За исключением, пожалуй, портье в отеле «Аврора», бледного старичка, который и слышать не желал, что Дейли сам донесет чемоданы. В номере Фрэнк распаковал вещи и после долгого, восхитительно горячего душа вернулся в фойе.
Если судить по расписанию, которое предоставила Энни Адэр, «Рекс мунди» прибудет с Эджа самое раннее в субботу. То есть оставалось два свободных дня. Однако после всех приключений и недоразумений все-таки стоило навести справки. Фрэнк спросил у портье, где найти начальника порта, и тот протянул брошюрку с картой на обложке.
— Вам надо сюда, — сказал портье и прочертил кривоватую линию от «Вы находитесь здесь» до здания на углу, у порта.
На улице было плюс пять, в унылом сером небе — ни единого просвета, солнце у горизонта напоминало тускло горящую лампочку. С моря дул сырой соленый ветер. Хотя от «Авроры» до порта было всего пять минут ходьбы, Дейли успел основательно продрогнуть.
Порт оказался гораздо больше, чем выглядел с высоты. Огромный подъемный кран медленно поворачивался, разгружая корабль с Крита. Вдоль улочки у самого причала скучились склады. На неожиданно высоких волнах покачивались траулеры. Над ними зависло несколько крикливых чаек, а совсем рядом тепло одетая женщина поливала причал водой из шланга, смывая в море сверкающие рыбные чешуйки.
На здании администрации порта дребезжала на ветру жестяная пластина с текущими расписаниями прибытий и отправлений. Фрэнк с праздным любопытством просмотрел список: «Аннелиз», «Горан Ковасич», «Северная звезда»... И вдруг... Он не мог поверить своим глазам.
Если это не ошибка, «Рекс мунди» опередил расписание почти на два дня и причалит через полтора часа!
Не долго думая Фрэнк ринулся к начальнику порта, чтобы все выяснить.
Дейли ожидал увидеть старого и дородного морского волка в очках. Вместо этого перед ним предстал весьма молодой человек с хвостом длинных черных волос. Освещения хватало, чтобы разглядеть их светлые корни. Волосы были так туго затянуты, что казалось, будто у их обладателя восточный разрез глаз. Начальник порта сидел у видавшего виды монитора и листал журнал «Роллинг стоун».
— Я видел сегодняшнее расписание, — начал Фрэнк.
— И?..
— Там есть «Рекс мунди».
— Да, ледокол, — кивнул начальник порта, бросив беглый взгляд на монитор. — Лоцман уже на борту.
— Значит, это не ошибка?
— Через час он причалит к третьей пристани. Как выйдете — направо и прямо до конца.
Фрэнк пришел в ярость. Чуть не опоздал во второй раз! Кем они там себя возомнили?! Почему не известили об изменении в расписании? А если бы он прилетел позже? Если бы задержался в Архангельске? Ему что, заняться больше нечем, как в догонялки играть?
Дейли никого не забыл известить. Уж он-то всех держал в курсе: в фонде знали и его телефоны, и факс, и время отлета-прилета — все, что только можно было пожелать. Он проследил, чтобы информацию переслали на корабль и даже в офис Киклайтера в Национальном институте здоровья. Связаться — раз плюнуть.
А с ним обращаются, как будто он какой-то новичок из желтой газетенки!.. Надо собрать вещи и уехать домой. Попросту все забыть. Нечего прыгать перед ними на задних лапках.
С другой стороны, сам виноват. Надо было помалкивать, а он всем (даже директору фонда, Флетчеру Гаррисону Коу) разболтал, на какую интересную тему наткнулся. Теперь фонд ждет серию из трех статей, чтобы перепечатать ее в «Пост», «Таймс» и бог знает где еще. Коу, наверное, водит редакторов в «Космос», кормит за свой счет и рассказывает, какой замечательный у него материал (а заодно и какой замечательный журналист Фрэнк Дейли). Если вернуться в Вашингтон с корешком от билета «Аэрофлота» и открыткой из гостиницы «Ломоносовская», то все очень разочаруются, мягко говоря. В нем.
Им-то наплевать, кто виноват на самом деле.
Внезапно Дейли показалось жизненно важным хотя бы успеть на пристань к приходу «Рекс мунди». Нужны фотографии. Если нет снимков с Эджа, то будут хотя бы снимки, как Киклайтер и Адэр спускаются с корабля и как сгружают контейнеры с телами.
Дейли вернулся в отель, скачками через две ступеньки ¦ поднялся к себе на второй этаж, вытряхнул из чемодана купленный месяц назад «Никон» и перемотал пленку. В порт лучше взять новую, снимки на старой никуда не годятся: панорамы Шанхая и тому подобное. На единственной фотографии, которая точно войдет в материал, был снят Синьли у себя в кабинете в клубах сигаретного дыма.
А сколько моментов упущено!.. Фрэнк мысленно застонал. Обледеневший ледокол прорывается через Стурфьорд, хорошенькая Адэр рядом со вскрытыми могилами...
Нет, не так. Адэр с умным видом рядом с извлеченными из могил гробами шахтеров. И Киклайтер. Копервик. Снимки с вертолета. Что еще? Бог знает. Нападение белых медведей.
Придется ограничиться тем, что осталось. Обязательно надо снять, как контейнеры сгружают с корабля. Если нет снимков Копервика, то надо хотя бы запечатлеть разгрузку. Контейнеры, наверное, будут сгружать подъемным краном. А потом на военном грузовике отвезут в Тромсё на базу ВВС, где дожидается грузовой самолет.
Но главное — успокоиться. Теперь только с Киклайтером поцапаться не хватало, особенно учитывая, сколько денег уже потрачено на перелеты и сбор материала.
Фрэнк сделал глубокий вдох, изобразил улыбку и ринулся на улицу, к порту. Несколько минут спустя он промчался мимо второй пристани и, выскочив за угол, увидел: «Рекс мунди» медленно следовал к пристани за неповоротливым буксиром.
Фрэнк снова удивился, уже в который раз. «Царь мира» оказался самым уродливым судном, какое он когда-либо видел, к тому же с покрытыми ржавчиной бортами. Надпалубные сооружения отдаленно напоминали дешевый мотель, взгроможденный прямо на корабль.
Дизели ревели, по палубе сновали матросы. «Рекс мунди» подошел к причалу. Фрэнк отщелкал несколько первых снимков и остановился посмотреть, как матросы сбрасывают докерам канаты толщиной в кулак. Вот это красиво: слаженные, выверенные движения, раскрывающиеся канатные кольца...
— Hvor tror du du skal?
Вопрос был таким же внезапным, как и опустившаяся на плечо рука. Руку Фрэнк стряхнул, машинально отпрыгнув в сторону.
Их было двое, оба в зеленой форме с красными повязками на рукавах и с хмурыми лицами.
— Господи, ну вы даете! — воскликнул Дейли. — Вам бы колокольчики носить!
— Er du Engelsk?
— Почти, — кивнул Фрэнк. — Я американец. Первый отошел, зато вперед выступил второй и извинился безразличным тоном:
— Извините... вас невозможно пройти. Фрэнк раздраженно дернул головой.
— Неужели? — Типичные полицейские: тупые, коренастые стриженые блондины. У каждого по новенькой кобуре с блестящим «глоком» — маловато, чтобы напугать Фрэнка Дейли. — Почему? — спросил он.
Коп нахмурился еще сильнее, вздохнул и помахал пальцем, как воспитатель детского сада.
— Извините. Мы закрыл... — От напряжения его лицо нахмурилось еще сильнее.
— Порт? — подсказал Фрэнк.
— Да! — чуть не выкрикнул тот. — Извините, мы закрыл, порт для публика. Публика невозможно пройти.
— Я жду корабль, — пожал плечами Фрэнк. — Кстати, я не «публика». Я журналист.
Полицейские пошептались по-норвежски, потом тот, который говорил «по-энгельски» сказал:
— Подождите, — и заторопился к одному из съехавшихся к доку джипов.
— Я Дейли! Фрэнк Дейли! Скажите, что я в экспедиции Киклайтера! Доктора Киклайтера! — крикнул вдогонку Дейли.
Внезапно из-за угла вырулили «БМВ» и огромный «мерседес», оба сверкающие, украшенные американскими флажками вроде тех, которыми дети размахивают на парадах. Медленно подкатив к доку, лимузины остановились — воистину дурацкое зрелище в порту, тем более в норвежском.
— Кто это? — спросил Дейли, когда никто не вышел.
Полицейский скривился. Его напарник разговаривал по мобильному телефону, за которым ходил к джипу. Наконец он бросил мобильник обратно и вернулся.
— Извините, третья пристань без доступ. Спасибо. — С этими словами он с недружелюбной улыбкой подался к Фрэнку так близко, что захотелось угостить его мятной конфетой.
— Хорошо. — А зачем связываться? Незачем. Он просто делает свое дело. Солдат и есть солдат.
С другой стороны, что в гражданском порту понадобилось солдатам? При чем здесь «Рекс мунди»? И зачем приехали машины из посольства?
— Послушайте, — дружелюбно поинтересовался Фрэнк, — вы передали, что я Дейли? Вы назвали мое имя? — Только и осталось настаивать на своем, чтобы протянуть время. Дождаться, пока Киклайтер или Адэр его увидят и вмешаются.
— Да, — ответил полицейский. — О вас не предупредил.
— Понятно.
Скоро они сойдут на берег. Корабль уже пришвартован, сходни установлены. Ведь не просто так, да?
Или не сойдут. Внезапно распахнулись дверцы «мерседеса», и из всех дверей одновременно вышло полдюжины человек. Дейли показалось, что выход был отрепетирован — до того по-военному слаженно это выглядело. Внешний вид появившихся только подтверждал первое впечатление.
Они были одеты в темно-серые костюмы и пальто. На ботинки и смотреть не стоило. И смех и грех. Шесть пижонов среди бела дня! Ладно бы на Уолл-стрит! Но здесь? В Хаммерфесте? Дейли молча смотрел, как все шестеро взошли по сходням на корабль и исчезли из виду.
— Пожалуйста, — напомнил о себе полицейский. — Вы уходить?
Фрэнк кивнул, но не двинулся с места.
— Ухожу, ухожу, только... Что случилось? Кто это? — спросил он.
Коп покачал головой, а его напарник что-то буркнул по-норвежски. Фрэнк понял и без перевода: «Избавься от этого недоумка».
— Вы должен уйти.
— Несчастный случай? — Раньше эта мысль в голову не приходила; теперь, придя, она принесла с собой гнетущее беспокойство. Неужели что-то случилось с Энни?
Только этого не хватало. И так проблем выше крыши.
И тут появилась она, вернее, появилась процессия из двух пижонов и зажатой между ними маленькой фигурки со светлыми волосами. Они направились вниз по сходням. Следом вышел Киклайтер — на фоне очередной пары пижонов его красный пуховик выглядел очень ярким.
Энни вполоборота разговаривала с долговязым пижоном в угольно-сером пальто и ультрамодных солнцезащитных очках. Позади них Киклайтер споткнулся, но сопровождающие услужливо поймали его под локти.
Очкарик показался знакомым. У него было уверенное лицо человека, который привык не обращать внимания на полицейские ограждения. Фрэнк мог поклясться, что уже видел этого типа, вот только где?
Они спустились на пристань и направились к машинам.
— Энни! Эй!
Когда она не обернулась, Фрэнк попытался пойти следом, но уперся в широкую грудь полицейского.
— Энни! Обернись наконец! — На этот раз она обернулась — и вздрогнула. «Фрэнк», — произнесла она одними губами. Пижон открыл дверцу «мерседеса», положил ей руку на плечо и втолкнул в машину. Как преступницу.
Потом пижон обошел автомобиль, открыл другую дверцу, но заколебался и посмотрел прямо на Фрэнка. Вот тут-то Фрэнк его и узнал.
— Глисон!
Ублюдок, ты-то что здесь делаешь? Машины развернулись, и в заднем окне «мерседеса» мелькнуло лицо Энни — тревожное, растерянное. Умоляющее.
Фрэнк остался в порту один, провожая удаляющиеся автомобили взглядом.
Невероятно. Он прошел огонь, воду и медные трубы, а с ним даже поговорить не хотят! Только на гостиницы и перелеты потрачено почти четыре тысячи баксов!
Господи! Глисон, сукин сын!
В отель он возвращался в таком бешенстве, что не замечал ничего вокруг. Ни холода, ни орущих чаек, ни прорезавшегося из-за облаков солнечного света больше не существовало. Вот наконец и теплое фойе.
— У вас есть список всех гостиниц в городе?
— Вам не понравился номер? — поднял глаза портье. Фрэнк закусил губу. Старик явно расстроился.
— Дело не в этом. У меня прекрасный номер. Просто я ищу одного друга.
Портье с облегчением вздохнул и улыбнулся.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41