Из-за угла вылетела «субару». Завизжали тормоза. Водительская дверь распахнулось до того, как машина остановилась.
Это был Ленни. Ему хватило одного взгляда, чтобы рвануться ко мне.
– Марк?
– Ты был прав. – Я кивнул в сторону дома. На пороге стоял Риган. – Они подозревают меня.
Ленни нахмурился. Глаза сузились, зрачки превратились в кнопки. В спорте такую мину называют «боевая». Ленни уперся взглядом в Ригана, словно прикидывал, в какую часть тела нанести удар.
– Ты разговаривал с ними?
– Немного.
– А что тебе нужен адвокат, сказал?
– Сказал, но не сразу.
– Послушай, Марк, я ведь предупреждал...
– Я получил требование о выкупе.
Это известие заставило Ленни подобраться. Я посмотрел на часы. До Парамуса сорок минут езды, с учетом пробок – час. Время у меня было, хотя и немного. Я принялся пересказывать допрос. Ленни вновь взглянул на Ригана и увел меня подальше от дома. Мы остановились у бордюра, разделяющего участки, и, как школьники, уселись на сероватые булыжники. Колени упирались прямо в подбородки. У Ленни задралась штанина, и я невольно отметил полоску кожи между носком и узкими брючными манжетами. Сидеть было чертовски неудобно. В глаза било солнце. Мы больше щурились, чем смотрели друг на друга. Как в детстве. Это облегчало мне рассказ.
Я быстро передал их вопросы и мои ответы. Посредине рассказа в нашу сторону двинулся Риган. Ленни повернулся к нему и крикнул:
– Яйца побереги.
– Что-что? – Риган остановился.
– Вы собираетесь арестовать моего клиента?
– Нет.
– В таком случае, – Ленни прицелился указательным пальцем в пах Ригана, – еще шаг, и я отрежу тебе яйца, выкрашу их бронзовой краской и подвешу к зеркалу заднего вида.
– У нас есть к вашему клиенту несколько вопросов. – Риган с достоинством расправил плечи.
– Круто. Только прежде чем нарушать чьи-то права, поищи другого адвоката.
Ленни махнул Ригану рукой – мол, свободен – и кивком велел мне продолжать. Ригану наше общение явно не нравилось, однако он отступил. Я вновь посмотрел на часы. После звонка прошло всего пять минут. Я завершил рассказ. Ленни просверлил взглядом Ригана.
– Хочешь знать, что я об этом думаю?
– Да.
– По-моему, надо все рассказать им.
– Уверен?
– Более или менее.
– А как бы ты сам поступил? Если бы речь шла о твоем ребенке?
Ленни на секунду задумался.
– Я не могу поставить себя на твое место. Но вообще-то – да, я бы рассказал. Я всегда рассчитываю на шанс. А он будет, если легавые узнают. Я не хочу сказать, будто всегда получается, как хочешь, но в таких делах они специалисты. А мы нет. – Ленни просунул между подбородком и коленями ладони (так он любил сиживать в детстве). – Таково мнение Ленни-друга. Ленни-друг советует тебе все рассказать.
– А Ленни-адвокат?
– Он был бы более настойчив. Он бы решительно потребовал, чтобы ты раскрыл карты.
– Почему?
– Дело в двух миллионах. Если они безвозвратно исчезнут, пусть даже Тара вернется домой, подозрения, мягко говоря, усилятся.
– Плевать. Мне надо вернуть дочь.
– Это-то ясно.
Или вернее сказать, ясно Ленни-другу. Теперь пришла очередь Ленни смотреть на часы. Внутри у меня все переворачивалось, как во время водного слалома. Я почти слышал: тик-так. Это сводило с ума. Я снова попробовал все разложить по полочкам, прикинуть «за» и «против» и подвести баланс. Но тиканье мешало сосредоточиться.
Ленни говорил про шанс. Но я не охотник до азартных игр. Я человек не рисковый. На той сторону улицы одна девочка крикнула: «Все расскажу!» И сорвалась с места. Другая засмеялась и села на велосипед. Я почувствовал, что на глаза наворачиваются слезы. Сейчас мне страшно не хватало Моники. Нельзя такие решения принимать в одиночку. Она должна быть рядом.
Я посмотрел на парадную дверь. На пороге стояли Риган с Тикнером. Риган в позе Наполеона слегка переминался с ноги на ногу, Тикнер не шевелился, лицо по-прежнему выражало полнейшую безмятежность. И это люди, которым я собираюсь вверить жизнь своей дочери? Что для них главное? Тара или, как сказал Эдгар, неведомые мне личные интересы?
Тиканье становилось все громче, все настойчивее.
Кто-то убил мою жену. Кто-то похитил мою дочь. За последние несколько дней я беспрестанно спрашивал себя: почему? Почему жертвами оказались именно мы? При этом я старался не давать волю эмоциям, не впадать в жалостливое сочувствие к самому себе. И не находил ответа. Я не видел мотивов – наверное, в этом состояло самое страшное. Возможно, никакой причины и не было. Возможно, это просто злая ухмылка судьбы.
Ленни смотрел прямо перед собой и ждал, что я скажу. Тик-так, тик-так.
– Давай все расскажем, – решился я.
Реакция меня удивила. Они ударились в панику.
Естественно, оба попытались утаить это, но выдали внешние признаки – трепетание ресниц, напряженно сжатые губы, неожиданно мягкий тембр голоса. Они явно не были готовы к такому цейтноту. Тикнер сразу же связался с фэбээровцем – специалистом по похищениям людей. Говоря с ним, он прикрыл мембрану ладонью. Риган позвонил коллегам в полицейское управление Парамуса.
Повесив трубку, Тикнер повернулся ко мне:
– Мы повсюду расставим своих людей. Разумеется, незаметно. Семнадцатое шоссе в обоих направлениях и все съезды с него будут перекрыты. Молл по всему периметру тоже окружим. Но вот что я доложу вам, доктор Сайдман. Эксперты рекомендуют вступить с похитителем в контакт. Может, нам удастся уговорить его отложить...
– Нет.
– Да никуда они не денутся, – отмахнулся Тикнер. – Им же деньги нужны.
– Моя дочь у них в руках почти три недели, – отрезал я. – Дольше я ждать не собираюсь.
Он неохотно кивнул и, стараясь сохранить привычное спокойствие, сказал:
– В таком случае с вами в машине будет мой человек.
– Не пойдет.
– Он спрячется сзади.
– Не пойдет, – повторил я.
Тикнер зашел с другой стороны:
– А еще лучше – мы такие фокусы уже проделывали – скажем похитителю, что вы не в состоянии вести машину: в конце концов, только сегодня из больницы выписались. На ваше место посадим своего человека. Представим как вашего двоюродного брата.
– Вы намекали, что в этом деле замешана моя сестра. – Я хмуро посмотрел на Ригана.
– Да, не исключено.
– В таком случае не кажется ли вам, что она может не узнать моего «двоюродного брата»?
Тикнер и Риган обменялись растерянным взглядом и дружно закивали.
– Верно, – сказал Риган.
«И это профессионалы, которым я вверяю жизнь Тары! Не слишком-то ободряющее начало». Я двинулся к двери.
– Куда вы? – Тикнер положил мне руку на плечо.
– А вы как, черт возьми, думаете?
– Присядьте, доктор Сайдман.
– Времени нет, – бросил я. – Надо выезжать. Могут быть пробки.
– О пробках мы позаботимся.
– И разумеется, это не вызовет никаких подозрений.
– Я сильно сомневаюсь, что за вами будут следить с самого начала, прямо отсюда.
Я круто повернулся и посмотрел ему прямо в лицо:
– А если бы речь шла о жизни вашего ребенка, вы бы стали рисковать?
На сей раз он помедлил с ответом.
– По-моему, вы не понимаете, – сказал я, не сводя с него глаз. – Мне наплевать на деньги. И наплевать на похитителей, пусть исчезают. Я просто хочу вернуть своего ребенка.
– Это нам ясно, но вы кое о чем забываете, – возразил Тикнер.
– А именно?
– Присядьте.
– Послушайте, – взорвался я, – окажите мне любезность. Позвольте я постою. Я врач. И не хуже вас знаю, что такое дурные новости и как их воспринимают. Так что не надо играть со мной.
– Ваша правда. – Тикнер поднял руки и набрал в легкие побольше воздуха.
Все же играет. Но я-то совершенно к этому не расположен.
– Итак, о чем речь?
– О вас, – начал он. – В вас стреляли, и мы пока не знаем кто. И убили вашу жену.
– Это я понимаю.
– Не уверен. Подумайте немного. Мы не можем оставить вас с этими людьми один на один. На вашу жизнь покушались. В вас дважды стреляли. И решили, что вы мертвы.
– Марк, – вмешался Риган, подходя к нам, – мы уже делились с вами всякими версиями. Беда в том, что это именно версии. Не более того. Мы не знаем, что этим парням нужно. Возможно, это просто похищение, но в таком случае какое-то необычное, ничего похожего нам раньше не встречалось. – Вопросительная мина пропала, уступив место выражению, которое призвано было свидетельствовать о полной откровенности. – Достоверно известно только одно – вас пытались убить. Если нужен только выкуп за ребенка, родителей не убивают.
– Может, они собирались вытянуть деньги из тестя, – предположил я.
– Тогда зачем ждали так долго?
На ЭТОТ вопрос ответа у меня не было.
– А может, – заговорил Тикнер, – никого похищать и не собирались. По крайней мере не девочка была целью нападения. Украсть ее решили потом. Может, с самого начала метили в вас и вашу жену. А теперь просто решили закончить работу.
– Думаете, это ловушка?
– Весьма вероятно.
– Так что вы советуете?
– Возьмите кого-нибудь с собой на встречу, – ухватился за мои слова Тикнер. – Потяните время, чтобы мы успели подготовиться. Пусть позвонят еще раз.
Я посмотрел на Пенни. Он поймал мой взгляд и решительно заявил:
– Это невозможно.
Тикнер угрюмо воззрился на него:
– При всем уважении к вам, сэр, должен заметить, ваш клиент в серьезной опасности.
– И моя дочь тоже.
Простые слова. Решение дается легко, если облечь его в простые слова.
Я направился к машине.
– Пусть ваши люди держатся на расстоянии.
Глава 5
Пробок на дороге не было, так что добрался я значительно раньше намеченного срока. Я заглушил двигатель и откинулся на спинку. Огляделся. Федералы и местная полиция, наверное, держат меня в поле зрения, но я их не видел. Это хорошо.
«Так, что дальше? Понятия не имею».
Я подождал немного. Покрутил ручку настройки радио, но ни на чем не остановился. Включил магнитолу. Зазвучал дуэт Доналда Фейгана и Стили Дэн «Черная корова». Я слегка вздрогнул. Этой записи я не слышал давно, пожалуй, со студенческих лет. «Зачем она понадобилась Монике?» – подумал я. И тут, ощутив приступ боли, сообразил: последней в машину садилась жена – не исключено, что эта песня оказалась последней в ее жизни.
Я смотрел, как у входа в торговый центр скапливаются покупатели. Больше всего меня занимали молодые матери: как они открывают задние дверцы небольших пикапов; с ловкостью фокусника раскладывают на весу детские коляски; отвязывают от специальных сидений и извлекают из машин детей (это напомнило мне действия База Олдрина на «Аполлоне-11»); привычно запирают при помощи пультов пикапы и, высоко вскинув головы, решительно направляются вперед.
С одной стороны – матери со своими малышами (когда у тебя в распоряжении машина, имеющая пять степеней боковой защиты и кресло как в космическом корабле, о безопасности можно не беспокоиться), с другой стороны – я с кучей денег и надеждой вернуть дочь. Грань, разделяющая нас, чрезвычайно хрупка. Слишком. Хотелось опустить стекло и крикнуть: «Берегитесь!»
Приближался назначенный час. В переднее стекло било солнце. Я потянулся было за темными очками, но потом передумал. Не знаю уж, что меня остановило. Может, я решил, что похититель, увидев очки, занервничает? Да нет, вряд ли. А впрочем, поди угадай. Пусть очки остаются в кармане. Рисковать не стоит.
Я то и дело поглядывал по сторонам, явно привлекая к себе внимание. Когда рядом останавливалась машина или поблизости кто-нибудь проходил, я мгновенно напрягался.
Скорее бы все это кончилось. Все решится в течение ближайших нескольких минут. В этом я был уверен. Спокойствие. Надо сохранять спокойствие. Из головы не выходили слова Тикнера. А вдруг кто-нибудь просто подойдет к машине и вышибет мне мозги?
А что, вполне вероятно.
Зазвонил телефон. Я вздрогнул и поспешно откликнулся.
Послышался механический голос:
– Трогайся. В сторону западного выезда.
– А где здесь запад?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50