– Можешь трепать что угодно, я тебя насквозь вижу, – сказала Ясуко, продолжая стоять, – ты пришел за деньгами.
– Ну вот еще! Что это ты вздумала!
Тогаси достал из кармана джемпера пачку сигарет. Щелкнул дешевой зажигалкой и, затянувшись, огляделся по сторонам. Должно быть, заметил отсутствие пепельницы. Перегнувшись, вынул из мусорного мешка пустую банку и стряхнул в нее пепел.
– Деньги – это единственное, что тебе от меня нужно. Разве не так?
– Ну что ж, если ты так уверена, пусть будет по-твоему.
– Денег ты от меня все равно не дождешься. Поэтому уходи, и чтоб я тебя больше не видела!
Ясуко еще продолжала говорить, когда дверь распахнулась и вошла Мисато. Она была в школьной форме. Заметив, что в квартире кто-то посторонний, она замерла. А как только увидела, лицо исказилось страхом и отчаянием. Из руки выпала ракетка для бадминтона.
– А, Мисато, привет! Давненько не виделись! Как ты вытянулась! – развязно заговорил Тогаси.
Мисато, бросив вопросительный взгляд на мать, сняла спортивные тапочки и молча вошла в комнату. Прошла в дальнюю комнату и плотно задвинула за собой перегородку.
– Можешь думать что угодно, – медленно заговорил Тогаси, – но все, чего я хочу, – это восстановить наши прежние отношения. Что тут плохого?
– Сколько раз повторять: у меня нет ни малейшего желания. Ты и сам не рассчитываешь на мое согласие. Тебе это нужно как предлог, чтобы меня преследовать.
Должно быть, она попала в точку. Но Тогаси ничего не ответил, взял пульт и включил телевизор. Показывали мультики.
Ясуко, тяжело вздохнув, пошла в кухню. Достала бумажник из ящика возле мойки. Вынула две купюры по десять тысяч иен.
– Вот, и больше не проси! – Она бросила деньги на обогреватель.
– Это еще что такое? Сама говорила, что денег не дашь.
– В последний раз.
– Забери свое бабло обратно!
– Я знаю, что без денег ты не уйдешь. Тебе мало? Извини. Больше не могу, сами с трудом перебиваемся.
Тогаси посмотрел на деньги, затем перевел взгляд на Ясуко.
– Раз так, делать нечего. Что ж, ухожу. Но повторяю, я пришел не за деньгами. Беру, только чтоб тебя не обидеть.
Тогаси сунул купюры в карман джемпера. Стряхнув пепел в пустую банку, вылез из-под одеяла обогревателя. Но направился не к выходу, а в сторону второй комнаты. Резко отодвинул перегородку. Было слышно, как вскрикнула Мисато.
– Эй, что ты задумал! – не выдержала Ясуко.
– Нельзя поздороваться со своей дочерью?
– Она тебе уже не дочь!
– Можно к тебе, Мисато? Как поживаешь?
Тогаси вошел в комнату. С того места, где стояла Ясуко, не было видно реакции Мисато.
Наконец Тогаси направился к прихожей.
– Подрастет, станет отличной бабенкой. Я уже предвкушаю.
– Что ты несешь!
– Помяни мое слово, года через три пойдет работать – такую красотку везде с руками оторвут.
– Хватит молоть ерунду, уходи!
– Ухожу, ухожу. На сегодня хватит.
– И больше не приходи!
– Ну, это еще посмотрим.
– Что?!
– Предупреждаю, ты от меня никуда не убежишь. Решать буду я.
Тогаси захихикал и нагнулся, чтобы надеть ботинки.
Тут-то все и произошло. Ясуко услышала за спиной шум. Обернувшись, увидела, что Мисато, все еще в школьной форме, стоит возле нее. И чем-то замахивается.
Ясуко оцепенела, не в силах ни остановить ее, ни крикнуть. Мисато ударила Тогаси по голове. Раздался тупой звук, и Тогаси рухнул на пол.
2
Что-то выпало из рук Мисато. Это была медная ваза. Подарок по случаю открытия «Бэнтэна».
– Мисато, что ты наделала! – Ясуко удивленно смотрела на дочь.
Лицо Мисато ничего не выражало. Она застыла, точно из нее вынули душу.
Но в следующий миг ее глаза широко раскрылись. Взгляд был устремлен за спину Ясуко.
Обернувшись, Ясуко увидела, что Тогаси, пошатываясь, встает на ноги. Он морщился от боли и держался рукой за затылок.
– Ты, сучка… – взревел он, злобно глядя на Мисато. Покачиваясь из стороны в сторону, тяжело ступая, он двинулся на нее.
Ясуко встала на его пути, пытаясь защитить дочь:
– Прекрати!
– Прочь! – Он схватил Ясуко за руку и резко отбросил в сторону.
Ясуко отлетела к стене, больно ударившись боком.
Мисато хотела убежать, но Тогаси схватил ее за плечо. Навалившись на нее всем своим весом, он опрокинул ее на пол. Оседлал и, схватив за волосы, начал бить рукой по щекам.
– Сучка, убью! – рычал он, как зверь.
И правда убьет, пронеслось в голове Ясуко. Если его не остановить, он убьет Мисато.
Ясуко посмотрела вокруг себя. На глаза попался электропровод обогревателя. Она выдернула его из розетки. Другой конец был прикреплен к обогревателю. Но она, не обращая на это внимания, схватила провод и вскочила на ноги.
Зайдя за спину ревущего Тогаси, придавившего Мисато к полу, набросила изогнутый петлей шнур на его шею и что было сил дернула.
Захрипев, Тогаси откинулся назад. Не понимая, что происходит, он судорожно цеплялся пальцами за шнур. Она потянула изо всех сил. Если сейчас отпустить, больше шанса не представится. Более того, этот мужлан, как чума, уже никогда не оставит их в покое.
Однако силы были неравные. Провод выскальзывал из рук Ясуко.
Но в этот момент Мисато удалось разжать пальцы цепляющегося за провод Тогаси. Тотчас она взгромоздилась на него, сдерживая его яростное сопротивление.
– Мама, быстрее, быстрее!
Времени на раздумья уже не было. Крепко зажмурившись, она налегла из последних сил. Сердце бешено колотилось. Слыша, как шумит в ушах, она продолжала тянуть за провод.
Невозможно сказать, как долго это продолжалось. Она пришла в себя, услышав тихие всхлипы:
– Мама, мамочка…
Ясуко медленно приоткрыла глаза. Она все еще сжимала в руках провод.
Прямо перед ней была голова Тогаси. Широко раскрытые глаза потускнели и смотрели в пустоту. Из-за закупорки вен лицо стало иссиня-черным. Кожа вдоль глубоко врезавшегося в шею шнура вздулась багровой полосой.
Тогаси лежал неподвижно. На губах выступила пена. Из носа тоже что-то сочилось.
Ясуко отбросила шнур. Голова с тупым стуком упала на пол.
Мисато опасливо слезла с неподвижного тела. Юбка была вся измята. Присела, прислонившись к стене. Глаза ее не отрываясь смотрели на Тогаси.
Некоторое время и мать, и дочь хранили молчание. Их взгляды были прикованы к распростертому телу. Со странной отчетливостью Ясуко слышала, как жужжит флуоресцентная лампа.
– Что нам теперь делать? – прошептала наконец она. В голове зияла пустота. – Мы его убили.
– Мама…
Ясуко посмотрела на дочь. На мертвенно-бледном лице страшно краснели заплаканные глаза. Когда только она успела поплакать?
Ясуко вновь перевела взгляд на Тогаси. В ее груди боролись противоположные чувства – желание, чтобы он вдруг ожил, и страх, что такое может произойти. Однако теперь уже практически не было сомнений, что ее бывший муж мертв.
– Он… был плохой… – захныкала Мисато, обхватив руками колени и уткнувшись в них головой.
– Что же нам теперь делать? – вновь пробормотала Ясуко, но не успела договорить, как раздался звонок в дверь. От неожиданности она вся задрожала, точно от судорог.
Мисато тоже подняла голову. Теперь уже все лицо ее было залито слезами. Они посмотрели друг на друга. У обеих в глазах читался немой вопрос: кто это может быть?..
Вслед за этим послышался стук в дверь. Затем мужской голос:
– Госпожа Ханаока!
Голос знакомый. Но кому он принадлежит, Ясуко не могла сразу вспомнить. Она сидела точно в оцепенении, не в силах пошевелиться. Только продолжала переглядываться с дочерью.
Вновь раздался стук в дверь.
– Госпожа Ханаока! Госпожа Ханаока!
Тот, кто был за дверью, видимо, знал, что она находится в квартире. Нельзя продолжать делать вид, что ее здесь нет. Но в создавшейся ситуации она не могла открыть дверь.
– Иди в дальнюю комнату, задвинь перегородку и ни в коем случае не выходи, – шепотом приказала дочери Ясуко. К ней наконец вернулась способность рассуждать.
Вновь стук в дверь. Ясуко сделала глубокий вдох.
– Кто вы? – собрав остатки сил, она старалась говорить как можно спокойнее. – Что вам надо?
– Я ваш сосед. Исигами.
Ясуко была потрясена. Только сейчас сообразила, какой они подняли шум. Соседи не могли не заподозрить что-то неладное. Ничего удивительного, что Исигами решил наведаться и узнать, что происходит.
– Подождите минутку… – Она попыталась придать голосу будничный тон, но не могла судить, насколько ей это удалось.
Мисато уже ушла в дальнюю комнату и задвинула перегородку. Ясуко посмотрела на труп. Надо что-то с ним делать.
Обогреватель сдвинулся далеко со своего места в центре комнаты. Разумеется, она же тянула за провод. Ясуко отодвинула обогреватель еще дальше и прикрыла труп одеялом. Выглядело все это довольно неестественно. Но другого выхода не было.
Быстро привела себя в порядок и вышла в прихожую. В глаза бросились грязные ботинки Тога-си. Она засунула их в коробку для обуви.
Стараясь не шуметь, тихонько повесила дверную цепочку. Дверь была не заперта. Она облегченно вздохнула. Слава богу, Исигами не попытался ее открыть.
Приотворив дверь, увидела широкое, круглое лицо соседа. Узкие глаза были устремлены на нее. Лицо ничего не выражало. От этого делалось как-то не по себе.
– В чем дело? – Ясуко выдавила улыбку, но чувствовала, как у нее подергиваются губы.
– Из вашей квартиры доносился сильный шум… – Лицо Исигами по-прежнему не выражало никаких чувств. – Что-то произошло?
– Нет, ничего особенного, – она отрицательно замотала головой. – Простите, если вас потревожили.
– Ну что ж, хорошо, если ничего…
Ясуко заметила, что сосед заглядывает внутрь квартиры. Она вся сжалась.
– Понимаете, таракан… – она выпалила первое, что пришло в голову.
– Таракан?
– Да, выполз таракан, и мы с дочерью вдвоем пытались его поймать, вот и подняли такой шум.
– Убили?
– Что? – У Ясуко напряглось лицо.
– От таракана избавились?
– Ах да. Все в порядке. – Ясуко быстро закивала.
– Ну что ж… Может быть, я могу вам чем-то помочь? Скажите.
– Большое спасибо. Извините еще раз, что вас побеспокоили. – Поклонившись, Ясуко закрыла дверь. Заперла на ключ. Услышав, как хлопнула дверь соседней квартиры, она облегченно вздохнула. Не сходя с места, опустилась на пол.
За спиной послышался треск отодвинувшейся перегородки. Затем голос Мисато:
– Мама…
Ясуко вяло поднялась. Взглянула на вздыбленное одеяло, и ее вновь охватило отчаяние.
– Сделанного не воротишь, – сказала она наконец.
– И что теперь? – Мисато взглянула на мать исподлобья.
– Ничего. Позвоню в полицию.
– Явишься с повинной?
– А что еще мне остается? Умершего уже к жизни не вернуть.
– И что с тобой сделают, если ты во всем признаешься?
– Ну… – Ясуко отбросила назад волосы. Она заметила, что голова у нее вся взлохмачена. Наверняка учителю математики это показалось странным. Но теперь уже все равно.
– Тебя посадят в тюрьму? – продолжала наседать Мисато.
– Скорее всего, да, – Ясуко улыбнулась. Как улыбается человек, смирившийся с судьбой. – Как ни крути, я совершила убийство.
Мисато негодующе сжала кулаки:
– Но это нечестно!
– Почему?
– Ты не преступница. Разве не он сам во всем виноват? Он уже нам никто и все равно продолжал нас мучить, и тебя, и меня. И из-за такого мерзавца тебя посадят в тюрьму?
– Все так, но от этого убийство не перестает быть убийством.
Удивительно, но пытаясь урезонить дочь, Ясуко и сама немного успокоилась. Теперь она уже могла хладнокровно посмотреть на создавшуюся ситуацию. И она все яснее осознавала, что теперь у нее одна дорога. Ей не хотелось, чтобы за Мисато закрепилась слава дочери убийцы. Но поскольку от этого факта уже никуда не уйдешь, остается лишь одно: постараться завоевать у людей хоть какое-то сочувствие.
Ясуко посмотрела на трубку беспроводного телефона, валяющуюся в углу комнаты. Протянула к ней руку.
– Не делай этого!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38