— Это не так, он… — он забыл, что хотел сказать.
— Все равно, — сказал тот же сухой голос. — Просто шагни с моста, Джон.
Доктор Джеффри взглянул вниз, на серую воду.
— Нет. Не могу. Я хотел сделать что-то другое. Я шел…
Когда он снова поднял глаза, перед ним вместо Рики стоял Эдвард Вандерли, его самый близкий друг. Как и в тот злополучный вечер, на нем были черные туфли, серый фланелевый костюм и рубашка в цветочек. Он выглядел превосходно в своей дорогой одежде и с почти театральной сединой. Эдвард сочувственно улыбнулся ему.
Джеффри заплакал.
— Пора кончать со всей этой ерундой, — сказал Эдвард. — Только один шаг. Это же так просто, Джон.
Доктор кивнул. — Так сделай этот шаг. Больше ты все равно ничего не сделаешь.
Доктор Джеффри шагнул с моста.
Внизу, у самой воды, Омар Норрис видел, как он падает. Тело доктора ударилось о воду, ушло вглубь, потом всплыло лицом вниз и начало медленно скользить по течению.
— Черт, — сказал Омар. Он удалился в это укромное место, чтобы прикончить пинту бурбона в стороне от шерифа, начальства, жены — от всех, кто мог приказать ему усесться за руль и начать убирать снег. Он отхлебнул бурбон и закрыл глаза, но, когда он их открыл, видение не исчезло.
— Черт, — он отставил бутылку и выбежал на ветер, посмотреть, нет ли кого-нибудь, поблизости.

II
ВЕЧЕР У ДЖЕФФРИ
Бегите, леди, скройтесь с глаз и отведите взор!
Ведь навлечет она на вас Несчастье и позор.
Из сборника Тоттела.
Глава 1
Эти события произошли годом раньше, вечером последнего дня золотого века. Никто из них не знал, что это их золотой век и что он скоро кончится; как все люди, не обделенные ни внешностью, ни деньгами, ни положением в обществе, они представляли жизнь как непрерывное восхождение. Благополучно пережив кризисы юности и зрелости, они думали, что уже достаточно мудры, чтобы встретить старость. Они считали, что, увидев войны, перемены, измены и примирения, они познали все в этой жизни.
Но были вещи, которых они еще не видели и не знали, и которые им пришлось увидеть и узнать.
Глава 2
— Думаю, нам не нужно туда ходить.
— Что? Ты же всегда любила вечеринки, Стелла.
— Насчет этой у меня какое-то странное чувство.
— Не хочешь видеть эту актрису?
— Я никогда не стремилась общаться с девятнадцатилетними красотками.
— Эдвард, кажется, другого мнения.
— О, Эдвард, — Стелла причесывалась перед зеркалом. — Интересно посмотреть, как Льюис прореагирует на эту находку, — мгновенное движение губ сделало ее улыбку чуть резче. — Что ж, по крайней мере это шанс попасть на заседание Клуба Чепухи.
— Это не Клуб, а просто вечеринка.
— Я всегда думала, что на эти ваши знаменитые встречи дам не пускают.
— Ты права.
— Поэтому я и хочу пойти.
— Это не Клуб Чепухи.
— Тогда кого Джон пригласит, кроме вас с Эдвардом и этой актриски?
— О, я думаю, всех, — сказал Рики. — А что у тебя за чувство?
Стелла покачала головой:
— Как будто иду на поминки.
Глава 3
Сидя рядом с Рики, пока он вел машину к Монтгомери-стрит, Стелла, обычно молчаливая вне дома, изрекла:
— Ну если там и правда будут все, может быть, попадутся какие-нибудь новые лица.
Рики испытал жгучий укол ревности, на что она, собственно, и рассчитывала.
— Странно, правда?
— Что?
— Что один из вас решил устроить вечеринку. До сих пор этим занимались только мы, и то уже давно. Подумать только — Джон Джеффри!
Странно, что Милли Шиэн позволила ему это.
— Тому виной чары кино, я думаю.
— Для Милли существуют только чары Джона Джеффри. — Стелла рассмеялась. Она была проницательнее многих и, видя, с каким обожанием Милли смотрит на своего хозяина, давно пришла к выводу, что они спят в одной постели.
Рики не обратил внимания на реплику жены, погруженный в собственные мысли. «Чары кино», как нечто редкое в Милберне, явно захватили Джона Джеффри и он на протяжении предыдущих трех недель проявлял все большее внимание к молодой гостье Эдварда Вандерли. Сам Эдвард особенно не распространялся насчет девушки, но они думали, что ее звездная карьера, редкая в столь раннем возрасте, вдохновила его на создание ее биографии — жанра, которым он увлекался. Основу книги составляли магнитофонные записи бесед с героем; остальной материал давали письменные и телефонные переговоры с родственниками и знакомыми, а также генеалогические исследования, тоже входившие в методику Эдварда. Его дом был буквально забит материалами, а стены кабинета уставлены коробками с пленками, где содержались многие тайные признания. Рики был довольно равнодушен к похождениям актеров, и его друзья тоже, но когда перерыв в съемках фильма «Пусть каждый видит свет» привел Анну-Веронику Мур в Милберн, Джон Джеффри сделал все, чтобы заманить ее к себе в дом. Самое странное, что его уловки возымели действие, и девушка согласилась посетить устроенный ради нее прием.
— Господи! — воскликнула Стелла, увидев количество машин у дома Джеффри.
— Это отходная Джона, — сказал Рики. — Он хочет оставить по себе добрую память.
Они поставили машину и прошли к двери. Изнутри доносились смех и музыка.
— Черт меня побери, — задумчиво проговорил Рики, — он и кабинеты задействовал.
И это было так. Их впустил молодой человек, в котором Рики узнал жильца из дома Галли. Он вежливо выслушал приветствия и улыбнулся Стелле.
— Миссис Готорн, не так ли? Я видел вас в городе, но нас не представили друг другу.
Прежде чем Рики смог вспомнить его имя, он протянул Стелле руку.
— Фредди Робинсон.
— Очень рада, мистер Робинсон.
— Это особенный вечер.
— Уверена, — Стелла улыбнулась своей самой легкой улыбкой.
— Пальто оставьте в кабинете, напитки наверху. Рад буду принести вам что-нибудь, пока вы с вашим мужем разденетесь.
Стелла оглядела его блейзер, бархатную бабочку и дурацки радостное лицо:
— Это не обязательно, мистер Робинсон, уверяю вас.
Они с Рики прошли в кабинет, увешанный пальто и куртками.
— Господи! Чем этот молодой человек занимается?
— Я думаю, он страховой агент.
— Надо было спросить. Проводи меня наверх, Рики.
Поддерживая ее под холодную руку, Рики прошел с ней через гостиную к лестнице. На столе проигрыватель извергал диско; вокруг, роились молодые люди.
— Джона удар хватит, — пробормотал Рики.
— Добрый день, мистер Готорн, — к ним подошел высокий парень, сын его клиента.
— Привет, Питер. Для нас тут, внизу, слишком шумно. Я бы лучше послушал Глена Миллера.
Голубые ясные глаза Питера Бернса глядели на него без всякого выражения. Неужели он кажется совсем чужим этим молодым?
— А скажите, что вы знаете о Корнелле? Я собираюсь туда учиться. Хочу все разузнать.
— Что ж, это хорошее место, — сказал Рики, и Стелла слегка ткнула его в спину. — Надеюсь, ты туда попадешь.
— Запросто. У меня высокий балл. Папа наверху. А знаете, что?
— Что? — Нас всех позвали потому, что мы одного возраста с ней, но они сразу утащили ее наверх. Мы с ней даже не поговорили. Правда, Джим Харди поцеловал ей руку. Он всегда выкидывает такие номера.
Рики увидел сына Элинор Харди, выплясывающего ритуальные па вокруг девушки, черные волосы которой волной спускались на спину, — это была Пенни Дрэгер, дочь аптекаря. Она, слегка изогнувшись, выставила вперед ногу и терлась ею о промежность Харди.
— Питер, можешь оказать мне услугу? — промурлыкала Стелла.
— Конечно. Что вы хотите?
— Расчисти дорогу, чтобы мы с мужем могли пройти наверх — Да, конечно. Только знаете, что? Нас пригласили только встретить Анну-Веронику Мур, а потом хотят прогнать домой. Милли Шиэн даже не пускает нас наверх. Они, похоже, боятся, что ей понравится танцевать с нами, или еще что, но они ее сюда не пускают. А в десять миссис Шиэн собирается нас выставить. Кроме вот этого, — он кивнул на Фредди Робинсона, обнимающего за плечи хихикающую школьницу.
— Как ужасно, — сказала Стелла. — А теперь будь хорошим мальчиком и проложи нам путь.
Питер, пробираясь сквозь толпу, подвел их к лестнице и, когда Стелла уже с любопытством поглядывала наверх, обернулся и пошептал в ухо Рики:
— Вы можете оказать мне услугу, мистер Готорн?
Рики кивнул.
— Передайте ей от меня привет, ладно? Она правда хорошенькая.
Рики засмеялся, что заставило Стеллу обернуться.
— Ничего, ничего, дорогая, — сказал он, подымаясь вслед за ней в более тихие сферы дома.
Джон Джеффри стоял в коридоре, потирая руки. Из комнаты доносились тихие звуки фортепьяно.
— Стелла! Рики! Правда, замечательно?
Он указал в сторону комнат. Там было так же людно, как внизу, но здесь собрались люди среднего возраста — родители молодежи, соседи и специально приглашенные. Рики разглядел двух-трех фермеров из-за города, аптекаря Ролло Дрэгера, биржевика Луиса Прайса, своего дантиста Харлана Баутца, который уже выглядел пьяным, нескольких незнакомых людей, по внешности преподавателей университета — там работал племянник Милли Шиэн, Кларка Маллигена, владельца городского кинотеатра, Уолтера Бернса и Эдварда Венути из банка (оба были в белоснежных воротничках), редактора местной газеты Неда Роулса. Элинор Харди, сжимая обеими руками свой бокал, повернула лицо к Льюису Бенедикту, который ей что-то говорил. Сирс стоял у книжного шкафа с отсутствующим видом. Потом толпа расступилась, и Рики увидел, почему в его ушах прозвучал голос Ирменгарды Дрэгер, жены аптекаря, — она «пела» надоевшую всем за десять лет мелодию: «Уж не думаете ли вы, что мне некуда деться, кроме этого занюханного городишка? Ей-Богу, если бы не Пенни, сейчас же собралась бы и уехала».
— Не знаю, почему я не устраивал таких вечеров раньше, — сказал сияющий Джон.
— Я чувствую себя моложе, чем все эти десять лет.
— Замечательно, Джон, — Стелла чмокнула его в щеку. — А что об этом думает Милли?
— Она не может понять, с чего это я вдруг решил устроить это, и вообще зачем мне мисс Мур.
Тут появилась сама Милли с подносом пирожных, и, взглянув на ее круглое лицо, Рики понял, что ей эта идея не нравилась с самого начала.
— А правда, зачем?
— Простите меня, джентльмены. Рики, не беспокойся насчет напитков. Я сама возьму, — Стелла двинулась к двери по направлению к Неду Роулсу. Лу Прайс, похожий на гангстера в двубортном полосатом пиджаке, поцеловал ее в щеку.
— Красавица, — сказал Джон Джеффри. — Побольше бы здесь было таких, как она.
Нед Роулс, увидев ее, расплылся в улыбке. В плисовом жакете, со своими соломенными волосами и простодушным лицом, он напоминал скорее студента, чем редактора. Он тоже поцеловал Стеллу, но в губы и при этом еще приобнял ее обеими руками.
— Зачем? — Джон покачал головой. — Сам не знаю. Эдвард так увлечен этой девушкой, что я решил ее пригласить.
— Неужели? Увлечен?
— Конечно. Подожди, сам увидишь. И еще, знаешь, я вижу только своих пациентов, вас и Милли. По-моему, пора немного встряхнуться и повеселиться, прежде чем все кончится. К тому же приятно, что одна из самых знаменитых молодых актрис в Америке сейчас у меня в доме.
— А Эдвард с ней?
— Он сказал, что задержится с ней на несколько минут. Думаю, он помогает ей с пальто или еще что-нибудь.
— Не думаю, что она такая уж знаменитая, — Стелла вернулась к ним, пока Нед Роулс шептал что-то на ухо Эду Венути.
— Так будет. Эдвард так думает, а он в таких делах редко ошибается. Рики! — Джон схватил его за локоть. — Видел этих молодых внизу? Фантастика! Молодежь веселится в моем доме! Я подумал, что они будут рады встретиться с ней. Она ведь здесь ненадолго. Эдвард только запишет ее и она вернется в Нью-Йорк. И она здесь, в моем доме, Рики!
Рики захотелось приложить ко лбу Джона холодный компресс.
— Ты знаешь, что она явилась просто из ниоткуда? И сразу получила главную роль?
— Нет.
— Знаешь, о чем я сейчас думал, слушая эту музыку — снизу и отсюда?
Что внизу грубая, животная жизнь — там молодежь прыгает под свое дурацкое диско, здесь, у нас, душевная жизнь — респектабельный средний класс, а там, наверху, — жизнь духа, красота, талант, очарование.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56