Подойдя поближе, Кит разглядел, что это были полицейские. Они занимались тем, что переписывали номера припаркованных машин. С одной стороны, его это вовсе не удивило, с другой – ему было крайне трудно поверить, что подобное могло происходить тут, в Америке. Кит подошел к одному из полицейских; тот оказался не из Спенсервиля, а помощником шерифа округа.
– Интересно, какого черта вы здесь делаете? – спросил его Кит.
Вид у помощника шерифа стал смущенный, и это было обнадеживающим признаком.
– Выполняем приказ, – ответил он.
– Чей приказ?
– Не могу сказать.
– Кто здесь старший?
Помощник шерифа огляделся по сторонам.
– Никого. У нас нет старшего.
Кит заметил полицейского в форме спенсервильской полиции и направился к нему; подойдя, он увидел, что это был тот самый коп, с которым он разговаривал тогда возле школы.
– Офицер Шенли, – обратился к нему Кит, – вы понимаете, что нарушаете закон?
Шенли оглянулся и окликнул двух других копов:
– Эй, Кевин, Пит! Подойдите-ка сюда.
Те подошли, и Кит узнал в них пару, что издевалась тогда в парке над Билли Марлоном. В полиции Спенсервиля было примерно полтора десятка человек, и у Кита сложилось ощущение, что если он еще немного здесь поживет, то будет знать всех их по именам. На табличках у этих двоих значилось «Уорд» и «Крюг». Уорд, тот самый, который лупил тогда Билли по подошвам ботинок, проговорил:
– Ну и ну, посмотрите-ка, кто тут! Как коровье дерьмо, да? Куда ни наступишь, везде под ногами. Топай отсюда, пока не поздно.
Кит произнес, назвав каждого из них по имени:
– Офицер Уорд, офицер Крюг и офицер Шенли, здесь проходит законное собрание, право на которое, если это вам неизвестно, предоставлено первой поправкой к Конституции Соединенных Штатов. Если вы немедленно не покинете это место, я вызову полицию штата и потребую, чтобы вас всех арестовали.
Три копа переглянулись, потом посмотрели на Кита.
– Ты чокнутый или что? – спросил его Уорд.
– Просто злой. Проваливайте к чертям отсюда, и немедленно.
– Хо-хо! Полегче, парень.
– Даю вам одну минуту, чтобы убраться; а потом я приведу сюда всех, кто собрался сейчас в церкви.
Наступила долгая тишина, за время которой остальные полицейские, еще семь человек, подошли и присоединились к первым трем. Уорд сказал им, показывая на Кита:
– Этот тип говорит, что вызовет против нас полицию.
Раздалось несколько деланных смешков, но ни одному из полицейских мысль об этом явно не показалась забавной.
– И позову сюда все собрание, – добавил Кит. Никому из полицейских со всей очевидностью не хотелось встретиться при таких обстоятельствах лицом к лицу со своими друзьями и соседями; но не хотелось им и оказаться обращенными в бегство одним-единственным разгневанным гражданином. Возникло нечто вроде настороженного противостояния, и Кит даже подумал, не предложить ли полицейским разойтись полюбовно, но потом решил, что они этого не заслуживают.
– У вас осталось примерно десять секунд, чтобы убраться отсюда, – проговорил он.
– А у тебя еще меньше, прежде чем я надену на тебя наручники, – огрызнулся Уорд.
– Пять секунд. Никто не шелохнулся.
Кит повернулся, чтобы идти к церкви, и только тут увидел, что он окружен со всех сторон и, чтобы прорваться через это кольцо, ему придется толкнуть или отпихнуть в сторону кого-то из полицейских, а они только того и ждут.
– Дайте пройти, – потребовал он. Копы не пошевелились.
Кит двинулся на тех полицейских, что загораживали ему путь к церкви. Те встали, расставив ноги, взялись за дубинки и выставили локти в стороны.
Кит прикинул, не прорваться ли ему через их линию так, как он это делал когда-то на футбольном поле, когда был нападающим; но только у этой линии обороны были дубинки и оружие. Он явно сам очутился в не менее сложном положении, чем они; и никто не хотел сделать первого шага.
Уорд, оказавшийся теперь у него за спиной, произнес:
– Ты дерьмо. И к тому же дурак.
Кит обернулся и шагнул к нему.
– А где сегодня Бакстер? Опять принимает поздравления в «Элкс Лодж»?
– Не твое дело, – ответил Уорд.
– Готов поспорить, что, пока вы тут рискуете своими должностями, он сейчас пытается замолить грешки на заседании городского совета. А сержанты ваши где? Какие же последние трусы вами командуют! Так и передайте Бакстеру.
На этот раз Кит явно попал в точку, потому что никто ему ничего не ответил; но после долгой паузы Уорд счел необходимым возразить и проговорил:
– Сам сможешь ему это сказать, умник, когда мы доставим тебя в участок.
– Ну, так доставьте. Арестуйте меня или освободите дорогу.
Но полицейские были не расположены делать ни первое, ни второе. Интересно, сколько может продлиться собрание, подумал Кит.
Простояв так еще несколько минут, Кит решил действовать. Он повернулся по направлению к церкви и уже собрался было прорывать эту синюю линию, когда услышал чей-то голос:
– Что тут происходит?
Со стороны небольшого дома, в котором жил приходской священник, к ним приближался какой-то человек; шел он, опираясь на палку. Когда человек подошел поближе, Кит разглядел, что это был древний старик; наконец он признал в подошедшем пастора Уилкеса.
Пастор, одетый в широкие свободные брюки, спортивную рубашку и твидовый пиджак, снова спросил:
– Что происходит?
– Все в порядке, сэр, – ответил ему Уорд.
– Я не об этом спрашиваю. Что здесь происходит?
У офицера Уорда не было заранее заготовленного ответа, и потому он промолчал.
Пастор Уилкес прошел через кордон полицейских внутрь круга и остановился перед Китом.
– Вы кто?
– Кит Лондри.
– Что-то имя мне вроде знакомо. Вы один из тех, кто собрался сейчас в церкви?
– Да, сэр.
– А почему здесь полиция?
– Спросите их самих.
Пастор Уилкес повернулся к офицеру Уорду:
– Вас кто-нибудь сюда вызывал?
– Нет, сэр.
– Тогда почему вы здесь?
– Чтобы… обеспечивать защиту и безопасность.
– По-моему, это полная чепуха, сынок. Пожалуйста, покиньте территорию моей собственности.
Уорд обменялся взглядами с остальными и кивнул в ту сторону, где стояли полицейские машины. Все двинулись туда, но Уорд, прежде чем уйти, подошел к Киту и проговорил:
– На твоем месте я бы уматывал назад в Вашингтон. И побыстрее.
– Не забудьте передать Бакстеру то, что я сказал.
– Передам, умник, не сомневайся. – Уорд повернулся и ушел.
Так, значит, им известно, что я приехал из Вашингтона, подумал Кит; впрочем, это-то как раз и не удивительно. Интересно, что им еще о нем известно. Хотя это не имеет никакого значения, раз уж он собрался уезжать отсюда; вот только, кажется, Клифф Бакстер, сам того не ведая, лез из кожи вон, чтобы помешать Киту Лондри осуществить это его намерение.
– У вас есть минутка? – спросил пастор Уилкес.
Кит немного подумал, потом ответил:
– Да.
Уилкес жестом дал понять Киту, чтобы тот шел за ним, и они направились к домику священника. Кит вспомнил, что в последний раз был в этом доме, когда ему исполнилось восемнадцать лет; тогда он выслушал от пастора Уилкеса целую лекцию о тех искушениях, которыми будет испытывать его большой мир, лежащий за пределами округа Спенсер, и особенно об искушениях алкоголем и сексом в колледже. Много ему было в жизни пользы от той лекции.
ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ
Домик священника был белый, обшитый снаружи досками и старый: построили его тогда же, когда и церковь – сотню лет назад – и в таком же стиле.
Когда они вошли внутрь, Уилкес провел Кита в маленькую гостиную и указал ему на просиженное кресло. Кит сел, а сам Уилкес уселся напротив него в качалку.
– Если хотите, у меня есть шерри, – предложил Уилкес.
– Спасибо, не надо. – В полумраке, что стоял в комнате, Кит старался рассмотреть Уилкеса. За все прожитые годы ему приходилось не раз видеть пастора на свадьбах и похоронах, однако со времени последней такой встречи прошло уже не меньше семи лет. У Кита было впечатление, что с каждой их встречей пастор как бы усыхает и становится немного меньше.
– Что здесь делала полиция? – спросил Уилкес.
– Переписывала номера машин.
Уилкес кивнул. Некоторое время он посидел молча, потом поднял глаза на Кита.
– А вы ведь сын Джорджа и Элмы?
– Да, сэр.
– Кто вас крестил, я?
– Мне так говорили.
Уилкес улыбнулся:
– А венчал вас тоже я?
– Нет, сэр. Я никогда не был женат.
– Да, верно. Вы ведь ушли в армию, а потом были на государственной службе.
– Сперва я учился в колледже. В Боулинг-грине. Вы еще меня напутствовали, чтобы я был поосторожнее с распутными университетскими особами.
– И что, помогли мои напутствования?
– Нисколько.
Уилкес снова улыбнулся, потом спросил:
– Вы вернулись насовсем?
– Не думаю.
– А почему вы вообще вернулись?
– Присмотреть за домом.
– И только?
Кит немного подумал, потом ответил:
– Я не хочу лгать, поэтому я лучше промолчу.
– Ну, до меня доходили некоторые слухи насчет того, почему вы здесь, но не в моих привычках распространять сплетни, поэтому я не скажу, что именно я слышал.
Кит ничего не ответил.
– Как ваши родные? – спросил Уилкес.
Кит вкратце рассказал ему, а потом поинтересовался:
– А как миссис Уилкес?
– Всевышний решил, что пора призвать ее обратно.
Кит понимал, что обычные соболезнования в данном случае никак не соответствовали бы тому, что он только что услышал, и потому сказал только:
– Она была чудесной женщиной.
– Воистину так.
– А почему вы не пошли на собрание? – спросил Кит.
– Я не смешиваю религию и политику. Сейчас этим грешат многие молодые пасторы, и половина прихожан очень недовольна.
– Да, но ведь в мире же и в самом деле существует социальная несправедливость, и церковь могла бы тут чем-то помочь.
– Мы и помогаем. Я молюсь о любви и благодеянии, о любви к ближнему и добрых поступках. Если бы люди нас слушали, никакой социальной несправедливости бы не было.
– Но как же они могут слушать, если не ходят в церковь; да и те, кто ходит, тоже не очень слушают.
– Кто-то ходит, кто-то нет. Одни слушают, другие не слушают. Я делаю все, что в моих силах.
– Знаете, пастор, я видел лютеранских священников в Дрездене, которые организовывали демонстрации. Их еще потом показывали по телевизору. Они помогли свергнуть правительство коммунистов. А в Польше то же самое делали католические священники.
– Да благословит их Господь. Они поступали так, как им велела совесть. – Пастор помолчал, потом прибавил: – Могу сказать, если вам от этого будет легче: я бы без колебаний отдал жизнь за свою веру.
– Будем надеяться, что этого не понадобится.
– Как знать.
– Но вы ведь позволили этим людям воспользоваться вашей церковью. И выставили отсюда полицию.
– Да, верно.
– А вы знаете, чему посвящено собрание? – спросил Кит.
– Знаю.
– И одобряете?
– Учитывая, что речь не идет о насилии или о чем-то противозаконном, да, одобряю. Знаете, – добавил он, – это же ведь старая сельская традиция: использовать здания церквей для различных собраний. Она восходит еще к тому времени, когда церковь была в сельской местности единственным достаточно большим зданием, способным вместить массу народа, а до города бывало слишком далеко что верхом, что в коляске. Со времен войны с Испанией святой Джеймс был тут свидетелем всевозможнейших собраний, и политических, и патриотических. Церковь мне не принадлежит, я в ней только служитель Божий.
– Да, но ведь местных куклукс-клановцев вы сюда наверняка не пускаете.
– Слуга Господен не расист и не идиот, мистер Лондри, – усмехнулся пастор. – Но я вас пригласил сюда не для того, чтобы вы меня расспрашивали. Я сам хотел вас кое о чем спросить. Если можно.
– Пожалуйста.
– Благодарю вас. А вы одобряете это собрание?
– В принципе.
– Вы уже успели понять, что в Спенсервиле не все благополучно?
– Да, успел.
– Вы знаете начальника полиции Бакстера?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50