Когда Гарри вышел из кухни в комнату, заключенные в рамки обложки журналов как бы прыгнули ему в глаза, и показалось, что зазвучала громкая музыка. Его лицо, его имя. От этого захватывало дух.
6
Прежде чем спуститься вниз и поймать такси, он налил себе глоток “Абсолюта”. Водка была прямо из морозилки и проскочила в горло, как пуля, отлитая из ртути. Пуля замораживала все, чего касалась, но тут же испарилась, как только попала в тепло желудка. Гарри закрыл бутылку и поставил обратно в морозилку.
Стоя один в лифте, Гарри достал из кармана расческу и пробежался ею по волосам.
Снаружи, на Девятой авеню, Гарри поднял руку, и такси, вывернув с середины улицы, остановилось рядом. Дверь открылась с ясно слышным щелчком. Все, что произойдет дальше, должно было стать последовательной цепочкой событий. Гарри залез на заднее сиденье и дал указания водителю.
И машина поехала вниз по Девятой авеню, Гарри ясно видел все, что происходит, как бы со стороны. В окне такси отражалось небо, покрытое тяжелыми облаками. Над крышей Гарри услышал вдруг хлопанье крыльев.
* * *
Он вышел из такси на пустынный тротуар и поглядел через забитую машинами Кэнел-стрит на квартал, в котором находилась арка. Толпа людей с детьми, несущих тяжелые сумки с покупками, как раз свернула с Кэнел-стрит на Боуэри. Пока Гарри наблюдал за ними, еще одна группа, на сей раз состоящая из молодых китайцев в строгих костюмах и пальто, вышла из здания Манхэттенского Сберегательного банка и тоже свернула на Боуэри. Через несколько секунд за этой группой последовала следующая. Все они проследовали мимо арки, даже не взглянув в эту сторону. Неожиданно все меры предосторожности оказались бессмысленными. Он пришел на час раньше, а требовалось всего-то перейти через улицу и спрятаться на лестнице под аркой.
Гарри ссутулился. Он представлял себе все, что должно произойти, и это как бы помогало выполнять намеченное. Приготовления сами по себе были частью пленения Коко, важным звеном в цепи событий.
Гарри нырнул в просвет между машинами и приступил к выполнению Второй стадии своего плана, местом действия которой был островок безопасности посреди транспортной развязки к северу от Конфуциус-Плаза. Он мог видеть отсюда весь квартал между Кэнел-стрит и Вайард-стрит, но и сам был открыт для взгляда любого, кому пришло бы в голову посмотреть в эту сторону. Китайские бизнесмены ждали, пока можно будет перейти Вайард, а семейство с детьми и покупками как раз семенило мимо арки. Никто не стоял, притворяясь, что изучает меню какого-нибудь ресторана, за окнами тоже никого не было видно.
Когда переключился светофор, Гарри быстро перебежал через Боуэри и нырнул под арку, разом оказавшись на Третьей стадии.
Здесь было еще лучше, чем запомнилось Гарри. Темно и так спокойно, что даже не верилось. Одна пожилая леди бродила между магазинами. Сегодня покупателей было даже меньше, чем видел Гарри два дня назад. Лестница на нижний уровень была почти невидимой, а когда Гарри взглянул вниз, он с радостью заметил, что лампочка внизу лестницы перегорела и никто не потрудился ее заменить. Нижний уровень лавки был освещен только тусклым светом, падавшим из окошка парикмахерской.
Гарри быстро окинул оценивающим взглядом дальний конец прохода. Костлявый китаец в пижаме удивленно взглянул на него из окна жилого дома, прежде чем отойти вглубь комнаты.
Четвертая стадия началась у подножия Конфуциус-Плаза. Несколько китайцев в пальто с подложными плечами прошли через площадь перед зданием и вошли внутрь. Они не обратили на него никакого внимания. С полдюжины бетонных скамеек стояли на площадке среди деревьев и клумб. Гарри выбрал одну из них, с которой лучше всего было видно арку.
Время от времени прямо перед ним останавливались грузовики, которые заслоняли вид, а один раз какой-то фургон встал прямо рядом с аркой. Ожидая, пока тот уедет, Гарри посмотрел на часы и увидел, что уже двадцать минут третьего.
Он потянулся в карман проверить нож. Карман показался пустым. Гарри порылся в нем получше. Нож все еще пытался его обмануть. Пот начал выступать на лбу Биверса. Он сорвал перчатку с правой руки и как следует обшарил карман – нож исчез.
Люди, проезжавшие мимо в машинах, показывали на него пальцами и смеялись, продолжая свой путь на вечеринки, приемы, интервью.
Гарри тщательно ощупал карман и обнаружил дыру в подкладке. Конечно, его карманы были дырявыми! Пальто было лет восемь, так чего же еще ожидать? Нож был теперь внутри, бесполезный, как зубная щетка, в данных обстоятельствах. Гарри пододвинул его вдоль подкладки, пока тот не оказался настолько близко к дырке, что Гарри смог просунуть туда пальцы и поймать его. Шов распоролся дальше, и дыра увеличилась. Он покрепче схватил нож, вытянул его и переложил в левый карман.
Пальто, которому восемь лет! Он чуть не потерял все из-за пальто, которому восемь лет!
Гарри вновь уселся на скамейку, сунул руку в левый карман и сжал ее вокруг рукоятки ножа. Гарри отер пот со лба, надел обратно перчатку и сложил руки на коленях.
Грузовики, машины, такси катились мимо по Боуэри. Большая группа хорошо одетых китайцев прошла мимо арки. Наблюдая за ними, Гарри подумал вдруг с ужасом, что кто угодно может проникнуть в арку с Элизабет-стрит, пока он наблюдает с этой стороны.
Но Коко был солдатом, и он станет следовать приказам.
Китайцы дошли до Вайард-стрит и распрощались, маша и улыбаясь друг другу.
Гарри вдруг неожиданно пришло в голову, что он сидит здесь, на бетонной скамейке, сжимая в руках нож, не для того, чтобы взять кого-то в плен, а для того, чтобы убить его, и он рассчитывает, что сумеет таким образом прославиться. Идея эта показалась вдруг такой же жестоко бесплодной, как и вся его жизнь. На какой-то момент Гарри Биверс почувствовал, что он лишь всего-навсего одинокий человек среди миллионов других людей, одинокая фигура на скамейке. Он мог встать, бросить нож в кусты, уйти и сделать – что?
Он оглядел свое тело, облаченное в просторные и темные непривычные для него одежды, одежды человека действия, и это простое доказательство его уникальности дало ему возможность вновь вернуться в мир собственных фантазий. Его богатая событиями судьба опять распахнула Гарри свои объятия.
В два тридцать Гарри решил изменить свой план и ждать оставшееся время на лестнице. Никогда не помешает прийти на место пораньше. К тому же это означает, что он сможет видеть и тех, кто входит под арку с другой стороны.
Гарри встал. Теперь он держался прямо, голова была высоко поднята, выражение лица нарочито равнодушное. Гарри Биверс был как бы заперт на замок. Он был застегнут на все пуговицы, крепко запакован. Гарри дошел до тротуара. Нервы его были предельно напряжены. Сзади застучали женские каблучки и молоденькая китаянка подошла к светофору, около которого стоял Гарри. Когда девушка посмотрела на Биверса – симпатичная молоденькая девушка с шелковистыми китайскими волосами, в солнцезащитных очках даже в такой день, как этот, – он явно понравился ей, явно заинтересовал ее. Светофор переключился, и они вместе ступили на мостовую. Посреди дороги девушка вдруг как-то вопросительно взглянула на Гарри. На другой стороне улицы девушка свернула к Вайард-стрит.
Гарри быстро нырнул в темноту под аркой. С дальнего конца послышались тихие голоса и звуки шагов, шагов трех человек. Гарри осторожно отошел под прикрытие стены и сделал вид, что изучает плакат, приклеенный на стену. Три раскормленных школьницы-подростка вынырнули из-за угла арки. Гарри отметил, что они мельком взглянули в его сторону, так, скосили глаза, и он попытался себе представить, что подумала про него каждая девочка. Девочки были в коричневых брюках и с рюкзаками. Они медленно прошли через арку и свернули, все еще делая вид, что они не замечают Гарри.
Гарри проверил оба прохода – арка была свободна – и направился к лестнице. Перегоревшую лампочку конечно же не заменили. Гарри быстро спустился на несколько ступенек вниз, затем спокойно прошел остальные ступеньки. Гарри расстегнул пальто. Он стянул перчатки и рассовал по карманам. Нож неприятно уперся Гарри в ребро, когда он повернул к выходу из-под арки.
И тут из темноты высунулась рука, которая сделала ему стальной зажим. Кто-то, стоящий сзади, лишил Гарри равновесия и быстро засунул ему в рот кляп. Гарри стал искать в кармане нож, но рука ловила только перчатку... Затем он вспомнил, что ищет не в том кармане. А еще через секунду Гарри опрокинулся навзничь, и для ножа стало уже слишком поздно. Он услышал, как ударились о лестницу наручники.

35
“Мясорубка”
1
Мэгги первой заметила полисмена и спросила Майкла, что, по его мнению, случилось. Они были на полпути к терминалу, а двое офицеров полиции появились как раз в освещенном квадрате, где заканчивался их лайнер.
– Не знаю, – сказал Майкл. – Может быть...
Он оглянулся, и увидел, что Тимоти Андерхилл только еще подходит к трапу. Между ним и первой ступенькой было еще человек шесть. Мэгги взяла Майкла за локоть и остановилась. Майкл снова посмотрел вперед и увидел огромного детектива из отдела по расследованию убийств, лейтенанта Мэрфи, который зло смотрел на него, стоя рядом с двумя другими полицейскими.
– Не обращайте внимания, – произнес Мэрфи, и люди в форме рядом с ним положили руки на кобуру, но доставать оружие не стали. – Продолжайте движение.
Люди впереди Майкла и Мэгги остановились, и теперь путь от самолета был буквально забит пассажирами. Мэрфи помахал пассажирам, которые уже успели пройти вперед, чтобы те продолжали свой путь, и все опять двинулись к терминалу. Мэгги крепко вцепилась в руку Пула.
– Все продолжаем движение, – громко объявил Мэрфи. – Продолжаем движение и сохраняем спокойствие.
Несколько секунд было тихо. Затем гомон недоумевающих голосов заполнил тоннель.
– Нужно спокойно пройти через терминал, – сказал Мэрфи. Пул опять оглянулся на Андерхилла, который, хотя и побледнел, продолжал двигаться вслед за остальными пассажирами. Какая-то женщина вскрикнула при виде полисмена.
Мэрфи тоже не отрывал глаз от Андерхилла, и когда Майкл и Мэгги зашли наконец под крышу терминала, лейтенант, не глядя на них сказал:
– Уберите их в сторону.
Один из полисменов взял Майкла за руку, за которую не держалась Мэгги, и потянул его к окошку рядом с турникетом. Другой полицейский попытался оторвать от него Мэгги, но она не отпускала руку Майкла, так что Пул, Мэгги и двое полицейских, напоминая краба, пробрались через толпу к свободному пространству около окошка. Проход в турникете был перегорожен веревкой, за которой стояла стена людей, глядя на всю эту сцену. Двое полицейских в форме с карабинами стояли позади Мэрфи, так что их не было видно пассажирам.
Когда Тимоти Андерхилл миновал проход, Мэрфи выступил вперед, зачитал ему обвинение в убийстве Энтони Пумо и напомнил о его правах и обязанностях, поглядывая в белый листок, который он достал из кармана. Полицейские, которые до этого тащили Майкла и Мэгги, ощупали сначала бока и грудь, а затем ноги Андерхилла. Тим нашел в себе силы улыбнуться.
– Мы собирались позвонить вам, как только прилетим, – сказал Майкл, но Мэрфи не обратил на его слова никакого внимания.
Остальные пассажиры медленно двигались к веревке. Большинство из них оглядывалось, стараясь не пропустить подробности. Экипаж самолета сбился в кучку и перешептывался. Почти все пассажиры, дойдя до веревки, остановились, поставили на землю багаж и стали наблюдать за происходящим.
Лицо Мэрфи сделалось багрово-красным. Он обернулся и закричал:
– Очистить, очистить этот участок!
Непонятно было, орет ли он на толпу или на полицейских.
– Пройдите, пожалуйста, на ту сторону заграждения, – сказал молодой детектив, этакий полицейский денди в темно-синем костюме и мягкой шляпе с большими полями, одежда которого невольно являла собой контраст с поношенным пальто и широкополой шляпой Андерхилла.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100