– Мы вместе учились в школе.
– Но из слов и действий тех полицейских я понял так, что вы стали объектом его внимания не в средней школе, а немного позднее.
– Нет… а в общем, пожалуй, да. Но мне кажется, это скорее связано с тем, что черная кошка между нами пробежала еще в школе.
– В самом деле? Вы что, были с ним соперниками?
– Ну, я никогда не считал его соперником. А вот он, судя по всему, думал иначе. – Кит не совсем понимал, к чему клонится их разговор, и к тому же не терпел, чтобы его выспрашивали подобным образом, но пастор Уилкес был одним из тех очень немногих людей, которым Кит готов был позволить такие расспросы.
Старик, казалось, задумался, потом проговорил:
– Память у меня сейчас не такая хорошая, как была когда-то, но что-то я припоминаю, вроде бы вы раньше ухаживали за его нынешней женой.
Кит ничего не ответил.
– Если не ошибаюсь, мне говорила об этом ваша мать.
– Возможно.
– Тогда, может быть, мистер Бакстер просто расстроен тем, что бывший ухажер его жены решил вернуться в Спенсервиль.
– Я был ее любовником, сэр. В колледже. – Незачем упоминать о старших классах школы и тем самым расстраивать старика, решил Кит.
– Называйте это как хотите. Я понимаю, о чем идет речь, – кивнул Уилкес. – А вы не думаете, что именно это и выводит мистера Бакстера из себя?
– Ну, в таком случае он просто недоразвитый.
– Да простит меня Бог за такие слова, но за все те годы, что я их знаю, никто из Бакстеров не показал себя особо зрелым человеком.
Кит улыбнулся.
– Как же ее девичья фамилия… Прентис, верно?
– Да. Энни.
– Совершенно верно, Энни Прентис. Очень хорошая семья. Пастор Шенк из церкви Святого Иоанна прекрасно о них отзывается. Знаете, ведь мы, священники, все общаемся между собой. Даже те, кто принадлежит к церкви Непорочного Зачатия. Раз в месяц проходит экуменический совет, и после его заседания мы жутко сплетничаем. Конечно, мы не упоминаем ничьих имен, если только это не вызвано какой-то необходимостью, и никакая информация не выходит за пределы нашего круга. Но у нас там можно много чего наслушаться.
– Могу себе представить. – Кит понимал, что пастор Уилкес фактически является членом своеобразного межведомственного комитета, сродни тому, участником которого до недавнего времени являлся и он сам. Джеффри был совершенно прав, высказав предположение, что пастор Уилкес явно имеет доступ к такой конфиденциальной информации, рядом с которой блекнет все, что собрано у шефа полиции Бакстера во всех его досье.
– Конечно, наша цель не пустые сплетни, – добавил Уилкес. – Мы хотим помочь: стараемся предотвращать разводы, даем советы сбивающимся с пути молодым людям, пытаемся удерживать людей от соблазнов и не давать искушениям слишком близко подобраться к человеку. Короче говоря, спасаем души.
– Замечательно.
– Это моя работа. Я знаю, что вы сейчас думаете. Вы считаете, что Спенсервиль и его жители подверглись проклятию. Нет, большинство людей тут – добропорядочные и богобоязненные христиане. Но некоторые действительно сбились с пути. И в других местах, в общем-то, происходит то же самое. Приходите в это воскресенье сюда, в церковь, а потом присоединяйтесь к нам, побеседуем за чашкой чая. Мне бы очень этого хотелось.
– Спасибо. Может быть, и приду. Но вы ведь проповедуете перед уже обращенными. А хорошо бы, чтобы ваше слово доходило и до других.
– Другие знают, где можно нас найти.
Киту хотелось уехать отсюда прежде, чем закончится собрание, и потому он произнес:
– Ну что ж, благодарю вас за то, что вы спасли меня от конфликта с законом.
Но пастор Уилкес не обратил никакого внимания на столь откровенно выраженное Китом желание.
– Вы, возможно, знаете, – как в ни в чем не бывало продолжил он, – что между мистером и миссис Бакстер не все благополучно. Пастор Шенк исповедует миссис Бакстер.
– Какое это имеет отношение ко мне?
– Вас с ней видели разговаривающими в городе.
– Пастор, конечно, Спенсервиль очень маленький городок, но, по-моему, даже тут неженатый мужчина имеет право поговорить на улице, при людях, с замужней женщиной.
– Не надо читать мне лекции, молодой человек. Я пытаюсь вам помочь.
– Я благодарен…
– Позвольте мне сказать без обиняков. Да не возжелай жены ближнего своего.
Кита это заявление не застало врасплох, и он ответил:
– А я бы вам посоветовал, пастор, сказать пастору Шенку, чтобы тот напомнил мистеру Бакстеру о другой заповеди: не прелюбодействуй.
– Все мы знаем, кто и что такое мистер Бакстер. Я вас стараюсь убедить в том… Наверное, я не должен вам этого открывать, но, возможно, вы и сами знаете, что миссис Бакстер весьма увлечена вами.
Лучшей новости Киту не приходилось слышать уже давно; он подумал, как лучше на нее среагировать, прикинул, стоит ли ему отвечать на нее вообще, но потом все же сказал:
– Мы с ней переписывались все эти годы, и она ни разу никак не дала мне этого понять. Она не сделала ничего предосудительного.
– Ну, можно ведь по-разному смотреть на переписку замужней женщины с ее бывшим… другом.
– Она не сделала ничего предосудительного. Если в нашей переписке и было нечто неуместное, то оно исходило исключительно от меня.
– Очень благородное утверждение, мистер Лондри. Я понимаю, вы, должно быть, считаете меня совсем старомодным; так что спасибо за подшучивание надо мной.
– Я не подшучиваю, я вас слушаю самым внимательнейшим образом и хорошо понимаю и вашу озабоченность, и вашу точку зрения. Уверяю вас, мои отношения с миссис Бакстер носят сугубо платонический характер.
– Ну что ж, посмотрим, хватит ли у вас силы такими их и сохранить.
Кит взглянул на пастора и, вопреки собственному желанию – а может быть, просто потому, что ему нужно было с кем-то поделиться, – сказал:
– Честно говоря, пастор, дух и в самом деле хочет, но плоть уже слаба.
Пастор Уилкес, казалось, на мгновение потерял дар речи, но потом промолвил:
– Ценю вашу честность. – И, помолчав, добавил: – И рад, что вы помните священное писание.
– Мне надо идти, – сказал Кит, поднимаясь. Пастор Уилкес тоже встал и взял свою палку. Он проводил Кита до двери, они вместе вышли на крыльцо и увидели, что собрание еще продолжалось. Интересно, подумал Кит, скольких человек удалось Портерам уговорить признаться в том, что они вступали в контакт с дьяволом и даже спали с ним. Кит повернулся к пастору Уилкесу:
– Насколько я понимаю, начиная этот разговор, вы знали обо мне гораздо больше, чем хотели показать.
– Да, но я не знал, что вы за человек, смогу ли я с вами разговаривать. А когда увидел, что смогу, то и сказал вам прямо все, что знаю и что хотел бы посоветовать. Надеюсь, вы не обиделись на совет и не расскажете никому то, что от меня услышали.
– Нисколько не обиделся, и этот разговор останется только между нами. Но мне не нравится то, что обо мне тут пошли разговоры.
– Мистер Лондри, вы вернулись в маленький городок, который переживает сейчас очень нехорошее время, и по иронии судьбы одна из наших местных проблем – мистер Бакстер как муж и как должностное лицо – превращается и в вашу проблему. Не допускайте этого.
– Почему? Почему я должен делать меньшее, чем те люди, что собрались сейчас в церкви?
– Вы сами отлично знаете почему. Разберитесь в том, что вами движет, и подумайте о последствиях ваших действий.
– Все эти годы, пастор, с тех пор как я уехал отсюда молодым, я был в армии, офицером, работал в разных странах и в различных качествах, и моя работа всегда была связана с вопросами жизни и смерти для меня самого, для моих коллег и, между нами говоря, для этой страны.
– Ну, тогда вы не нуждаетесь в том, чтобы выслушивать проповеди от сельского священника.
– Но я благодарен вам за ваше беспокойство. Пастор Уилкес положил руку Киту на плечо и посмотрел ему прямо в глаза.
– Вы мне нравитесь. Я не хочу, чтобы с вами что-нибудь случилось.
– Я тоже не хочу. Но если все же случится, сделайте, пожалуйста, так, чтобы все необходимые церемонии прошли бы здесь, в церкви Святого Джеймса, хорошо?
– Да… конечно. – Пастор Уилкес взял Кита под руку. – Давайте-ка я провожу вас до машины. Помогите мне спуститься. – Они сошли по ступенькам и направились к стоянке; по пути Уилкес сказал: – Кит… можно мне вас так называть?..
– Разумеется.
– Я знаю, что между вами и Энни Бакстер что-то происходит, и, если быть до конца честным, не могу сказать, что я совсем уж против этого. Но вы должны все сделать как следует, иначе и вам, и ей все это может выйти боком.
– Я пока еще не признался, что возжелал жену ближнего своего, пастор, – заметил Кит. – Но я вас внимательно слушаю.
– Вот и хорошо. Слушайте и забудьте потом, от кого вы это слышали, – проговорил Уилкес. – Если верить словам ее приходского священника, то та женщина, о которой мы говорим, живет в несчастливом и очень нездоровом браке. Муж ее занимается прелюбодеянием и по натуре является человеком очень грубым и несдержанным на язык. Может быть, я старомоден, но я слушаю, что говорят другие пасторы, которые моложе меня; так вот, я убежден, она должна освободиться от этого брака, иначе дело может принять опасный оборот. Когда ее мужу был предложен добрый совет, он пришел в ярость; и ни приходский священник, ни сама эта женщина не имеют никаких надежд на возможность перемен к лучшему.
Кит ничего не ответил. Он уже нашел в темноте свою машину и теперь стоял рядом с ней.
– При таких обстоятельствах развод допустим, – продолжал пастор Уилкес. – После развода она будет вольна поступать так, как ей заблагорассудится. Вы, мистер Лондри, должны проявить терпение. Нельзя допустить, чтобы вы сами превратились в часть проблемы. Она добрая женщина, и я не хочу, чтобы ей были причинены боль или вред.
Они стояли сейчас в темноте, только из окон церкви исходил слабый свет, падавший на надгробия, отчего те отбрасывали еще более темные тени.
– Я тоже не хочу, – произнес Кит.
– Я уверен, что у вас самые благие помыслы, мистер Лондри, но единственное благое дело, какое вы сейчас можете сделать, это прервать с ней всякие контакты. С Божьей помощью, все само образуется.
– И без всякой помощи с моей стороны.
– Совершенно верно. Вы собираетесь поселиться здесь насовсем или нет? – спросил пастор.
– Собирался, но теперь уже не очень уверен.
– Мне кажется, ваше присутствие здесь добавляет масла в огонь. Не могли бы вы на время куда-нибудь уехать? Ваши родители наверняка были бы рады вас увидеть.
– Вы что, выгоняете меня из города? – улыбнулся Кит.
– Я только хочу сказать, что если вы сейчас уедете, то, на мой взгляд, для вас обоих все завершится в конечном счете благополучно. А если останетесь, я не вижу никакой иной развязки, кроме катастрофы.
Ну что ж, и он сам, и пастор Уилкес явно пришли к одному и тому же выводу независимо друг от друга.
– Никак не ожидал услышать от вас совет, как мне лучше заполучить чужую жену, – сказал Кит. – Я думал, на меня обрушатся сера и адское пламя.
– Это в фундаменталистской церкви, той, что чуть дальше по дороге. А наша предлагает человеку любовь и сострадание. Так я вас увижу в воскресенье?
– Возможно. Спокойной ночи.
ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ
Да, думал Кит, отъезжая от церкви, в жизни простого сельского округа, маленького провинциального городка, все на самом деле в высшей степени непросто. Жизнь в большом городе фактически намного проще. А здесь все заботятся о вашей душе, заставляя тем самым и вас самого об этом думать, – в результате и возникают всякие сложности.
Кит ехал по погруженной во тьму сельской дороге. Он понимал, что полиция может остановить его в любое время, в любом месте, под любым предлогом, и с такой возможностью он уже внутренне смирился. Ему нередко приходилось попадать в руки полиции в других странах, и он умел хорошо разбираться в том, хочет ли полиция просто попугать свою жертву или же намерена взяться за нее всерьез.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50