И это уже много значит.
– Наверное.
– Даже и не сомневайся. Очень может быть, что Поллок не первая его жертва. И, возможно, не последняя, если его не остановить.
– Думаю, ты прав.
– Взять, к примеру, ту медсестру. Он сказал тебе, что загипнотизировал ее?
Вики кивнула и сделала еще один глоток кофе.
– Очень нетрадиционный подход. Но предположим, что он говорил правду? Итак, если он действительно ввел ее в транс, а не просто попросил разделаться с парнем, это значит, что она действовала не по своей воле. Ее принудили убить Поллока. И что ее ждет потом? Будет ли Доббс продолжать использовать ее в таком же духе?
– Он мог сделать так, чтобы она потом не вспомнила, что с ней случилось во время гипноза, – высказала предположение Вики. Нахмурившись, она смотрела на свой кофе. Где-то глубоко в ее сознании появилась какая-то смутная мысль, новая идея, отдающая нехорошим предчувствием. Она сконцентрировалась, пытаясь вызвать ее на поверхность, но Джек снова заговорил и отвлек ее.
– Медсестра может забыть, но полиция-то знает, что она замешана во всем этом и находится в розыске. Если она попадет им в руки, то ее заставят вспомнить.
– Если они смогут загипнотизировать ее снова, – ответила Вики, – то докопаются до правды. Что это была за мысль? Куда она исчезла?
– Я думаю, что если Доббс действительно способен заставить кого-то совершить убийство – полагаю, что для этого надо быть специалистом, – он должен понимать, что живая Патриция – это постоянная угроза для него.
– М-да.
Вики погрузилась в свое сознание. Она как будто ныряла в темной воде, пытаясь найти послание, спрятанное где-то на илистом дне.
Вынырнула за глотком свежего воздуха она только тогда, когда заговорил Джек.
– Я думаю, – сказал он, – что Доббс уже убил медсестру. Ликвидировав таким образом единственного человека – кроме тебя, – кто мог быть ему помехой.
Вики подняла руку.
– Что?
Она потрясла головой и уставилась в кофе, снова погрузившись в волны своего сознания, представив, что делает большой вдох и ныряет в темноту. Глубже. Ее сознание было рекой, спрятавшей где-то у себя на дне ту мысль, которую она потеряла. Ну, давай же! Где ты?
Внезапно она снова ощутила Чарли Гейнса у себя на спине, льнущего к ней, цепляющегося из последних сил и тянущего ее вниз за собой. Кошмар последней ночи снова возвратился. Она могла чувствовать его тело, боль в легких...
– Что случилось? – донесся до нее встревоженный голос Джека.
Его слова вернули Вики на поверхность. Чашка в ее руках ходила ходуном, и кофе расплескивалось на блюдце. Она осторожно встала со стула, поставила чашку с блюдцем на стол и, обогнув стойку, села на тахту к Джеку.
Он нежно заключил ее в объятия, и Вики прижалась к нему.
– Я не хотел напугать тебя. Вики. Но все же факт остается фактом – ты очень рискуешь...
– Дело не в этом, – оборвала она его. – Я просто... просто вспомнила прошлую ночь. Чарли. В реке.
Он нежно прикрыл рукой ее раненое плечо.
– Извини. Из-за этого Доббса я совершенно забыл про Чарли. Это было действительно ужасно. Посмотрев на него, она попыталась улыбнуться.
– Эй, не все же было так ужасно. По крайней мере то, что было потом, мне очень понравилось.
– Пока ты спала у меня на руках.
– Я надеюсь, ты не воспользовался моим положением и вел себя по-джентльменски?
– Это было нелегко, но...
Потерянная мысль взметнулась на поверхность ее сознания, чистая и четкая. Она как будто только дожидалась, когда Вики прекратит поиски, и тут же внезапно появилась, чтобы удивить ее.
– Боже мой, – прошептала она, пораженная тем, что она внезапно поняла. Поняла.
– Честное слово, я вел себя как настоящий джентльмен.
– Гипноз. Так вот каким образом...
Она вцепилась Джеку в ногу.
– Мелвин убил Чарли.
– Что?
– О Боже. Мелвин... он оказал мне еще одну любезность, подонок. Сначала пытался подарить мне машину. Затем он “защитил мою честь”, заставив Патрицию убить Поллока. А потом... потом он взялся за Чарли. Мелвин знал, что я была должна Чарли деньги. И что я не была партнером в клинике. Поэтому он избавился от Чарли и помог мне.
– Это многое объясняет, – произнес Джек, пристально глядя на нее, потихоньку начиная разбираться во всем этом. – Если Чарли был под гипнозом, когда звонил мне в понедельник утром...
– Я знала, что что-то здесь не так.
– Я помню, ты была очень озабочена его здоровьем, даже подумала, что он смертельно болен.
– Мелвин заставил его сделать это. Загипнотизировал его так же, как и Патрицию, и заставил сделать меня своим партнером и владелицей клиники в случае его смерти... О черт! Гнусный... И не было никакого несчастного случая вчера. Авария Чарли... Наверняка Мелвин и здесь постарался. Он таким образом подарил мне клинику.
– В этом есть смысл, – сказал Джек. – Это, конечно же, только предположения, но они прекрасно все объясняют. И если он действительно загипнотизировал Патрицию и заставил ее убить Поллока, в чем он признался, то все остальное вполне логично объясняется.
Вики пристально посмотрела Джеку в глаза. Он верил ей. Он знал. И ей не нужно было его в чем-то убеждать.
Что-то словно оборвалось у нее внутри. Она прильнула к груди Джека и обвила его шею руками.
– Я убила Чарли, – прошептала она.
– Нет.
– Да. Я убила его.
Джек бережно прижал ее к себе. Она слышала, как быстро билось его сердце.
“Мой проклятый язык, – ругала она себя. – Ведь когда я сказала Мелвину про долг и про то, что не являюсь партнером, этим я подписала Чарли смертный приговор”.
– И Поллока, – пробормотала она. – И Патрицию, если она еще жива. Я их всех убила.
– Ш-ш-ш. – Джек взъерошил ей волосы и погладил по спине. – Ты ничего этого не делала.
– Я остановилась на бензоколонке Мелвина, чтобы купить у него бензин. Было уже поздно, и я даже думала, что “Арко” будет закрыта. Но мне не хотелось ждать до утра, чтобы наполнить бак. Вот с этого все и началось.
Нет, все началось еще в школе. Я никогда не смеялась над ним. Не издевалась. Всегда хорошо к нему относилась.
Я хорошо к нему относилась, и в результате два человека уже мертвы. Может быть, три. Три жизни.
И все из-за меня.
* * *
Мелвин, прильнув к окну, смотрел в небольшую щель между шторами. Совсем крохотную, не больше сантиметра, но этого было достаточно.
Он видел, как Вики села на тахту, видел, как она прильнула к груди парня, как он обнял ее.
Мерзкая, лживая девка!
Глава 28
– Но может быть, ты ошибаешься.
– Я не ошибаюсь. – Она потерлась лицом о мягкую ткань майки Джека, чувствуя твердость его мышц, его тепло. – У него просто такой способ ухаживать за мной. Они все могли бы быть живы.
– Ты не можешь винить за это себя.
– Ничего бы этого не произошло.
Рука Джека медленно гладила ее спину. Нежным, успокаивающим голосом он стал рассказывать:
– Какое-то время я работал обвинителем в Детройте. Это было еще до того, как я переехал сюда. Я уехал оттуда, так как не мог больше выносить всего этого. Каждый день я сталкивался с жестокостью и злобой. Последнее мое дело, которое переполнило чашу терпения... в общем, два парня с ружьями зашли в магазинчик. Владелец по имени Джон Бакстер даже не сделал попытки к сопротивлению. Он отдал им все деньги из кассы. А там было много денег. Но, получив деньги, они стали расстреливать всех, кто был в магазине. Убили Бакстера прямо на глазах у его жены. Она в это время заворачивала баночки с кока-колой двум девчушкам из младшей школы, которые зашли в магазинчик по дороге домой. Убили потом и жену, и этих двух малышек. Они убили и мать троих детей, ожидавших ее в машине, пока та покупала в магазине пачку сигарет. Они убили парня, продавца и мальчишку помощника, который прибежал, когда услышал выстрелы.
– Ужасно, – пробормотала Вики.
– Да, ужасно и непонятно, – произнес Джек. Его рука замерла у нее на спине, и он тихо сказал: – Мы вынесли обвинение в убийстве деньгам, находившимся в кассе.
Приподнявшись, Вики посмотрела ему в лицо.
– Это что – шутка?
– Это урок. Эти два мутанта зашли в магазинчик, потому что им нужны были деньги из кассы. Но все же ты наверняка думаешь, что абсурдно винить деньги в убийстве тех семи людей. Не так ли?
– Конечно.
– Тогда как ты можешь винить себя за то, что сделал Доббс, из-за того, что он хотел тебя?
– Как же мне себя не винить?
Сказав это, она увидела, как слезы выступили у него на глазах. Он быстро отвернулся. Взяв его голову в ладони, Вики прижалась губами к его рту.
И тут же забыла обо всем, кроме его влажных губ и языка, его нежного объятия, твердых мышц и гладкой кожи, которую она ласкала сквозь майку.
Но она сидела в неудобном положении и не могла так долго продержаться.
– Я сейчас сломаюсь, – наконец прошептала она.
– Не могу допустить, чтобы это случилось. Ты слишком дорога мне, чтобы тебя сломать.
Скользнув губами по его губам, она выпрямилась и взглянула на него сверху. Он полулежал на подушке, руки вдоль тела, ноги раздвинуты. Белая майка немного съехала на одно плечо, волосы взъерошены. Вокруг его чуть полуоткрытого рта был красноватый ореол от помады. Он взглянул на нее, и в его взгляде светилось спокойствие и одновременно желание. Она наблюдала за его взглядом, медленно скользившим по ее телу, сначала вниз, а потом вверх и наконец остановившимся на лице.
Вики почувствовала, как сильно у нее забилось сердце и внезапно пересохло во рту.
Подняв бровь, Джек оценивающе взглянул на ширину тахты и спросил:
– Может, мы поместимся здесь или...
– А что наверху? – перебила его Вики.
– Спальни.
– Покажешь?
Поджав губы, он тихонько стал насвистывать.
– Просто мне пришла в голову мысль, – сказала Вики.
– И очень правильная мысль.
Вики немного отступила назад, позволив Джеку подняться с тахты. Они пересекли гостиную, идя бок о бок, почти касаясь друг друга. Перед тем как подыматься по ступенькам. Вики протянула руку и положила ее ему на бедро. Джек придвинулся к ней. Она почувствовала, как он ласкает ее плечо и гладкая ткань блузки скользит по ее коже. Они прошли по ступенькам вместе. Идя по коридору второго этажа, она взглянула на него. Он тоже посмотрел на нее и улыбнулся. Вики пихнула его бедром. Улыбка Джека стала еще шире.
Они вошли в комнату, и Джек щелкнул выключателем. Лампа осветила аккуратно застеленную кровать огромных размеров. В комнате был идеальный порядок.
В дверях Вики немного поколебалась.
Внезапно у нее возникли сомнения.
Джек жил один. Совсем не обязательно его комната должна была быть в беспорядке, но...
Он прибрал ее. Убрал грязную одежду, вымыл пол, поменял постельное белье.
Он знал, что я приду сюда.
Знал.
* * *
На заднем сиденье машины Мелвин разделся донага, залез в свой грязный комбинезон и застегнул “молнию”. Затем он всунул голые ноги в старые кожаные туфли, которые любил носить на бензоколонке.
Потом он вышел, открыл багажник и достал оттуда болванку, один конец у нее был утолщен, а другой – в форме клина. Мелвину было приятно ощущать ее тяжесть. Опустив крышку багажника, он повернулся к ней спиной и насел на нее. Замок тихонько щелкнул.
Направляясь к дому, он размахивал болванкой, постукивая ей по левой руке.
“Я покажу этой сучке. Лживая грязная потаскуха”.
Он не мог избавиться от навязчивых картин. У него перед глазами стояло, как она повернулась на тахте и прижалась к груди этого парня. Как она поцеловала его. Как его руки гладили ее по спине, как будто она принадлежала ему.
Ему стало дурно. Будто чьи-то ледяные руки скрутили его кишки.
“Она пожалеет. Она еще очень пожалеет”.
Мелвин обошел дом сзади. Здесь окна были темные. На заднем дворике стояло несколько стульев и шашлычница.
Решетчатая дверь была не заперта и скрипнула, когда он ее отворил. Придерживая ее спиной, он попробовал открыть внутреннюю деревянную дверь. Закрыта.
Мелвин всунул болванку расплющенным концом в щель между дверью и косяком, там, где мог находиться дверной язычок, и налег на нее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48