Кашинцева осенило.
— Вы хотите сказать, что он?..
— Возможно, покойный Ремизов кое-что знал об этом. Скорее всего, он являлся носителем не только вируса, но еще и информации. Иначе зачем потребовалось заметать следы? Убирать тех, кто был с ним в контакте? Ведь не для того, чтобы остановить эпидемию?
— Да, — согласился Кашинцев, — вы правы. А как вы вообще про него узнали?
Куратор пожал плечами.
— Кто-то посчитал, что можно поделиться этими сведениями с нами. Большой опасности не было: Ремизов к тому моменту был уже мертв. Но, наверное, все пошло немного не так, как предполагалось. И теперь за Гариным идет охота.
— А смысл?
— Скрыть те факты, которые мы так хотим узнать. По сути, вопрос сводится к тому, кто его раньше найдет: мы или они.
Внезапно перед Кашинцевым предстала вся картина — пока без подробностей, но основные причинно-следственные связи вырисовывались довольно четко.
— Валерий Алексеевич! Значит… Мы кому-то переходим дорогу?
— Скажем так, мы собираемся совершить некоторые несанкционированные действия. Потому что считаем их целесообразными.
— И чем нам это грозит?
— Не напрягайте попусту фантазию. Давайте думать о них, — куратор показал на корпуса больницы. — Отсидеться все равно не удастся. А-Эр-Си пойдет до конца, ни перед чем не останавливаясь. А вы? Готовы пойти до конца?
Кашинцев не мог сдержать ехидного замечания.
— Хотите, угадаю? Ваш любимый фильм — про супермена? Да? Потому что он постоянно спасает мир?
Впервые он увидел, как Валерий Алексеевич улыбается.
— Пусть про супермена. Но ведь такой шанс выпадает не каждому, не так ли?
— Точно. Было бы глупо его упускать.
— Значит — надо найти Гарина.
— Конечно. Путь в тысячу лье начинается с первого шага.
Куратор нагнулся над пассажирским стеклом автомобиля. Водитель, разложив сиденье и задраив все окна, мирно посапывал в ожидании пассажиров.
— Не стоит его будить, — сказал куратор. — Видите, вон там, на углу — телефонная будка?
— Да. И что?
— Пойдемте, позвоним.
Кашинцев посмотрел: на углу дома, расположенного на пересечении Волоколамского шоссе и улицы Габричевского, стояли две телефонные будки.
— Что, у вас нет мобильного? — спросил Игорь.
— Мне придется его отключить. По мобильному легко проследить передвижения абонента. Это может нам помешать.
— А-а-а… Ну, пойдемте.
Они еще раз посмотрели на водителя, спавшего в машине. «По крайней мере, ему не поручали следить за мной, — подумал куратор, нащупывая в кармане пластиковую карточку МГТС. — Это хорошо».
Кашинцев вспомнил, что он с утра ничего не ел, и остановился перед киоском «Мороженое». Маски лежали в кармане; к счастью, людей рядом не было, поэтому он не торопился надевать ее. Конечно, эта предосторожность не была лишней, но… Кашинцев не хотел надевать маску; как праздные зеваки глазеют на клубы дыма, ползущие из окна, и никто из них не хочет первым крикнуть: «Пожар!»
Игорь побренчал мелочью. Неплохо было бы купить большой пломбир, который раньше продавали за сорок восемь копеек, выложить его в тарелку, подождать, пока он немного подтает, потом залить терпким вишневым компотом и, взяв десертную (не столовую и не чайную — именно десертную!) ложку…
Он облизнулся и поспешил за куратором.
— Валерий Алексеевич! Вы собираетесь звонить ему домой?
Куратор посмотрел на него так, будто Кашинцев произнес очередную, самую грязную, непристойность.
— Конечно, нет. Я же сказал: банальный набор оперативно-розыскных мероприятий. Представьте, что вам нужен Гарин. Как бы вы стали его искать?
Кашинцев почесал в затылке.
— Да черт его знает, как… Раздал бы фотографию всем нарядам милиции…
— А если учесть, что у милиции и так дел хватает?
— Ну-у-у…
Куратор пришел ему на помощь.
— Рутина. Прежде всего надо установить все возможные контакты. Человек в бегах — куда ему деваться? Это первое. Второе. Беглец — человек семейный… Я не до конца в этом уверен, но предполагаю. Ему же надо как-то успокоить жену, дать ей весточку? Надо. Следовательно…
— Телефон — на прослушивании? — догадался Игорь.
— Конечно. Но этого мало. . — А что еще?
— Представьте, Гарин звонит жене и просит ее о помощи. Он может догадываться о том, что телефон прослушивается, и сказать что-нибудь вроде: «Солнышко, принеси мне деньги… или патроны… туда, где мы с тобой познакомились. Ладно?» Вот и сиди гадай, где они познакомились: то ли в музее, то ли в дельфинарии. Стало быть...
— За домом надо следить!
— Правильно! Если мои выкладки верны, то рядом с домом обязательно будет наружное наблюдение. У нас в машине есть рация, у них — наверняка тоже. Волну я знаю, настроиться не составит особого труда. Будем следить за теми, кто охотится за Гариным, и таким образом выясним, где он находится.
— Ловко!
Куратор снисходительно улыбнулся.
— Бритва Оккама.
— Что?
— Был такой средневековый христианский философ, Вильгельм Оккамский. Так вот он однажды изрек: «Не умножай сущностей без необходимости». Проще говоря, не делай с большим то, что можно сделать с меньшим.
Кашинцев посмотрел на Валерия Алексеевича со смешанным чувством удивления и восхищения.
— Здорово! Вы читали труды Вильгельма Оккамского?
— Нет. Так любит говорить один человек. А я ему доверяю, хотя… Он сам учил меня: «В Организации никому доверять нельзя».
— А он, случайно, не сможет нам помочь?
Куратор сразу замкнулся. Лицо его стало серьезным, лоб перечеркнула глубокая складка.
— Нет. Я не должен его подставлять.
— Ну ладно. И куда вы будете звонить?
— В справочную службу. Не «09», конечно. В другую справочную.
Валерий Алексеевич достал телефонную карточку, вставил ее в прорезь считывающего устройства и набрал номер, аккуратно прикрывая цифры рукой. Он сделал это машинально, даже не задумываясь, — привычка.
— Золото-32, — назвал он дежурный пароль. — Будьте любезны, мне нужно узнать адрес по номеру абонента. Да. И заодно посмотрите, кто там прописан.
Куратор назвал номер и некоторое время ждал. Затем он сказал спасибо и повесил трубку.
— Ну что? — Кашинцев дрожал от нетерпения.
Что-то мальчишеское, все еще живущее в его душе, замирало от ощущения причастности к некой тайне. То же самое он испытывал, когда смотрел фильмы про шпионов.
— Он женат! — торжествующе сказал куратор. — Мы на верном пути. Поехали!
Кашинцев взял его за рукав.
— Только я сначала куплю мороженое, ладно?
— Куда? — спросил недовольный шофер.
Видимо, ему не очень-то нравилось кружить по тушинским дворам.
— Остановите здесь, — распорядился куратор. — Так. Хорошо. Теперь поставьте машину на стоянку и не выходите из нее, что бы ни случилось, — он достал из кармана маску, смочил ее дезинфектантом и протянул водителю. — В городе — эпидемия, — пояснил он, увидев удивленный взгляд. — Если хотите вернуться домой, — лучше наденьте.
— Ну, а мы, — Валерий Алексеевич взял рацию, — немного прогуляемся. Пойдемте, Игорь Константинович.
Кашинцев сунул руки в карманы, зачем-то ссутулился и пошел следом за куратором. Он поймал себя на мысли, что, возможно, выглядит не слишком естественно, хотя ему и казалось, что так он привлекает меньше внимания.
— Расслабьтесь, — услышал он голос своего спутника. — Не думайте о том, куда и зачем мы идем; все ваши мысли написаны на вашем лице крупными четкими буквами.
— Что же делать?
— Попробуйте что-нибудь вспомнить. Например, число «Пи» до семнадцатого знака или сколько стоила водка в девяносто втором году. И главное — не смотрите никому в глаза. Под ноги тоже не надо.
Валерий Алексеевич, казалось, вовсе не замечал, что происходит вокруг; занятый тем, чтобы не наступать в лужи, попадавшиеся им на пути. Они вошли в непримечательный московский дворик. На углу, за невысокой кирпичной оградой, — два зеленых мусорных бака; в центре — карусель, качели и лестницы, сваренные из труб.
Внезапно Валерий Алексеевич свернул к ближайшему подъезду. Перед железной дверью ненадолго задержался: три кнопки блестели чуть больше остальных. Набрав нужную комбинацию, он и шагнул в темноту подъезда. Кашинцев — за ним.
— Мы идем к его жене? — громким шепотом спросил он, едва дверь закрылась за ними.
— Да нет же, — ответил куратор. — Мы занимаем позицию. Дом Гарина — напротив. А группа наружного наблюдения — в темно-синих «Жигулях» «девяносто девятой» модели. Вы обратили внимание: стекла изнутри запотели, а водительское — приоткрыто? Там они и сидят.
Они поднялись на лестничную площадку между вторым и третьим этажами.
— Не подходите к окну, — велел куратор. — Можете присесть на лестницу.
Он достал рацию и поставил ее на подоконник. Сначала не было слышно ничего, кроме треска. Валерий Алексеевич щелкнул какими-то рычажками, и треск немного поменял тембр. Потом — еще и еще.
— Думаю, этот канал, — произнес куратор. — Он сейчас свободен. Будем ждать.
Валерий Алексеевич, — Кашинцев не мог отделаться от ощущения, что все это — хорошо отрепетированный трюк. Все оказалось так просто, но он бы, например, ни за что не заметил, что у какой-то машины, стоящей в пятидесяти метрах от них, запотели стекла. Да он бы и не посмотрел на нее! Более того, Кашинцев был уверен, что и куратор даже не обернулся в ту сторону.
— Как вы догадались, что группа наружного наблюдения — в «девяносто девятой»?
Валерий Алексеевич пожал плечами.
— Стереотипный выбор позиции для наблюдения. Учитывая то, что объект не обладает профессиональной подготовкой… Я бы и сам туда встал. Я же семь лет проработал «в поле», не забывайте.
— А теперь?
— А теперь моя работа — возиться с безумными гениями от микробиологии и ловить вирусы, летающие по Москве…
Куратор помрачнел. Кашинцев понял, что продолжения не будет.
Валерий Алексеевич достал мобильный и несколько секунд колебался, словно раздумывал, стоит ли звонить. Решил, что не стоит, и отключил аппарат.
Когда с кофе было покончено, Гарин затушил окурок в пепельнице и поднялся с дивана.
— Ладно. Пора!
— Тебя просто так не выпустят, — сказал Козлов. — Распоряжение главврача — никого с территории больницы не выпускать!
— Вернусь тем же путем, только в обратном порядке, — ответил Гарин. — Это не проблема.
— Как знаешь. А то действительно — давай пристрою вас в отделении.
Гарин задумался. Это было чертовски соблазнительно — спрятаться, забиться в уютную норку и ждать, когда все закончится. Но его почему-то не покидало ощущение, что с минуты на минуту за ними придут, и ему едва ли удастся повторить свой коронный трюк — прыжок из окна. Все-таки, четвертый этаж — это не второй. «К тому же, — невесело усмехнулся он, — я не посмотрел, есть ли здесь бельевой люк. Не во всяких кустиках стоит по роялю».
— Нет, я пойду.
— Я с тобой, — сказала Алена.
— А вот ты как раз могла бы остаться, — возразил Гарин.
— Я не хочу оставаться одна! — заявила Алена.
— Ох! — притворно вздохнул Козлов, обращаясь в пустоту. — Молоденькие девушки на меня уже не реагируют. Мое место — на скамейке запасных.
— Ты выступаешь в другом виде программы, — успокоил его Гарин, показывая на полупустую бутылку. — И тоже добиваешься определенных успехов.
— Спасибо, друг! — Козлов поднялся с кресла и подошел к шкафу. Он открыл створки и принялся копаться, пытаясь что-то найти. — Хочу в память о нашей незабываемой встрече вручить вам скромный подарок.
Он вытащил моток капроновой бечевки и протянул Гарину.
Тот напрягся, отказываясь воспринимать это как намек.
— Сейчас ты скажешь что-нибудь про мыло? Учти, это очень несмешная шутка.
— Да какая шутка? — Алексей раскинул руки, отмеряя длину, затем еще раз. Он взял ножницы и отрезал получившийся кусок. — В городе — эпидемия, ты забыл? А радиус действия этого ЧИПа — 5 метров. Тебе-то что — сунул в карман и пошел. А барышня может заболеть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37