Хозяйку немки привели в чувство с помощью валидола.
Сардор плакал.
- Всем разойтись! - приказал Иванов, и кучка людей подчинилась, потому что никто не знал, что делать дальше.
Впереди у них была целая ночь раздумий, жалоб, слез и сомнений. Кто-то вспомнит детство, кто-то ничего не вспомнит, глядя на плохо отштукатуренный потолок, но всеми органически ощутится скверна, проникшая в организм и разрушающая воспоминания о добром, простом и хорошем...
Расходились в молчании. Никто не хотел смотреть на соседа. Почти так же, как дать в долг, а потом стесняться спросить: когда же?
Один Погер ничего не знал и не соображал. Через десять минут после общего расхода по мастям вышел с Рашей на пустырь в поисках Евсея, но собака притащила ему ботинок бомжа. Ничего более.
Адвокат очень удивился. Ботинок хоть и грубой свиной кожи, но представлял собой ноский предмет и выброшен просто так быть не мог.
Глава 32
Они собрались на плитах в тот же вечер. Вернее, Хорек собрал их после обеда. Собрал экстренно. Сообщение предстояло сделать неординарное. И он его сделал. Решение давалось мучительно. Сначала должны были осмыслить услышанное. При всей своей браваде и независимости именно здесь и сейчас выяснилось, что никто толком не знает, что надо и что не надо делать, как поступить; Среди них не было даже ни одного доморощенного философа или юриста.
Свое сообщение Хорек начал с болезни матери. Его прервали. Все знали, что из-за болезни он уже раз попал на собрание. Тогда они не придали особого значения объединению собачников, но то, что было рассказано после, просто не укладывалось в головах.
- Заливаешь, Хорек, - усомнилась первой Лолита.
Все облегченно вздохнули, так как не могли переварить даже самого факта. А факт был таков, что, вынужденный вывести Тобби для отправления естественных надобностей. Хорек наблюдал травлю собачниками сначала хачика, а затем как взбесившиеся псы разделались с бомжом. Ему никто не верил. Да, взрослые - косны и самолюбивы, живут по установленным, нелепым правилам, ханжи и лгуны по жизни, но, осознавая свою экономическую зависимость и ненавидя старшее поколение именно за это, тем не менее открытого бунта не поднимали. Им незнакома была система ошибок, которую прошли родители, да и знать её тинэйджеры не хотели. У них все будет не так.
Долговязый предложил всем пройти на место происшествия. Так и сделали. Хорек показал кусты, где стоял с Тобби, где стояла машина, и они обнаружили отпечатки протекторов «Лады». Потом лестницу, по которой выбрался из котлована бомж. Далее проследовали его маршрутом. Действительно, земля на том месте, что указал Хорек, была програблена садовым инвентарем и представляла собой идеально вычищенное пространство десять на десять метров, словно над этим местом произошел взрыв экологической бомбы. Ни осколков стекла, ни окурков, ни жестяных упаковок от пепси или пива. Чисто, как на собственной даче.
- И где же тело? - спросил Долговязый. Он единственный, кто придал хоть какое-то значение словам Хорька, ибо был постарше и по телику смотрел не только боевики, но и ещё что-то читал.
- Не знаю. Спрятали, а может, увезли... Ну что ты на меня смотришь? У каждого почти тачка есть. Сунули в багажник, и всех дел.
Никто не верил.
- Меньше видик надо лукать, - растягивая слова и гугня, словно набрал в рот каши, высказался Герасим.
Не умещающееся в воображении событие, возможно, так и осталось бы за рамками их существования, если бы не Малыш. Ему фантазии как раз хватило, чтобы представить себе всю картину, и надо сказать, довольно точно. Он отслюнился от основной группы и ходил концентрическими кругами вокруг предполагаемого места событий, постепенно увеличивая радиус поиска. Очень скоро Малыш оказался у свай, торчащих из земли, словно закопанные кверху ногами гигантские вилки. Вилки, вогнанные в землю черенком. Основание черенка забетонировано, но некоторые брошены на произвол судьбы без фундамента, и там в основании зияли осыпавшиеся дыры под бетон. Одна из них была засыпана свежим грунтом.
- Эй, пойдите сюда! - крикнул он остальным. Подростки нехотя потянулись на голос. Встали полукругом и уставились в основание сваи. Сказать стало нечего.
- Ну и что? - спросил Хмырь. - Тут канав немерено.
- А то, - ответил за Малыша Хорек, - то, что он здесь...
- Предлагаешь копать? - спросил Долговязый.
- Иди ты... Сам копай. Я не нанимался.
- Может, ментам сказать?
Предложение отвергли сразу. Во-первых, не поверят, во-вторых, все оцепят, перекопают, и где тогда собираться - лето на носу. Но похоже, сами поверили. Даже отошли от границы рыхлой земли.
Обратно на трубы шли притихшие. Там уже ждал Цветмет.
- Чего, мужики, пивка кто хочет?
Не отказались. Почему не попить на халяву, тем более в горле вдруг заскребло. Все ощутили настоятельную потребность прочистить голосовые связки.
- А ты куда?! - рявкнул хозяин пива на Малыша, потянувшегося за своей долей.
- Чего он? Я же нашел... - обиделся Малыш.
- Дай ему. Малыш сегодня герой. Нюх, как у шереметьевских ищеек, - заступилась Лолита. - Иди сюда, - продолжала она играть мать-патронессу.
- Чего нашли? - живо заинтересовался Цветмет.
Все молчали. Кто-то ковырял песок, кто-то в носу.
- Трупака нашли, - растягивая по слогам, сообщил Герасим.
- Иди ты, - не поверил хозяин пива, но ничто в лицах друзей не располагало к смеху. - Где?
- Пошли покажу, - предложил свои услуги Малыш, разумеется, за долю в пиве.
- Что я, мертвяков не видел? - отбоярился Цветмет. -Долговязый, правда, что ли?
- У Хорька спроси. Он лукал, - кивнул Хмырь.
- Дела... Кто ж его?
- Слушай сюда, - позвал всех поближе Хмырь. - Думаю, что травили черного. Из-за Машки-продавщицы... Ну, которую трахнуть хотели. Накладочка вышла. Чурка в машину успел сигануть. Псы разогретые были, им все равно кого рвать, а тут этот Евсей вылез.
- Во дают. Он самый безобидный из бомжей был, - огорчился Цветмет. - Где проволоку найдет не по силам, всегда звал.
- А эти... тихони... Все газоны своими собаками заорали, теперь на людей перешли. Да они ещё раньше метили. Расскажи, Долговязый. Чего ты? Как этот крутой тебя ротвейлером гонял по подъезду...- предложил Хорек..
- Он нас двоих гонял, - напомнил Долговязый.
- А я против? Двоих. Но с меня портки не спускали.
Кто знал, тот улыбнулся. Лолита хихикнула:
- Кстати, Валерки с ними не было. Его пса мастиф помял. Теперь отлеживается.
- Слушай, не могу я так. Мозг свело. Давайте раскумаримся для порядка? - предложил Цветмет, и по кругу пошла алюминиевая армейская фляжка с маковым отваром. - А может, групповушку?..
Цветмет кивнул Долговязому на Лолиту. Единственная в компании девица поплыла.
- Слушай, секс-гигант, тут дела заворачиваются, а ты... Иди вот в кустики и «тихо сам с собою», - огрызнулся Долговязый. - Я так понимаю, выбор невелик: либо нам к черным прислоняться, либо идти на поклон к собачникам. Эра свободного полета закончилась. Житья не будет, - подытожил Лидер.
- Можно на «коробку» пойти, - заметил Хорек.
- Ага. Так тебе ребята из триста пятьдесят второй и отдадут свою тусовку. Без войнушки не обойтись, - сказал Герасим, но все и без него знали, что свою территорию так просто соседи не отдадут, идти же на поклон и объяснять, как их тут прижали, и объединять под одно начало два десятка районных тусовок нереально, для этого нужно время и такой авторитет, которого ни в одной отдельно взятой группировке не наблюдалось.
Хорек кусал первую вылезшую из земли травинку и размышлял. С одной стороны, от черных иногда перепадало кое-что, «корабль» на треть дешевле, чем у рыночных, и чище, с другой, собачники - вот они, они свои, дурные, правда, но свои. Соседи. Вот если бы они были байкерами или диггерами... Одних объединяли мотоциклы, других подземелья, а нас что? «Мариша» да пивко с водочкой на трубах...
Унижаться придется и в том и в другом случае.
Правда, для самого Хорька, умеющего извлекать пользу из любого события, унижением такой шаг не грозил. Мама достала путевку в международный спортивный лагерь «Дюна» на Карельском перешейке. Для этого он даже напрягся и по специальному разрешению департамента среднего образования префектуры заранее сдавал экзамены, чтобы уехать уже в конце апреля. Так что терпеть придется недолго. Факта никто не знал, потому аргументированные доводы в пользу собачников, высказанные Хорьком, рассматривались более чем серьезно.
Решено было идти к Валере.
Валера открыл, как только звонок сыграл первые такты «Матчиша». Уставился на трех подростков, не понимая, чему обязан посещением.
- Ребят, вы че? Макулатуры не держим, ибо неграмотен, - усмехнулся собачник, потом узнал в одном из делегатов Лидера, и лицо его напряглось. Этого парня хорошо запомнил. Один из нападавших на Ольгу Максимовну, которого раздел в лифте.
- Мы с предложением. Говорят, вы организацию хотите создать? У некоторых из нас тоже есть собаки. У кого нет, можно завести.
- И что?
- Дяденька, а сколько тебе лет? - невинно спросила Лолита, навязавшаяся в делегацию сама. Ее разобрало ещё на трубах.
Вопрос Валера игнорировал. Может, в другой момент он и вызвал брезгливое недоумение, но теперь, когда ждал ветеринара, просто не среагировал.
Депутация быстренько оттеснила Лолиту за спины.
- Мы, собственно, как патриоты района, хотели бы присоединиться, - за всех предложил Долговязый и подумал, что надо было взять в депутаты Хорька, ведь именно он протолкнул предложение слиться с собачниками. Но Хорек не пошел, сказавшись занятостью и болезнью матери - аптека и все такое прочее.
Хорьку не нужно было в аптеку. Просто в случае неудачи миссии или неудачи общества в целом оставался в стороне. Не унижался. Не клянчил. А в случае удачи не нужно даже заводить собаку специально. Собака есть. Возьмет у матери напрокат.
- Ошиблись, пацаны. По всем вопросам организации к подполковнику. А лучше к самому маршалу.
- Это кто? - не понял Долговязый.
- А новенький. С мастифом. Иванов, кажется. Теперь у нас новый авторитет. В законе. На площадке остановился лифт.
- Ладно, пацаны, ни пуха. К нам доктор пришел.
Мимо подростков в квартиру проследовал ветеринар со старомодным саквояжем. Дверь захлопнулась.
Глава 33
Николай видел в окно, как совещались о чем-то подростки на пустыре. И он догадывался о чем. Как ни странно, догадка не вызвала у него ни паники, ни особой тревоги. Никто ничего не сможет доказать. Во-первых, у бомжа не было ни родных, ни близких, следовательно - заступников. Во-вторых, поди докажи, чья именно собака нанесла смертельный удар. Кроме того, невозможно найти инициатора. Качок? Да. Пожалуй. Кто с дрыном бежал вслед за животными? Качок. Кто пришел науськивать? Качок. Кто ныл на бугре? Качок. Все лепилось один к одному. А собаки? Собаки - животные неразумные. Значит - несчастный случай.
Несчастный случай не само несчастье. Вот вчера могло произойти несчастье. Иванов попытался объясниться с Матвеем, выяснить его ориентацию. Он целую неделю вынашивал план, обдумывал, взвешивал каждое слово, каждый довод. Обсасывал все возможные ситуации. Отправил из дома Виолетту навестить крестную и полтора часа провел перед зеркалом, выверяя мимику лица и жесты. Он мерил квартиру из конца в конец и монотонно приводил аргументы воображаемому собеседнику. Собеседником был Матвей, старый коллега по работе. После того злополучного разговора в коридоре, когда Матвей обиделся на Иванова за то, что тот завел собаку и ничего не сказал другу, а больше из-за его контактов с Гариком, Иванов как-то произвольно начал избегать Матвея. И такая манера поведения, избранная почти на животном, интуитивном уровне, поставила их давние отношения под определенную угрозу.
Оказывается, все было сделано правильно. Как кино выдерживают в подвальной темноте годами, так их дружбе потребовалось две недели, чтобы проверить прочность, совпадение или различие в сфере человеческих и интимных интересов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45