Эриксонов, которых в США оказалось тридцать три человека.
Второй П. Эриксон, которому звонила Лиза, был человеком вспыльчивым и ничуть не стеснялся в выражениях. Вешая трубку, Лиза была бледна, как полотно, но выпив чашку кофе, немного успокоилась.
Каждый звонок был настоящим испытанием. Джинни из последних сил изображала полицейского детектива и всякий раз, ожидая, когда снимут трубку, боялась услышать грубый мужской голос, который скажет нечто вроде: «Может, поиграем с тобой, малышка? А не захочешь, вышибу тебе мозги!» Ох, как непросто было, притворяясь детективом, выслушивать грубости и насмешки людей, подходивших к телефону. Ни один звонок пока что ничего не дал.
Джинни положила трубку после шестой уже по счету бесплодной попытки, и в этот момент услышала, как Лиза говорит:
– О, простите ради Бога! Наша информация, должно быть, устарела. Пожалуйста, извините за неурочный звонок и за то, что невольно расстроила вас, миссис Эриксон. До свидания. – Лиза повесила трубку. Смотрела она виновато. – Это был один из наших клонов, – мрачно сказала она, – но прошлой зимой он умер. Я говорила с его матерью. Бедняжка расплакалась, когда я спросила о нем.
Интересно, подумала Джинни, что за человек был этот Пер Эриксон? Психопатом вроде Денниса или же славным парнем, как Стив?
– Отчего он умер? – спросила она.
– Он был чемпионом по горным лыжам и сломал шею, исполняя какой-то рискованный трюк.
Бесстрашие – одна из характерных черт.
– Да, похоже, это был действительно один из них.
Только теперь Джинни поняла, что далеко не все восемь клонов могут быть живы. И еще она поняла, что их могло быть и больше. Даже теперь, когда наука шагнула далеко вперед, не все эмбрионы приживаются. Возможно, у некоторых матерей случились выкидыши. По всей видимости, в качестве подопытных «Дженетико» использовала пятнадцать или двадцать женщин, а может, и больше.
– Тяжело звонить всем этим людям, – заметила Лиза.
– Хочешь устроить перерыв?
– Нет. – Лиза покачала головой. – Продвигаемся мы нормально. Уже исключили две фамилии из пяти, а сейчас нет еще и трех. Кто там у нас следующий?
– Джордж Дассолт.
Джинни уже поверила, что они непременно найдут насильника, но со следующим именем им не повезло. В США оказалось всего семь Джорджей Дассолтов, но трое из них к телефону не подошли. Причем ни один не был связан ни с Балтимором, ни с Филадельфией. Первый проживал в Буффало, второй – в Сакраменто, а третий – в Хьюстоне, что, впрочем, еще ничего не доказывало. Они ведь могли и переехать. Лиза сделала распечатку с указанием номеров телефонов – на тот случай, если придется звонить повторно.
Здесь крылся еще один подвох.
– Знаешь, я вдруг подумала, – осторожно начала Джинни, – ведь нет никакой гарантии, что телефон разыскиваемого нами парня есть в этом справочнике.
– Да, верно. Может, у него вообще нет телефона. Или он отказался вносить его в справочник.
– Он может быть зарегистрирован и под другим именем, допустим, Спайк Дассолт или Флип Джонс.
Лиза хихикнула.
– Он мог стать рэппером и придумать себе псевдоним, например, Айси Кремо Кримо.
– Или стать чемпионом по армрестлингу и назваться Железным Биллом.
– Или увлекся порнографией. И зовут его Хейди Хлыст.
– Или Шустрый Член.
– Или Киска Генриетта.
Они захохотали, и вдруг из коридора донесся звон разбитого стекла. Джинни вскочила и бросилась к шкафу. Нырнула в него и плотно закрыла за собой дверцу. Стояла в темноте и прислушивалась.
Она слышала, как Лиза нервно спросила:
– Кто там?
– Охрана, – ответил мужской голос. – Это вы поставили там стеклянную банку?
– Да.
– Могу узнать зачем?
– Чтобы никто не мог подкрасться незаметно. Я, знаете ли, немного нервничаю, когда засиживаюсь на работе в столь поздний час.
– Имейте в виду, я там убирать не стану. Я не уборщица.
– Ладно. Оставьте как есть.
– А вы здесь одна, мисс?
– Да.
– Могу я удостовериться?
– Ради Бога.
Джинни придерживала дверцу изнутри обеими руками. На тот случай, если он попытается ее открыть.
Она слышала, как охранник расхаживает по лаборатории.
– И что это за работа такая срочная? – Он подозрительно покосился на Лизу.
– Я бы с удовольствием поболтала с вами, – ответила та, – но времени нет. Я действительно очень занята.
Если б не была так занята, придурок ты эдакий, стала бы она торчать здесь ночью? Так что проваливай подобру-поздорову, оставь человека в покое!
– Ладно, какие проблемы… – Теперь голос его звучал совсем близко. – А здесь у вас что?
Джинни затаила дыхание и еще крепче вцепилась в дверную ручку.
– Здесь мы держим радиоактивные вирусные хромосомы, – ответила Лиза. – Да нет, ничего такого страшного, в подобном состоянии они почти безопасны, так что можете открыть и проверить.
Джинни с трудом сдержала смех. Такой вещи, как радиоактивные вирусные хромосомы, в природе не существовало.
– Загляну на всякий случай. – Джинни почувствовала, как он дергает дверь снаружи, впрочем, не очень сильно. – Заперто.
Повисла пауза. Затем снова послышался его голос – уже издалека. И Джинни расслабилась.
– Станет скучно, заходите к нам в дежурку. Угощу вас кофе.
– Спасибо, – сказала Лиза.
Джинни просидела в шкафу еще пару минут, просто чтобы удостовериться, что опасность миновала. Затем Лиза отворила дверцу.
– Вылезай, он ушел, – сказала она. – Я видела, как он выходит из здания.
Они вернулись к телефонам.
Мюррей Клод – еще одно необычное имя, и нашли они его довольно быстро. Звонила Джинни. Мужчина, снявший трубку, назвался Мюрреем Клодом-старшим и с горечью в голосе сообщил, что его сын угодил в афинскую тюрьму три года тому назад. Срок он получил за драку в кафе и выйдет самое раннее в январе.
– Этот парень мог стать кем угодно, – сказал он, – астронавтом, лауреатом Нобелевской премии, кинозвездой, президентом Соединенных Штатов. Все было: и внешность, и ум, и обаяние! Все пошло псу под хвост! Просто бросил все псу под хвост.
Джинни понимала, как больно и обидно Клоду-старшему. Он считает, что раз он отец, то несет ответственность за то, что произошло. Ей очень хотелось утешить его, сказать всю правду, но она пока была не готова к этому, да и время поджимало. Джинни поклялась себе, что непременно потом позвонит этому человеку и постарается его утешить, и молча повесила трубку.
Всех Харви Джонсов они оставили напоследок. Потому что понимали – с ними будет сложнее всего.
Джинни предполагала, что в Америке проживает не меньше миллиона Джонсов, с буквы «X» также начиналось очень много имен. Второе имя у него было Джон. Родился он в госпитале Уолтера Рида в Вашингтоне, округ Колумбия. И Джинни с Лизой начали обзванивать каждого Харви Джонса, каждого X. Дж. Джонса и каждого X. Джонса, числящихся в вашингтонском телефонном справочнике. Но не нашли ни одного, который бы родился приблизительно двадцать два года тому назад в госпитале Уолтера Рида. Мало того, вопросов лишь прибавилось, поскольку во многих случаях к телефону никто не подходил.
И Джинни снова начала сомневаться, что их затея увенчается успехом. У них набралось три неопознанных Джорджа Дассолта и вот теперь еще целых двадцать или тридцать X. Джонсов. Чисто теоретически подход был правильным, но если люди не подходят к телефонам, как прикажете их допрашивать? Глаза начали болеть и слезиться, к горлу подкатывала тошнота от голода и усталости.
В четыре часа утра они с Лизой принялись за Джонсов из Филадельфии. В четыре тридцать Джинни его нашла.
Сначала ей показалось, что и здесь прокол. После четвертого гудка в трубке послышался характерный щелчок – включился автоответчик. И в этом не было бы ничего удивительного, если бы не голос, записанный на автоответчике. Он показался Джинни страшно знакомым.
– Привет, вы позвонили Харви Джонсу, – произнес он, и по спине у нее побежали мурашки. Показалось, что с ней говорит Стив: тембр голоса, интонация, построение фразы – все в точности как у Стива. – В данный момент я не могу подойти к телефону, прошу оставить сообщение после сигнала.
Джинни повесила трубку и проверила адрес. Проживал он в университетском городке на Спрус-стрит, совсем недалеко от клиники «Эйвентайн». Только теперь она заметила, как дрожат у нее руки. Наверное, потому, что ей хотелось удушить этого мерзавца.
– Я нашла его, – сказала она Лизе.
– О Господи!
– Там автоответчик, но голос его. И живет он в Филадельфии, неподалеку от того места, где на меня напали.
– Дай послушать. – Лиза набрала номер. И едва услышала голос на автоответчике, как ее розовые щеки побелели, как полотно. – Это он! – сказала она и повесила трубку. – Так и слышу, как он говорит: «Давай-ка снимай свои хорошенькие трусики!» Так он тогда сказал. О Боже мой!…
Джинни сняла трубку и позвонила в полицейское управление.
53
В ту воскресную ночь Беррингтон Джонс не спал ни минуты. До полуночи он проторчал на автостоянке перед Пентагоном, не сводя глаз с «линкольна» полковника Логана, затем позвонил Прусту и узнал, что Логан арестован, но Стиву удалось удрать. Очевидно, мальчишка воспользовался автобусом или метро, потому что машина отца оставалась на месте.
– Что они делали в Пентагоне? – спросил он Джима.
– Посещали главный информационный центр. Сейчас я как раз пытаюсь выяснить, чем именно они там занимались. Может, попробуешь проследить за мальчишкой и этой девицей Феррами?
Беррингтон уже не возражал. Ситуация становилась критической. Времени думать о чувстве собственного достоинства не было. Если ему не удастся остановить Джинни, достоинству в любом случае конец.
Он вернулся к дому Логанов и увидел, что в окнах темно, а красный «мерседес» Джинни исчез. Он прождал около часа, но никто так и не появился. Полагая, что Джинни вернулась домой, Беррингтон поехал в Балтимор. Добрался до ее дома, несколько раз проехал мимо него, но «мерседеса» так и не увидел.
Уже светало, когда он остановил машину возле своего дома в Роланд-Парке. Вошел и позвонил Джиму, но ни дома, ни в кабинете у того никто не отвечал. Беррингтон улегся на постель, не снимая одежды, закрыл глаза, но заснуть не удавалось, хоть и вымотался он за этот день ужасно.
В семь часов он поднялся и позвонил снова, но Джима так и не застал. Принял душ, побрился, надел черные хлопковые брюки и легкий свитер в полоску. Налил себе стакан апельсинового сока и выпил его прямо на кухне, стоя. Взглянул на воскресный выпуск «Балтимор сан», но заголовки ему ничего не говорили, точно были написано по-фински.
Пруст позвонил ровно в восемь.
Всю вторую половину ночи Джим провел в Пентагоне вместе с одним своим приятелем, генералом. Они допросили персонал центра, сказав, что расследуют дело об утечке информации. Генерал, знавший Джима еще со времен службы в ЦРУ, понял лишь одно: Логан пытался докопаться до тайной операции, которую спецслужбы проводили еще в семидесятых, а Джим хотел его остановить.
Полковник Логан, находившийся под арестом, никаких объяснений не давал, твердил только: «Мне нужен адвокат». Но результаты взлома сохранились в компьютере, а потому Джиму все же удалось выяснить, что они пытались обнаружить.
– Насколько я понял, ты тогда распорядился снять электрокардиограммы у всех новорожденных младенцев, – сказал он Беррингтону.
Беррингтон уже успел забыть об этом, но теперь вспомнил.
– Да, было дело.
– Так вот, Логан их нашел.
– Все?
– Все восемь.
Хуже новостей быть просто не могло. Электрокардиограммы идентичных близнецов были так похожи, точно их снимали у одного человека. Теперь Логаны и, возможно, Джинни знают, что Стив является одним из восьми клонов.
– Черт, – пробормотал Беррингтон. – Мы хранили эту тайну почти двадцать три года, и вот теперь эта чертова девчонка все узнала!
– Я же говорил тебе, надо было сделать так, чтоб она исчезла.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75
Второй П. Эриксон, которому звонила Лиза, был человеком вспыльчивым и ничуть не стеснялся в выражениях. Вешая трубку, Лиза была бледна, как полотно, но выпив чашку кофе, немного успокоилась.
Каждый звонок был настоящим испытанием. Джинни из последних сил изображала полицейского детектива и всякий раз, ожидая, когда снимут трубку, боялась услышать грубый мужской голос, который скажет нечто вроде: «Может, поиграем с тобой, малышка? А не захочешь, вышибу тебе мозги!» Ох, как непросто было, притворяясь детективом, выслушивать грубости и насмешки людей, подходивших к телефону. Ни один звонок пока что ничего не дал.
Джинни положила трубку после шестой уже по счету бесплодной попытки, и в этот момент услышала, как Лиза говорит:
– О, простите ради Бога! Наша информация, должно быть, устарела. Пожалуйста, извините за неурочный звонок и за то, что невольно расстроила вас, миссис Эриксон. До свидания. – Лиза повесила трубку. Смотрела она виновато. – Это был один из наших клонов, – мрачно сказала она, – но прошлой зимой он умер. Я говорила с его матерью. Бедняжка расплакалась, когда я спросила о нем.
Интересно, подумала Джинни, что за человек был этот Пер Эриксон? Психопатом вроде Денниса или же славным парнем, как Стив?
– Отчего он умер? – спросила она.
– Он был чемпионом по горным лыжам и сломал шею, исполняя какой-то рискованный трюк.
Бесстрашие – одна из характерных черт.
– Да, похоже, это был действительно один из них.
Только теперь Джинни поняла, что далеко не все восемь клонов могут быть живы. И еще она поняла, что их могло быть и больше. Даже теперь, когда наука шагнула далеко вперед, не все эмбрионы приживаются. Возможно, у некоторых матерей случились выкидыши. По всей видимости, в качестве подопытных «Дженетико» использовала пятнадцать или двадцать женщин, а может, и больше.
– Тяжело звонить всем этим людям, – заметила Лиза.
– Хочешь устроить перерыв?
– Нет. – Лиза покачала головой. – Продвигаемся мы нормально. Уже исключили две фамилии из пяти, а сейчас нет еще и трех. Кто там у нас следующий?
– Джордж Дассолт.
Джинни уже поверила, что они непременно найдут насильника, но со следующим именем им не повезло. В США оказалось всего семь Джорджей Дассолтов, но трое из них к телефону не подошли. Причем ни один не был связан ни с Балтимором, ни с Филадельфией. Первый проживал в Буффало, второй – в Сакраменто, а третий – в Хьюстоне, что, впрочем, еще ничего не доказывало. Они ведь могли и переехать. Лиза сделала распечатку с указанием номеров телефонов – на тот случай, если придется звонить повторно.
Здесь крылся еще один подвох.
– Знаешь, я вдруг подумала, – осторожно начала Джинни, – ведь нет никакой гарантии, что телефон разыскиваемого нами парня есть в этом справочнике.
– Да, верно. Может, у него вообще нет телефона. Или он отказался вносить его в справочник.
– Он может быть зарегистрирован и под другим именем, допустим, Спайк Дассолт или Флип Джонс.
Лиза хихикнула.
– Он мог стать рэппером и придумать себе псевдоним, например, Айси Кремо Кримо.
– Или стать чемпионом по армрестлингу и назваться Железным Биллом.
– Или увлекся порнографией. И зовут его Хейди Хлыст.
– Или Шустрый Член.
– Или Киска Генриетта.
Они захохотали, и вдруг из коридора донесся звон разбитого стекла. Джинни вскочила и бросилась к шкафу. Нырнула в него и плотно закрыла за собой дверцу. Стояла в темноте и прислушивалась.
Она слышала, как Лиза нервно спросила:
– Кто там?
– Охрана, – ответил мужской голос. – Это вы поставили там стеклянную банку?
– Да.
– Могу узнать зачем?
– Чтобы никто не мог подкрасться незаметно. Я, знаете ли, немного нервничаю, когда засиживаюсь на работе в столь поздний час.
– Имейте в виду, я там убирать не стану. Я не уборщица.
– Ладно. Оставьте как есть.
– А вы здесь одна, мисс?
– Да.
– Могу я удостовериться?
– Ради Бога.
Джинни придерживала дверцу изнутри обеими руками. На тот случай, если он попытается ее открыть.
Она слышала, как охранник расхаживает по лаборатории.
– И что это за работа такая срочная? – Он подозрительно покосился на Лизу.
– Я бы с удовольствием поболтала с вами, – ответила та, – но времени нет. Я действительно очень занята.
Если б не была так занята, придурок ты эдакий, стала бы она торчать здесь ночью? Так что проваливай подобру-поздорову, оставь человека в покое!
– Ладно, какие проблемы… – Теперь голос его звучал совсем близко. – А здесь у вас что?
Джинни затаила дыхание и еще крепче вцепилась в дверную ручку.
– Здесь мы держим радиоактивные вирусные хромосомы, – ответила Лиза. – Да нет, ничего такого страшного, в подобном состоянии они почти безопасны, так что можете открыть и проверить.
Джинни с трудом сдержала смех. Такой вещи, как радиоактивные вирусные хромосомы, в природе не существовало.
– Загляну на всякий случай. – Джинни почувствовала, как он дергает дверь снаружи, впрочем, не очень сильно. – Заперто.
Повисла пауза. Затем снова послышался его голос – уже издалека. И Джинни расслабилась.
– Станет скучно, заходите к нам в дежурку. Угощу вас кофе.
– Спасибо, – сказала Лиза.
Джинни просидела в шкафу еще пару минут, просто чтобы удостовериться, что опасность миновала. Затем Лиза отворила дверцу.
– Вылезай, он ушел, – сказала она. – Я видела, как он выходит из здания.
Они вернулись к телефонам.
Мюррей Клод – еще одно необычное имя, и нашли они его довольно быстро. Звонила Джинни. Мужчина, снявший трубку, назвался Мюрреем Клодом-старшим и с горечью в голосе сообщил, что его сын угодил в афинскую тюрьму три года тому назад. Срок он получил за драку в кафе и выйдет самое раннее в январе.
– Этот парень мог стать кем угодно, – сказал он, – астронавтом, лауреатом Нобелевской премии, кинозвездой, президентом Соединенных Штатов. Все было: и внешность, и ум, и обаяние! Все пошло псу под хвост! Просто бросил все псу под хвост.
Джинни понимала, как больно и обидно Клоду-старшему. Он считает, что раз он отец, то несет ответственность за то, что произошло. Ей очень хотелось утешить его, сказать всю правду, но она пока была не готова к этому, да и время поджимало. Джинни поклялась себе, что непременно потом позвонит этому человеку и постарается его утешить, и молча повесила трубку.
Всех Харви Джонсов они оставили напоследок. Потому что понимали – с ними будет сложнее всего.
Джинни предполагала, что в Америке проживает не меньше миллиона Джонсов, с буквы «X» также начиналось очень много имен. Второе имя у него было Джон. Родился он в госпитале Уолтера Рида в Вашингтоне, округ Колумбия. И Джинни с Лизой начали обзванивать каждого Харви Джонса, каждого X. Дж. Джонса и каждого X. Джонса, числящихся в вашингтонском телефонном справочнике. Но не нашли ни одного, который бы родился приблизительно двадцать два года тому назад в госпитале Уолтера Рида. Мало того, вопросов лишь прибавилось, поскольку во многих случаях к телефону никто не подходил.
И Джинни снова начала сомневаться, что их затея увенчается успехом. У них набралось три неопознанных Джорджа Дассолта и вот теперь еще целых двадцать или тридцать X. Джонсов. Чисто теоретически подход был правильным, но если люди не подходят к телефонам, как прикажете их допрашивать? Глаза начали болеть и слезиться, к горлу подкатывала тошнота от голода и усталости.
В четыре часа утра они с Лизой принялись за Джонсов из Филадельфии. В четыре тридцать Джинни его нашла.
Сначала ей показалось, что и здесь прокол. После четвертого гудка в трубке послышался характерный щелчок – включился автоответчик. И в этом не было бы ничего удивительного, если бы не голос, записанный на автоответчике. Он показался Джинни страшно знакомым.
– Привет, вы позвонили Харви Джонсу, – произнес он, и по спине у нее побежали мурашки. Показалось, что с ней говорит Стив: тембр голоса, интонация, построение фразы – все в точности как у Стива. – В данный момент я не могу подойти к телефону, прошу оставить сообщение после сигнала.
Джинни повесила трубку и проверила адрес. Проживал он в университетском городке на Спрус-стрит, совсем недалеко от клиники «Эйвентайн». Только теперь она заметила, как дрожат у нее руки. Наверное, потому, что ей хотелось удушить этого мерзавца.
– Я нашла его, – сказала она Лизе.
– О Господи!
– Там автоответчик, но голос его. И живет он в Филадельфии, неподалеку от того места, где на меня напали.
– Дай послушать. – Лиза набрала номер. И едва услышала голос на автоответчике, как ее розовые щеки побелели, как полотно. – Это он! – сказала она и повесила трубку. – Так и слышу, как он говорит: «Давай-ка снимай свои хорошенькие трусики!» Так он тогда сказал. О Боже мой!…
Джинни сняла трубку и позвонила в полицейское управление.
53
В ту воскресную ночь Беррингтон Джонс не спал ни минуты. До полуночи он проторчал на автостоянке перед Пентагоном, не сводя глаз с «линкольна» полковника Логана, затем позвонил Прусту и узнал, что Логан арестован, но Стиву удалось удрать. Очевидно, мальчишка воспользовался автобусом или метро, потому что машина отца оставалась на месте.
– Что они делали в Пентагоне? – спросил он Джима.
– Посещали главный информационный центр. Сейчас я как раз пытаюсь выяснить, чем именно они там занимались. Может, попробуешь проследить за мальчишкой и этой девицей Феррами?
Беррингтон уже не возражал. Ситуация становилась критической. Времени думать о чувстве собственного достоинства не было. Если ему не удастся остановить Джинни, достоинству в любом случае конец.
Он вернулся к дому Логанов и увидел, что в окнах темно, а красный «мерседес» Джинни исчез. Он прождал около часа, но никто так и не появился. Полагая, что Джинни вернулась домой, Беррингтон поехал в Балтимор. Добрался до ее дома, несколько раз проехал мимо него, но «мерседеса» так и не увидел.
Уже светало, когда он остановил машину возле своего дома в Роланд-Парке. Вошел и позвонил Джиму, но ни дома, ни в кабинете у того никто не отвечал. Беррингтон улегся на постель, не снимая одежды, закрыл глаза, но заснуть не удавалось, хоть и вымотался он за этот день ужасно.
В семь часов он поднялся и позвонил снова, но Джима так и не застал. Принял душ, побрился, надел черные хлопковые брюки и легкий свитер в полоску. Налил себе стакан апельсинового сока и выпил его прямо на кухне, стоя. Взглянул на воскресный выпуск «Балтимор сан», но заголовки ему ничего не говорили, точно были написано по-фински.
Пруст позвонил ровно в восемь.
Всю вторую половину ночи Джим провел в Пентагоне вместе с одним своим приятелем, генералом. Они допросили персонал центра, сказав, что расследуют дело об утечке информации. Генерал, знавший Джима еще со времен службы в ЦРУ, понял лишь одно: Логан пытался докопаться до тайной операции, которую спецслужбы проводили еще в семидесятых, а Джим хотел его остановить.
Полковник Логан, находившийся под арестом, никаких объяснений не давал, твердил только: «Мне нужен адвокат». Но результаты взлома сохранились в компьютере, а потому Джиму все же удалось выяснить, что они пытались обнаружить.
– Насколько я понял, ты тогда распорядился снять электрокардиограммы у всех новорожденных младенцев, – сказал он Беррингтону.
Беррингтон уже успел забыть об этом, но теперь вспомнил.
– Да, было дело.
– Так вот, Логан их нашел.
– Все?
– Все восемь.
Хуже новостей быть просто не могло. Электрокардиограммы идентичных близнецов были так похожи, точно их снимали у одного человека. Теперь Логаны и, возможно, Джинни знают, что Стив является одним из восьми клонов.
– Черт, – пробормотал Беррингтон. – Мы хранили эту тайну почти двадцать три года, и вот теперь эта чертова девчонка все узнала!
– Я же говорил тебе, надо было сделать так, чтоб она исчезла.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75