать пять.
Даже, скорее, тридцать.
Если он не дома... И если мне не удастся оставить для него сообщение, то он даже не будет знать, где я.
Подождав еще немного, она повесила трубку.
И стала гипнотизировать взглядом телефон. Вчера Брейс позвонил почти сразу же.
Сегодня телефон упорно молчал. Следующий час Джейн пялилась в телевизор и беспокойно ерзала на месте, чувствуя себя брошенной и преданной, хотя и понимала, что это не так.
– Он обязательно позвонит, – повторяла она себе снова и снова. – Телефон зазвонит в любую секунду. Или дверной звонок. Дверной звонок будет еще лучше.
Вот сейчас он уже в пути.
И хотя она не переставала надеяться, сомнения начинали перевешивать.
Она представила Брейса в постели со стройной, соблазнительной и страстной женщиной – возможно, одной из его студенток.
"Трахает какую-нибудь бабу, чтобы отомстить мне. И, если припереть его к стенке, ответит: «Ты не желаешь видеть меня до воскресенья, да? Тогда представь себе, на тебе свет клином не сошелся».
Она вдруг представила, как он, подслушав ее мысли, с презрительной усмешкой отвечает: «У тебя определенно завышенное самомнение, если ты считаешь, что я снял бы другую бабенку лишь для того, чтобы вызвать у тебя ревность. Так вот знай, Джейни, – ты не ахти какая неотразимая».
– Брейс не такой, – твердила она себе. – Он никогда ничего подобного не скажет. Только грязный сукин сын вроде Кена смог бы себе это позволить.
И Трэйси, может, и была ахти какой, зато как человек – ноль, и с куриными мозгами.
Ничего уже не говоря о татуировке на заднице, – пробормотала Джейн.
Бабочка. Бабочка на попке.
Джейн попробовала рассмеяться, но не смогла остановить поток воспоминаний и вновь увидела перед глазами взъерошенные черные волосы Кена там внизу, между этой бабочкой и матрацем кровати.
Любопытно, почему воспоминания до сих пор вызывали такую боль и почему она все еще ощущала какую-то горечь. Смешно. До крайности. Да ей просто повезло, что она избавилась от этого чертового сукина сына Кена. Что было бы, если она не застала его с Трэйси? Что, если бы она, Господи помилуй, вышла за него замуж?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58