Я посмотрел на него так, словно у меня появился шестой палец. Рейчел тоже вооружилась.
– А этот-то где достала? – Я указал на револьвер.
– Около твоего дома. Похоже, принадлежал убитому.
– О Боже!
Рейчел пожала плечами, словно говоря: никогда не знаешь, как дело обернется. Я вновь посмотрел на пистолет у себя в руке, и меня вдруг осенило. Не из этой ли штуковины стреляли в меня? И убили Монику? На этом я остановился. Времени заниматься подобной ерундой явно не оставалось. Рейчел уже вышла из машины. Я последовал за ней. Мы двинулись сквозь заросли. Дорожки не было. Приходилось пробираться на ощупь. Рейчел шла впереди. Она сунула оружие в задний карман брюк. Я почему-то не последовал ее примеру, решил: «Пусть лучше пистолет будет в руках». Выцветшие объявления призывали не заходить в частные владения. Частица НЕ была выделена огромными буквами и жирным шрифтом – предосторожность, с моей точки зрения, явно избыточная.
Мы подошли к месту, где, судя по всему, должна была начаться подъездная дорожка. Так оно и оказалось. Теперь у нас появилась путеводная звезда. Мы двинулись вдоль незаасфальтированной дорожки – по сути, просто тропинки. Несколько минут спустя Рейчел остановилась. Я едва не врезался в нее. Она указала куда-то вперед.
Строение.
Оно было похоже на сарай или амбар. Теперь следует быть осторожнее. Пригибаясь и стараясь не высовываться, мы перебегали от дерева к дереву. Мы не говорили ни слова. Через какое-то время я услышал музыку. Вроде бы в стиле кантри; впрочем, я не знаток. Впереди показалась пашня. Строение – действительно сарай, только полуразрушенный. А помимо него – то ли фермерский дом, то ли большой трейлер.
Мы вышли на опушку и, прижимаясь к стволам деревьев, принялись озираться. Во дворе стоял трактор. Прямо перед домом – светлая спортивная машина, по виду «камаро», с широкой черной полосой на капоте.
Мы находились от дома не менее чем в пятидесяти ярдах. Трава достигала коленей. Рейчел достала оружие. А я и не убирал. Она опустилась на землю и по-пластунски поползла в сторону дома. Я – следом. Если судить по телевидению, занятие это не трудное. Опустил задницу и дуй себе на здоровье. На протяжении первых десяти футов это действительно так. Но затем дело усложняется. Болят локти. Трава забивается в рот и ноздри. (Хорошо, что я не страдаю сенной лихорадкой и не подвержен разным там аллергиям.) Все время на что-то натыкаешься. Кусают комары и тому подобная нечисть.
Звуки музыки теперь доносились отчетливее. Певец – со слухом дела у него обстояли явно неважно – жаловался на горькую судьбину.
Рейчел остановилась. Я догнал ее и лег рядом.
– Все в порядке? – прошептала она.
Я кивнул, тяжело отдуваясь.
– Когда проникнем внутрь, возможно, придется действовать, – сказала Рейчел. – Нельзя, чтобы ты выбился из сил. Если хочешь, можем двигаться помедленнее.
Я замотал головой и пополз вперед. Замедлять ход я никоим образом не собирался. Замедление просто не входило в программу. Мы приблизились к дому. Машина была теперь намного виднее. К багажнику прилипла грязь, но серебристый силуэт весьма аппетитной девицы проступал отчетливо. На бампере белела приклеенная полоска бумаги с надписью: «Оружие людей не убивает, но явно облегчает это занятие».
Залаяла собака. Мы замерли, хотя зачем? Все равно были почти на виду.
Собаки лают по-разному. Одно дело – недовольное ворчание избалованной болонки, или дружелюбный оклик золотого ретривера, или невинное повизгивание домашнего любимца. И совсем другое – хриплое, злобное, яростное рычание дворового цербера.
Именно такой лай сейчас и раздавался.
Не то чтобы я особо боялся собак. К тому же я был вооружен, да и стрелять в собак гораздо проще, чем в людей. Но лай мог привлечь внимание обитателя дома. В общем, мы застыли на месте. Минуту-две спустя лай оборвался. Мы не спускали глаз с двери, хотя определенного плана действий на случай, если на пороге кто-нибудь появится, у нас не было. Предположим, нас засекут. Стрелять мы не имеем права, ведь нам еще ничего не известно. Тот факт, что звонок на мобильник убитого был сделан из дома Верна Дейтона, сам по себе ни о чем не говорит. Здесь моя дочь или нет – тоже большой вопрос.
Короче, мы не знаем ровным счетом ничего.
Во дворе валялись автомобильные колпаки, от которых отражались лучи восходящего солнца. Заметил я и кучу зеленых коробок. Что-то в них привлекло мое внимание. Забыв об осторожности, я направился к ним.
– Не торопись, – прошептала Рейчел.
Но мне не терпелось. Мне надо было получше присмотреться к этим коробкам. Что-то... А что именно, я никак не мог понять. Я подполз к трактору, притаился за ним и, высунув голову, снова пригляделся к ним. Вот теперь все видно. Они действительно зеленые. И еще на них изображен улыбающийся малыш.
Памперсы!
Я едва не поперхнулся. Большая коробка с памперсами. Из тех, что покупаешь оптом по бросовой цене. Рейчел – она была уже рядом со мной – тоже заметила их. Она положила мне руку на плечо, призывая к спокойствию. Мы снова прижались к земле. Знаком Рейчел показала, что в дом мы попытаемся войти через боковое окно. Я кивнул. До нас донесся протяжный одинокий звук скрипки.
Мы все еще лежали, прижимаясь к земле, когда я ощутил, что в шею мою уперлось что-то холодное. Я скосил взгляд на Рейчел. Она тоже лежала под прицелом.
– Оружие на землю! – скомандовал мужской голос.
Правая рука Рейчел, согнутая в локте, находилась прямо перед лицом незнакомца. Рейчел разжала пальцы. Револьвер упал на землю. Нога, обутая в рабочий ботинок, отшвырнула оружие в сторону. Я быстро прикинул в уме, что можно сделать. Мужчина – один, больше тут никого нет, это точно. Один мужчина с двумя ружьями. В принципе я мог бы сыграть на этом. Именно сыграть, потому что выиграть у меня не было ни единого шанса. Но Рейчел получила бы шанс. Я встретился с ней взглядом и увидел в ее глазах страх. Она поняла, о чем я думаю. Дуло ружья вдавилось мне в шею, и я уткнулся лицом в грязь.
– Даже не думай, начальник. Два мозга мне вышибить так же легко, как один.
Мысли мои заметались. Похоже, выхода нет. Я разжал пальцы и увидел, как этот тип отшвырнул нашу последнюю надежду.
Глава 35
– Лежать!
– Я агент Федерального бюро расследований, – сказала Рейчел.
– Молчать!
Не позволяя нам даже поднять лица из грязи, он заставил нас заложить ладони со сцепленными пальцами за головы. Затем уперся коленом мне в спину – я поморщился от боли – и заломил руки назад, едва не вырвав их из суставов. Далее мужчина умело связал мне руки в запястьях тонкой нейлоновой бечевкой вроде той, что в магазинах привязывают к полкам игрушки.
– Ноги вместе!
Бечевка впилась мне в щиколотки. Используя мою спину как опору, он поднялся на ноги и принялся за Рейчел. Я собрался было рыцарски сказать: «Оставьте ее в покое».
Но вовремя удержался от этой глупости – все равно бесполезно. То есть в лучшем случае бесполезно.
– Я агент Федеральной службы безопасности, – повторила Рейчел.
– Слышал уже.
Он уперся ей коленом в спину и связал руки. Рейчел застонала от боли.
– Эй! – прохрипел я, на что мужчина не обратил ни малейшего внимания.
Я повернулся и впервые рассмотрел его как следует. Впечатление было такое, будто я провалился в воронку времени. «Камаро» явно принадлежала этому человеку. У него были длинные, как у хоккеиста, волосы, зачесанные по моде восьмидесятых за уши, возможно, завитые. Они имели какой-то странный, светло-оранжевый цвет – ничего подобного я не видел со времен мюзикла «Ночной странник». Усы – тоже светлого, почти молочного, тона. На фуфайке надпись – «Университет Смита и Вессона»; джинсы, на вид совершенно застиранные, – неестественно темно-голубые.
Связав Рейчел руки, он сказал:
– Вставай, девочка. Прогуляемся.
– Вы не желаете слушать меня. – Рейчел попыталась придать голосу твердость. – Меня зовут Рейчел Миллз.
– А меня – Верн Дейтон. И что с того?
– Я агент Федеральной службы безопасности.
– Бывший, если верить документам. – Верн Дейтон улыбнулся. Беззубым его не назовешь, но и образцом для рекламы дантиста – тоже. Правый резец выпирал, как дверь, сорвавшаяся с петли. – Что-то слишком вы молоды для пенсии.
– Меня по-прежнему используют на разовых заданиях. Бюро известно, где я сейчас.
– Да неужели? Как интересно. Стало быть, где-то рядом засела куча агентов и, если в течение трех минут вас не будет слышно, они ворвутся ко мне. Вы это хотите сказать, Рейчел?
Она промолчала. Нехитрая игра разгадана. Делать больше нечего.
– Подымайтесь. – Он потянул Рейчел за руки.
Рейчел с трудом встала.
– Куда вы ведете ее? – подал я голос.
Ответа не последовало. Они направились к амбару.
– Эй! – в смятении закричал я. – Эй, вы там, вернитесь!
Но они не остановились. Рейчел, впрочем, упиралась, но безуспешно. При каждой ее задержке Верн поднимал ей руки, связанные за спиной, заставляя наклоняться. В конце концов Рейчел смирилась и просто пошла вперед.
От страха нервы у меня были на пределе. Я яростно крутил головой, пытаясь отыскать хоть что-нибудь, способное помочь освободиться. Оружие хозяин забрал с собой. Да если бы и не забрал, что с ним делать? Зубами спускать курок? Я подумал, не перевернуться ли на спину. Нет, без толку. Так что же предпринять? Я медленно, дюйм за дюймом, пополз к трактору. Может, возле него найдется что-нибудь острое и я смогу перерезать бечевку.
Издали донесся дверной скрип. Я повернул голову как раз вовремя, чтобы увидеть, как они входят в амбар. Дверь закрылась. Музыка – это был то ли диск, то ли пленка – оборвалась. Наступила полная тишина. Надо освободить руки.
Упираясь в землю связанными ногами, я добрался-таки до трактора. Пошарил глазами, но ничего подходящего не обнаружил. Я уперся взглядом в амбар.
– Рейчел! – Мой голос эхом разлетелся по округе. В ответ я услышал лишь стук собственного сердца.
О Господи, что же дальше?
Я сел, прислонившись спиной к трактору. Амбар как на ладони, но что это дает?
Я подумал, не попробовать ли подобраться к «камаро»? Наверняка в машине найдется какое-нибудь оружие. Но дверцу-то как открыть? Как взять пистолет? И как им пользоваться?
Нет, нет, прежде всего надо избавиться от этих чертовых пут.
Я вновь огляделся в поисках... сам не знаю чего. Заостренного булыжника. Разбитой бутылки из-под пива. Я думал о том, сколько времени прошло с тех пор, как они ушли. Я думал о том, что он делает с Рейчел. В горле саднило так, что я с трудом дышал.
– Рейчел!
И снова только эхо было мне ответом. Я почувствовал настоящий страх.
Что, в конце концов, происходит в амбаре?
Я в очередной раз оглядел трактор. Ржавчина. Полно ржавчины. А вдруг получится? Если потереть бечевку о ржавый выступ, может, она порвется? Сомнительно, но лучшего не придумаешь.
Я встал на колени и, положив запястья на ржавый капот, начал равномерно двигать ими – так медведь трется спиной о древесный ствол. Руки проскальзывали. Ржавчина впивалась в кожу. Я оглянулся на амбар, напряженно прислушался. Тихо.
Я вновь принялся за дело.
Беда в том, что действовал я вслепую. Даже вывернув голову до предела, я не мог увидеть кисти рук. Продвигаюсь ли я хоть чуть-чуть к свободе? Непонятно. Но так или иначе, ничего другого мне не остается. И я продолжал работать руками, пытаясь вырваться на волю, как Геркулес в детском кино.
Не знаю, сколько времени все это продолжалось. Возможно, не более двух-трех минут, хотя мне показалось, намного дольше. Бечевка не только не порвалась, но даже ничуть не ослабла. Однако же остановило меня не отчаяние, а звук. Заскрипела амбарная дверь. Появился Волосатик. Один. Он направился ко мне.
– Где она? – крикнул я.
Не говоря ни слова, Верн Дейтон наклонился и проверил, надежно ли связаны у меня руки. От него пахло сеном и потом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50