Стив всмотрелся. Пленка сверху донизу была покрыта сероватыми прямыми полосами шириной примерно в четверть дюйма. Все это напоминало следы от протекторов. «Протекторы» были пронумерованы – в нижней части пленки располагались цифры от единицы до восемнадцати. Внутри серых полос виднелись аккуратные черные вкрапления, напоминавшие дефисы. Что все это означает, он не понимал.
– Черные метки показывают, насколько далеко успели продвинуться твои фрагменты, – объяснила Джинни.
– Но на каждой из полос по две такие отметины, – сказал Стив.
– Это потому, что у тебя два витка ДНК, один от отца, другой от матери.
– Ах да, конечно! Двойная спираль.
– Именно. И у твоих родителей различные олиго. – Она сверилась с какими-то записями, затем подняла на него глаза. – Уверен, что хочешь узнать все?…
– Конечно.
– Ладно. – Джинни снова внимательно посмотрела на пленку. – Полоса под номером три – это твоя кровь.
Внутри этой полосы располагались две черные отметины, примерно посередине, на расстоянии дюйма друг от друга.
– Полоса шесть – контрольная. Это, возможно, моя кровь или кровь Лизы. А потому отметины должны занимать совершенно другое положение.
– Так оно и есть.
Две отметины располагались совсем близко друг от друга и в самом низу пленки, рядом с цифрами.
– Полоса пять принадлежит Деннису Пинкеру. Теперь скажи, отметины там находятся в том же положении, что и у тебя? Или нет?
– В том же, – сказал Стив. – Полное совпадение.
Она подняла на него глаза.
– Стало быть, Стив, вы с ним близнецы.
Он все еще отказывался в это верить.
– А есть ли хоть какая-нибудь вероятность ошибки?
– Конечно, – кивнула Джинни. – Один шанс из ста, что у двоих не связанных родством индивидуумов может оказаться одинаковый фрагмент, присутствующий и в материнской, и в отцовской ДНК. Обычно мы подвергаем анализу четыре различных фрагмента с использованием различных олиго и различных зондов. Это уменьшает вероятность ошибки до одной на сто миллионов. Лиза сделает еще три анализа, на каждый уйдет примерно по полдня. Но я уже предвижу результат… А ты?
– Да, наверное, – вздохнул Стив. – Придется, видно, смириться и как-то жить с этим. Но, черт побери, откуда же я тогда взялся?
– Знаешь, у меня почему-то не выходит из головы одна твоя фраза, – задумчиво произнесла Джинни. – «У меня нет ни братьев, ни сестер». Но судя по тому, что ты рассказывал про своих родителей, они, мне кажется, хотели бы иметь полный дом детишек – трех, четырех, если не больше.
– Вы правы, – кивнул Стив. – Но у мамы не все благополучно со здоровьем. Ей было тридцать три, и они с отцом прожили в браке десять лет, когда на свет появился я. Она даже написала об этом книгу. Называется «Что делать, если ты не можешь забеременеть». Книга стала ее первым бестселлером. А на гонорар она купила летний домик в Виргинии.
– А Шарлотте Пинкер было тридцать девять, когда родился Деннис. Боюсь, у этой семьи были те же проблемы. Весь вопрос в том, может ли это иметь какое-то значение.
– Какое?
– Я и сама пока не знаю. Скажи-ка, а твоя мама проходила курс лечения?
– В книге об этом ни слова. Но могу спросить. Позвонить ей?
– А стоит ли?
– Ну, в любом случае, придется рассказать им об этой загадке.
Джинни указала на письменный стол.
– Можешь воспользоваться телефоном Лизы.
Он набрал номер. К телефону подошла мать.
– Привет, мам.
– Она была рада тебя видеть?
– Сначала не очень. Но сейчас она здесь, неподалеку.
– Стало быть, ты ей не совсем противен?
Стив покосился на Джинни.
– Нет, мам. Просто она считает, что я для нее слишком молод.
– Она слышит наш разговор?
– Да, и мне кажется, я ее смущаю. Вообще-то я звоню по делу, мам. Мы сейчас у нее в лаборатории, и у нас тут вышла одна загадочная история. Дело в том, что моя ДНК в точности соответствует ДНК еще одного ее испытуемого, парня по имени Деннис Пинкер.
– Не может быть. Потому как в противном случае вы должны быть однояйцевыми близнецами.
– Ну а если вы меня усыновили?…
– Никто тебя не усыновлял, Стив! И у тебя нет никакого близнеца. Потому как, видит Бог, я бы просто не справилась с двумя такими сорванцами!
– А перед тем, как я родился… ты, случайно, не проходила курс лечения от бесплодия?
– Проходила. Мой гинеколог рекомендовал одну клинику в Филадельфии, там лечились преимущественно жены офицеров. Называлась она «Эйвентайн». И я проходила курс лечения гормонами.
Стив пересказал слова матери Джинни, она записала их в блокнот.
Лорейн между тем продолжала:
– Лечение помогло, и появился на свет ты, плод наших общих усилий. Который торчит сейчас в Балтиморе и обхаживает красивую женщину на семь лет старше себя, вместо того, чтобы находиться в округе Колумбия и заботиться о своей старой седой матери.
Стив рассмеялся.
– Спасибо, мам.
– Послушай, Стив…
– Да, мам?
– Не задерживайся. Не забывай, на утро у тебя назначена встреча с адвокатом. Прежде чем тревожиться о своей ДНК, надо выпутаться из этой мерзкой истории.
– Не волнуйся, постараюсь приехать пораньше. Пока, мам! – И он повесил трубку.
Джинни сказала:
– Сейчас же позвоню Шарлотте Пинкер. Надеюсь, она еще не спит.
Она посмотрела номер телефона в журнале у Лизы и взяла трубку.
– Добрый вечер, миссис Пинкер. Это Джинни Феррами из университета Джонс-Фоллз… Спасибо, прекрасно, а как вы?… Надеюсь, вы не возражаете, если я задам еще один вопрос?… О, вы очень добры, огромное вам спасибо. Да… Скажите, перед тем как забеременеть Деннисом, вы проходили какой-либо курс лечения, ну, скажем, от бесплодия?… – Долгое молчание, и вдруг Джинни просияла. – В Филадельфии?… Да, я о ней слышала. Лечение гормонами? Да, это очень интересно. Спасибо вам огромное, вы мне очень помогли! – Джинни повесила трубку. – Есть! – воскликнула она. – Шарлотта лечилась в той же клинике.
– Просто фантастика! – пробормотал Стив. – И что же все это означает?
– Понятия не имею, – сказала Джинни. Снова сняла телефонную трубку и набрала 411. – Пожалуйста, справочную Филадельфии… Спасибо. – Она набрала новый номер. – Клинику «Эйвентайн», будьте добры. – Долгая пауза. Джинни взглянула на Стива. – Может, она давным-давно закрылась…
Он смотрел на нее, точно завороженный. Лицо у Джинни раскраснелось от возбуждения, глаза горели. Выглядела она просто потрясающе. Он был готов на все, лишь бы помочь ей.
Внезапно Джинни схватила карандаш и торопливо записала номер.
– Спасибо! – крикнула она в трубку. И обернулась к Стиву: – Клиника до сих пор существует!
Стив оживился. Тайна его генов может быть раскрыта!
– Записи, – сказал он. – В клинике наверняка велись записи. Ключ там.
– Я должна туда съездить, – сказала Джинни, озабоченно нахмурившись. – У меня есть разрешение, подписанное Шарлоттой Пинкер, мы просим его у каждого, кому задаем вопросы. Имея на руках это разрешение, можно на законных основаниях просматривать любые медицинские данные, относящиеся к данной персоне. Твоя мама может сегодня же подписать мне такое разрешение и выслать его по факсу сюда, в университет?
– Конечно.
Джинни снова взялась за телефон. Быстро нажимая кнопки, набрала номер.
– Добрый вечер, это клиника «Эйвентайн»?… Не могли бы вы позвать дежурного ночной смены?… Благодарю вас.
В ожидании ответа Джинни нетерпеливо постукивала карандашом по блокноту. Стив откровенно любовался ею. Он готов был просидеть с ней в лаборатории хоть всю ночь.
– Добрый вечер, мистер Рингвуд. Вас беспокоит доктор Феррами с факультета психологии университета Джонс-Фоллз. Двое из моих испытуемых были пациентками вашей клиники двадцать три года тому назад. И мне бы очень хотелось взглянуть на их карты. Разрешения от пациенток я готова выслать вам факсом заранее… Да, это очень поможет в наших исследованиях. Что, если я приеду завтра?… Ну, скажем, к двум часам дня?… О, вы очень любезны… Да, непременно. Спасибо. До свидания.
– Клиника по искусственному оплодотворению, – задумчиво протянул Стив. – Послушайте, а ведь в той газете, что я принес, вроде бы говорится, что «Дженетико» владеет целой сетью таких клиник…
Джинни уставилась на него с разинутым от изумления ртом.
– О Господи, – тихо пробормотала она. – Ну да, конечно!…
– Интересно, есть ли здесь какая-то связь?
– Готова спорить, что есть, – кивнула Джинни.
– Но если так, тогда…
– Тогда получается, что Беррингтон Джонс может знать о тебе и Деннисе гораздо больше, чем все мы, вместе взятые!
28
Ну и денек выдался, черт бы его побрал! Слава Богу, что закончилось все более или менее благополучно. Так думал Беррингтон, выходя из душа.
Он взглянул на себя в зеркало. Что ж, для пятидесятидевятилетнего мужчины он находится просто в прекрасной форме: поджарый, спина прямая, слегка загорелая кожа, почти плоский живот. И волосы на лобке темные – правда, лишь потому, что он подкрашивал их, желая скрыть предательскую седину. Он мог раздеться перед женщиной, не выключая света, ему нечего было стыдиться.
День начался с уверенности в том, что ему удалось сломить Джинни Феррами. Но не тут-то было. Она оказалась крепким орешком, как, впрочем, он и предполагал. Недооценивать ее нельзя.
На обратном пути он заехал к Престону Барку и рассказал о самых последних событиях. И Престон, как всегда, начал нервничать и высказывать самые пессимистические предположения относительно дальнейшего развития событий. И Беррингтон теперь ехал домой в мрачном настроении. Но едва он переступил порог, как зазвонил телефон. Это был Пруст. Он дал понять, что говорил с Дэвидом Крином и тот обещал помочь. Причем собирался взяться за дело безотлагательно.
Беррингтон энергично растерся полотенцем, затем надел голубую хлопковую пижаму, а поверх нее – махровый халат в сине-белую полоску. У Марианны был сегодня выходной, но она оставила в холодильнике ужин: цыпленок по-провансальски. Так, во всяком случае, сообщалось в ее записке, написанной аккуратным детским почерком. Беррингтон сунул кастрюлю в духовку и налил себе стаканчик виски. Едва он успел отпить глоток, как снова зазвонил телефон.
Это была его бывшая жена Вивви.
– Если верить «Уолл-стрит джорнал», ты у нас скоро разбогатеешь, – сказала она.
Он живо представил ее себе: высокая подтянутая блондинка под шестьдесят, сидящая на террасе своего дома в Калифорнии, глядя, как солнце садится в океан.
– Никак собралась ко мне вернуться?
– Я думала об этом, Берри. Думала серьезно целых десять секунд. А потом поняла, что даже ста восьмидесяти миллионов долларов для этого недостаточно.
Он расхохотался.
– Нет, правда, Берри, я за тебя рада.
Он знал, что говорит она вполне искренне. У нее самой было много денег. Уйдя от него, она занялась недвижимостью в Санта-Барбаре, и бизнес шел более чем успешно.
– Спасибо.
– Но что ты будешь делать с такой кучей денег? Оставишь нашему мальчику?
Их сын учился на аудитора.
– Ему это не нужно. Он и без того скоро сколотит себе состояние. Нет, часть денег придется дать Джиму Прусту. Он собирается баллотироваться в президенты.
– А что ты получишь взамен? Хочешь стать послом США в Париже?
– Нет. Рассчитываю на должность министра здравоохранения.
– Эй, Берри, ты никак серьезно! Но наверное, по телефону об этом лучше не говорить.
– Ты права.
– Извини, мне пора. Звонят в дверь, мой кавалер явился. До свиданья, милое созданье! – Это была их старая семейная шутка.
– До скорой встречи, огуречик! – ответил он в том же тоне и повесил трубку.
И вдруг он понял: его огорчает тот факт, что Вивви отправилась сегодня с кем-то на свидание, пока он сидит в одиночестве дома и пьет виски. Он понятия не имел, кто бы это мог быть. После смерти отца, уход Вивви был самым болезненным событием в его жизни. Нет, он не винил жену за это. Ушла она только потому, что он без конца изменял ей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75