Через две минуты Ив миновала турникет и вышла на платформу станции метро. Хотя час пик уже миновал, в начале платформы стояли несколько десятков пассажиров, и она двинулась в дальний конец, где людей было меньше. Полезла в сумку, достала доклад и начала листать.
– Не понимаю, что особенного я у вас спросил! – резко произнес человек, стоящий неподалеку. Ив даже показалось, что он сказат это со злостью. – Вы были здесь вчера утром, в начале шестого?
– Какое вам дело? – ответил второй. Его голос был еще злее, чем у первого. – Я имею право приходить, куда захочу...
Ив оторвала взгляд от доклада, чтобы посмотреть на говоривших. Один был чернокожий, лет, наверное, сорока, а может, и шестидесяти, одетый как бездомный – несколько слоев потрепанной громоздкой одежды.
Другой, которого Ив услышала первым, по виду был типичным жителем пригорода. Она была уверена в этом, хотя не могла сказать почему. Просто было нечто такое в его брюках цвета хаки, хлопчатобумажной рубашке и рабочих ботинках – возможно, естественная простота, с какой он все это носил, – что заставляло подумать, что он живет не в городе. Кроме того, его лицо показалось Ив знакомым.
– Я не говорил, что вы не имеете права здесь находиться, – произнес житель пригорода. – Просто спрашиваю...
– Вы не имеете права! – вскрикнул чернокожий бездомный.
Ив убрала доклад обратно в сумку и подошла к ним.
– Могу я чем-нибудь помочь?
Чернокожий резко повернулся, его глаза вспыхнули и тут же погасли.
– Это общественное место, и я имею право здесь находиться, – нерешительно проговорил он.
– Разумеется, вы имеете на это право, – успокоила его Ив. – Так же, как любой другой гражданин.
– Видите? – Чернокожий повернулся к жителю пригорода. – Я говорил вам! Я имею право!
– А я этого и не отрицаю, – настаивал другой. – Я всего лишь попросил вас посмотреть на фотографию.
Только сейчас Ив заметила в его руке бумажник с фотографией и сразу поняла, откуда знает этого человека. Она видела его позавчера в новостях, когда передавали сообщение о завершении процесса над Джеффом Конверсом.
– Вы его отец, – сказала она. – Отец Джеффа Конверса.
Кит вскинул брови.
– Вы знаете моего сына?
– Мне известно только, что он чуть не убил молодую женщину и его приговорили за это к году тюрьмы. – Затем она добавила, но уже мягче: – Я слышала, что вчера утром он погиб в автомобильной катастрофе. Понимаю, как вам сейчас тяжело.
Кит прищурился.
– Вы правы, тяжело, но совсем не это... – Он оборвал себя, осознав, что разговаривает с незнакомой женщиной. – Здесь есть очень много загадочного, чего я до сих пор не могу постигнуть. Вот в чем все дело.
Ив нахмурилась.
– Я что-то не совсем понимаю.
– А я совсем не понимаю, – грустно проговорил Кит. – Впрочем, одно я уяснил достаточно быстро: в этом чертовом городе, кроме меня, не нашлось ни одного человека, который бы поинтересовался, действительно ли мой сын погиб вчера утром.
Ив вспомнила, как настаивала Хедер Рандалл на невиновности Джеффа Конверса, и решила, что доклады в сумке подождут. Она протянула Киту руку.
– Я – Ив Харрис. Может быть, нам следует поговорить?
* * *
Джефф знал, что заснуть ему все-таки удалось, и, возможно, он проспал несколько часов, но все равно во всем теле чувствовалась усталость, как после бессонной ночи. В этой подземной тюремной камере влажные бетонные стены и пол источали отвратительную промозглость, которая наполняла голову густым туманом, пропитывая каждый мускул и кость.
Вдобавок ко всему Джефф давно уже потерял ощущение времени. Вскоре после того, как отобрали часы, он перестал чувствовать в них потребность. Вообще-то в тюрьме часы и не нужны были вовсе. Какая от них польза, если здесь все происходит в соответствии с чьим-то установлением, и не имеет значения, следишь ты за ходом времени или нет.
Тебе говорят, когда вставать. Говорят, когда есть. Говорят, куда идти, и проследят, чтобы ты пошел именно туда. Тебе говорят даже, когда ложиться спать, полагая, видимо; что ты способен спать в тюрьме.
Но теперь стало еще хуже. С тех пор, как его заперли в этой камере. Здесь вообще ход времени определяли случайные появления человека, прозвище которого, кажется, было Сатана. Того человека, за которым он тогда последовал в туннель. Зачем? Боже мой, какая это была чудовищная ошибка!
Правда, свет в последнее время больше не гасили. И пища появлялась систематически, всегда одинаковая каша-размазня, сдобренная тушенкой, какую им с Джаггером принесли в первый раз. Обычно Сатану во время его редких визитов сопровождали еще двое, и в последний раз, когда они появились, Джефф спросил, который сейчас час.
– А зачем зверю интересоваться временем? – усмехнулся Сатана.
– Я не зверь, – возразил Джефф. – Я человек.
Сатана гулко расхохотался.
– Это ты так думаешь.
Дверь снова заперли на засов, а они с Джаггером присели на корточки, чтобы насытиться отвратительным варевом.
Поев, Джефф посидел некоторое время, отрешенно глядя перед собой, – может быть, час или два, – а потом заснул.
И вот теперь проснулся с больной головой и жуткой ломотой во всем теле, чувствуя кого-то рядом. Разумеется, это был Джаггер. Кому же еще находиться рядом в этом каменном склепе?
Такое уже бывало. Тогда, в первый раз, Джефф проснулся и обнаружил, что верзила сидит рядом на корточках и медленно покачивается вперед и назад, не спуская с него глаз. Покачивается и мурлычет под нос какую-то песенку, похожую на колыбельную.
Джефф откатился подальше и быстро сел, инстинктивно подтянув колени к груди. Джаггер прищурился.
– В чем дело, приятель? Ты меня боишься?
Джефф покачал головой, потому что признаваться было действительно страшновато. Примерно с полминуты Джаггер сверлил его холодными голубыми глазами, а затем кивнул в Угол камеры.
– Тут к тебе крыса принюхивалась. Я решил ее отогнать.
По коже Джеффа побежали мурашки.
– Спасибо, – пробормотал он. – Понимаешь, я ужасно боюсь этих тварей.
Теперь Джефф снова слышал эту колыбельную и, не открывая глаз, чувствовал на себе пристальный взгляд Джаггера. Потом загремел засов, и сокамерник прекратил свое странное пение.
Через пару секунд дверь открыли. В камеру вошел Сатана, за ним следовали двое. Все были одеты примерно одинаково: потрепанные грязные брюки, рваные рубахи и давно потерявшие цвет куртки, все в масляных пятнах. Один из помощников Сатаны завязал на шее грязный шерстяной шарф, другой напялил на голову вязаную шапочку с помпоном. Из многочисленных дыр торчали длинные грязные космы.
– Итак, как говорится, время пришло, – произнес Сатана, растягивая слова. – Вы готовы?
Сокамерники переглянулись.
– К чему готовы? – осторожно спросил Джефф.
Губы Сатаны скривились в мерзкой ухмылке.
– К игре. – Он щелкнул пальцами, и один из подручных кинул на матрасы сверток.
Джаггер поймал его в воздухе.
– Отличная реакция, им это нравится, – похвалил Сатана и, наблюдая за Джаггером, который стал разворачивать сверток, добавил: – Это все ваше имущество. И помните правило: удастся выбраться на поверхность – выиграли. Нет – проиграли.
– Как я могу выиграть? – спросил Джефф. – Ведь меня, наверняка, ищет полиция.
Сатана качнул головой.
– Не беспокойся, никто тебя искать не будет. Ты у них считаешься погибшим. – Он сверкнул глазами в сторону Джаггера. – И ты тоже. Так что вылезайте, если сможете. Рвитесь к свободе.
Он осклабился и кивнул одному из подручных. Тот вышел вперед, вытаскивая из кармана куртки правую руку, в которой был тяжелый пистолет.
– Сорок пятый калибр, – объяснил Сатана. – А Билли – очень меткий стрелок, поэтому рыпаться не советую. – Он снова улыбнулся омерзительной улыбкой палача. – Игра похожа на прятки. Мы уходим, а вы начинаете считать до ста, причем как следует, медленно. Если сделаете как положено, будете предоставлены сами себе. Но если выйдете за дверь слишком рано, Билли в каждом сделает по отличной дырке.
Через несколько секунд они ушли, закрыв за собой дверь, но узники не услышали знакомого скрипа засова. Джефф подошел к двери и прижал ухо. Джаггер к этому времени закончил разбирать сверток. Там были два фонарика и два комплекта одежды, такой же драной, как на Сатане и его подручных. Тряпки воняли так отвратительно, что Джеффа даже затошнило, но Джаггер уже сорвал с себя оранжевый комбинезон. Швырнув его в угол, он начал надевать брюки большего размера, а второй комплект кинул Джеффу.
– Подумаешь, воняет. Главное, что не оранжевое и без надписи «Рикерс-Айленд». – Он закончил одеваться, поднял с пола фонарик и направился к двери.
– А если тебя сейчас застрелят? – спросил Джефф.
– Ну и пусть, – ответил Джаггер. – А сидеть здесь и ждать смерти лучше?
Он толкнул дверь, постоял секунду, а затем вышел в темноту. Ничего не произошло.
– Ты идешь? – спросил он. – Долго ждать я не собираюсь.
Джефф поспешно переоделся и поднял с пола фонарик. Хотел включить, но передумал. Он понадобится, когда у первого сядут батарейки.
Выйдя за дверь, Джефф вгляделся в простирающуюся во все стороны темноту.
– Куда пойдем?
– Попробуем выбраться наверх, – ответил Джаггер. – Жаль только, что у нас нет туда лестницы.
Справа в темноте, где-то очень далеко, стали слышны звуки. Как будто прогремел выстрел, за которым последовал крик.
– Давай, валим отсюда скорее, – шепнул Джаггер и, не ожидая ответа, быстро двинулся в черноту налево.
Через секунду, пока сокамерник еще не полностью в ней растворился, за ним последовал Джефф.
Глава 14
Кит и Ив Харрис сидели в кафе за маленьким столиком, покрытым скатертью в красную клетку. Настоящая льняная скатерть, правда, в пятнах, но это не важно. Все столики заняты, а в баре, у дальней стены, посетители стояли в три ряда. Занавески на окнах не полностью загораживали вид на улицу, и потому казалось, что мимо по тротуару движется непрерывный поток голов, лишенных туловищ и всего остального. Гул в кафе стоял такой, что Киту приходилось напрягаться, чтобы услышать Ив Харрис, но все же создавалось ощущение некоторой уединенности.
Они сидели здесь уже минут пять. Кит заказал скотч со льдом, а Ив – бокал мерло. Потом она протянула ему свою визитную карточку.
– Это правда? – спросил он, прочитав, какую должность занимает Ив Харрис.
– Могу подтвердить, – произнес стоящий рядом официант. – Очень приятно, мисс Харрис, что вы снова к нам заглянули.
– Я тоже рада видеть вас, Джастин. Как дела? В порядке?
– Работаю пока, – отозвался официант, затем повернулся к Киту. – Если бы не мисс Харрис, быть бы мне сейчас мертвецом. Вы даже не представляете, какую жизнь я вел до знакомства с ней. Извините, я вернусь через минуту.
Действительно, прошла всего минута, но за это время Ив Харрис успела рассказать Киту целую историю.
– Я не сделала для него ничего особенного, – начала она. – Мы познакомились случайно на Фоули-сквер, где он попрошайничал. Встречались почти каждый день в течение месяца, болтали о том о сем, а потом Джастин признался, что очень хотел бы устроиться на работу, но в таком затрапезном виде его никуда не возьмут. И тогда я повела его в магазин, мы купили ему новую одежду, он подстригся, потом я сняла для него жилье и отправила сюда поговорить с Джимми. С тех пор он здесь и работает.
В этот момент Джастин принес им напитки. Ив Харрис бросила на него озорной взгляд.
– Если он не испортится, то станет лучшим барменом из всех, кто попрошайничал на Фоули-сквер.
– Не беспокойтесь, не испорчусь, – заверил ее Джастин, широко улыбаясь.
– Я не понял, почему вы заинтересовались моими делами? – спросил Кит, когда они остались одни.
Он чувствовал, что Ив Харрис изучает его с не меньшим вниманием, чем он ее. Она глотнула мерло и, видимо, приняв какое-то решение, подалась вперед.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45