- Смотри-ка, Моссад Россию на выгул ведет... - пошутил Долговязый.
Раздался задорный детский смех пополам с матом.
- А ты иди, не тормози, а то в кювет сыграешь, - посоветовал Малыш Евсею, давясь дымом, - ему неожиданно перепало затянуться от Лолиты, и теперь он отрабатывал.
- В Китае, например, собак едят, - показал свою начитанность Хорек.
- Не в Китае, а в Корее, - поправила Лолита. Она все-таки лучше училась в школе и не все забыла.
Кто-то подставил ногу адвокату. Тот споткнулся и извинился.
- Уй-уй-уй, морда жидовская, он мне мизимчик зашиб, - завопил Малыш.
- Послушайте, молодые люди, я нечаянно, но вы бы нашли другое место. Погода хорошая, - сказал, крепясь, Соломон Погер.
Он жутко не любил антисемитизм. В подростках тем более. Даже страх забыл. Посмотрел на Евсея. Евсей остановился и задумчиво разглядывал компанию.
- А ты дай на мороженое, - предложил Долговязый.
- На мороженое надо заработать, а просят на паперти, а не в подъезде. Разве вам мама с папой не объясняли? - спросил Погер, прижимая и заслоняя таксу собой, так как Малыш норовил дернуть собачий хвост.
- Заработать? Не проблема. Лолита, ублажи дядю, он нам двести баксов даст, - предложил Хорек.
Лолита спрыгнула с подоконника и выплюнула жвачку.
Соломон с ужасом почувствовал, как её маленькие пальчики сжались в кулачок на его мужских достоинствах. Лоб еврея покрыла испарина.
- Ы-ы-ы... - зарыдал вдруг Хорек. Он ближе всего стоял к Евсею. Евсей, уверенно определив в нем заводилу, схватил того за нос и больно сжал. Из глаз тинэйджера брызнули слезы. Кодла развернулась к нему лицом, оставив Соломона в покое. Даже Лолита ослабила хватку.
- Кто первый дернется, тот получит его шнобель в подарок, - спокойно сказал Евсей, и молодежь замерла на полушаге.
Хорек тихо скулил.
- Спускайтесь, я чуть попозже, - сказал Евсей Соломону.
Адвокат кивнул. Протиснулся бочком через тинэйджеров и застучал каблуками вниз по лестнице. Сердце адвоката билось сто двадцать ударов в минуту, а давление угрожающе поднялось. И все-таки, выскочив на улицу, он, не передохнув, помчался на платную автостоянку, где по соседству располагался шиномонтаж. Там можно было найти Валеру, единственную управу на распоясавшуюся молодежь.
Валера пил чай и смотрел переносной автомобильный телевизор.
Соломон несколько секунд переводил дух, а когда наконец связно рассказал, что с ним приключилось, владелец ротвейлера вышел из вагончика и свистнул собаке. Черная громада вынырнула откуда-то из глубин стоянки, которую Валера охранял по совместительству, и предстал перед хозяином, преданно глядя в глаза.
- Разве вы не возьмете его в повод? - спросил потный Соломон.
- А зачем? Пусть он кому-нибудь джинсы спустит. Ходят, понимаешь, в рванье. Вот он им и дорвет до кондиции.
- Но они же в милицию могут пожаловаться, в суд...
- Никуда эти педюки не пожалуются. Еще морковки не выросли, чтобы их выслушивали в суде, - резюмировал Валера.
Они скоренько прошли вдоль фасада дома, и жмущиеся от ветра у подъездов старушки проводили их внимательными взглядами - что-то случилось, пока не ясно что. Когда же подошли к подъезду, из него уже вышел Евсей.
- Как вы? Что с вами? - бросился к нему Соломон Погер.
- Ничего страшного. Пиджак порвали, сопляки, - равнодушно сказал Евсей, косясь на собаку и вытирая пальцы о штанину.
- Ничего. Я сейчас запущу своего до двенадцатого и обратно, они, как клопы, из окон прыгать будут, - сказал Валера, намереваясь двинуть в подъезд.
Он был кое-чем обязан еврею-адвокату и потому решил показаться в полную силу.
- Не будут, - остановил его Евсей, - они через чердак из первого сейчас пойдут косяком.
И точно. Хлопнула дверь дальнего первого подъезда и оттуда горохом посыпали недавние обидчики. И сразу за угол, за угол.
- Ну, я пошел? Через десять дней?
- Через десять, - подтвердил Погер.
- Кто это? - спросил Валерий. - Лицо знакомое.
- Клиент, - ответил Погер.
Не скажет же он, что перед ними сейчас стоял бомж, которому он, Соломон Погер, вызвался помогать.
Глава 17
В этот вечер Соломон Погер рано выключил телевизор. Сегодняшний герой дня был не его герой.
До ужина оставался один час, именно то время, чтобы выпить стакан теплой воды с ложкой меда. Это хорошо сказывалось на функциях желчного пузыря. Камни... камушки... они бывают разные, одних в жизни не хватает, а других вообще лучше не иметь. У Соломона были и те и другие. Одни с годами перестали радовать, оставаясь такими же, как и много лет назад, другие за это же время стали огорчать, увеличиваясь и в количестве, и в размерах. Первые обещали спокойную старость, вторые наоборот. Их следовало выводить любыми способами.
Звук закрывающегося холодильника послужил сигналом для Раши, к подготовке вечернего моциона. Она схватила в зубы ботинок хозяина и потащила на кухню, где в это время Погер пил свой раствор. Сейчас допьет и...
- Знаю, знаю, сейчас пойдем, - успокоил он собаку, тронутый заботой, и начал собираться.
Сборы обычно не занимали много времени. Не на бал же. Но сегодня они прерывались воспоминаниями о вчерашнем инциденте в подъезде и прогнозированием в связи с этим различных ситуаций на будущее. Эти прогнозы касались как ближайшей перспективы, так и всего существования в доме-корабле.
- Нам бы только ночь простоять да день продержаться, - охарактеризовал Соломон задачу фразой из книжки про Мальчиша-Кибальчиша.
Это ничего, что книжка детская. В жизни ему удавалось объединить два слова «простоять» и «продержаться» в одно - «отсидеться». Адвокат любил цитировать Гайдара, потому что, во-первых, эти слова укрепляли дух, а во-вторых, помня пафос конца сказки, всегда верил в светлый конец происходящего наяву, в то, что простоит и продержится, то есть отсидится. И он бы отсиделся на этот раз, благо помощники есть и телефон, а вот Раша... Ее надо выводить. Не бесконечно же гонять секретаря! Нельзя мучить любимицу - надо рисковать.
- Получается, Аркадий Гайдар писал книжки только для моего поколения, - вслух рассуждал Погер. - В наших домах практически нет неблагополучных семей. Все рассуждают о беспорядках, а в их же квартирах вырастают эти возмутители спокойствия. Попробуй приди к родителям этой (он не знал, что обидевшая его девочка носит красивое имя Лолита) и скажи, что их дочь меня за хрен держала. Но держала же, и есть свидетели. Ее мама в обморок упадет, а папа в милицию потащит. Живут и не ведают, что дочка - маркиза ангелов.
Он почему-то вспомнил Мишель Мерсье, бывшую когда-то женщиной его мечты, а заодно её ангелов.
Конечно, про Анжелику написана сказка, но красивая сказка. А эти дети какие сказки читают? Да ничего они не читают. Толкутся в подъездах да видики смотрят. Боевики они знают все. А в детстве, наверное, и эта хотела быть Золушкой. Разве можно стать Золушкой с такими глазами?
Он опять не смог подобрать нужного слова, потому и называть вещи своими именами не получалось. Общепринятые в России понятия «будет день, будет пища» или «поживем - увидим» не были жизненным кредо адвоката Погера. Жизненный опыт Соломона обычно довольно точно подсказывал, какая будет пища и что он увидит, если ничего не предпримет. В данный момент отлично представлял свою неминуемую встречу со вчерашней молодежью и не мог гарантировать, что в следующий раз «маркиза» только схватится за что-нибудь, а не оторвет это «что-нибудь» совсем. Нужны контрмеры. Милиция не годилась - пока гром не грянет, ничего делать не будет. Нанимать охрану - дорого и неудобно. Оставалось поднимать массы - бить в набат. Опыт подсказывал, что месяца на полтора сплотить людей, возмущенных проделками тинэйджеров, можно, а там все утихнет, к шмакодявка про свой прокрученный Владимиром Евсеевичем нос забудет.
Собака принесла второй ботинок.
«Ну что за люди за такие... Мыслители. Что тут размышлять. Я пожалуюсь Геркулесу, он сам этим паршивцам все пооткусывает. И вот ноет, ноет, ноет. Тот, в ботинках из грубой кожи, взял да и выкрутил носяру у говнюка... Гав, гав, тяф», - думала Раша, всем существом ощущая переполненность жидкостью и переваренным обедом. «Срочно надо на улицу».
Под её повелительный лай он все же оделся, но перед выходом рискнул потерять пару минут.
- Береженого - Бог бережет, - пробубнил и набрал номер.
Прошло не меньше десяти сигналов, прежде чем ужинавший Валерий снял трубку и принял приглашение соседа погулять с собаками.
- Смотрите, до чего довели запасной выход, - обратил внимание соседа Погер. - С этим надо как-то бороться.
Он специально отклонил предложение воспользоваться лифтом, и теперь они спускались по лестнице. Соломон надеялся на встречу со вчерашней компанией. Нет, ему не нужны были никакие разборки, просто хотел, чтобы вторая встреча с ними прошла в присутствии Валерия, чтобы они усвоили своими куриными мозгами, с кем Соломон водит дружбу - с Геркулесом!
- Я согласен с вами, Соломон Наумович, надо что-то делать, а то расписали, как стены рейхстага.
- А что делать? Милиции нет дела. Раньше хоть дружинники были. Люди сами себя от шпаны защищали. Кстати, вот на этом месте меня вчера жидовской мордой обозвали. Ну да я, кажется, рассказывал.
- Вы мне про другое рассказывали. А за жидовскую морду надо по морде дать. Не люблю национальные вопросы. Я бы за это и у своих хлопцев чубы рвал. Считаю, что в каждой нации дерьма хватает. Конечно, у одних больше, у других поменьше, - с нескрываемой гордостью за свои демократические взгляды ответил Чуб.
Какое-то время спускались молча. Соломон не стал выяснять позиции собеседника по национальному вопросу. И не столько из-за опасности оказаться среди тех, у кого плохих больше, сколько из убеждения, что в Москве все приезжие из стран СНГ - интернационалисты и этот хохол не исключение.
- А как вы, Валерий Остапович, отнесетесь к предложению организовать дежурство в подъездах нашего дома?
- Это что, вечер тратить, охраняя покой мирных жителей? Так я их два года и три месяца охранял. Пусть милиция охраняет, ей за это деньги платят. А если что, не волнуйтесь, Соломон Наумович, разберемся.
- Ну, если вам трудно раз в месяц вечером погулять с собакой у подъезда с кем-нибудь из соседей или соседок, тогда конечно, - произнес адвокат.
Он давно заметил, что владелец ротвейлера неровно дышит к хозяйке безобразного НЕЧТО, бывшего когда-то бассетом. Вот и пусть уразумеет несложную проекцию, начертанную для него старым Погером.
- С кем-нибудь - нетрудно, потом посмотрим, - ответил Валерий, придерживая рвущегося на улицу Геркулеса.
Он таки вспомнил Ольгу Максимовну, уразумел открывшуюся возможность попасть в пару с ней, и Погер понял - попал в яблочко.
Погода была по-весеннему приятной. Нельзя сказать, что очень тепло, но ветер, холодный в последнее время, накануне сменился на бодрящий, и гулять было хорошо. Об этом говорило и большое количество собак, и такое же хозяев, удача для проведения кампании по записи добровольцев.
- Добрый вечер, - приветствовал Соломон продавщицу из продуктового магазина, за огромным псом которой побежала его Раша, и пошутил: - Не бойтесь, моя вашу не съест. Она уже ужинала.
- Без защитника сейчас нельзя, - уже серьезно сказал адвокат. - Вчера шпана в подъезде напала на моего клиента и порвала дорогой пиджак. Представляете?
- Чего здесь представлять. Они моего мужа на прошлой неделе оскорбили. Милиция-то один раз за вечер проезжает. Тем более весна, кровь гуляет, - она игриво стрельнула глазами на Валеру. И чего на дуру Машку время теряет, подумала она, но сказала совсем другое: - Встречать теперь с собакой хожу.
- Может, нам дежурства у подъездов организовать? И не пускать внутрь. Они, считай, все из того дома с консьержем. Семьдесят две квартиры, по два человека, всего один раз в месяц, - начал агитировать Соломон, но соседка прервала его:
- Я, пока внуков нет, и чаще смогу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45