– шепнул предводитель, не отворяя губ, и Климову показалось, глаза у него нырнули в череп и потухли.
– Чего не знаю, того не знаю. Это не в моей компетенции.
– Если повезёт и найдёшь Деверя, скажи, мы давно готовы.
– Скажу. Но я не знаю, кто ты.
– У нас нет имён. Он поймёт… – Предводитель перевёл вернувшиеся на место глаза на пацанёнка. – Эту каракатицу оставь здесь, он ненадёжен.
Ваня Крюк с воплем рванулся бежать, но не сделал и двух шагов, как очутился под мышкой у одного из отщепенцев. Мите это не понравилось.
– Отпустите его, – потребовал он. – Он купленный.
– Я купленный, купленный! – заверещал пацанёнок. – Я его раб до утра… Я…
Отщепенец, поймавший пацанёнка, прикрыл визжащий рот ладонью.
– Хочешь, забери, – удивлённо сказал предводитель. – Но после не пожалей. Маленький зомби иногда опаснее большого зомби.
– Я за ним пригляжу.
Отщепенец стряхнул пацанёнка с руки, тот подскочил к Мите и вцепился в его колено.
– Никогда не играй по их правилам, гонец, – посоветовал предводитель. – Всё равно обманут.
Дальше двинулись в сопровождении всей группы, по дороге к ним присоединились ещё десятка два отщепенцев, полуголые, угрюмые, передвигающиеся как бы во сне. Изредка то тут, то там возникали дикие собаки, но близко не подходили. Тявкнут раз-другой, порычат и исчезнут. Расклад сил на этой территории был Мите понятен. Они с главарём вели приятельскую беседу.
– Первый раз в Чистилище? – поинтересовался главарь.
– Бывал раньше. С год назад.
– Ну да? – не поверил тот. – Ты же просветлённый.
– Длинная история.
Пацанёнок путался у Мити под ногами, хватал за руку. Митя сам не понимал, зачем тащит его с собой. Главарь безусловно прав: дети Москвы опаснее ядовитых тараканов, ужалят – и не уследишь, но Митя теперь часто поступал неадекватно. В свою очередь, он спросил:
– Твои люди… на каком коде?
– Ни на каком… На них не действует глубинная стерилизация. Почти животные.
– И как объясняет это наука?
– Науке пока не до нас, – усмехнулся главарь. – Мы для неё отработанный материал. Вторичная переплавка…
Когда сквозь курчавые дымки горящих свалок проступили чёрные шпили Самотёки, главарь остановился, удержал Митю за плечо. Остальные отщепенцы сбились в кучу в отдалении.
– Всё, дальше нам ходу нет. – Он теперь чем-то неуловимо напоминал Мите учителя Истопника. Неторопливость речи, внимательный взгляд, внушительность жеста. – Скажи, ты правда от Марфы? Это не блеф?
– Не сомневайся, от неё.
– Разговаривал с ней?
– Как с тобой. – Митя блаженно улыбнулся.
– И какая она?
– Спроси что-нибудь полегче.
Предводитель нахмурился, погрустнел, и Митя, понимая его состояние, добавил:
– В конце концов, командир, разве так важно, какая она? Важнее, что существует.
Предводитель тяжко вздохнул, как проснулся.
– Конечно, я тебе не верю, гонец, но слушать приятно… Да, чуть не забыл. У Деверя есть двойники, не попадись на эту удочку.
– Лабораторные?
– Какие же ещё. Говорят, по виду не отличишь.
– Отличу, не волнуйся.
Митя повернулся и пошёл. Ваня Крюк за ним. Едва отошли на безопасное расстояние, он облегчённо забулькал:
– У-уф, страшно было. А тебе, босс?
– Не очень… Чего боялся?
– Да ты что! Они все отвязные, человечину жрут. Я на плакате видел. Отрежут ногу или руку – и хрум-хрум. Даже не варят, сырятиной едят… Как думаешь, почему они башли не взяли?
– Где им их тратить?..
На Самотёку прошли длинным закопчённым проходным двором, словно из тени в свет, и сразу окунулись в буйство праздничного дня. Мите повезло: они оказались на площади, окольцованной громадными рекламными плакатами, где предлагали себя на продажу в суточное рабство гулящие девки, то есть те из горожанок, которые ещё надеялись зашибить копейку старинным женским ремеслом. Одна за другой под ритмичную музыку выскакивали на дощатый помост и демонстрировали свои прелести, кто как умел. Некоторые, помоложе, успевали исполнить стриптизик, более зрелые матроны, не полагаясь на свою сноровку, выбегали уже полуголые – каждой отводилось на показ три минуты, что было вполне оправданно, иначе не успели бы попытать счастья все желающие. Покрутившись на помосте, очередная стриптизёрша выкрикивала свою цену, и толпа зевак, сгрудившаяся на площади, отвечала доброжелательным рёвом и свистом. И хотя цены были бросовые, торговля шла худо, можно сказать, вообще не двигалась. На площади в основном скопилась раздухарившаяся чернь, у которой не было денег на лишнюю дозу дури, не то что на рабыню. Однако это обстоятельство ничуть не снижало накал невольничьих торгов.
Митин план розысков заключался в том, чтобы пустить слушок впереди себя: дескать, какой-то чудик-приезжий активно ищет контакта. Слух, разумеется, дойдёт до Деверя, и тот сам выйдет на связь, если захочет. Если захочет. Если нет, придётся придумать что-то другое. У плана был единственный, но большой недостаток: глазастая, ушастая агентура миротворцев может опередить Деверя. Смехотворный риск по сравнению с тем, что Мите предстояло сделать в ближайшие дни.
Оглядевшись, он выделил среди гомонящей, веселящейся публики смурного мужика с чёрной бородой, державшегося как бы поодаль. То ли от халявного пива, то ли от утренней дозы вид у него был обалделый. Митя послал пацанёнка, чтобы привёл мужика. Ваня Крюк выполнил поручение с неохотой, он увлёкся торгами и уже-минут пять уговаривал купить «вон ту сисястую». «Зачем она тебе?» – удивился Митя. «Как зачем, как зачем? – ершился угорелый мальчуган. – Красивая тёлка, ты что?! На пару оприходуем. Обоим хватит».
Мужик приковылял и уставился на Митю мутными гляделками.
– Купить хочешь? Сколько дашь?
– А сколько просишь?
Мужик стукнул себя в грудь кулаком, надеясь поразить возможного покупателя молодецкой удалью.
– Не ниже десятерика, парень.
Пацанёнок забился в истерике.
– Старая перечница, во заломил, да, Митрий?! Десятерик! Наглый, гад!
– Заткнись! – цыкнул на пацанёнка Митя, тщетно ловя в глазной мути мужика хоть искорку человеческого сознания. Нет, мерцающая пустота.
– Хорошо, – согласился он. – Дам десять баксов и сверх ещё пятёрку, если поможешь в одном деле.
Мужик вскинулся, как старый конь при звуках походной трубы.
– Чего надо? Говори.
Митя подобрался, пригнулся, промолвил значительно:
– Деверя ищу, понял, нет?
Мужик сник с лица, отступил на шаг. Показалось, нырнул в толпу, но жадность пересилила.
– Не знаю такого, – ответил хмуро.
– Не важно, помоги найти, пятнашка твоя.
– Покажи бабки.
Митя наугад вытянул из кармана пучок зелени. Тусклые очи руссиянина дико сверкнули, правая клешня инстинктивно дёрнулась.
– Риск большой, добрый господин. Дай задаток.
Митя отшелушил два доллара, сунул в узловатую лапу.
– Сделка, сделка! – не удержался, завопил пацанёнок и получил от Мити подзатыльник, перевернувший его с ног на голову.
Пока он вставал и отряхивался, мужик шепнул Мите:
– Купи Зинку Сковородку. Только что выставлялась. Сотый лот.
– Хорошо, куплю…
С мужиком, который назвался Петюней, сговорились, что ближе к вечеру встретятся в таком-то месте (у шашлычной «Манхэттен» на трёх вокзалах). Петюня пообещал навести справки у каких-то авторитетных бомжей, якобы владеющих запретной информацией. Митя в сопровождении неугомонного пацанёнка пошёл искать Зинку. По дороге пацанёнок обиженно бухтел: «Как же так, дяденька Митрий, отвалить за старую рухлядь такие бабки! Да я бы его за трояк сделал не глядя…»
С Зинкой разговор сложился напряжённо. Она только что повздорила с товаркой, схлопотала фингал под глаз и сидела на ящике из-под пива, удручённо разглядывая себя в осколок зеркала. Товарке досталось больше. Она получила пивной бутылкой по башке и в отключке, скрюченная, валялась на земле. Зинка поставила на неё ногу. Несколько других продажных девок возбуждённо обсуждали подробности короткой схватки. Общее мнение сводилось к тому, что Сковородка поступила правильно, замочив Муню. Оказывается, та давно возомнила о себе невесть что. И на подиуме сбивала цену, повесила на себя плакатик с 50 центами. Кому это понравится? Вот Зинке и не понравилось.
– Дельце есть, – сказал Митя девице.
Зинка покосилась на него угрюмо, явно хотела послать куда подальше, но вглядевшись, кокетливо улыбнулась. Мите она приглянулась ещё на помосте: высокая, длинноногая, с круглыми большими сиськами, и видно, что из хорошей семьи, судя по чистым, промытым волосам. У большинства московских шлюх кудри как пакля, приходится экономить на мыле.
– Отойдём в сторонку, – добавил Митя.
– Хоть отойдём, хоть не отойдём – пять баксов, и ни центом меньше, – жеманно пропела Зинка, строя блудливые глазки. – Иначе девочки не поймут.
– Хочу угостить пивком, – сказал Митя.
– Приглашаешь, что ли? – изумилась девушка, и все её подруги разом притихли.
– Нуда, что-то вроде того, – подтвердил Митя. Пацанёнок у его ног скорбно загудел.
Зинка вскочила, уцепилась за Митин локоть и залилась диковатым смехом, напоминавшим скрежетание колёс по рельсам.
Расположились в ближайшем бистро, где над дверями висела предупреждающая надпись: «Только для туземцев». Зинка сама привела их сюда, сказав, что здесь прикольно готовят конские отбивные. Конечно, это была метафора. Как и во всех подобных едальнях, предназначенных исключительно для руссиян, здесь не водилось ни официантов, ни кухни, со всем справлялась электроника: ленточный конвейер подавал дежурные блюда и напитки, стоило лишь нажать соответствующую кнопку, предварительно опустив в щель деньги. Удобство было в том, что все блюда, от брюквенного салата до упомянутой отбивной с привлекательным названием «Столичная котлета по-техасски», стоили одинаково – один доллар. За бутылку водки Митя тоже заплатил оптовую цену – 50 центов. Народу в бистро не было никого, кроме них. Москвичи избегали заходить в такие шикарные пункты питания по двум причинам: из экономии и оттого, что слишком на виду. Стеклянные окна делали посетителей лёгкой добычей для какого-нибудь вольного стрелка-миротворца, вообразившего себя на охоте в родных горах или джунглях.
Зинка осторожно закинула удочку, когда стояли у раздаточной ленты:
– Может, и рыбки возьмёте, добрый кавалер?
Митя не поскупился, оплатил три порции белуги под лимонным соусом. Впрочем, мясо и рыба по виду мало отличались друг от друга: по шматку чего-то серого, похожего на обмылок, прикрытого пожелтевшими стрелками лука.
Выбрали столик почище и в стороне от линии огня. Зинка рукавом смахнула на пол остатки чьей-то трапезы: бумажные стаканчики, крошки, окурки, дососанные до фильтра. Бросала на Митю пылкие взгляды.
– Ешь, – сказал он. – После потолкуем.
Зинка управилась с угощением за пять минут, не отставал и беспризорный ребёнок, норовя и с её тарелки сцапать кусочек. Митя тоже поел, но к водке не притронулся. Бутылку распили Зинка и пацанёнок на двоих, тут уж девушке досталась львиная доля. Насыщаясь, она исподтишка наблюдала за Митей и к концу трапезы сделала какие-то свои выводы.
– Я готова, – объявила под конец, промокнув губы платочком, и, чтобы у него не осталось сомнений, к чему готова, откинулась на стуле, выпятила грудь и многозначительно подёргала себя за соски. Беспризорник воспользовался случаем и хлебной коркой подчистил соус с её тарелки. – К тебе пойдём или ко мне?
– Никуда не пойдём, – ответил Митя. – Мне нужна всего лишь информация.
– Так и знала, – горестно кивнула Зинка. – Сразу поняла, что малохольный. Учти, втянуть меня в аферу не удастся. Я законопослушная «давалка». Трижды зарегистрированная. Кто навёл на меня?
– Какая разница… За информацию заплачу.
– Ещё бы… И чего нужно?
– Я ищу Деверя…
– Чего-о?! – Зинкины глаза подёрнулись фиолетовой дымкой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63
– Чего не знаю, того не знаю. Это не в моей компетенции.
– Если повезёт и найдёшь Деверя, скажи, мы давно готовы.
– Скажу. Но я не знаю, кто ты.
– У нас нет имён. Он поймёт… – Предводитель перевёл вернувшиеся на место глаза на пацанёнка. – Эту каракатицу оставь здесь, он ненадёжен.
Ваня Крюк с воплем рванулся бежать, но не сделал и двух шагов, как очутился под мышкой у одного из отщепенцев. Мите это не понравилось.
– Отпустите его, – потребовал он. – Он купленный.
– Я купленный, купленный! – заверещал пацанёнок. – Я его раб до утра… Я…
Отщепенец, поймавший пацанёнка, прикрыл визжащий рот ладонью.
– Хочешь, забери, – удивлённо сказал предводитель. – Но после не пожалей. Маленький зомби иногда опаснее большого зомби.
– Я за ним пригляжу.
Отщепенец стряхнул пацанёнка с руки, тот подскочил к Мите и вцепился в его колено.
– Никогда не играй по их правилам, гонец, – посоветовал предводитель. – Всё равно обманут.
Дальше двинулись в сопровождении всей группы, по дороге к ним присоединились ещё десятка два отщепенцев, полуголые, угрюмые, передвигающиеся как бы во сне. Изредка то тут, то там возникали дикие собаки, но близко не подходили. Тявкнут раз-другой, порычат и исчезнут. Расклад сил на этой территории был Мите понятен. Они с главарём вели приятельскую беседу.
– Первый раз в Чистилище? – поинтересовался главарь.
– Бывал раньше. С год назад.
– Ну да? – не поверил тот. – Ты же просветлённый.
– Длинная история.
Пацанёнок путался у Мити под ногами, хватал за руку. Митя сам не понимал, зачем тащит его с собой. Главарь безусловно прав: дети Москвы опаснее ядовитых тараканов, ужалят – и не уследишь, но Митя теперь часто поступал неадекватно. В свою очередь, он спросил:
– Твои люди… на каком коде?
– Ни на каком… На них не действует глубинная стерилизация. Почти животные.
– И как объясняет это наука?
– Науке пока не до нас, – усмехнулся главарь. – Мы для неё отработанный материал. Вторичная переплавка…
Когда сквозь курчавые дымки горящих свалок проступили чёрные шпили Самотёки, главарь остановился, удержал Митю за плечо. Остальные отщепенцы сбились в кучу в отдалении.
– Всё, дальше нам ходу нет. – Он теперь чем-то неуловимо напоминал Мите учителя Истопника. Неторопливость речи, внимательный взгляд, внушительность жеста. – Скажи, ты правда от Марфы? Это не блеф?
– Не сомневайся, от неё.
– Разговаривал с ней?
– Как с тобой. – Митя блаженно улыбнулся.
– И какая она?
– Спроси что-нибудь полегче.
Предводитель нахмурился, погрустнел, и Митя, понимая его состояние, добавил:
– В конце концов, командир, разве так важно, какая она? Важнее, что существует.
Предводитель тяжко вздохнул, как проснулся.
– Конечно, я тебе не верю, гонец, но слушать приятно… Да, чуть не забыл. У Деверя есть двойники, не попадись на эту удочку.
– Лабораторные?
– Какие же ещё. Говорят, по виду не отличишь.
– Отличу, не волнуйся.
Митя повернулся и пошёл. Ваня Крюк за ним. Едва отошли на безопасное расстояние, он облегчённо забулькал:
– У-уф, страшно было. А тебе, босс?
– Не очень… Чего боялся?
– Да ты что! Они все отвязные, человечину жрут. Я на плакате видел. Отрежут ногу или руку – и хрум-хрум. Даже не варят, сырятиной едят… Как думаешь, почему они башли не взяли?
– Где им их тратить?..
На Самотёку прошли длинным закопчённым проходным двором, словно из тени в свет, и сразу окунулись в буйство праздничного дня. Мите повезло: они оказались на площади, окольцованной громадными рекламными плакатами, где предлагали себя на продажу в суточное рабство гулящие девки, то есть те из горожанок, которые ещё надеялись зашибить копейку старинным женским ремеслом. Одна за другой под ритмичную музыку выскакивали на дощатый помост и демонстрировали свои прелести, кто как умел. Некоторые, помоложе, успевали исполнить стриптизик, более зрелые матроны, не полагаясь на свою сноровку, выбегали уже полуголые – каждой отводилось на показ три минуты, что было вполне оправданно, иначе не успели бы попытать счастья все желающие. Покрутившись на помосте, очередная стриптизёрша выкрикивала свою цену, и толпа зевак, сгрудившаяся на площади, отвечала доброжелательным рёвом и свистом. И хотя цены были бросовые, торговля шла худо, можно сказать, вообще не двигалась. На площади в основном скопилась раздухарившаяся чернь, у которой не было денег на лишнюю дозу дури, не то что на рабыню. Однако это обстоятельство ничуть не снижало накал невольничьих торгов.
Митин план розысков заключался в том, чтобы пустить слушок впереди себя: дескать, какой-то чудик-приезжий активно ищет контакта. Слух, разумеется, дойдёт до Деверя, и тот сам выйдет на связь, если захочет. Если захочет. Если нет, придётся придумать что-то другое. У плана был единственный, но большой недостаток: глазастая, ушастая агентура миротворцев может опередить Деверя. Смехотворный риск по сравнению с тем, что Мите предстояло сделать в ближайшие дни.
Оглядевшись, он выделил среди гомонящей, веселящейся публики смурного мужика с чёрной бородой, державшегося как бы поодаль. То ли от халявного пива, то ли от утренней дозы вид у него был обалделый. Митя послал пацанёнка, чтобы привёл мужика. Ваня Крюк выполнил поручение с неохотой, он увлёкся торгами и уже-минут пять уговаривал купить «вон ту сисястую». «Зачем она тебе?» – удивился Митя. «Как зачем, как зачем? – ершился угорелый мальчуган. – Красивая тёлка, ты что?! На пару оприходуем. Обоим хватит».
Мужик приковылял и уставился на Митю мутными гляделками.
– Купить хочешь? Сколько дашь?
– А сколько просишь?
Мужик стукнул себя в грудь кулаком, надеясь поразить возможного покупателя молодецкой удалью.
– Не ниже десятерика, парень.
Пацанёнок забился в истерике.
– Старая перечница, во заломил, да, Митрий?! Десятерик! Наглый, гад!
– Заткнись! – цыкнул на пацанёнка Митя, тщетно ловя в глазной мути мужика хоть искорку человеческого сознания. Нет, мерцающая пустота.
– Хорошо, – согласился он. – Дам десять баксов и сверх ещё пятёрку, если поможешь в одном деле.
Мужик вскинулся, как старый конь при звуках походной трубы.
– Чего надо? Говори.
Митя подобрался, пригнулся, промолвил значительно:
– Деверя ищу, понял, нет?
Мужик сник с лица, отступил на шаг. Показалось, нырнул в толпу, но жадность пересилила.
– Не знаю такого, – ответил хмуро.
– Не важно, помоги найти, пятнашка твоя.
– Покажи бабки.
Митя наугад вытянул из кармана пучок зелени. Тусклые очи руссиянина дико сверкнули, правая клешня инстинктивно дёрнулась.
– Риск большой, добрый господин. Дай задаток.
Митя отшелушил два доллара, сунул в узловатую лапу.
– Сделка, сделка! – не удержался, завопил пацанёнок и получил от Мити подзатыльник, перевернувший его с ног на голову.
Пока он вставал и отряхивался, мужик шепнул Мите:
– Купи Зинку Сковородку. Только что выставлялась. Сотый лот.
– Хорошо, куплю…
С мужиком, который назвался Петюней, сговорились, что ближе к вечеру встретятся в таком-то месте (у шашлычной «Манхэттен» на трёх вокзалах). Петюня пообещал навести справки у каких-то авторитетных бомжей, якобы владеющих запретной информацией. Митя в сопровождении неугомонного пацанёнка пошёл искать Зинку. По дороге пацанёнок обиженно бухтел: «Как же так, дяденька Митрий, отвалить за старую рухлядь такие бабки! Да я бы его за трояк сделал не глядя…»
С Зинкой разговор сложился напряжённо. Она только что повздорила с товаркой, схлопотала фингал под глаз и сидела на ящике из-под пива, удручённо разглядывая себя в осколок зеркала. Товарке досталось больше. Она получила пивной бутылкой по башке и в отключке, скрюченная, валялась на земле. Зинка поставила на неё ногу. Несколько других продажных девок возбуждённо обсуждали подробности короткой схватки. Общее мнение сводилось к тому, что Сковородка поступила правильно, замочив Муню. Оказывается, та давно возомнила о себе невесть что. И на подиуме сбивала цену, повесила на себя плакатик с 50 центами. Кому это понравится? Вот Зинке и не понравилось.
– Дельце есть, – сказал Митя девице.
Зинка покосилась на него угрюмо, явно хотела послать куда подальше, но вглядевшись, кокетливо улыбнулась. Мите она приглянулась ещё на помосте: высокая, длинноногая, с круглыми большими сиськами, и видно, что из хорошей семьи, судя по чистым, промытым волосам. У большинства московских шлюх кудри как пакля, приходится экономить на мыле.
– Отойдём в сторонку, – добавил Митя.
– Хоть отойдём, хоть не отойдём – пять баксов, и ни центом меньше, – жеманно пропела Зинка, строя блудливые глазки. – Иначе девочки не поймут.
– Хочу угостить пивком, – сказал Митя.
– Приглашаешь, что ли? – изумилась девушка, и все её подруги разом притихли.
– Нуда, что-то вроде того, – подтвердил Митя. Пацанёнок у его ног скорбно загудел.
Зинка вскочила, уцепилась за Митин локоть и залилась диковатым смехом, напоминавшим скрежетание колёс по рельсам.
Расположились в ближайшем бистро, где над дверями висела предупреждающая надпись: «Только для туземцев». Зинка сама привела их сюда, сказав, что здесь прикольно готовят конские отбивные. Конечно, это была метафора. Как и во всех подобных едальнях, предназначенных исключительно для руссиян, здесь не водилось ни официантов, ни кухни, со всем справлялась электроника: ленточный конвейер подавал дежурные блюда и напитки, стоило лишь нажать соответствующую кнопку, предварительно опустив в щель деньги. Удобство было в том, что все блюда, от брюквенного салата до упомянутой отбивной с привлекательным названием «Столичная котлета по-техасски», стоили одинаково – один доллар. За бутылку водки Митя тоже заплатил оптовую цену – 50 центов. Народу в бистро не было никого, кроме них. Москвичи избегали заходить в такие шикарные пункты питания по двум причинам: из экономии и оттого, что слишком на виду. Стеклянные окна делали посетителей лёгкой добычей для какого-нибудь вольного стрелка-миротворца, вообразившего себя на охоте в родных горах или джунглях.
Зинка осторожно закинула удочку, когда стояли у раздаточной ленты:
– Может, и рыбки возьмёте, добрый кавалер?
Митя не поскупился, оплатил три порции белуги под лимонным соусом. Впрочем, мясо и рыба по виду мало отличались друг от друга: по шматку чего-то серого, похожего на обмылок, прикрытого пожелтевшими стрелками лука.
Выбрали столик почище и в стороне от линии огня. Зинка рукавом смахнула на пол остатки чьей-то трапезы: бумажные стаканчики, крошки, окурки, дососанные до фильтра. Бросала на Митю пылкие взгляды.
– Ешь, – сказал он. – После потолкуем.
Зинка управилась с угощением за пять минут, не отставал и беспризорный ребёнок, норовя и с её тарелки сцапать кусочек. Митя тоже поел, но к водке не притронулся. Бутылку распили Зинка и пацанёнок на двоих, тут уж девушке досталась львиная доля. Насыщаясь, она исподтишка наблюдала за Митей и к концу трапезы сделала какие-то свои выводы.
– Я готова, – объявила под конец, промокнув губы платочком, и, чтобы у него не осталось сомнений, к чему готова, откинулась на стуле, выпятила грудь и многозначительно подёргала себя за соски. Беспризорник воспользовался случаем и хлебной коркой подчистил соус с её тарелки. – К тебе пойдём или ко мне?
– Никуда не пойдём, – ответил Митя. – Мне нужна всего лишь информация.
– Так и знала, – горестно кивнула Зинка. – Сразу поняла, что малохольный. Учти, втянуть меня в аферу не удастся. Я законопослушная «давалка». Трижды зарегистрированная. Кто навёл на меня?
– Какая разница… За информацию заплачу.
– Ещё бы… И чего нужно?
– Я ищу Деверя…
– Чего-о?! – Зинкины глаза подёрнулись фиолетовой дымкой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63