— Да, гениальная. Где ты сейчас?
— Ш-ш-ш-ш. Ясное дело, не на работе. Но меня это уже не волнует. Я кое-что скопил. Я подготовился. И все же смешно было увидеть, как Пэриш со своими парнями в обеденный перерыв нагрянул в телефонную компанию. Я как раз стоял у подъезда и закусывал сандвичем. Может, я даже получу свой последний чек. А ведь ты, Рассел, наврал мне про перехватчик. Я ведь в самом деле считал, что могу полностью тебе доверять.
— Меня не послушались.
— Винтерс и Пэриш, да? Ну да, эти парни больше всего ценят закон и порядок. Вы же с Вальдом вынашиваете более... утонченную идею, пытаясь заставить меня говорить как можно дольше.
— Мы и сейчас с тобой разговариваем.
— Ну, этот наш разговор будет коротким. Знай, в следующий раз, когда ты услышишь обо мне, именно на тебе будет лежать ответственность за загубленные мною жизни. Ты еще пожалеешь о том, что назвал меня жирным эпилептиком. И все равно никакой я не Инг, я — Полуночный Глаз.
Он резко повесил трубку. Я позвонил электронщикам в управление и попросил позвать Кэрфакса.
— Звонили из округа Лос-Анджелес, точнее из аэропорта. Винтерс как раз сейчас этим занимается.
«Итак, международный аэропорт Лос-Анджелеса, — подумал я. — Неужели мы и в самом деле заставили его пуститься в бега?»
Перед тем как ехать за Эмбер, я зашел в свой кабинет и выдвинул нижний правый ящик письменного стола, чтобы взять свое лучшее оружие — кольт сорок пятого калибра, модель «Золотой кубок». Но его там не оказалось.
После секундного изумления я понял причину случившегося и улыбнулся сам себе.
Вместо кольта пришлось взять «смит-и-вессон» триста пятьдесят седьмого калибра с четырехдюймовым дулом, который я сунул в наплечную кобуру. Он был тяжелый, громоздкий и проступал под одеждой, но меня это не обеспокоило. В карман пиджака я сунул ту самую кассету, что прихватил в спальне Вальда. Вооруженный револьвером и частицей правды в виде пленки, я зажег свет на крыльце, запер за собой дверь и пошел к машине.
В девять часов я встретился с Эмбер в роскошном отеле на берегу Лагуны. На ней было белое хлопчатобумажное платье с широким красным поясом и красные лодочки на ногах. Вид у нее был в точности как у жертвенной овцы, роль которой ей и предстояло сыграть.
В вестибюле она взяла меня под руку, и мы зашагали по мраморному полу отеля, словно влюбленная парочка, намеревающаяся провести вечер в городе. Нас — точнее Эмбер — сопровождали взгляды всех присутствующих, и, даже несмотря на особые обстоятельства нашей встречи, я ощущал исходившее от нее наслаждение собственным величием, которое она всегда испытывала, когда пребывала в центре всеобщего внимания.
— Прекрасно выглядишь, — сказал я, довольный скрытым в этой фразе подтекстом.
— А ты выглядишь как усталый писатель со спрятанным под пиджаком пистолетом.
— Некоторые вещи никогда не меняются.
— Я должна сказать тебе, Расс, мне чертовски страшно.
— Тебе и должно быть страшно.
— Я просто вне себя от ярости на Эрика.
— Постарайся пока замаскировать ее. У тебя будет время выплеснуть ее.
В половине десятого мы были на месте, но припарковались довольно далеко от дома.
Как и планировалось, Вальд прибыл ровно в десять.
На сей раз он оделся в мешковатый полотняный костюм кремового цвета. Одежда идеально скрывала оружие, которым, если я не ошибался в своих предположениях, являлся мой собственный револьвер сорок пятого калибра, предварительно похищенный Грейс и переданный ею Вальду. Вальд пожал мне руку и расцеловал Эмбер в обе щеки.
— Я чувствую себя просто отлично, — сказал он. — По самую завязку накачался адреналином, все из-за правоохранительных органов. Люблю такие дела. Из лекционного зала прямо в реальную действительность.
— Ты думаешь, он поверил нам? — спросила Эмбер, как никогда идеально справляясь со своей ролью.
— Я почти уверен в этом.
— А если все же нет?
— В таком случае, моя дражайшая, моя красивейшая Эмбер, мы предпримем еще одну попытку.
Он улыбнулся ей, и в его голубых мальчишеских глазах появился тот же блеск желания и тайны, с которым он в это утро смотрел на мою дочь. Ну разумеется — ведь он же знал их обеих! Я едва сдерживал желание в кровь разбить ему морду.
— Пожалуй, лучше всего нам будет устроиться в спальне Эмбер, — сказал я спокойно. — Именно там Марти и надеется найти ее.
— Я полагаю, он появится здесь где-то около полуночи, — сказал Эрик. — По его расчетам, к тому времени она уже уснет — как и Элис. Это значительно облегчит всю операцию.
— А что, Эрик, — с улыбкой сказал я, — неплохо все продумано.
В спальне Эмбер мы устроились поудобнее и приготовились к долгому ожиданию.
Я притушил свет. Эмбер с книгой в руках легла на кровать. Эрик облюбовал себе диван, стоявший по одну сторону от окна, а я уселся в довольно-таки неудобном кресле по другую сторону от подоконника.
Предварительно я оценил угол обзора и убедился в том, что бдительный Мартин Пэриш никак не сможет увидеть меня через окно.
Эрик одобрительно кивнул.
— Итак, — сказал он, — нам предстоит убить по меньшей мере час. Может, поговорим о наших чувствах, обменяемся личными впечатлениями, попытаемся разрешить внутренние конфликты?
Эмбер промолчала.
— Может быть, ты, Эрик, и начнешь? Например, расскажешь нам, что делал здесь, в спальне Эмбер, ночами третьего и четвертого июля?
Он коротко хохотнул, но его взгляд переметнулся с меня на Эмбер и тут же вернулся ко мне — чисто рефлекторное движение, которое он не смог проконтролировать.
— Ну что ж, я собирался... раздеться по примеру Марти и забраться под одеяло. Да, пожалуй, что так. Хотелось помечтать об Эмбер, а заодно и руками потрудиться над своим безработным членом.
Я спокойно усмехнулся.
— И когда же точно выпал тот винтик с сорванной резьбой из твоих очков? Перед этой процедурой или после нее? Я полагаю, все же после.
— Расс, ты уже потерял ход моих мыслей. Впрочем, с вами, настоящими законниками, это нередко случается.
— На другую ночь, когда ты все чистил здесь и убирал, ослабший винтик выпал из очков. Другой все еще удерживал дужку, но слабо. Вплоть до сегодняшнего утра, когда ты надел очки у себя в кабинете, ты даже не подозревал об этом. Впрочем, в те минуты тебя занимали совершенно иные мысли. Я же нашел его вот на этом ковре именно четвертого июля. А после нашей сегодняшней встречи отправился к тебе домой, проверил, и, знаешь, он прекрасно подошел к твоим очкам.
Эрик улыбнулся, хотя улыбка получилась немного нервной.
— Много винтиков подходит ко многих вещам, Расс. А вдруг тебе следовало бы проверить также очки Мартина?
— У него почти идеальное зрение. Ты же носишь очки только тогда, когда общественность не видит тебя. Четвертого июля она тебя не видела. Потому что ты в это время красил эти стены, пытаясь замазать те самые аэрозольные надписи, которые сам же сделал двадцатью четырьмя часами раньше.
Эрик метнул взгляд на Эмбер, снова перевел на меня.
— У меня определенно может создаться впечатление, что вы оба решили попросту посмеяться над профессором Вальдом.
— Эрик, за последние два года я вообще ни разу не смеялся.
— Ну так, может, ты и сейчас станешь серьезным и объяснишь мне, что, черт побери, за чушь ты сейчас нес?
Я извлек из кармана видеокассету и протянул ее ему. Лицо Вальда словно окаменело, и даже в приглушенном освещении я увидел, как сильно он побледнел. Затем я достал свой «смит-и-вессон» и положил его на подлокотник кресла, направив дуло точно в область сердца Вальда.
Эмбер судорожно вздохнула.
Вальд снова метнул взгляд с нее на меня. На какое-то мгновение все его тело, казалось, напряглось, как сжатая пружина, готовая вот-вот сорваться. Но... секундой позже он расслабленно откинулся на диванные подушки и закинул ногу на ногу. Он даже улыбнулся.
— Ну что ж, Расс, стреляй.
— Не время еще, — сказал я. — Я хотел бы, чтобы ты посидел смирно, пока Эмбер подойдет к тебе и вынет пистолет из кобуры, что у тебя под пиджаком. — С этими словами я поднял свой револьвер и направил его прямо в лоб Эрика Вальда. — Если ты хотя бы пальцем дотронешься до нее, я разнесу тебе голову. При этом я осмелюсь высказать предположение: тот пистолет, который она сейчас вынет у тебя из кармана, окажется моим собственным «Золотым кубком» сорок пятого калибра. Давай проверим, как говорится, ради интереса.
Лицо Эрика, частично в тени, походило сейчас на кусок белесого мрамора. На коже выступили капли пота, и неяркий свет придал ему неземное сияние.
Я со всей отчетливостью ощущал, что, несмотря на расслабленность, Вальд был готов в любое мгновение совершить стремительное и решительное действие.
Эмбер подошла к нему сзади.
— Раскинь руки, — приказал я.
Вальд подчинился.
Рука Эмбер скользнула в левый карман полотняного пиджака и появилась вновь, сжимая в длинных безукоризненных пальцах сверкающий никелем мой автоматический пистолет.
Эрик даже не шелохнулся.
Эмбер отошла назад к кровати, бросила пистолет на покрывало. Повернулась ко мне.
— Ну как, может, посмотрим вступление к твоей записи про полярных медведей? — спросил я.
— Конечно, — сказал Вальд.
— Какой же ты мерзавец, Эрик! — прошептала Эмбер. — Как бы я хотела, чтобы Рассел пристрелил тебя прямо сейчас. Даже для тюрьмы ты недостаточно хорош.
— Ни в какую тюрьму я не попаду. Можете быть уверены в этом.
— Ну разумеется, Эрик даже представить себе не может ничего подобного, — сказал я. — Но почему бы тебе не рассказать нам, как вы с Грейс планировали убить Эмбер, а вместо этого прикончили ее сестру? Как подложили в мой морозильник ее тело и напустили на меня Мартина? А может, расскажешь, как начал трахать Грейс, когда она была еще ребенком, и запугал ее настолько, что она и сама уверовала в то, что собственная мать задумала истязать ее? Когда ты объяснишь все это, мы закончим эту маленькую вечеринку и отправимся каждый своим путем. И ты снова сможешь вернуться к своим домашним фильмам. Видишь ли, Вальд, по крайней мере в одном ты оказался совершенно прав: я не намерен губить собственную дочь ради того лишь, чтобы засадить тебя в тюрьму.
Мне показалось, какая-то частица туго сжатой пружины внутри Вальда чуточку расслабилась.
— Боже правый, — наконец сказал он. — А я-то думал, ты здесь для того, чтобы узнать что-то близкое к правде, например, как мне удавалось так долго укрывать от Пэриша задницу Грейс? Да, кстати, и твою тоже, дружище Расс.
Я положил револьвер на подлокотник и сложил ладони на коленях.
— Хорошо. Пусть именно это мне и хотелось услышать.
— Ну что ж, я рад буду рассказать тебе об этом, хотя это и нарушает обещание, данное Грейс. Дело в том, Расс, что ее всегда страшила одна лишь мысль... как бы не упасть в твоих глазах. Я знал, Грейс достаточно напугана, чтобы пойти на убийство Эмбер. Я видел эти шрамы на ее подошвах. Вообще я видел все, через что ей пришлось пройти из-за этой вот мамочки. Поздно ночью третьего июля она ушла от меня, полупьяная и с вполне конкретными намерениями в голове. Я поехал следом за ней. В итоге же я обнаружил лишь мертвую женщину, лежащую в спальне Эмбер, вот здесь, и стоящую вон там Грейс, которую выворачивало наизнанку. Я снова отвез ее к себе. Это дело рук Пэриша, точно говорю тебе. Ему хотелось выдать все это за дело рук Глаза, но когда он понял, что вместо Эмбер пристукнул Элис, решил вернуться и убрать все следы случившегося в надежде на то, что никто ни о чем не узнает. А если даже и узнают, то доложат опять же ему самому.
Про себя я улыбнулся, хотя и не уверен, что улыбка не отразилась на моем лице. С лица же Эмбер не сходило выражение нескрываемой ненависти.
— Ну что ж, неплохая версия. Да вот только не стыкуется с рассказом Грейс. Она ведь мне обо всем рассказала. И Мартину Пэришу тоже все рассказала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58