Перед отлетом сделали уколы, боль слегка поутихла и Сергей Кувылин
пытался уснуть. Уходил в прошлое рев "Шилок", свист пуль, стоны раненых в
медсанбате. Рядом с ним, через проход, лежал Кузнецов.
Кувылин услышал сквозь дрему как кто-то, склонившись над Кузнецовым,
сказал:
- Ну как ты, Гена? Ничего, держись. А мы узел связи распотрошили. Все
нормально. Взорвали да и дело с концом.
Сергей удивился: кто это там узел "потрошил"? Голос незнакомый, со
спины человека не узнать. Может, Бояринов воскрес? Кроме него и Бояринова
на узле никого не было.
- Слышь, а когда ты узел взрывал?
Склонившийся над Кузнецовым чуть повернул голову:
- Утром, когда рассвело.
- Так тогда его надо было уже восстанавливать.
- А ты кто?
- Я как раз из тех, кто узел уничтожил.
Тот поднялся с колен и, не оглядываясь, вышел, скрылся в другом
салоне. Кувылин слушал, как гудят двигатели и думал. Нет, не лавры героя
его беспокоили. Он впервые задумался о том, что станется с ними, когда
вернутся в Союз, в Москву. По-старому не будет. Жизнь их изменится. Но
как?..
Павел Климов попал в руки профессора Каньшина, и он буквально вытянул
мужика с того света. Емышев с Федосеевым оказались в хирургии. На первом
же осмотре Емышев увидел из-под халата доктора генеральские лампасы,
удивился. А после долгого осмотра комиссией, кивнув на собственную культю,
брякнул, явно обидев медиков:
- Ну что, ребята, пишите диссертации?
Доктора притихли, а генерал нахмурил брови:
- Мы не диссертации сюда приехали писать, а лечить. А пожалуй, зря
обиделись, ведь его культя стала как бы первым практическим пособием для
будущих врачей афганской войны. Часто ли им приходилось видеть тогда, в
1979-м, подобные огнестрельные ранения? Отечественная война закончилась
почти тридцать пять лет назад - несколько поколений медиков учили
военно-полевую хирургию лишь по учебникам. А тут все как на войне. Не
хотел майор Емышев обидеть генерала, да вышло так нескладно. Хотя, может
быть, кто-то и защитил диссертацию на их ранах - первых ранах афганской
войны.
Шутил майор, а сам мучительно думал, как жить дальше. Правая рука
оторвана: ни писать, ни коробок спичек взять, чтоб сигарету самому
прикурить. Вспомнился и Маресьев, и преподаватель в их Высшей школе КГБ
Ларин, который без ног и без одной руки машину водил. Пример - дело
хорошее, но каждый свое горе хлебает в одиночку. И тут никто не мог помочь
Валерию Петровичу, эту дорогу ему предстояло пройти самому.
...Новый 1980 год они встречали в Ташкенте. В госпиталь с утра
приехали ребята из Комитета республики, привезли угощения, поделились
слухами. Говорят, всем, кто ранен, - Героя, остальным - ордена Ленина.
Позже к вечеру поступили новые данные, самые последние, уточненные.
Привез их вместе с шампанским и фруктами веселый узбек, начальник отдела
ташкентского УКГБ. Клялся, что выведал их от первых лиц Узбекистана, а те
уж, знамо дело, из Москвы. "В общем, мужики, - смеялся узбек, распихивая
по тумбочкам груши, яблоки, хурму, - пятерым или шестерым - Героя
Советского Союза, всем другим - Ленина и Красного Знамени".
Так нежданно-негаданно даже для себя самих они стали Героями. В
Москве их встречали радушно, но руководство было в растерянности.
Отправляли на обычное задание - посольство охранять, а случилось по тем
временам уму непостижимое: считай, всем поголовно ордена, да какие! О
которых иной чекист, и не один десяток лет пропахав, не мечтал - Красного
Знамени, Ленина. И прошло-то совсем ничего - неделя. Что касается убитых,
тут единодушие было общее - наградить надо. Убитым не завидовал никто. Вот
с живыми сложнее.
Тем не менее, представления готовились, писались, переписывались.
Потом бумаги ушли куда-то по команде, и наступило затишье. Казалось, и не
было 27 декабря, Кабула, дворца Долина в Дар-ульамане.
Раскрыта, пожалуй, самая загадочная, тщательно оберегаемая и хранимая
в тайне страница - штурм дворца и других объектов Кабула.

Младший сержант Зудин
Однако мы не ответили еще на один вопрос, думается, не менее
интересный: где в эту ночь находился Бабрак, чем занимались он и его
будущие министры в последующие дни, ведь в основной резиденции-дворце Арк
очередной руководитель страны появился 7 января, спустя две недели после
захвата власти.
Чтобы прояснить ситуацию, вернемся к 14 декабря 1979 года, когда
Бабрак и его соратники были в срочном порядке вывезены из Баграма.
Валентин Иванович Шергин, руководитель охраны Бабрака, вспоминает, что
самолет, сразу оторвавшись от земли, резко пошел ввысь и пилот, тревожно
оглядывая город внизу, произнес: "Если сейчас не собьют, еще поживем".
Судьба им улыбнулась - через несколько часов их принимал Ташкент,
знакомая роскошная дача Рашидова. Четверо человек во главе с Юрием
Изотовым остались на охране, остальные были отозваны в Москву. Через два
дня они вновь возвратились в Ташкент и уже 23 декабря все вместе, со
своими подопечными, вылетели в Баграм.
Случилось так, что при посадке в Баграме, по приказу начальника
аэропорта, выключили сигнальные огни на взлетно-посадочной полосе. Спасло
лишь удивительное мастерство пилотов. Приходилось говорить с летчиками:
они считают, самолет был обречен. Сразу после посадки начальника аэропорта
арестовали бойцы "Зенита".
Вновь знакомые капониры. В одном из них, вместе с охраной, поселили
Бабрака и Анахиту, в другом - Ватанджара, Нура, Сарвари, Гулябзоя и
несколько сотрудников группы "А".
Жили вместе, делились и хлебом, и консервами, запасенными еще в
Москве и Ташкенте. В капонирах самый жесткий режим секретности. Охранники
Шергина старались не встречаться даже со своими товарищами из группы
Романова, когда те прилетели в Баграм.
27 декабря вечером Борис Чичерин позвал Изотова. - Пойдем, Юрий
Антонович, поприсутствуем на историческом событии.
Когда они вошли в капонир, за столом сидели все их подопечные, во
главе с Бабраком и что-то горячо обсуждали. Изотов вопросительно взглянул
на Бориса. Тот прислушался к разговору, кивнул:
- Заседание Политбюро. Как у нас в революцию, перед решающим штурмом
распределяют обязанности: кому куда идти.
- Ну и что решили? - спросил Изотов.
- По-моему, Гулябзой на дворец, Нур - на Царандой, Ватанджар - на
узел связи...
Когда закончилось заседание, первыми уехали Сарвари, Гулябзой,
Ватанджар, потом Нур. В капонире остались только Бабрак и Анахита.
Стемнело. Колонна бронетранспортеров под прикрытием трех танков
выдвинулась из Баграма. К утру, совершив марш, она должна была войти в
Кабул. В середине колонны, в одном из БТРов находились Бабрак Кармаль и
Анахита. Здесь же, как всегда рядом, Шергин и Изотов.
Валентин Иванович сидел сверху, в люке бронетранспортера, когда в
шлемофоне прозвучал взволнованный голос командира головного танка. -
Первый... первый... Танки справа!
Шергин уже и сам увидел башни афганских танков метрах в двухстах от
дороги. Жерла орудий, словно принюхиваясь, повернулись в их сторону. -
Стоп колонне! - скомандовал он.
И тут же ближайший к бронетранспортеру танк сдал назад и прикрыл их
своей броней. - Вперед!
Валентин Иванович порадовался за танкистов: ребята знают свое дело.
Афганские танки угрюмо и молча проводили их колонну черными зевами пушек.
Но с места двинуться не посмели.
С рассветом колонна входила в Кабул. По всему чувствовалось, что
ночью здесь был бой: у дороги несколько подбитых танков, разрушенные дома.
Однако ночной бой не напугал жителей столицы. Они по-прежнему спешили по
своим делам, некоторые останавливались, приветственно помахивали рукой.
Никто не прятался, не убегал. Не прозвучало ни одного выстрела.
Танки и бронетранспортеры выдвинулись к зданию Царандоя. Изотов со
своими подчиненными остался охранять Кармаля, теперь уже Генерального
секретаря ЦК Народно-демократической партии Афганистана, и его соратников,
а Шергин поехал в посольство. Там он встретил Михаила Романова и Глеба
Толстикова, которые рассказали о гибели Зудина, Волкова, Бояринова, еще
двух ребят из "Зенита", о тяжелых ранениях Емышева, Климова, Федосеева.
Шергин, получив указание от резидента, возвратился в здание Царандоя.
Ночевать решили здесь. Бойцам группы "А" была придана рота десантников.
Ночь прошла сравнительно спокойно.
Утром место пребывания сменили и сутки находились на территории одной
из воинских частей афганской армии. Потом переехали на правительственную
гостевую виллу, которая располагалась на самой окраине Кабула, за
Дар-уль-аманом. Прежде здесь жили высокие гости, приезжавшие с визитами в
страну. Здесь любил останавливаться Предсовмина А. Н. Косыгин.
Однако вилла Шергину и Изотову не понравилась. Доложили в посольство,
и тут же нарвались на окрик: что вы там капризничаете, условия для жизни
отличные...
И вправду, комфорта было достаточно, но охрану беспокоило другое:
вилла располагалась у подножия горы, рядом с кишлаком. Если смотреть из
кишлака, территория виллы как на ладони. Но смотреть можно всяко, и через
оптический прицел, например.
Эти аргументы в споре с представителями резидента и привел Валентин
Шергин, однако опасения охраны вызвали лишь раздражение руководства: мол,
не успели приехать, оглядеться, а уже указываете старожилам.
Что ж, приказ есть приказ. Продумали систему охраны, выставили посты.
Однако жизнь не остановить. Решили Новый год отметить. Раздобыли бутылку
шампанского, накрыли стол. Время уже к двенадцати, налили по бокалу, чтобы
старый год проводить, неожиданно Изотова вызывает Бабрак. Юрий ушел,
пришлось его ждать. Зато, возвратившись, он поднял бокал, улыбнулся
товарищам:
- Бабрак Кармаль поздравляет нас с Новым годом. Но выпить не успели.
За окном, в морозной темени сухо простучала автоматная очередь. В комнату
вбежал начальник караула: "Нас обстреляли из кишлака!"
Пришлось взять в подмогу несколько солдат-десантников, пошарить в
окрестностях виллы. Ничего не нашли. Ночь глуха и морозна. У водонапорной
башни, которая была рядом с кишлаком, выставили пост. Вернулись за стол.
Новый 1980 год уже наступил, выпили вдогонку.
И вновь стрельба, опять тревога. Заняли круговую оборону. Вспышки
выстрелов были видны рядом с башней. Кто-то открыл ответную беспорядочную
стрельбу, десантники даже из БМД снаряд выпустили. Потом, когда
разобрались, оказалось, по нашему часовому сделали несколько залпов из
кишлака, он тоже дал очередь. Вспышки его автомата и увидели с виллы,
поспешили обстрелять. К счастью, солдат укрылся, остался жив.
Да, в ту новогоднюю ночь им не суждено было вернуться за праздничный
стол. Пришлось прочесывать кишлак.
На вилле Бабрак Кармаль и члены Революционного совета пробыли еще
неделю. Отсюда почти никто не уезжал. Чаще приезжали сюда. Здесь же
Кармаль, к тому времени Генеральный секретарь ЦК НДПА, председатель
Революционного совета, премьер-министр и главнокомандующий Вооруженными
силами ДРА провел первую пресс-конференцию.
С переездом во дворец Арк, резиденцию главы страны, у сотрудников
группы "А" началась нелегкая каждодневная служба по охране и обеспечению
безопасности Бабрака. Они неотступно несли внутреннюю охрану, дежурили в
приемной и в комнате отдыха. По периметру дворца были выставлены посты
десантников, за территорией резиденции - внешнее кольцо охраны -
национальные гвардейцы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44