Ну например, чтобы попросить устроить кому-то «двойное дно». Только не стал бы Волошин сам об этом договариваться.
Я глядела на мужичонку, он — на меня. Я не произносила ни звука, не представляя, что сказать, да и вообще стоило ли начинать с ним разговор?
Мужичонка первым нарушил молчание.
— Все ходишь к нему, — заявил он. — Сильно, знать, любила.
Мужичонка констатировал факты, а не задавал вопросы. Он что, тоже меня узнал? Но я-то его видела впервые. Я решила разобраться.
— А вы тут часто бываете? — поинтересовалась я.
— Каждый день, — ответил он и попросил:
— Можно я присяду с тобой? Ноги чегой-то побаливают. К дождю, наверное. У меня всегда перед дождём болят.
— Садитесь, — разрешила я.
Почему-то мне не хотелось прогонять его. Жалкий он был какой-то. Не могу объяснить, но у меня что-то шевельнулось в душе при виде этой человеческой особи. Помочь ему как-то захотелось. Хоть что-то доброе для него сделать. С виду совсем опустившийся, бомж, но каким-то непонятным образом располагал к себе.
Может, что про Волошина скажет? Видел, наверное, куда тот ходил. Если, конечно, Олег Николаевич не с этим типом встречался. И не по мою душу.
— Спасибо, дочка, — заявил мужичонка, опускаясь на край скамеечки. Он старался меня не запачкать. — Вот ведь ты какая: тебе ведь неприятно, а все равно разрешила. Эх, все мы — люди, все мы — человеки. Я сказал, что у меня ноги болят, и ты меня пожалела. Выпить хочешь?
Я покачала головой. Выпить мне совсем не хотелось, тем более я была за рулём, но вот нос заткнуть желание не оставляло, правда, я мужественно держалась, чтобы не обидеть мужичка.
— Меня Николаем зовут, — представился мой новый знакомый.
— Наташа, — выпалила я, а потом тут же. пожалела: может, стоило как-то по-другому назваться?
— А я вот выпью, Наташа, — сказал Николай, извлекая початую бутылку из внутреннего кармана потрёпанного, далеко не первой свежести пиджачка. — Твоё здоровье.
Дядя Коля отвинтил пробку, отхлебнул из горла, вытер грязным рукавом рот, аккуратненько закрутил пробку и убрал бутылку.
— Часто, часто ты у него бываешь, — кивнул дядя Коля на портрет моего предыдущего, выбитый в мраморе. — Красивый мужик.
— Был красивый, — поправила я, думая, что в пепле, оставшемся от Сергея, его никто никогда не узнал бы.
В бумагах, оставшихся после него в сейфе, нашли завещание. То ли Сергей предчувствовал свою смерть, то ли последовал примеру западных бизнесменов, уже в относительно молодом возрасте составляющих завещания. Одним словом, он просил себя кремировать, мотивируя это тем, что не хочет, чтобы его телом питались черви, всегда вызывавшие у него отвращение.
— Нового-то пока не завела? — продолжал задавать вопросы дядя Коля.
— Такого, как он, больше никогда не будет, — ответила я, удивляясь сама себе: откровенничаю с каким-то бомжом, но почему бы и нет? Выговориться-то кому-то надо.
И тут меня понесло. Я рассказала дяде Коле, что была просто круглой дурой, не ценила свои отношения с моим предыдущим, не ценила его самого. Имеем — не храним, потеряем — плачем, но тут уже никакими слезами горю не поможешь.
Все, кто встретился мне на пути после Сергея, не ищи с ним ни в какое сравнение, но это я только теперь поняла. Мне никто не нужен, кроме него, а его больше нет…
Николай слушал очень внимательно, не перебивая, давая мне выговориться.
Слезы текли у меня по щекам ручьём, я совсем забыла о том, что меня ждут полковник Никитин, Марис, Вахтанг и прочая компания. Мне было не до них. Я отдала бы все на свете, чтобы вернуть Сергея.
— Эх, Наталья, Наталья, — вздохнул дядя Коля, когда поток речей, лившийся из меня, немного иссяк, он снова извлёк из внутреннего кармана бутылку. — Точно не будешь? — Я покачала головой, хотя теперь мне уже хотелось выпить. — За твоего. И за вашу любовь.
— За упокой души тогда, — поправила я.
— Нет, Наталья, — сказал дядя Коля. — Для тебя он жив. И ты его до сих пор любишь. За вашу любовь.
Я решила, что Николай уже здорово принял, к тому же это явно наложилось на старые дрожжи — ну что, дело житейское. Мне стало полегче: выговорилась кому-то. Я пожалела, что отдала мамаше всю выпивку, мне очень хотелось чем-то угостить Николая.
— Я уезжаю, — внезапно выпалила я. — Наверное, надолго. Не знаю точно, насколько. Я ведь к нему попрощаться пришла. Вы… присмотрите за могилой, пока меня нет? Я вам заплачу.
Я полезла в сумочку, извлекла кошелёк и уже собиралась достать несколько купюр, но Николай меня остановил.
— Не надо, Наталья, — покачал он головой. — Не надо мне от тебя денег.
Я и так присмотрю. Просто так. Ради тебя. Потому что есть такие женщины. Такие, как ты. Ты — молодая, красивая, небось мужики вокруг роятся, а ты все его любишь, Его уже год почти как на свете нет, и у тебя нет надежды его когда-то снова увидеть… Не возьму денег. Я все равно тут каждый день. Приходить буду и тебя вспоминать. А вернёшься, вот тогда и бутылку мне поставишь.
Неужели отказывается от денег? Я не верила своим ушам. Опустившийся, спившийся мужичонка, кладбищенский бомж, а так говорит… Есть такие женщины, как я… Я могла бы добавить, что есть такие люди, как дядя Коля. Интересно, кем он был раньше? Как тут оказался? Что произошло у него в жизни?
Я все-таки протянула ему полтинник.
— Выпейте за меня, дядя Коля. Пожалуйста. И за упокой. Хорошо?
Николай понял, что обидит меня, если не возьмёт денег, и взял. Подумать только: расшаркиваемся друг перед другом с каким-то бомжом…
Внезапно у меня зазвонила трубка сотового телефона. Это звонил дядя Саша: они уже беспокоятся. Я Сказала, что выезжаю, что все в порядке, просто немного задержалась.
— Тебя уже ждут, Наташа? — посмотрел на меня Николай. Я кивнула.
— Я тебя провожу до ворот?
Я опять кивнула и сказала, что поставила машину у боковой калитки.
Николай, конечно, знал эту калитку, потому что сам главным входом не пользовался. Мы встали и направились к ней.
Стоило нам сделать несколько шагов, как увидели мужчину, внешность которого показалась мне очень знакомой. Ему было лет пятьдесят, блондин с холодными голубыми глазами. Высокий, подтянутый, изысканно одетый, он чем-то напоминал викинга — так, как я их себе представляла. Он довольно быстро шёл по центральной аллее и уже завернул к коммерческой площадке, с которой выходили мы с дядей Колей. Холёный мужчина бросил на нас удивлённый взгляд.
Наверное, мы с Николаем смотрелись весьма странно: хорошо одетая молодая девица и спившийся бомж, достающий мне только до плеча. Я благоухала «Клима», дядя Коля — перегаром. Тем не менее мы с ним шли рядышком и мило беседовали как закадычные друзья.
Викинг посторонился, пропуская нас, и пошёл дальше по той же тропинке.
Ну где же я его видела? Я оглянулась — и встретилась со взглядом холодных голубых глаз. Мы одновременно отвернулись.
— А этот часто тут бывает? — поинтересовалась я у дяди Коли.
— Первый раз вижу, — ответил он. — Сегодня ещё один был, прямо перед твоим приходом.
Я поняла, что он имеет в виду Волошина, про которого я совсем забыла, углубившись в воспоминания о своём предыдущем.
— Оглянитесь, пожалуйста, — попросила я Николая. — К кому этот пришёл?
— А сама чего?
— Да как-то… — промямлила я, но все-таки посмотрела назад.
Викинг примостился на той же скамеечке, где только что беседовали мы с Николаем. Он не смотрел назад, а сидел, как и я совсем недавно, уставившись на портрет.
Я на мгновение остановилась. Черт побери, кто же это? Один из бывших партнёров Сергея? Друг? Но друзей я всех знала, да и по возрасту они не очень-то друг другу подходили: Сергею было бы сейчас всего тридцать три… Но все-таки я его определённо где-то видела. А значит, и он мог видеть меня. И может быть, узнал, несмотря на мой наряд, как, например, дядя Коля.
А если предположить, что эти люди мне встретились не случайно. Нет, такого не может быть. Дядя Коля кладбищенский бомж. Но кем он был раньше? Нет, все равно не может быть. И кто же такой Викинг? Где-то, где-то мы раньше пересекались…
— Дядя Коля, а как вы меня узнали? — Я решила разобраться с вопросом. — Я ведь сегодня…
— Рыжая? — усмехнулся дядя .Коля. — А ты только одна к нему ходишь. Уже год ходишь. Я один раз уже хотел к тебе подойти, месяца два назад, да ты быстро ушла. Другая-то откуда взялась бы? Ну сама подумай. А то, что ты сегодня рыжая… Я разок взглянул, другой… Хоть и волосы другие, а разговариваешь ты с ним точно так же и плачешь так же… Ну какая другая?
Я кивнула. Ход мыслей Николая был мне понятен. Но вдруг признает кто-то ещё? Может, стоило все-таки старухой нарядиться? Ладно, все равно уже поздно. Я решила выяснить про Волошина.
— А к кому тот, первый, приходил?
— Тоже где-то здесь сидел, — пожал плечами дядя Коля. — На этой площадке.
— А где точно, не вспомните?
— Надо тогда отойти по аллейке туда, где я стоял… Да только этот теперь сидит, — дядя Коля кивнул головой назад. — Тебе это так важно?
Я задумалась. Нет, пожалуй, мне было необязательно знать, к кому приходил Волошин. Но с другой стороны, записка, вставленная в щель в надгробии… Мог ли её оставить Волошин? Викингу? Но зачем? Все-таки я должна была узнать, не использует ли Олег Николаевич надгробие моего предыдущего для передачи посланий.
— Важно, — твёрдо ответила я дяде Коле.
— Тогда поворачиваем, назад..
— Знаете что? — пришла мне в голову мысль. — Я постою вот здесь, под деревьями, вас подожду. Не хочу снова этому мужику на глаза показываться. А вы сходите, ладно? И скажете мне. Хорошо, дядя Коля? Ну пожалуйста!
Я просяще посмотрела на него. Николай сказал, что делает это только ради меня, ещё отхлебнул из своей бутылки и отправился назад. Я скрылась в зарослях кустов и деревьев — так, чтобы с центральной аллеи меня было невозможно рассмотреть. Дядя Коля ушёл.
Я уже начала беспокоиться, что он не вернётся. Ну зачем я ему сдалась?
Поговорил после выпивки, полтинник получил, что ещё надо? Я раздумывала, идти ли мне к машине или все-таки ещё подождать. Больше всего не хотелось вновь столкнуться с Викингом. На всякий случай я украдкой выглянула из-за куста — и очень кстати: по центральной аллее как раз шёл Викинг. В отдалении мелькнул дядя Коля. Пережидал, наверное..
Викинг был хмур, по сторонам не смотрел.
Как только он скрылся из виду, Николай выскочил из-за какого-то куста и посеменил к зарослям, где пряталась я.
— Дождалась? Молодец, Наташа. Понимаешь, не хотел у этого перед глазами мелькать, — он кивнул в том направлении, куда скрылся Викинг. — Он так на меня зыркнул… ругаться не стал, правда… Наверное, понимает, что место не то…
— А что он делал? — перебила я Николая.
— То есть как что? — не понял мой новый приятель.
— Ну в смысле… — Я сомневалась: говорить дяде Коле про найденную записку или нет, потом решила, что этого делать не следует. Бомж может разрушить хорошо отлаженный механизм, только вот что это за механизм?
— Просто посидел на скамеечке, — сообщил дядя Коля. — Как ты… Ну не совсем как ты… Он с ним не разговаривал, слез не лил. Посидел и ушёл. А ты его знаешь?
Я покачала головой.
— А первый, пожалуй, на соседней могиле был, — продолжал Николай. — Но неуверен я, дочка. Но кажется, на соседней.
Я уже собиралась пойти назад, чтобы проверить, где все-таки был Волошин и осталась ли записка там, где я её нашла, но у меня вновь зазвонил телефон.
Дядя Саша наорал на меня и велел немедленно ехать. Меня все ждут.
— Оставь мне свой номер телефона, дочка, — вдруг попросил дядя Коля. — Мало ли что…
Я не представляла, что могло случиться, что могло бы заставить дядю Колю, кладбищенского бомжа, звонить мне на сотовый телефон. Повинуясь минутному порыву, я вырвала из блокнота листок, правда, написала я на нем номер телефона дяди Саши, не объясняя, почему у меня своего нет. Пусть, если что, полковник Никитин разбирается с возникшими проблемами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52
Я глядела на мужичонку, он — на меня. Я не произносила ни звука, не представляя, что сказать, да и вообще стоило ли начинать с ним разговор?
Мужичонка первым нарушил молчание.
— Все ходишь к нему, — заявил он. — Сильно, знать, любила.
Мужичонка констатировал факты, а не задавал вопросы. Он что, тоже меня узнал? Но я-то его видела впервые. Я решила разобраться.
— А вы тут часто бываете? — поинтересовалась я.
— Каждый день, — ответил он и попросил:
— Можно я присяду с тобой? Ноги чегой-то побаливают. К дождю, наверное. У меня всегда перед дождём болят.
— Садитесь, — разрешила я.
Почему-то мне не хотелось прогонять его. Жалкий он был какой-то. Не могу объяснить, но у меня что-то шевельнулось в душе при виде этой человеческой особи. Помочь ему как-то захотелось. Хоть что-то доброе для него сделать. С виду совсем опустившийся, бомж, но каким-то непонятным образом располагал к себе.
Может, что про Волошина скажет? Видел, наверное, куда тот ходил. Если, конечно, Олег Николаевич не с этим типом встречался. И не по мою душу.
— Спасибо, дочка, — заявил мужичонка, опускаясь на край скамеечки. Он старался меня не запачкать. — Вот ведь ты какая: тебе ведь неприятно, а все равно разрешила. Эх, все мы — люди, все мы — человеки. Я сказал, что у меня ноги болят, и ты меня пожалела. Выпить хочешь?
Я покачала головой. Выпить мне совсем не хотелось, тем более я была за рулём, но вот нос заткнуть желание не оставляло, правда, я мужественно держалась, чтобы не обидеть мужичка.
— Меня Николаем зовут, — представился мой новый знакомый.
— Наташа, — выпалила я, а потом тут же. пожалела: может, стоило как-то по-другому назваться?
— А я вот выпью, Наташа, — сказал Николай, извлекая початую бутылку из внутреннего кармана потрёпанного, далеко не первой свежести пиджачка. — Твоё здоровье.
Дядя Коля отвинтил пробку, отхлебнул из горла, вытер грязным рукавом рот, аккуратненько закрутил пробку и убрал бутылку.
— Часто, часто ты у него бываешь, — кивнул дядя Коля на портрет моего предыдущего, выбитый в мраморе. — Красивый мужик.
— Был красивый, — поправила я, думая, что в пепле, оставшемся от Сергея, его никто никогда не узнал бы.
В бумагах, оставшихся после него в сейфе, нашли завещание. То ли Сергей предчувствовал свою смерть, то ли последовал примеру западных бизнесменов, уже в относительно молодом возрасте составляющих завещания. Одним словом, он просил себя кремировать, мотивируя это тем, что не хочет, чтобы его телом питались черви, всегда вызывавшие у него отвращение.
— Нового-то пока не завела? — продолжал задавать вопросы дядя Коля.
— Такого, как он, больше никогда не будет, — ответила я, удивляясь сама себе: откровенничаю с каким-то бомжом, но почему бы и нет? Выговориться-то кому-то надо.
И тут меня понесло. Я рассказала дяде Коле, что была просто круглой дурой, не ценила свои отношения с моим предыдущим, не ценила его самого. Имеем — не храним, потеряем — плачем, но тут уже никакими слезами горю не поможешь.
Все, кто встретился мне на пути после Сергея, не ищи с ним ни в какое сравнение, но это я только теперь поняла. Мне никто не нужен, кроме него, а его больше нет…
Николай слушал очень внимательно, не перебивая, давая мне выговориться.
Слезы текли у меня по щекам ручьём, я совсем забыла о том, что меня ждут полковник Никитин, Марис, Вахтанг и прочая компания. Мне было не до них. Я отдала бы все на свете, чтобы вернуть Сергея.
— Эх, Наталья, Наталья, — вздохнул дядя Коля, когда поток речей, лившийся из меня, немного иссяк, он снова извлёк из внутреннего кармана бутылку. — Точно не будешь? — Я покачала головой, хотя теперь мне уже хотелось выпить. — За твоего. И за вашу любовь.
— За упокой души тогда, — поправила я.
— Нет, Наталья, — сказал дядя Коля. — Для тебя он жив. И ты его до сих пор любишь. За вашу любовь.
Я решила, что Николай уже здорово принял, к тому же это явно наложилось на старые дрожжи — ну что, дело житейское. Мне стало полегче: выговорилась кому-то. Я пожалела, что отдала мамаше всю выпивку, мне очень хотелось чем-то угостить Николая.
— Я уезжаю, — внезапно выпалила я. — Наверное, надолго. Не знаю точно, насколько. Я ведь к нему попрощаться пришла. Вы… присмотрите за могилой, пока меня нет? Я вам заплачу.
Я полезла в сумочку, извлекла кошелёк и уже собиралась достать несколько купюр, но Николай меня остановил.
— Не надо, Наталья, — покачал он головой. — Не надо мне от тебя денег.
Я и так присмотрю. Просто так. Ради тебя. Потому что есть такие женщины. Такие, как ты. Ты — молодая, красивая, небось мужики вокруг роятся, а ты все его любишь, Его уже год почти как на свете нет, и у тебя нет надежды его когда-то снова увидеть… Не возьму денег. Я все равно тут каждый день. Приходить буду и тебя вспоминать. А вернёшься, вот тогда и бутылку мне поставишь.
Неужели отказывается от денег? Я не верила своим ушам. Опустившийся, спившийся мужичонка, кладбищенский бомж, а так говорит… Есть такие женщины, как я… Я могла бы добавить, что есть такие люди, как дядя Коля. Интересно, кем он был раньше? Как тут оказался? Что произошло у него в жизни?
Я все-таки протянула ему полтинник.
— Выпейте за меня, дядя Коля. Пожалуйста. И за упокой. Хорошо?
Николай понял, что обидит меня, если не возьмёт денег, и взял. Подумать только: расшаркиваемся друг перед другом с каким-то бомжом…
Внезапно у меня зазвонила трубка сотового телефона. Это звонил дядя Саша: они уже беспокоятся. Я Сказала, что выезжаю, что все в порядке, просто немного задержалась.
— Тебя уже ждут, Наташа? — посмотрел на меня Николай. Я кивнула.
— Я тебя провожу до ворот?
Я опять кивнула и сказала, что поставила машину у боковой калитки.
Николай, конечно, знал эту калитку, потому что сам главным входом не пользовался. Мы встали и направились к ней.
Стоило нам сделать несколько шагов, как увидели мужчину, внешность которого показалась мне очень знакомой. Ему было лет пятьдесят, блондин с холодными голубыми глазами. Высокий, подтянутый, изысканно одетый, он чем-то напоминал викинга — так, как я их себе представляла. Он довольно быстро шёл по центральной аллее и уже завернул к коммерческой площадке, с которой выходили мы с дядей Колей. Холёный мужчина бросил на нас удивлённый взгляд.
Наверное, мы с Николаем смотрелись весьма странно: хорошо одетая молодая девица и спившийся бомж, достающий мне только до плеча. Я благоухала «Клима», дядя Коля — перегаром. Тем не менее мы с ним шли рядышком и мило беседовали как закадычные друзья.
Викинг посторонился, пропуская нас, и пошёл дальше по той же тропинке.
Ну где же я его видела? Я оглянулась — и встретилась со взглядом холодных голубых глаз. Мы одновременно отвернулись.
— А этот часто тут бывает? — поинтересовалась я у дяди Коли.
— Первый раз вижу, — ответил он. — Сегодня ещё один был, прямо перед твоим приходом.
Я поняла, что он имеет в виду Волошина, про которого я совсем забыла, углубившись в воспоминания о своём предыдущем.
— Оглянитесь, пожалуйста, — попросила я Николая. — К кому этот пришёл?
— А сама чего?
— Да как-то… — промямлила я, но все-таки посмотрела назад.
Викинг примостился на той же скамеечке, где только что беседовали мы с Николаем. Он не смотрел назад, а сидел, как и я совсем недавно, уставившись на портрет.
Я на мгновение остановилась. Черт побери, кто же это? Один из бывших партнёров Сергея? Друг? Но друзей я всех знала, да и по возрасту они не очень-то друг другу подходили: Сергею было бы сейчас всего тридцать три… Но все-таки я его определённо где-то видела. А значит, и он мог видеть меня. И может быть, узнал, несмотря на мой наряд, как, например, дядя Коля.
А если предположить, что эти люди мне встретились не случайно. Нет, такого не может быть. Дядя Коля кладбищенский бомж. Но кем он был раньше? Нет, все равно не может быть. И кто же такой Викинг? Где-то, где-то мы раньше пересекались…
— Дядя Коля, а как вы меня узнали? — Я решила разобраться с вопросом. — Я ведь сегодня…
— Рыжая? — усмехнулся дядя .Коля. — А ты только одна к нему ходишь. Уже год ходишь. Я один раз уже хотел к тебе подойти, месяца два назад, да ты быстро ушла. Другая-то откуда взялась бы? Ну сама подумай. А то, что ты сегодня рыжая… Я разок взглянул, другой… Хоть и волосы другие, а разговариваешь ты с ним точно так же и плачешь так же… Ну какая другая?
Я кивнула. Ход мыслей Николая был мне понятен. Но вдруг признает кто-то ещё? Может, стоило все-таки старухой нарядиться? Ладно, все равно уже поздно. Я решила выяснить про Волошина.
— А к кому тот, первый, приходил?
— Тоже где-то здесь сидел, — пожал плечами дядя Коля. — На этой площадке.
— А где точно, не вспомните?
— Надо тогда отойти по аллейке туда, где я стоял… Да только этот теперь сидит, — дядя Коля кивнул головой назад. — Тебе это так важно?
Я задумалась. Нет, пожалуй, мне было необязательно знать, к кому приходил Волошин. Но с другой стороны, записка, вставленная в щель в надгробии… Мог ли её оставить Волошин? Викингу? Но зачем? Все-таки я должна была узнать, не использует ли Олег Николаевич надгробие моего предыдущего для передачи посланий.
— Важно, — твёрдо ответила я дяде Коле.
— Тогда поворачиваем, назад..
— Знаете что? — пришла мне в голову мысль. — Я постою вот здесь, под деревьями, вас подожду. Не хочу снова этому мужику на глаза показываться. А вы сходите, ладно? И скажете мне. Хорошо, дядя Коля? Ну пожалуйста!
Я просяще посмотрела на него. Николай сказал, что делает это только ради меня, ещё отхлебнул из своей бутылки и отправился назад. Я скрылась в зарослях кустов и деревьев — так, чтобы с центральной аллеи меня было невозможно рассмотреть. Дядя Коля ушёл.
Я уже начала беспокоиться, что он не вернётся. Ну зачем я ему сдалась?
Поговорил после выпивки, полтинник получил, что ещё надо? Я раздумывала, идти ли мне к машине или все-таки ещё подождать. Больше всего не хотелось вновь столкнуться с Викингом. На всякий случай я украдкой выглянула из-за куста — и очень кстати: по центральной аллее как раз шёл Викинг. В отдалении мелькнул дядя Коля. Пережидал, наверное..
Викинг был хмур, по сторонам не смотрел.
Как только он скрылся из виду, Николай выскочил из-за какого-то куста и посеменил к зарослям, где пряталась я.
— Дождалась? Молодец, Наташа. Понимаешь, не хотел у этого перед глазами мелькать, — он кивнул в том направлении, куда скрылся Викинг. — Он так на меня зыркнул… ругаться не стал, правда… Наверное, понимает, что место не то…
— А что он делал? — перебила я Николая.
— То есть как что? — не понял мой новый приятель.
— Ну в смысле… — Я сомневалась: говорить дяде Коле про найденную записку или нет, потом решила, что этого делать не следует. Бомж может разрушить хорошо отлаженный механизм, только вот что это за механизм?
— Просто посидел на скамеечке, — сообщил дядя Коля. — Как ты… Ну не совсем как ты… Он с ним не разговаривал, слез не лил. Посидел и ушёл. А ты его знаешь?
Я покачала головой.
— А первый, пожалуй, на соседней могиле был, — продолжал Николай. — Но неуверен я, дочка. Но кажется, на соседней.
Я уже собиралась пойти назад, чтобы проверить, где все-таки был Волошин и осталась ли записка там, где я её нашла, но у меня вновь зазвонил телефон.
Дядя Саша наорал на меня и велел немедленно ехать. Меня все ждут.
— Оставь мне свой номер телефона, дочка, — вдруг попросил дядя Коля. — Мало ли что…
Я не представляла, что могло случиться, что могло бы заставить дядю Колю, кладбищенского бомжа, звонить мне на сотовый телефон. Повинуясь минутному порыву, я вырвала из блокнота листок, правда, написала я на нем номер телефона дяди Саши, не объясняя, почему у меня своего нет. Пусть, если что, полковник Никитин разбирается с возникшими проблемами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52