Давеча я сказал тебе эту фразу. В этом мире нет бесполезных шестеренок и сама шестеренка вправе решать, как ей быть использованной. Теперь ты понимаешь, что я подразумевал под шестеренкой?
– Безвестного бездомного, которого Исигами использовал в качестве элемента головоломки.
– То, что он сделал, недопустимо. Правильно, что он пришел с повинной. Я и заговорил с ним о шестеренках для того, чтобы побудить его к этому. Но я не думал, что все произойдет таким образом. Дойти в своем желании прикрыть ее до того, чтобы опозорить себя, прикинувшись маньяком!.. Только теперь мне стал понятен еще один смысл его хитроумной комбинации.
– А где труп Синдзи Тогаси?
– Этого я не знаю. Вероятно, Исигами от него избавился. Возможно, его уже нашли где-нибудь за городом, а может, еще и нет.
– За городом? Хочешь сказать, не на нашей подведомственной территории?
– Не в интересах Исигами было, чтобы труп нашла столичная полиция. Он же не хотел, чтобы обнаруженное тело связали с убийством Тогаси.
– Так вот почему ты просматривал в библиотеке провинциальные газеты! Хотел выяснить, не нашелся ли где-нибудь неопознанный труп!
– Насколько я успел посмотреть, подходящее тело еще не найдено. Но рано или поздно его найдут. Вряд ли он слишком старательно его прятал. Он не беспокоился – считал, что даже если труп отыщется, никто не сможет определить, что это Синдзи Тогаси.
– Сейчас же займусь этим, – сказал Кусанаги.
Но Югава покачал головой.
– Мы так не договаривались, – сказал он. – Я с самого начала предупредил. Говорю с тобой как с другом, а не как с полицейским. Если ты будешь вести следствие, основываясь на том, что я тебе сказал, нашей дружбе конец.
Взгляд Югавы был суров. И не допускал возражений.
– Хочу рискнуть и поговорить с ней, – сказал Югава, указывая на «Бэнтэн». – Скорее всего, она ничего не знает. Не знает, на какую жертву Исигами пошел ради нее. Попробую ей рассказать. Кроме того, я хочу подождать, какое решение она примет. Исигами, разумеется, предпочел бы, чтоб она ни о чем не догадывалась и была счастлива. Но мне такое положение невыносимо. Она должна знать!
– Думаешь, выслушав тебя, она даст признательные показания?
– Не знаю. Я и сам не до конца уверен, что она должна являться с повинной. Как подумаю о Исигами, мне хочется, чтобы хоть она осталась на свободе.
– Если она будет долго раздумывать, мне придется возобновить расследование. Даже если это повредит нашей дружбе.
– Видимо, так, – печально кивнул Югава.
Глядя, как его друг разговаривает с Ясуко, Кусанаги курил одну сигарету за другой. Ясуко сидела понурившись, почти не меняя позы. У Югавы тоже двигались одни только губы, выражение лица оставалось неизменным. Но даже издалека чувствовалось, какое их окружало напряжение.
Наконец Югава поднялся. Попрощавшись с Ясуко, направился в сторону Кусанаги. Ясуко продолжала сидеть в той же позе. Она застыла, точно изваяние.
– Извини, что заставил тебя ждать, – сказал Югава.
– Все рассказал?
– Да, все.
– Что она собирается делать?
– Не знаю. Я только рассказал. Я не спрашивал, что она будет делать, и не давал ей советов. Она должна сама решить.
– Я тебе уже говорил: если она не явится с повинной…
– Я понял, – Югава прервал его взмахом руки и пошел к выходу. – Можешь больше об этом не говорить. Но у меня к тебе одна просьба.
– Хочешь встретиться с Исигами?
Югава удивленно раскрыл глаза:
– Как ты догадался?
– И дураку понятно. Не первый год с тобой знаком.
– Передача мыслей на расстоянии? Что ж, это говорит о том, что ты все еще мой друг, – сказал Югава и грустно улыбнулся.
19
Ясуко продолжала неподвижно сидеть на скамейке. То, что ей рассказал этот профессор, потрясло ее до глубины души. Это было немыслимо, это было невыносимо. Она чувствовала себя совершенно подавленной.
«Неужели он ради меня пошел на такое…» Она думала о своем соседе, учителе математики.
Исигами не стал говорить ей о том, как он избавился от трупа Тогаси. Сказал, что ей лучше не думать об этом. Ясуко отчетливо помнила, как из трубки бесстрастно прозвучало: «Все прошло гладко, вам не о чем беспокоиться».
Но она не переставала удивляться. Почему полиция упорно расспрашивает ее о том, где она была на следующий день после убийства? Перед этим Исигами проинструктировал ее, что делать вечером десятого марта. Кинотеатр, закусочная, караоке-бокс, наконец, ночной звонок, все это она исполнила по его указке, но зачем – не понимала. Когда следователи спрашивали ее об алиби, она рассказывала о том, что было на самом деле, а саму так и подмывало спросить – почему вас интересует десятое марта?»
Теперь все стало на свои места. Казавшееся странным поведение полиции – результат его хитрости. Но суть этой хитрости была ужасающей. Выслушав Югаву, она поняла, что все было именно так, как он рассказал, не могло быть иначе, но до сих пор не могла поверить. Точнее, не хотела верить. Она не хотела верить, что Исигами решился на такое. Ей было жутко думать, что он погубил свою жизнь ради такой, как она, немолодой женщины, совершенно заурядной, без каких-либо особых достоинств. Не настолько уж она красива, чтобы сводить мужчин с ума. Ясуко почувствовала, что у нее не хватит сил, чтобы это принять.
Она закрыла лицо руками. Не хотелось ни о чем думать. Югава обещал, что не станет сообщать полиции. Сказал, что это всего лишь гипотеза, никаких доказательств нет, поэтому она сама должна решать, как поступить. И ей было горько, что он поставил ее перед столь жестоким выбором.
Не зная, что делать дальше, не имея душевных сил подняться, сжавшись и оцепенев, она вдруг почувствовала, что кто-то похлопал ее по плечу. Вздрогнув, подняла голову. Кудо. Он встревоженно смотрел на нее.
– Что с тобой?
Она не сразу сообразила, откуда здесь взялся Кудо. Взглянув ему в лицо, она наконец вспомнила, что у них назначено свидание. Поскольку она не пришла на условленное место, он, видимо, забеспокоился и пошел ее искать.
– Извини. Я немного… устала, – от неожиданности она не смогла с ходу придумать оправдание. К тому же она действительно ужасно устала. Разумеется, не физически, а душевно.
– Ты нездорова? – участливо спросил Кудо.
Но увы, даже его ласковый голос сейчас звучал для Ясуко как нечто неуместное. Она остро почувствовала, что в некоторых ситуациях не знать правду равносильно преступлению. «Совсем недавно это и меня касалось», – подумала она.
– Все в порядке, – сказала она, вставая. Слегка покачнулась, и Кудо протянул руку, чтобы ее поддержать.
– Спасибо, – поблагодарила она.
– Что-то случилось? Ты плохо выглядишь.
Ясуко покачала головой. Он не был тем человеком, которому она могла объяснить, что произошло. Во всем мире не было такого человека.
– Ничего особенного. Просто немного дурно себя почувствовала и присела отдохнуть. Уже все нормально, – она старалась говорить спокойно, но сил на это не было.
– Я оставил машину неподалеку. Отдохни там и пойдем.
Ясуко посмотрела на него непонимающе:
– Пойдем? Куда?
– Я заказал столик в ресторане. На семь часов, но ничего страшного, если опоздаем на полчаса.
Слово «ресторан» прозвучало как из другого измерения. Он предлагает ей есть? Улыбаясь, двигать ножом и вилкой? Но, разумеется, Кудо ни в чем не виноват…
– Извините, – прошептала Ясуко. – Я что-то не в настроении. Давайте отложим, пока мне не будет лучше. Сегодня немного, как бы это сказать…
– Понятно, – Кудо остановил ее взмахом руки. – Ты права. Так много всего произошло, ты, наверно, ужасно устала, это только естественно. Сегодня тебе лучше отдохнуть. Столько дней сплошной нервотрепки! Я просто хотел тебя немного развлечь. Но теперь вижу, что это было некстати. Извини.
Видя, как искренне Кудо переживает за нее, Ясуко в очередной раз убедилась, какой он хороший человек. С какой заботой он к ней относится! «Столько вокруг любящих и ценящих меня людей, – подумала она, – почему же я такая несчастная?»
Ясуко пошла нервным шагом, опираясь на своего спутника. Машина Кудо стояла в соседнем переулке.
– Я тебя отвезу, – сказал он. Она подумала, что надо отказаться, но сдалась. Путь до дома показался ей невыносимо длинным.
– С тобой действительно все в порядке? Если что-то случилось, не скрывай, скажи, – вновь заговорил Кудо, усевшись в машину. Учитывая состояние Ясуко, его тревога была вполне естественной.
– Да, все в порядке. Извините, – Ясуко попыталась улыбнуться. На это ушли все ее силы.
Она почувствовала себя кругом виноватой перед Кудо. И это чувство напомнило ей… Она так и не узнала причины, по которой Кудо настоятельно захотел встретиться с ней сегодня.
– Господин Кудо, вы, кажется, сказали, что у вас ко мне серьезный разговор?
– В общем-то да, но… – он отвел глаза. – Лучше об этом в другой раз.
– Вы уверены?
– Да, – он включил мотор.
Сидя в машине, которую вел Кудо, Ясуко рассеянно смотрела в окно. Уже совсем стемнело, улицы обрели ночной вид. Как было бы хорошо, думала она, если бы весь мир погрузился во мрак и все исчезло.
Кудо остановил машину перед ее домом.
– Отдыхай. Я позвоню.
Ясуко кивнула и уже взялась за ручку двери, как вдруг Кудо сказал:
– Подожди минутку.
Ясуко обернулась и увидела, что он, нервно кусая губы, хлопал ладонями по рулю. Затем сунул руку в карман пиджака.
– Все-таки, думаю, лучше сегодня.
Кудо достал из кармана маленькую шкатулку. Ясуко с первого взгляда поняла, что это значит.
– Мне ужасно неловко, слишком часто это показывают в телесериалах, но я подумал, раз уж так принято… – он открыл перед ней шкатулку. Кольцо. Тускло сияет огромный бриллиант.
– Господин Кудо… – в изумлении она впилась в него глазами.
– Можешь не торопиться, – сказал он. – Надо принять во внимание чувства Мисато, но главное, ты сама должна все хорошенько обдумать. Но я хочу, чтобы ты понимала – я отношусь к тебе со всей серьезностью. У меня есть уверенность, что я смогу вас обеих сделать счастливыми, – он взял руку Ясуко и вложил в нее шкатулку. – Не думай, что это тебя к чему-то обязывает. Это всего лишь маленький презент. Но если у тебя созреет решение связать со мной свою жизнь, это кольцо обретет смысл. Обещаешь подумать?
Чувствуя на ладони вес маленькой шкатулки, Ясуко совсем потеряла голову. От изумления она с трудом понимала, что он ей говорит. Но она и без слов разгадала его намерение. И именно поэтому ее охватило отчаяние.
– Извини, слишком неожиданно, – Кудо весело улыбнулся. – Нет необходимости впопыхах давать ответ. Ты должна еще посоветоваться с дочерью, – он закрыл крышку лежащей на ладони Ясуко шкатулки. – Подумай.
Ясуко не знала, что ответить. Тысяча мыслей проносилась в голове. Исигами… Нет, пожалуй, все ее помыслы сводились к нему.
«Я… подумаю» – все, что она смогла выдавить из себя.
Кудо удовлетворенно кивнул.
Проводив глазами удаляющуюся машину, она поплелась к себе. Открывая дверь, посмотрела в сторону соседской. Из почтового ящика торчала почта, но газет не было. Видимо, прежде чем идти в полицию, Исигами отменил подписку. Даже на такие мелочи он не забывал обратить внимание.
Мисато еще не вернулась. Ясуко, усевшись в прихожей на пол, тяжело вздохнула. И вдруг, вспомнив, выдвинула оказавшийся под рукой ящик комода. Из самой глубины достала коробку из-под конфет, сняла крышку. Она хранила здесь старые письма, но сейчас она вынула конверт из-под самого низа. На конверте не было никакого адреса. Внутри лежал тетрадный листок. Он был весь мелко исписан.
Эту записку Исигами бросил в почтовый ящик Ясуко перед тем, как позвонил в последний раз. Вместе с запиской он опустил три письма. Все они недвусмысленно свидетельствовали о том, что он – маньяк, преследующий Ясуко. Все три письма сейчас находились в распоряжении полиции.
В записке было подробно изложено, как использовать письма и как отвечать на вопросы полицейских, которые должны в скором времени к ней прийти.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38