Труп лежал на краю дамбы. Он был завернут в синий полиэтилен, видимо, взятый на какой-то стройплощадке.
Труп был обнаружен стариком, совершавшим пробежку по дамбе. Он заметил ногу, торчащую из-под полиэтилена, и, набравшись мужества, заглянул под него.
– Старику семьдесят пять лет. Он часто бегает трусцой даже в такую холодную погоду. Но в его возрасте увидеть такую жуть! Можно только от души посочувствовать…
Гиситани, молодой детектив, первым прибывший на место, докладывал обстановку. Кусанаги хмуро слушал, придерживая взлетающие полы пальто.
– Ты видел труп?
– Видел… – Гиситани скривил губы от отвращения. – Начальник бригады приказал все тщательно осмотреть.
– Да уж, с него станется. Сам-то он и близко не подойдет.
– А вы будете осматривать?
– Зачем? Ты ведь уже это сделал.
По словам Гиситани, труп был в ужасном состоянии. Во-первых, совершенно голый, даже ботинки и носки были сняты. Далее, лицо размозжено. Точно раздавленный арбуз, как выразился Гиситани. От одного этого Кусанаги едва не стошнило. Пальцы на руках трупа обожжены, так что нет возможности снять отпечатки.
Мужчина. На шее следы веревки. Кроме этого, никаких внешних повреждений.
– Может, специалисты что-нибудь обнаружат… – сказал Кусанаги, прохаживаясь по заросшему травой пустырю. Поскольку вокруг сновали полицейские, он делал вид, что ищет улики, оставленные преступником. Но если честно, он полностью полагался на специалистов в этой области. Сам он и не надеялся заметить что-либо важное.
– Рядом нашли велосипед. Его уже доставили в полицейский участок.
– Велосипед? Наверняка кто-то бросил, чтоб не тащить в утиль.
– Но он довольно новый. Только шины на обоих колесах проколоты. Такое впечатление, что их намеренно прокололи иглой или чем-то еще в этом роде.
– Может, он принадлежал жертве?
– Трудно сказать. На нем есть регистрационный номер, так что, скорее всего, удастся установить хозяина.
– Хорошо бы он принадлежал жертве, – сказал Кусанаги. – Иначе хлопот не оберешься. Теперь все зависит от этого – либо пан, либо пропал.
– Как это?
– Гиситани, это у тебя первый неопознанный труп?
– Ну да.
– Давай вместе рассуждать. Лицо и отпечатки пальцев уничтожены, ясно, что преступник хотел скрыть личность жертвы. Другими словами, если мы идентифицируем убитого, то легко выйдем на преступника. Мы сейчас на распутье. Если установим личность жертвы, считай, нам крупно повезло. Если же нет…
В этот момент у Гиситани зазвонил мобильный. Сказав пару слов, он обратился к Кусанаги:
– Велели идти в участок.
– Ну вот, это уже кое-что. – Кусанаги, оживившись, потер озябшие руки.
В участке, в комнате следственного отдела, Мамия возился с электропечью. Мамия был начальником бригады, в которую входили Кусанаги и Гиситани. Несколько человек, лихорадочно суетившихся вокруг него, были, по-видимому, детективами из участка Старой Эдогавы. Судя по всему, в данную минуту они занимались обустройством следственного штаба.
– Слушай, ты приехал на своей машине? – спросил Мамия, посмотрев в упор на Кусанаги.
– Ну… В общем, да. Сюда на метро никак не доедешь.
– Так значит, надо полагать, ты хорошо ориентируешься в этом районе.
– Нельзя сказать, чтобы очень хорошо, но в общем район мне известный.
– Короче, найдешь без проводника. Возьми с собой Гиситани и сходи вот сюда, – он протянул листок.
На нем были торопливо написаны адрес в Синодзаки и имя – Ёко Ямабэ.
– Кто это?
– Ты рассказал ему о велосипеде? – обратился Мамия к Гиситани.
– Рассказал.
– Велосипед, найденный рядом с трупом? – Кусанаги посмотрел на строгое лицо начальника.
– Да. Мы навели справки – в полицию поступило заявление о краже. Регистрационный номер совпадает. Эта женщина – хозяйка велосипеда. Мы уже с ней связались по телефону. Так что отправляйся к ней и порасспроси.
– С велосипеда сняли отпечатки пальцев?
– Об этом можешь не беспокоиться. Поторопись.
Точно спасаясь от грозящего обрушиться на них гнева начальства, Кусанаги и его юный напарник пулей выскочили из участка.
– Признаю свое поражение. Краденый велосипед! Впрочем, я подозревал что-то в этом роде. – Кусанаги с досады щелкнул языком, крутя руль своей любимой машины.
Это был черный «Скайлайн», за руль которого он впервые сел почти восемь лет назад.
– Вы считаете, велосипед бросил преступник?
– Похоже на то. Но даже в этом случае расспрашивать хозяйку велосипеда совершенно бесполезно. Откуда она знает, кто у нее украл велосипед! Впрочем, если мы установим, где он был украден, удастся немного прояснить маршрут преступника.
Поглядывая в листок с адресом и на карту, Кусанаги довел машину до Синодзаки. Быстро нашли нужный дом. У входа на табличке значилось: «Ямабэ». Белый дом в европейском стиле.
Ямабэ оказалась женщиной лет сорока пяти. Видимо, предвидя визит детективов, она тщательно накрасилась.
– Никаких сомнений, это мой велосипед, – сразу же сказала она, едва взглянув на фотографию, которую показал ей Кусанаги. Он позаимствовал ее у криминалистов.
– Не могли бы вы зайти в участок и убедиться собственными глазами?
– Нет проблем, но велосипед-то мне вернут?
– Разумеется, как только закончится экспертиза, это не займет много времени.
– Пожалуйста, побыстрее, а то без велосипеда ужасно неудобно ходить за покупками. – Ямабэ недовольно сдвинула брови. В ее голосе угадывался вопрос: уж не будет ли полиция допытываться, почему именно у нее украли велосипед? Она еще не знала, что ее велосипед, возможно, имел отношение к убийству. Если б знала, вряд ли бы сгорала от нетерпения вновь на него сесть. Еще потребует компенсации, если узнает, что шины проколоты! – подумал Кусанаги.
По словам Ямабэ, велосипед был украден накануне, десятого марта, в промежутке от одиннадцати утра до десяти вечера. Она встречалась в Гиндзе с подругой, они прошлись по магазинам, посидели в ресторане, в результате она вернулась на станцию Синодзаки только около десяти вечера. Волей-неволей пришлось от метро добираться домой на автобусе.
– Вы оставили велосипед на стоянке?
– Нет, у проезжей части.
– Заперли на замок?
– Да. Привязала цепью к ограде тротуара.
Кажется, на месте преступления никакой цепи не находили…
Посадив Ямабэ в свою машину, Кусанаги первым делом направился к станции Синодзаки. Уточнить место, где был украден велосипед.
– Где-то здесь, – женщина показала на улицу, удаленную метров на двадцать от универмага при станции. Вдоль тротуара и сейчас стояли велосипеды.
Кусанаги посмотрел вокруг. Филиал кредитного банка, книжный магазин… Днем и вечером здесь, должно быть, много прохожих. При известной ловкости быстро перерезать цепь и укатить, не привлекая внимания, – пара пустяков, и все же логичнее допустить, что велосипед угнали в то время, когда народ уже схлынул.
Кусанаги предложил отвезти Ямабэ в участок, чтобы она непосредственно опознала велосипед.
– Вот уж не повезло! – рассказывала она, сидя на заднем сиденье. – Купила только в прошлом месяце. Представляете, в какой я была ярости, когда поняла, что его украли! Сразу же, не садясь в автобус, сообщила полицейскому на станции.
– Вы даже назвали ему регистрационный номер велосипеда…
– Я ж его только что купила! Квитанция еще сохранилась. Я позвонила домой, и дочь мне продиктовала.
– Понятно.
– Так что же все-таки произошло? Позвонивший мне из участка человек не сказал ничего определенного. Я уже начинаю беспокоиться.
– Пока рано о чем-либо говорить. Мы и сами еще толком не знаем.
– Да? Неужели? Из вас, полицейских, никогда слова не вытянешь!
Сидевший сбоку Гиситани едва сдерживал улыбку. Кусанаги благодарил судьбу, что они встретились с этой дамочкой сегодня. Позже, после того как разнесется весть об убийстве, она бы замучила их вопросами.
В участке, увидев велосипед, Ёко Ямабэ без колебаний заявила, что он принадлежит ей. И, заметив проколотые шины и царапины, спросила у Кусанаги, у кого ей требовать возмещения за причиненный ущерб.
На велосипеде были обнаружены многочисленные отпечатки пальцев – на руле, на раме, на сиденье.
Помимо велосипеда в ста метрах от места преступления нашли одежду, предположительно принадлежавшую жертве. Она была запихнута в железную бочку и частично сожжена. Джемпер, свитер, брюки, носки и нижнее белье. Напрашивался вывод, что преступник поджег одежду, после чего поспешил уйти, но вопреки его ожиданиям она полностью не сгорела, и огонь сам собой потух. Сразу же пришлось отказаться от надежды извлечь какую-либо информацию из того, где эти вещи были приобретены или изготовлены. Одежда самая обыкновенная, такая продается повсюду. Но зато с ее помощью и основываясь на физических параметрах трупа удалось составить изображение того, как выглядел убитый непосредственно перед совершением преступления. Один из членов следственной бригады отправился с этим рисунком в район станции Синодзаки для опроса возможных свидетелей. Но, вероятно, из-за того, что в одежде не было ничего примечательного, его поиски оказались безрезультатными.
Кроме того, рисунок показали по телевидению. Тотчас обрушилась лавина сообщений. Но ни одно из них не имело отношения к трупу, найденному в районе Старой Эдогавы.
Тщательно проверили всех лиц, объявленных в розыск. Никого подходящего не обнаружили.
Сосредоточившись на районе Старая Эдогава, попытались выяснить, не знает ли кто-либо о недавней пропаже одинокого мужчины, обошли гостиницы. Вскоре удалось уцепиться за одно сообщение.
В низкопробной гостинице «Огия» обнаружили пропажу постояльца. Об этом стало известно одиннадцатого марта. Короче, в тот самый день, когда был найден труп. Поскольку оплаченное время истекло, служащий поднялся в номер, нашел немногочисленные вещи, принадлежащие постояльцу, но сам он исчез. Сообщили управляющему, но за проживание было заплачено заранее, и тот не стал заявлять в полицию.
Немедленно собрали отпечатки пальцев и волосы в номере и на вещах постояльца. Образцы волос полностью совпали с волосами трупа. Более того, отпечатки пальцев на велосипеде соответствовали отпечаткам пальцев, найденным в номере.
Исчезнувший постоялец зарегистрировался под именем Синдзи Тогаси. Прописан в Синдзюку.
4
От станции метро Морисита они пошли пешком в сторону Син-Охаси и, не доходя до моста, свернули направо в узкую улочку. Среди выстроившихся в ряд жилых домишек приютились торговые лавки. Судя по виду, торговля в них велась с незапамятных времен. В других районах их уже вытеснили современные универмаги и крупные магазины, но здесь они упрямо цеплялись за жизнь, что, по мнению Кусанаги, свидетельствовало скорее в пользу этого захолустья.
Был уже девятый час ночи. Где-то поблизости была общественная баня – мимо прошла старуха с тазом в руках.
– С транспортом удобно, магазины все под рукой, место хорошее, – пробормотал шагавший рядом Гиситани.
– Это ты к чему?
– Да нет, ничего особенного. Просто подумал, что для женщины, живущей с дочерью, без мужа, район вполне комфортный.
– Да, ты прав.
Были две причины, почему Кусанаги согласился. Во-первых, им действительно предстояло встретиться с разведенной женщиной, живущей с дочерью, а во-вторых, он знал, что Гиситани сам рос без отца.
Кусанаги шел, сверяя записанный в блокноте адрес с указателями на столбах. Судя по всему, они уже недалеко от цели. В блокноте значилось имя – Ясуко Ханаока.
Адрес, оставленный в гостиничной книге, не был взят с потолка. Синдзи Тогаси в самом деле был прописан по этому адресу. Однако в настоящее время там не жил.
Информацию о личности убитого распространили через телевидение и прессу с просьбой ко всем, кому что-либо известно о потерпевшем, обратиться в ближайший полицейский участок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38