Ему предстоит одно из двух: либо переварить очередное предлинное и крайне абстрактное наставление Бенджамина Рейнольдса, либо потратить уйму времени на расшифровку. Оставалось только надеяться, что он успеет справиться с этим до прибытия Дерека.
Кэнфилд вошел в свой номер, сел в кресло – поближе к лампе – и вскрыл конверт.
В расшифровке не было необходимости. Послание было написано деловым языком и представляло собой четкую программу действий, применительно к нынешней ситуации. И страниц было всего три.
"Прискорбием сообщаем вам Роулинс Томас и Лилиан погибли автомобильной катастрофе повторяем катастрофе горах тчк Знаем это огорчит вашего дорогого друга E.S. тчк Советуем позаботиться ней ее горе тчк Дайте отбой Уимблдонской операции тчк Мы не понесли расходов с нашими английскими поставками для получения максимальных квот на товар тчк Они готовы облегчить нам скандинавский экспорт тчк Они согласны помочь вам ваших переговорах по значительному сокращению предельного объема закупок тчк Они информированы наших конкурентах Швейцарии и заинтересованных компаниях повторяем компаниях тчк Они знают трех Британских фирмах-конкурентах тчк Они окажут вам всемерную поддержку мы надеемся вы сосредоточитесь снова сосредоточитесь на наших интересах Англии тчк Не пытайтесь снова не пытайтесь тревожить наших конкурентов Швейцарии тчк Оставайтесь вне ее пределов тчк Ничего нельзя предпринимать тчк
Д. Хаммер Нью-Йорк"
Кэнфилд закурил тонкую сигару и положил все три страницы на пол.
Фамилией Хаммер Рейнольдс подписывал только ту корреспонденцию, содержание которой считал исключительно важным. Словом «снова» подчеркивалась особая важность информации. Слово «повторяем» фактически зачеркивало фразу, в конце которой оно ставилось.
Итак, Роулинсы – Кэнфилд потратил целую минуту на то, чтобы вспомнить, что Роулинсы доводятся родственниками Бутройду, – убиты. Это не автомобильная катастрофа. А Роулинсы опасны для Элизабет Скарлатти. Вашингтон заключил соглашение с британским правительством, согласно которому в пределах Англии ему будет обеспечена всемерная поддержка, а в порядке компенсации сообщил англичанам о шведских акциях и земельных приобретениях в Швейцарии. Однако Рейнольдсу не удалось установить состав цюрихский группы. Ему известно только, что такая группа существует и что в нее входят три авторитетных англичанина. Кэнфилд припомнил их имена – Мастерсон, чье могущество связано с Индией; Ликок, кит Британской биржи; и Иннес-Боуэн, текстильный магнат.
Главное, на что обращал его внимание Хаммер, – обеспечение безопасности Элизабет. И ни в коем случае не появляться в Швейцарии!
Послышался легкий стук в дверь. Кэнфилд быстро собрал страницы и положил в карман.
– Кто там?
– Златовласка, с вашего позволения! Ищу место, где бы приютили на ночлег.
Голос принадлежал Джеймсу Дереку. Кэнфилд открыл дверь, англичанин вошел в комнату без дальнейших приветствий. Он кинул на кровать большой конверт из плотной бумаги, положил на комод свой котелок и опустился в ближайшее кресло.
– Какая у вас шикарная шляпа!
– Да я только и уповаю на то, что благодаря этой шляпе можно избежать ареста. Лондонцу, рыскающему вокруг «Савоя» в такой час, надлежит выглядеть респектабельным.
– Поверьте на слово, у вас вполне респектабельный вид.
– Не стоит бросаться словами, мой дорогой лунатик.
– Может, выпьете виски?
– Избави Боже!.. Значит, мадам Скарлатти ни словом не обмолвилась о ночном происшествии?
– Ни словом. Напротив, пыталась отвлечь мое внимание. А потом просто удалилась к себе в спальню.
– Неужели? Неожиданный поворот, я считал, что вы действуете сообща. – Дерек извлек из кармана ключ с деревянным номерком. – Я успел переговорить с гостиничным полицейским.
– Ему можно доверять?
– Это не важно. Ключ подходит ко всем дверям, а полицейскому я сказал, что собираюсь накрыть одну подозрительную компанию на втором этаже.
– Тогда я пошел. Ждите меня здесь, пожалуйста. Можете вздремнуть малость.
Постойте. Всем же известно, что вы связаны с мадам Скарлатти. Так что на разведку отправляюсь я.
Кэнфилд задумался. В том, что сказал Дерек, был резон: он более сведущ в такого рода розыске. С другой стороны, Кэнфилд не мог ему полностью доверять: не имел права рассказывать обо всем – это повлекло бы за собой определенные действия со стороны британского правительства.
– Это, конечно, очень благородно с пашей стороны, но, поверьте, я справлюсь и сам.
– Не стоит благодарности. Для меня это пустяк.
– И все-таки я предпочел бы отправиться туда сам. Честное слово, вам пока нет смысла вмешиваться. Я попросил вас о помощи, а вовсе не о том, чтобы вы делали за меня всю работу.
– Давайте пойдем на компромисс.
– Какой же?
– Я зайду первым, а вы останетесь в коридоре у лифта. Быстренько осмотрю комнаты и подам вам сигнал присоединиться.
– Давайте условимся о знаке.
– Ну, например, я тихонько свистну.
* * *
Кэнфилд услышал короткий свист и быстро зашагал к номеру девять западного крыла.
– Все в порядке?
– Прекрасный номер. Быть может, не такой роскошный, как у мадам, но зато более уютный.
– Это утешает.
– Я действительно не люблю такого рода работу.
– Я считал, что ею-то вы и знамениты. Так, перекидываясь фразами, они начали быстро, но тщательно осматривать помещения. Планировка номера была точно такой же, как у Скарлатти. Правда, здесь в центре главной комнаты стоял длинный стол, примерно с дюжиной окружавших его стульев.
– Конференц-зал, надо полагать, – сказал Дерек.
– Давайте осмотрим окно.
– Какое?
– Вот это, – сказал Кэнфилд, направляясь к окну, расположенному непосредственно над окном спальни Элизабет Скарлатти.
Светя фонариком, англичанин шагнул вперед.
– Хорошая мысль. Идемте.
На деревянном подоконнике виднелась толстая свежая царапина, а с внешней стороны Дерек и Кэнфилд разглядели след, оставленный толстой прочной веревкой.
– Этот тип, похоже, ловок как кошка, – сказал Кэнфилд.
– Осмотрим комнаты.
Они сначала прошли в левую спальню. Там стояла обычная двуспальная кровать. Покрывало на ней было без единой морщинки. На письменном столе, все отделения которого оказались совершенно пусты, лежали только обычные канцелярские принадлежности да закрытые колпачками ручки. В шкафах обнаружились только вешалки, а также щетки и бархотка для чистки обуви. Ванная комната блистала чистотой, медные краны сияли. Вторая спальня, с правой стороны, ничем не отличалась от первой, разве что покрывало было измято. Вероятно, кто-то спал или отдыхал здесь.
– Крупный детина. Футов шести, а то и больше, – заметил англичанин.
– Как вы определили?
– По вмятине от ягодиц. Взгляните сюда, чуть ниже середины кровати.
– Я бы ни за что не догадался.
Кэнфилд открыл дверцу шкафа.
– Ну-ка, посветите.
– Пожалуйста.
– Эврика!
На дне шкафа лежала небрежно сложенная веревка, в трех местах перехваченная широкими кожаными кольцами, которые крепились к ней металлическими зажимами.
– Это альпинистская веревка, – сказал англичанин. – Очень надежная вещь. В основном используется для спасательных работ.
– А с ее помощью можно подняться или опуститься по стене «Савоя»?
– Запросто. Быстро и без всякого риска свернуть себе шею.
– Идемте отсюда, – сказал Кэнфилд.
* * *
– А теперь я с удовольствием выпил бы чего-нибудь крепкого.
– Это можно. – Кэнфилд тяжело поднялся с кровати. – Виски с содовой, дружище?
– Благодарю.
Американец подошел к стоявшему у окна столику и налил две солидные порции. Один бокал он подал Джеймсу Дереку и провозгласил тост:
– Хорошо сработано, Джеймс.
– Вы тоже парень не промах. И потом, похоже, вы правильно поступили, прихватив эту веревку.
– Сгодиться она может только на то, чтобы вызвать в наших умах сумятицу.
– Вот именно. Ведь это истинно американское устройство.
– Не понимаю.
– Все дело в том, что вы, американцы, ужасно здравомыслящие люди и любите комфорт. Скажем, если вы охотитесь на дичь где-нибудь в Шотландии, то непременно привозите с собой тяжелую пушку... Если собрались удить рыбу где-нибудь на юге, в вашем рыбачьем подсумке наверняка припасено не менее шестисот самых разных рыбацких спецштуковин. Для американца смысл занятия спортом равнозначен его способности добиться успеха чисто техническими средствами, а не умением.
– Если это час неприязни ко всему американскому, включите радио.
– Бросьте, Мэтью. Я всего лишь пытаюсь объяснить, что вы, вероятно, правы. Человек, проникший в номер мадам Скарлатти, наверняка был американцем. А благодаря этой веревке мы можем выйти на человека в вашем посольстве. Такая мысль не приходила вам в голову?
– Выйти на кого?
– На кого-нибудь из вашего посольства. Того, кто знает Бертольда, и кого вы подозреваете в афере с акциями... Ведь такой веревкой способен воспользоваться только тренированный альпинист, а так ли уж много альпинистов в посольстве? Скотланд-Ярд установит это в течение одного дня.
– Нет... Мы проверим сами.
– И только потеряете время... В конце концов, на всех сотрудников посольства заведены точно такие же досье, как на Бертольда.
Кэнфилд снова наполнил свой бокал.
– Тогда дело становится уголовным. Нам это никак не подходит. Нет, дознание мы проведем сами.
– Вам решать. Вообще-то сделать это нетрудно. Ведь в штате посольства всего-то двадцать, максимум тридцать человек. Только вы все же поторопитесь.
– Само собой. – Кэнфилд подошел к кровати и сел.
– Скажите, – спросил англичанин, допивая свое виски, – у вас есть список персонала вашего посольства? В нынешнем его составе.
– Конечно.
– И вы абсолютно уверены, что члены посольства, работающие здесь сейчас, участвовали в афере с акциями в прошлом году?
– Да. Я говорил вам об этом. По крайней мере, Госдепартамент так считает. Мне не хотелось бы, чтобы вы продолжали жать на эту педаль.
– Больше не буду. Уже поздно, а у меня стол завален бумагами, ждущими немедленного рассмотрения. – Англичанин подошел к комоду, куда час назад положил свою шляпу. – Спокойной ночи, Кэнфилд.
– О, вы уже уходите?.. Есть что-нибудь интересное в досье Бертольда? Я прочту его непременно, но только не сейчас – я ужасно устал.
Джеймс Дерек стоял у двери и смотрел на Кэнфилд а.
– Один момент наверняка вас заинтересует... А может, и несколько, но один просто не идет у меня из ума.
– А именно?
– Маркиз – большой любитель спорта. Особенно увлекается скалолазанием. Доподлинно известно, что он является членом клуба покорителей пика Маттерхорн. Кроме того, он входит в число тех нескольких сотен, кому удалось взойти на Юнгфрау по северной стене. Изрядное достижение, на мой взгляд. Кэнфилд вскочил и закричал:
– Что ж вы раньше-то об этом молчали!
– Я искренне полагал, что вас больше интересуют его связи с посольством. Ведь именно этим я занимался.
Кэнфилд пристально смотрел на Дерека.
– Итак, это был Бертольд. Но почему?.. Если только он не знал, что она никому не откроет дверь.
– Я действительно не догадываюсь. Полистайте как следует досье, Кэнфилд. Интересное чтиво... И все-таки я не думаю, что вы найдете что-то существенное в отношении американского посольства... Но вам ведь оно не для того, собственно, и требовалось, верно?
Англичанин стремительно распахнул дверь и вышел. Кэнфилд смотрел ему вслед. Он был смущен, но слишком устал, чтобы о чем-то беспокоиться.
Глава 30
Его разбудил телефонный звонок.
– Мэтью?
– Да, Джэн? – Он так крепко сжимал трубку, что у него заныла от боли рука.
– Я внизу, в холле. Элизабет я сказала, что иду за покупками.
Кэнфилд глянул на часы: одиннадцать тридцать. Ему смертельно хотелось спать.
– Что случилось?
– С ней что-то происходит, Мэтью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53
Кэнфилд вошел в свой номер, сел в кресло – поближе к лампе – и вскрыл конверт.
В расшифровке не было необходимости. Послание было написано деловым языком и представляло собой четкую программу действий, применительно к нынешней ситуации. И страниц было всего три.
"Прискорбием сообщаем вам Роулинс Томас и Лилиан погибли автомобильной катастрофе повторяем катастрофе горах тчк Знаем это огорчит вашего дорогого друга E.S. тчк Советуем позаботиться ней ее горе тчк Дайте отбой Уимблдонской операции тчк Мы не понесли расходов с нашими английскими поставками для получения максимальных квот на товар тчк Они готовы облегчить нам скандинавский экспорт тчк Они согласны помочь вам ваших переговорах по значительному сокращению предельного объема закупок тчк Они информированы наших конкурентах Швейцарии и заинтересованных компаниях повторяем компаниях тчк Они знают трех Британских фирмах-конкурентах тчк Они окажут вам всемерную поддержку мы надеемся вы сосредоточитесь снова сосредоточитесь на наших интересах Англии тчк Не пытайтесь снова не пытайтесь тревожить наших конкурентов Швейцарии тчк Оставайтесь вне ее пределов тчк Ничего нельзя предпринимать тчк
Д. Хаммер Нью-Йорк"
Кэнфилд закурил тонкую сигару и положил все три страницы на пол.
Фамилией Хаммер Рейнольдс подписывал только ту корреспонденцию, содержание которой считал исключительно важным. Словом «снова» подчеркивалась особая важность информации. Слово «повторяем» фактически зачеркивало фразу, в конце которой оно ставилось.
Итак, Роулинсы – Кэнфилд потратил целую минуту на то, чтобы вспомнить, что Роулинсы доводятся родственниками Бутройду, – убиты. Это не автомобильная катастрофа. А Роулинсы опасны для Элизабет Скарлатти. Вашингтон заключил соглашение с британским правительством, согласно которому в пределах Англии ему будет обеспечена всемерная поддержка, а в порядке компенсации сообщил англичанам о шведских акциях и земельных приобретениях в Швейцарии. Однако Рейнольдсу не удалось установить состав цюрихский группы. Ему известно только, что такая группа существует и что в нее входят три авторитетных англичанина. Кэнфилд припомнил их имена – Мастерсон, чье могущество связано с Индией; Ликок, кит Британской биржи; и Иннес-Боуэн, текстильный магнат.
Главное, на что обращал его внимание Хаммер, – обеспечение безопасности Элизабет. И ни в коем случае не появляться в Швейцарии!
Послышался легкий стук в дверь. Кэнфилд быстро собрал страницы и положил в карман.
– Кто там?
– Златовласка, с вашего позволения! Ищу место, где бы приютили на ночлег.
Голос принадлежал Джеймсу Дереку. Кэнфилд открыл дверь, англичанин вошел в комнату без дальнейших приветствий. Он кинул на кровать большой конверт из плотной бумаги, положил на комод свой котелок и опустился в ближайшее кресло.
– Какая у вас шикарная шляпа!
– Да я только и уповаю на то, что благодаря этой шляпе можно избежать ареста. Лондонцу, рыскающему вокруг «Савоя» в такой час, надлежит выглядеть респектабельным.
– Поверьте на слово, у вас вполне респектабельный вид.
– Не стоит бросаться словами, мой дорогой лунатик.
– Может, выпьете виски?
– Избави Боже!.. Значит, мадам Скарлатти ни словом не обмолвилась о ночном происшествии?
– Ни словом. Напротив, пыталась отвлечь мое внимание. А потом просто удалилась к себе в спальню.
– Неужели? Неожиданный поворот, я считал, что вы действуете сообща. – Дерек извлек из кармана ключ с деревянным номерком. – Я успел переговорить с гостиничным полицейским.
– Ему можно доверять?
– Это не важно. Ключ подходит ко всем дверям, а полицейскому я сказал, что собираюсь накрыть одну подозрительную компанию на втором этаже.
– Тогда я пошел. Ждите меня здесь, пожалуйста. Можете вздремнуть малость.
Постойте. Всем же известно, что вы связаны с мадам Скарлатти. Так что на разведку отправляюсь я.
Кэнфилд задумался. В том, что сказал Дерек, был резон: он более сведущ в такого рода розыске. С другой стороны, Кэнфилд не мог ему полностью доверять: не имел права рассказывать обо всем – это повлекло бы за собой определенные действия со стороны британского правительства.
– Это, конечно, очень благородно с пашей стороны, но, поверьте, я справлюсь и сам.
– Не стоит благодарности. Для меня это пустяк.
– И все-таки я предпочел бы отправиться туда сам. Честное слово, вам пока нет смысла вмешиваться. Я попросил вас о помощи, а вовсе не о том, чтобы вы делали за меня всю работу.
– Давайте пойдем на компромисс.
– Какой же?
– Я зайду первым, а вы останетесь в коридоре у лифта. Быстренько осмотрю комнаты и подам вам сигнал присоединиться.
– Давайте условимся о знаке.
– Ну, например, я тихонько свистну.
* * *
Кэнфилд услышал короткий свист и быстро зашагал к номеру девять западного крыла.
– Все в порядке?
– Прекрасный номер. Быть может, не такой роскошный, как у мадам, но зато более уютный.
– Это утешает.
– Я действительно не люблю такого рода работу.
– Я считал, что ею-то вы и знамениты. Так, перекидываясь фразами, они начали быстро, но тщательно осматривать помещения. Планировка номера была точно такой же, как у Скарлатти. Правда, здесь в центре главной комнаты стоял длинный стол, примерно с дюжиной окружавших его стульев.
– Конференц-зал, надо полагать, – сказал Дерек.
– Давайте осмотрим окно.
– Какое?
– Вот это, – сказал Кэнфилд, направляясь к окну, расположенному непосредственно над окном спальни Элизабет Скарлатти.
Светя фонариком, англичанин шагнул вперед.
– Хорошая мысль. Идемте.
На деревянном подоконнике виднелась толстая свежая царапина, а с внешней стороны Дерек и Кэнфилд разглядели след, оставленный толстой прочной веревкой.
– Этот тип, похоже, ловок как кошка, – сказал Кэнфилд.
– Осмотрим комнаты.
Они сначала прошли в левую спальню. Там стояла обычная двуспальная кровать. Покрывало на ней было без единой морщинки. На письменном столе, все отделения которого оказались совершенно пусты, лежали только обычные канцелярские принадлежности да закрытые колпачками ручки. В шкафах обнаружились только вешалки, а также щетки и бархотка для чистки обуви. Ванная комната блистала чистотой, медные краны сияли. Вторая спальня, с правой стороны, ничем не отличалась от первой, разве что покрывало было измято. Вероятно, кто-то спал или отдыхал здесь.
– Крупный детина. Футов шести, а то и больше, – заметил англичанин.
– Как вы определили?
– По вмятине от ягодиц. Взгляните сюда, чуть ниже середины кровати.
– Я бы ни за что не догадался.
Кэнфилд открыл дверцу шкафа.
– Ну-ка, посветите.
– Пожалуйста.
– Эврика!
На дне шкафа лежала небрежно сложенная веревка, в трех местах перехваченная широкими кожаными кольцами, которые крепились к ней металлическими зажимами.
– Это альпинистская веревка, – сказал англичанин. – Очень надежная вещь. В основном используется для спасательных работ.
– А с ее помощью можно подняться или опуститься по стене «Савоя»?
– Запросто. Быстро и без всякого риска свернуть себе шею.
– Идемте отсюда, – сказал Кэнфилд.
* * *
– А теперь я с удовольствием выпил бы чего-нибудь крепкого.
– Это можно. – Кэнфилд тяжело поднялся с кровати. – Виски с содовой, дружище?
– Благодарю.
Американец подошел к стоявшему у окна столику и налил две солидные порции. Один бокал он подал Джеймсу Дереку и провозгласил тост:
– Хорошо сработано, Джеймс.
– Вы тоже парень не промах. И потом, похоже, вы правильно поступили, прихватив эту веревку.
– Сгодиться она может только на то, чтобы вызвать в наших умах сумятицу.
– Вот именно. Ведь это истинно американское устройство.
– Не понимаю.
– Все дело в том, что вы, американцы, ужасно здравомыслящие люди и любите комфорт. Скажем, если вы охотитесь на дичь где-нибудь в Шотландии, то непременно привозите с собой тяжелую пушку... Если собрались удить рыбу где-нибудь на юге, в вашем рыбачьем подсумке наверняка припасено не менее шестисот самых разных рыбацких спецштуковин. Для американца смысл занятия спортом равнозначен его способности добиться успеха чисто техническими средствами, а не умением.
– Если это час неприязни ко всему американскому, включите радио.
– Бросьте, Мэтью. Я всего лишь пытаюсь объяснить, что вы, вероятно, правы. Человек, проникший в номер мадам Скарлатти, наверняка был американцем. А благодаря этой веревке мы можем выйти на человека в вашем посольстве. Такая мысль не приходила вам в голову?
– Выйти на кого?
– На кого-нибудь из вашего посольства. Того, кто знает Бертольда, и кого вы подозреваете в афере с акциями... Ведь такой веревкой способен воспользоваться только тренированный альпинист, а так ли уж много альпинистов в посольстве? Скотланд-Ярд установит это в течение одного дня.
– Нет... Мы проверим сами.
– И только потеряете время... В конце концов, на всех сотрудников посольства заведены точно такие же досье, как на Бертольда.
Кэнфилд снова наполнил свой бокал.
– Тогда дело становится уголовным. Нам это никак не подходит. Нет, дознание мы проведем сами.
– Вам решать. Вообще-то сделать это нетрудно. Ведь в штате посольства всего-то двадцать, максимум тридцать человек. Только вы все же поторопитесь.
– Само собой. – Кэнфилд подошел к кровати и сел.
– Скажите, – спросил англичанин, допивая свое виски, – у вас есть список персонала вашего посольства? В нынешнем его составе.
– Конечно.
– И вы абсолютно уверены, что члены посольства, работающие здесь сейчас, участвовали в афере с акциями в прошлом году?
– Да. Я говорил вам об этом. По крайней мере, Госдепартамент так считает. Мне не хотелось бы, чтобы вы продолжали жать на эту педаль.
– Больше не буду. Уже поздно, а у меня стол завален бумагами, ждущими немедленного рассмотрения. – Англичанин подошел к комоду, куда час назад положил свою шляпу. – Спокойной ночи, Кэнфилд.
– О, вы уже уходите?.. Есть что-нибудь интересное в досье Бертольда? Я прочту его непременно, но только не сейчас – я ужасно устал.
Джеймс Дерек стоял у двери и смотрел на Кэнфилд а.
– Один момент наверняка вас заинтересует... А может, и несколько, но один просто не идет у меня из ума.
– А именно?
– Маркиз – большой любитель спорта. Особенно увлекается скалолазанием. Доподлинно известно, что он является членом клуба покорителей пика Маттерхорн. Кроме того, он входит в число тех нескольких сотен, кому удалось взойти на Юнгфрау по северной стене. Изрядное достижение, на мой взгляд. Кэнфилд вскочил и закричал:
– Что ж вы раньше-то об этом молчали!
– Я искренне полагал, что вас больше интересуют его связи с посольством. Ведь именно этим я занимался.
Кэнфилд пристально смотрел на Дерека.
– Итак, это был Бертольд. Но почему?.. Если только он не знал, что она никому не откроет дверь.
– Я действительно не догадываюсь. Полистайте как следует досье, Кэнфилд. Интересное чтиво... И все-таки я не думаю, что вы найдете что-то существенное в отношении американского посольства... Но вам ведь оно не для того, собственно, и требовалось, верно?
Англичанин стремительно распахнул дверь и вышел. Кэнфилд смотрел ему вслед. Он был смущен, но слишком устал, чтобы о чем-то беспокоиться.
Глава 30
Его разбудил телефонный звонок.
– Мэтью?
– Да, Джэн? – Он так крепко сжимал трубку, что у него заныла от боли рука.
– Я внизу, в холле. Элизабет я сказала, что иду за покупками.
Кэнфилд глянул на часы: одиннадцать тридцать. Ему смертельно хотелось спать.
– Что случилось?
– С ней что-то происходит, Мэтью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53