– Бездомных, – пояснила Хедер, все сильнее укрепляясь в своей мысли. – Людей, которые живут в туннелях метро и пригородных поездов. А если в тот вечер кто-то был свидетелем нападения на Синди Аллен? Или видел Джеффа после взрыва фургончика?
– Их должны были опросить полицейские... – начал Кит, но замолк, вспомнив слова Ив Харрис: «Они все алкоголики, наркоманы или сумасшедшие... им нельзя верить, ни в коем случае». В Пятом участке наверняка думали так же.
– Какая там полиция! – Голос Хедер дрожал от волнения. – Да они этих людей просто не замечают. Папа говорит, что полицейские никогда не проверяют туннели, потому что это опасно. Кит, а если им вообще никто не задавал никаких вопросов? Давайте попробуем!
* * *
«Я скоро умру».
Джефф не помнил, когда эта ужасная мысль проникла в сознание и пустила корни. Это было похоже на раковую болезнь, которая обычно начинает гнездиться в какой-то одной клетке, а затем медленно разрастается до огромных размеров. Во всяком случае, сейчас мысль о приближающейся смерти не покидала Джеффа ни на секунду.
Батарейки в фонарике Джаггера уже сели окончательно хотя он продолжал сжимать его в руке, будто надеясь каким-то образом передать им энергию своего тела. На борьбу с темнотой теперь был пущен фонарик Джеффа, но и его луч с каждым включением становился все бледнее. Скоро и в нем сядут батарейки.
Джефф пытался не думать, что будет, когда погаснет свет. Они станут продвигаться на ощупь, держась за стены, чтобы сохранить равновесие. Но как долго это продлится? Сколько времени пройдет, прежде чем они упадут в какой-нибудь колодец и погрузятся в вечную тьму?
Может быть, лучше просто сесть на пол, опереться спиной о стену и ждать, когда душа выскользнет из бренного тела, покинет смрадную тьму туннеля и вознесется наверх? Порой смерть казалась ему даже желанной, и Джефф начинал грезить о свете – том самом, который люди видят после кончины в конце длинного туннеля (он об этом читал), ослепительно ярком, приходящем из бесконечности.
– Вот, опять, – услышал он шепот Джаггера.
До Джеффа медленно доходил смысл сказанного. Голод, неимоверная усталость, а главное, полная безнадежность делали свое дело. Голову наполнял вязкий, густой туман.
Джаггер шел впереди. Сколько? Час, два, десять минут?
Когда он в первый раз остановил Джеффа, схватив в темноте за руку, и принялся бормотать что-то о проблесках света впереди, тот, как ни силился, ничего там не видел, хотя очень хотелось. Но Джаггер не унимался, убыстряя шаг. Джефф едва за ним поспевал.
– Теперь видишь? – прошептал Джаггер через секунду. – Там определенно что-то есть. – Беглецы сделали еще несколько шагов. – Вон там, впереди! Видишь? – Джаггер говорил очень уверенно, но Джефф все равно ничего не замечал. Ему было безразлично, куда двигаться. Не исключено, что они, как в лабиринте, постоянно возвращаются к одному и тому же месту.
Где их ждала смерть.
Наконец и Джефф увидел впереди слабое сияние. И сразу же воспрянул духом.
«Нет, я еще не умираю. Выживу. Выберусь отсюда и стану свободным...»
Теперь он шел, не отрывая взгляда от слабенького путеводного маячка.
* * *
Змееныш снова посмотрел в прибор ночного видения. Убедился, что две фигуры в темно-зеленом тумане по-прежнему двигаются к нему, и выключил. Прибор повис на ремне, надетом на шею. Вообще-то он в нем и не нуждался. Эта часть подземелья была ему знакома не хуже заднего двора дома, где он вырос.
«Пастухи» постарались. Эти двое были именно там, где им и положено быть. Через несколько минут придет очередь действовать ему.
Даже в прибор ночного видения было заметно, что они немного отличаются от остальных.
Может быть, именно потому, что на этот раз их двое? Прежде все прибывали по одному и в руки Змееныша попадали в очень плохой кондиции. Некоторых приходилось доставлять в лагерь чуть ли не на себе. Обычно они разговаривали сами с собой. Однажды «пастухи» продержали одного в темноте слишком долго и к тому времени, когда его принял Змееныш, тот сошел с ума. Бормотал что-то о монстрах и демонах. Змееныш сделал свою работу, доставил его в лагерь, но тот ударился в крик и вопил до тех пор, пока Уилли не надоело. Пришлось утихомирить.
Утром Змеенышу пришлось искать двоих «пастухов», чтобы подняли убитого наверх, прежде чем тот начнет смердить. Они бросили его на путях у станции «Риверсайд-парк». Там труп пролежал недолго, до первого поезда. А после никому и в голову не придет разбираться, кто это такой и что с ним случилось.
А эти двое с виду были крепкие. Может быть, даже слишком.
Змееныш вдруг подумал, что сегодня, наверное, следовало взять с собой кого-нибудь на подмогу. Но это чревато осложнениями. В последний раз дичь, увидев двоих, мгновенно бросилась наутек и исчезла в темноте. После чего «пастухам» пришлось начинать все сначала.
Он в последний раз мигнул фонариком и перешел к следующей фазе операции.
Двинулся направо, в давно заброшенный железнодорожный туннель, где примерно в ста ярдах дальше виднелось слабое оранжевое сияние, и по сгнившим шпалам быстро добрался до небольшой выемки. Здесь в углу стояла железная бочка, вернее – ее половина, в которой в течение последних четырех часов Змееныш поддерживал огонь. Сейчас в бочке поблескивали лишь тлеющие угли. Прямо над ней поднимался колодец глубиной около шести ярдов, ведущий в другой туннель. Змееныш бросил на угли несколько старых журналов и потыкал палкой. Красные угольки несколько секунд лениво покусывали растопку, а затем вспыхнуло пламя. В выемке потеплело. Свет, разумеется, просочился в туннель.
Змееныш сел, скрестив нога.
Потом подошли они и начали перешептываться. Змееныш понял, что дичь сомневается, стоит ли двигаться на свет, и встал.
Вышел из выемки и включил фонарь. Яркий луч выхватил из темноты ослепленных беглецов.
– Стойте где стоите! – рявкнул он. Гулкое эхо разнесло его голос далеко по туннелю. – Один шаг – и вы оба мертвецы.
Глава 18
Они спустились на платформу метро. Только здесь при ярком холодном свете Хедер Рандалл удалось разглядеть, насколько измучен Кит Конверс. Ей показалось, что со вчерашнего дня – Хедер видела его в морге, где по странному совпадению освещение тоже было холодным и ярким, – он постарел лет на десять, не меньше. В квартире Джеффа, где свет был намного мягче, этого не ощущалось. На лице Кита резко обозначились морщины – на лбу, щеках и вокруг глаз, – как будто все, что он ухитрялся скрывать в себе все эти месяцы, пока шел процесс над Джеффом, сейчас вдруг прорвалось наружу.
Кроме них, на платформе находился еще один человек. Видимо, только что сошел с поезда, который с ревом устремился в туннель в сторону центра. Женщины, которую Хедер видела из окна квартиры Джеффа, не было. Человек вскоре исчез на лестнице. Звук шагов растворился в тишине, одновременно с грохотом ушедшего поезда.
– Она, наверное, села в поезд, – пробормотал Кит.
Не успел он закончить фразу, как Хедер показала в дальний конец платформы.
– Сморите, вон там!
Кит увидел ее, но не на платформе. Женщина двигалась по шпалам в сторону туннеля. Тележка была при ней.
– Куда это она собралась? – спросил Кит.
Не слушая его, Хедер побежала по платформе.
– Мэм! Остановитесь, прошу вас! – Ее голос гулко прозвучал в пустом пространстве станции, почти заглушая следующие слова. – Мы хотим поговорить с вами! Всего одну минутку!
Женщина на ходу оглянулась, споткнулась о шпалу, чуть не упав на гравий. Затем, испуганно расширила глаза и припустила еще быстрее.
Кит рванул по платформе, обогнав Хедер.
– Подождите! Остановитесь! – Но женщина исчезла в темноте туннеля, прежде чем он достиг края платформы.
– ДЖЕФФ! – в отчаянии крикнул Кит.
В этом вопле, видимо, выплеснулись наружу все накопившиеся эмоции.
Потом еще раз, даже громче:
– ДЖЕФФ!..
Имя сына, многократно отразившись от бетонных стен, вернулось к Киту, претерпев причудливые мутации. Оно звучало сейчас почти как смех, дразнило, насмехалось, а затем замерло, исчезнув в черноте туннеля вслед за женщиной.
Кит развернулся и понуро двинулся к Хедер. Но через несколько секунд из туннеля вдруг донеслось едва слышное, скорее похожее на шепот:
– Папа...
Кит, уверенный, что это ему почудилось, глянул на Хедер. Та стояла бледная.
– Значит, вы тоже это слышали? – прошептал он.
Хедер молчала. Время как будто остановилось. И в тот момент, когда Кит почувствовал, что больше не в силах переносить ее молчание, она прошептала:
– Да, слышала... что-то, но не понимаю что.
Кит еще три раза выкрикивал в темноту имя сына. Они с Хедер терпеливо ждали, напрягая слух, но так ничего и не дождались.
* * *
Свет оказался даже хуже темноты.
– Луч мощного фонаря врезался в мозг подобно ножу мясника. Яркость обжигала, причиняя боль. Свет вырвался из темноты настолько неожиданно, что поверг Джеффа в ступор. Вот так, наверное, замирает дикое животное, почуяв хищника. Он напрягся, ожидая выстрела, который, несомненно, должен последовать за вспышкой. Джефф машинально поднял руку, чтобы заслониться от света.
– Я сказал – замри, слышишь, ты, говнюк!
Выстрела все не было, а в это время где-то наверху, над ними, глухо прогромыхал поезд.
– Кто вы? – требовательно спросил неизвестный, дождавшись, когда стихнет шум.
Джефф посмотрел на Джаггера. Тот стоял рядом, прищурившись, сжав огромные кулаки.
– Вот, пытаемся найти выход! – крикнул в ответ Джефф, понимая, что это не ответ на вопрос.
Свет приближался, его яркость держала их в напряжении так же эффективно, как ствол пистолета. Затем фонарь в руке неизвестного мигнул и внезапно погас. И Джефф ослеп вновь, но как-то иначе. Теперь прямо перед глазами повис черный круг, который двигался синхронно с движением глаз, смазывая все, находящееся позади. Луч фонаря прожег сетчатку глаза, отставив негативное изображение уже не существующего света.
– Ну что, хорошо видно? – насмешливо спросил неизвестный. Он был сейчас так близко, что Джефф даже отпрянул. – Будете меня дурачить – сделаю так, что вы больше вообще никогда ничего не увидите. Поняли?
Джефф открыл рот, чтобы подтвердить, что он понял и согласен на все, лишь бы сбросили покров темноты, терпеть которую было уже невыносимо, но, прежде чем ему удалось заговорить, из мрака донесся какой-то звук. Повисел в воздухе и пропал, причем настолько быстро, что его можно было принять за игру воображения.
Но нет! Через несколько секунд звук возник снова.
И тогда Джефф понял, что напоминает ему этот странный звук. Он вспомнил, как совсем маленьким – ему тогда было лет пять, не больше, – вышел однажды вечером после ужина прогуляться. Кругом было много жуков-светляков, он принялся за ними гоняться и в конце концов заблудился. Вот тут его первый раз в жизни охватил ужас. Джефф долго плутал в темноте, не зная, как найти дорогу домой. И когда уже собирался зареветь, услышал голос.
Это был голос отца, который из темноты выкликал его имя. Голос отца привел его тогда домой.
И вот теперь, в ужасной черноте туннеля он вдруг снова услышал этот голос.
– ПАПА! – Слово вырвалось из его горла даже раньше, чем он успел об этом подумать.
По глазам полоснул луч фонаря. Через мгновение Джефф получил сильный удар в живот и упал на колени. Свет снова погас.
– Я же сказал: без глупостей! – прохрипел невидимка. – Итак, спрашиваю еще раз: вы меня поняли, идиоты?
– П-п-понял, – пробормотал Джефф.
Джаггер не отозвался.
– А ты чего молчишь, большой? Советую вести себя хорошо, иначе будешь гулять в темноте один. А ее боятся даже такие ребята, как ты. Усек?
– Да, – ответил Джаггер.
Джефф слышал, как он скрипнул зубами.
– Тогда слушайте, – произнес невидимка. – Я сейчас включу фонарь, и вы пойдете впереди. Недалеко, может быть, ярдов сто. Там у меня гнездо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45