И чтобы злые языки не могли ни в чем его упрекнуть, ровно в 10 часов 30 минут в день Святого Валентина Аль Капоне «чудом» оказался в резиденции атторнея графства Дейд (штат Флорида) Роберта Тэйлора, где он подвергся чисто формальному, если не сказать любезному, допросу.
Нападение в день Святого Валентина произвело сильное впечатление на все шайки, орудовавшие в Чикаго. Джо Айелло, новый президент союза, почувствовал непрочность своего положения. Его единственный приверженец, Моран, после нанесенного удара был на краю гибели, и Айелло решил попытаться в ближайшее время предпринять еще одну попытку нападения на этого сатану Капоне, как он его называл, на этого несокрушимого Капоне, ускользавшего от автоматных очередей и от приготовленного для него яда.
В преступном мире новости распространяются быстро, и задолго до того, как об этом узнала полиция, всем уже было известно, кто убийцы. На этот раз Айелло решил воспользоваться услугами Ансельми и Скализе. Среди своих людей он подобрал двадцатидвухлетнего убийцу Джузеппе Джанта, он же Скачущая жаба, прозванного так за свои способности танцора. Помешанный на джазе, Джанта проводил все вечера на танцах. Он прекрасно чувствовал себя в смокинге и лакированных туфлях. В банде Айелло ему поручили роль ответственного за внешние связи союза и одновременно посредника, поскольку ему были свойственны прирожденная жизнерадостность и умение ладить с людьми, по крайней мере до того момента, когда основное ремесло профессионального убийцы делало его жестоким и заставляло менять повадки.
Кстати, Джанта получил свою кличку «торпеда» благодаря Скализе и Ансельми, которые первыми оценили быстроту его реакции в обращении с пистолетом 45-го калибра и умение опередить противника. Этих троих связывала дружба, они часто встречались и находили возможность вместе отмечать торжественные события.
Надо сказать, что Скализе и Ансельми, приняв участие в событиях в день Святого Валентина, вновь обрели благодаря рекомендации Джека Макгорна расположение Аль Капоне. Аль, хотя и использовал их Для уничтожения Диона О'Баньона (и вознаградил, предложив в качестве награды два перстня, украшенных крупными бриллиантами, за успешное проведение убийства Гими Уэйса и Муррея), не мог простить им, что ему пришлось здорово повозиться, чтобы выручить их из беды. Дело в том, что во время перестрелки они убили двух полицейских - Уэлша и Олсона. Разразившийся скандал наделал много шума, и Капоне оказался лично «облитым грязью» (!). Только участие в событиях в день Святого Валентина несколько реабилитировало их в глазах Аль Капоне.
Идея Джо Айелло состояла в том, чтобы убедить Джанту переманить Скализе и Ансельми на свою сторону и склонить их к убийству Капоне. Джанте не стоило большого труда сделать это, так как его приятели готовы были убить кого угодно, лишь бы им за это хорошо заплатили. Поэтому предложение Джо Айелло возражений не вызвало: сто тысяч наличными и назначение каждого из них на должность лейтенанта с получением в свое распоряжение отдельного сектора деятельности вполне их устраивали.
Трио, безусловно, выполнило бы задание, если бы подозрительный Аль Капоне на глазах у всех не избил своего самого верного помощника, Фрэнки Рио, не без его на то согласия, конечно. Хитрость удалась, и Джанта не задумываясь предложил Рио свою помощь, полагая, что тот захочет отомстить за нанесенную обиду. Фрэнки Рио долго торговался о цене своего предательства, а затем прямиком отправился к своему любимому шефу и все ему рассказал.
Капоне в ярости буквально раскрошил своими толстыми, увешанными перстнями пальцами гаванскую сигару, которая в этот момент оказалась у него в руках. И безусловно, не ограничился этим. Как глава крупнейшего преступного сообщества, он пригласил при посредничестве Рио всех троих на большой сицилийский прием в качестве особо почетных гостей. Обед должен был состояться в отдельном зале «Оберж де Раммонд». Капоне, который никогда не останавливался перед затратами, с отвращением смотрел, как они обжираются деликатесами, специально приготовленными для прощального обеда. Поднимая свой бокал с красным вином, Аль Капоне произнес очередной тост:
- Долгих тебе лет, Джузеппе, тебе, Альберт, и тебе также, Джон… И успеха вам в ваших начинаниях.
Гости хором подхватили:
- И успеха в ваших начинаниях…
От обилия еды и вина многие начали снимать пиджаки, расстегивать пояса. Запели старые песни родной земли. К полуночи насытившиеся гости отставили свои тарелки. На том конце стола, где сидел Капоне, возникло оживление. Хозяин вновь поднял свой бокал и произнес очередной тост в честь сидевшей неподалеку троицы, но вместо того, чтобы выпить, выплеснул содержимое бокала им в лицо, разбил бокал об пол и завопил:
- Сволочи, я заставлю вас блевать тем, чем вы здесь наглотались, потому что вы предали друга, который кормит вас…
Со стремительностью, удивительной для человека его комплекции, он бросился на них. Фрэнк Рио и Джек Макгорн уже направили на них свое оружие. Фрэнк обошел вокруг них, обмотал веревкой и привязал к спинкам стульев. Затем он заставил их повернуться в сторону Капоне. Все, кто присутствовал при этом, надолго запомнили эту сцену.
У Аль Капоне в руках появилась бита для игры в бейсбол. Первый удар пришелся в ключицу Скализе. По мере того как опускалась бита, безумие сатаны из Чикаго возрастало. На толстых губах появилась пена, он стонал от возбуждения, тогда как подвергнутые варварскому избиению вопили, молили о пощаде.
Их не пощадили, и только тогда, когда они потеряли сознание, Макгорн всадил каждому из них пулю в затылок. Он сделал это отнюдь не для того, чтобы избавить их от страданий. Другие гости из солидарности, подражая хозяину и демонстрируя свою непричастность к предательству, начали стрелять в трупы, в их спины.
Джанту и Скализе впоследствии нашли на заднем сиденье их автомобиля, который был сброшен в котлован. Труп Ансельми вывалился из машины. Это произошло 8 мая утром неподалеку от Лейк-Каунти, в штате Индиана.
Новая кровавая выходка гангстеров вызвала широкую волну возмущения. Жители Чикаго провели несколько стихийных демонстраций с требованиями, чтобы город «очистили от преступников, которыми он наводнен и которые разлагают всех, вплоть до представителей власти».
Глава четвертая. Как полет кречетов…
Инох Джонсон, он же Никки, весь сиял от самодовольства. Никогда еще дела его не шли так хорошо.
Только один человек был сейчас, так же как и он, уверен в удаче своего дерзкого замысла. Именно в удаче!
Лучиано верил в нее столь же сильно, как в то, что цифра «семь» приносит ему счастье. Его планы отличались простотой.
- Неразбериха происходит от того, что число банд перевалило за сотню. Я пришел к единственно приемлемому решению: отныне устанавливать правила о том, кто и сколько будет пить в этой стране, будут только семь организаций. Те, кто не захочет объединиться с нами, хлебнут горя.
И Лучиано назначил его, Никки Джонсона, командовать на южном побережье Нью-Джерси. Он стал одним из семи главарей, одним из семи неприкосновенных. Вотчины других тоже нельзя было считать незначительными: Лански и Сигел получили Нью-Йорк и Нью-Джерси; Джо Адонис - Бруклин; Лонжи Цвиллман и Уилли Моретти - графство Нассо и северные районы штата Нью-Джерси; Розен, Битц и Гордон - Филадельфию; Кинг Соломон из Бостона - Новую Англию. Возглавляли все это, естественно, Лучиано и Торрио. Вито Дженовезе назначили ответственным за исполнение решений, принимаемых всеми ими совместно.
Так или иначе, меньше чем за год объединение бутлегеров осуществилось. Союз семерых диктовал свои законы о производстве, покупке, продаже и распределении спиртного двадцати двум шайкам. Остальные либо исчезли сами, либо их заставили исчезнуть.
Не удивительно, что Никки Джонсон чувствовал, что дела идут как надо. Что касается удачи, то, даже если она и не всегда сопутствовала ему, в его власти было повернуть колесо фортуны, чтобы добиться ее благосклонного расположения. Следует заметить, что Никки полностью контролировал тех, кто занимался политикой в его секторе, и делал это столь же успешно, сколь успешно контролировал всевозможные азартные игры и лотереи… То, что он имел на руках полный набор козырей и располагал ими по своему усмотрению, весьма способствовало тому, что судьба его складывалась так удачно. Более того, Никки никогда не испытывал колебаний, если требовалось проявить инициативу.
Когда alter ego Лучиано, в какой-то степени его финансовый двойник Мейер Лански в первых числах мая 1929 года решил жениться на Анне Ситрон, Никки Джонсон, ни секунды не задумываясь, пригласил его к себе:
- Послушай, Атлантик-Сити, конечно, не Венеция, но по крайней мере это не так далеко. Приезжай провести свой медовый месяц ко мне. Вам здесь вполне хватит солнца, и песок на пляже достаточно хорош. Я беру на себя все расходы и хлопоты по этому делу. Хочу тебя заверить, что тебе не придется потратить ни единого доллара.
Не удивительно, что на Мейера Лански, привыкшего, что все в жизни следует обсчитывать и пересчитывать, именно последняя фраза произвела самое большое впечатление и что в конце концов он принял предложение. Этот незначительный, казалось бы, факт повлек за собой самые серьезные последствия.
Невинное свадебное путешествие, дружеское приглашение явились поводом для события, которое, пройдя относительно незамеченным в те дни, потрясло устои американского общества, события, влияние которого ощущается вплоть до наших дней.
Лански, женившись на Анне Ситрон, молодой еврейской девушке, набожной и скромной, получившей воспитание в добрых старых традициях, сделал это не только из любви, но и по расчету. Папаша Ситрон, который начинал свою коммерческую карьеру, толкая перед собой тележку со свежей зеленью, впоследствии возглавил довольно значительную торговую фирму по продаже фруктов и ранних овощей, нечто вроде центра по мелкооптовой торговле в Хобокене, в Нью-Джерси. В качестве подарка он предложил своему дорогому зятю участие в делах, что-то вроде поста управляющего в своей конторе.
Это весьма устраивало Лански, обеспечивало «надежную крышу» для его тайных операций. Позднее она станет для него «горячей», но до этого было еще далеко. Известив своих сообщников, что они с женой отправляются на две недели в Атлантик-Сити, молодой супруг был очень удивлен неожиданным предложением Чарли Лучиано:
- Ты отважился на серьезный шаг, женившись на Анне… Я тоже мечтаю о том, чтобы жениться на деньгах… по расчету. Ты прекрасно знаешь, я человек здравомыслящий. Твоя женитьба - хороший предлог, чтобы всем нам встретиться. Запомни то, что я тебе скажу. О женитьбе Мейера Лански будут еще долго говорить, потому что все мы приедем на твою свадьбу, которая будет продолжаться столько, сколько понадобится, поскольку я организую эти празднества и подарки будут падать вам с неба.
Лучиано нашел прекрасный повод для встречи. Однако «с неба» падали не только подарки.
На Восточном побережье Атлантик-Сити слыл самым богатым курортом. Его свободно можно было сравнить с Довилем во Франции.
В городе царило спокойствие: один из его хозяев, Инох Джонсон, бережно охранял его, ибо малейший беспорядок тут же привлек бы к нему внимание и нарушил покой тех, кто доверил ему заботу о своих развлечениях и удовлетворении самых причудливых желаний. Ничто не нарушало порядок, скандалы не допускались, разврат был доступен только людям с положением, чье внешне безупречное поведение заставляло замолкать сплетников.
В Атлантик-Сити каждый знал, как надо себя вести и как надо жить - речь шла не столько о морали, сколько о средствах. Известные политические деятели, прибывая на отдых в свои роскошные владения, вдыхали в этих краях полезный для здоровья воздух океана.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60
Нападение в день Святого Валентина произвело сильное впечатление на все шайки, орудовавшие в Чикаго. Джо Айелло, новый президент союза, почувствовал непрочность своего положения. Его единственный приверженец, Моран, после нанесенного удара был на краю гибели, и Айелло решил попытаться в ближайшее время предпринять еще одну попытку нападения на этого сатану Капоне, как он его называл, на этого несокрушимого Капоне, ускользавшего от автоматных очередей и от приготовленного для него яда.
В преступном мире новости распространяются быстро, и задолго до того, как об этом узнала полиция, всем уже было известно, кто убийцы. На этот раз Айелло решил воспользоваться услугами Ансельми и Скализе. Среди своих людей он подобрал двадцатидвухлетнего убийцу Джузеппе Джанта, он же Скачущая жаба, прозванного так за свои способности танцора. Помешанный на джазе, Джанта проводил все вечера на танцах. Он прекрасно чувствовал себя в смокинге и лакированных туфлях. В банде Айелло ему поручили роль ответственного за внешние связи союза и одновременно посредника, поскольку ему были свойственны прирожденная жизнерадостность и умение ладить с людьми, по крайней мере до того момента, когда основное ремесло профессионального убийцы делало его жестоким и заставляло менять повадки.
Кстати, Джанта получил свою кличку «торпеда» благодаря Скализе и Ансельми, которые первыми оценили быстроту его реакции в обращении с пистолетом 45-го калибра и умение опередить противника. Этих троих связывала дружба, они часто встречались и находили возможность вместе отмечать торжественные события.
Надо сказать, что Скализе и Ансельми, приняв участие в событиях в день Святого Валентина, вновь обрели благодаря рекомендации Джека Макгорна расположение Аль Капоне. Аль, хотя и использовал их Для уничтожения Диона О'Баньона (и вознаградил, предложив в качестве награды два перстня, украшенных крупными бриллиантами, за успешное проведение убийства Гими Уэйса и Муррея), не мог простить им, что ему пришлось здорово повозиться, чтобы выручить их из беды. Дело в том, что во время перестрелки они убили двух полицейских - Уэлша и Олсона. Разразившийся скандал наделал много шума, и Капоне оказался лично «облитым грязью» (!). Только участие в событиях в день Святого Валентина несколько реабилитировало их в глазах Аль Капоне.
Идея Джо Айелло состояла в том, чтобы убедить Джанту переманить Скализе и Ансельми на свою сторону и склонить их к убийству Капоне. Джанте не стоило большого труда сделать это, так как его приятели готовы были убить кого угодно, лишь бы им за это хорошо заплатили. Поэтому предложение Джо Айелло возражений не вызвало: сто тысяч наличными и назначение каждого из них на должность лейтенанта с получением в свое распоряжение отдельного сектора деятельности вполне их устраивали.
Трио, безусловно, выполнило бы задание, если бы подозрительный Аль Капоне на глазах у всех не избил своего самого верного помощника, Фрэнки Рио, не без его на то согласия, конечно. Хитрость удалась, и Джанта не задумываясь предложил Рио свою помощь, полагая, что тот захочет отомстить за нанесенную обиду. Фрэнки Рио долго торговался о цене своего предательства, а затем прямиком отправился к своему любимому шефу и все ему рассказал.
Капоне в ярости буквально раскрошил своими толстыми, увешанными перстнями пальцами гаванскую сигару, которая в этот момент оказалась у него в руках. И безусловно, не ограничился этим. Как глава крупнейшего преступного сообщества, он пригласил при посредничестве Рио всех троих на большой сицилийский прием в качестве особо почетных гостей. Обед должен был состояться в отдельном зале «Оберж де Раммонд». Капоне, который никогда не останавливался перед затратами, с отвращением смотрел, как они обжираются деликатесами, специально приготовленными для прощального обеда. Поднимая свой бокал с красным вином, Аль Капоне произнес очередной тост:
- Долгих тебе лет, Джузеппе, тебе, Альберт, и тебе также, Джон… И успеха вам в ваших начинаниях.
Гости хором подхватили:
- И успеха в ваших начинаниях…
От обилия еды и вина многие начали снимать пиджаки, расстегивать пояса. Запели старые песни родной земли. К полуночи насытившиеся гости отставили свои тарелки. На том конце стола, где сидел Капоне, возникло оживление. Хозяин вновь поднял свой бокал и произнес очередной тост в честь сидевшей неподалеку троицы, но вместо того, чтобы выпить, выплеснул содержимое бокала им в лицо, разбил бокал об пол и завопил:
- Сволочи, я заставлю вас блевать тем, чем вы здесь наглотались, потому что вы предали друга, который кормит вас…
Со стремительностью, удивительной для человека его комплекции, он бросился на них. Фрэнк Рио и Джек Макгорн уже направили на них свое оружие. Фрэнк обошел вокруг них, обмотал веревкой и привязал к спинкам стульев. Затем он заставил их повернуться в сторону Капоне. Все, кто присутствовал при этом, надолго запомнили эту сцену.
У Аль Капоне в руках появилась бита для игры в бейсбол. Первый удар пришелся в ключицу Скализе. По мере того как опускалась бита, безумие сатаны из Чикаго возрастало. На толстых губах появилась пена, он стонал от возбуждения, тогда как подвергнутые варварскому избиению вопили, молили о пощаде.
Их не пощадили, и только тогда, когда они потеряли сознание, Макгорн всадил каждому из них пулю в затылок. Он сделал это отнюдь не для того, чтобы избавить их от страданий. Другие гости из солидарности, подражая хозяину и демонстрируя свою непричастность к предательству, начали стрелять в трупы, в их спины.
Джанту и Скализе впоследствии нашли на заднем сиденье их автомобиля, который был сброшен в котлован. Труп Ансельми вывалился из машины. Это произошло 8 мая утром неподалеку от Лейк-Каунти, в штате Индиана.
Новая кровавая выходка гангстеров вызвала широкую волну возмущения. Жители Чикаго провели несколько стихийных демонстраций с требованиями, чтобы город «очистили от преступников, которыми он наводнен и которые разлагают всех, вплоть до представителей власти».
Глава четвертая. Как полет кречетов…
Инох Джонсон, он же Никки, весь сиял от самодовольства. Никогда еще дела его не шли так хорошо.
Только один человек был сейчас, так же как и он, уверен в удаче своего дерзкого замысла. Именно в удаче!
Лучиано верил в нее столь же сильно, как в то, что цифра «семь» приносит ему счастье. Его планы отличались простотой.
- Неразбериха происходит от того, что число банд перевалило за сотню. Я пришел к единственно приемлемому решению: отныне устанавливать правила о том, кто и сколько будет пить в этой стране, будут только семь организаций. Те, кто не захочет объединиться с нами, хлебнут горя.
И Лучиано назначил его, Никки Джонсона, командовать на южном побережье Нью-Джерси. Он стал одним из семи главарей, одним из семи неприкосновенных. Вотчины других тоже нельзя было считать незначительными: Лански и Сигел получили Нью-Йорк и Нью-Джерси; Джо Адонис - Бруклин; Лонжи Цвиллман и Уилли Моретти - графство Нассо и северные районы штата Нью-Джерси; Розен, Битц и Гордон - Филадельфию; Кинг Соломон из Бостона - Новую Англию. Возглавляли все это, естественно, Лучиано и Торрио. Вито Дженовезе назначили ответственным за исполнение решений, принимаемых всеми ими совместно.
Так или иначе, меньше чем за год объединение бутлегеров осуществилось. Союз семерых диктовал свои законы о производстве, покупке, продаже и распределении спиртного двадцати двум шайкам. Остальные либо исчезли сами, либо их заставили исчезнуть.
Не удивительно, что Никки Джонсон чувствовал, что дела идут как надо. Что касается удачи, то, даже если она и не всегда сопутствовала ему, в его власти было повернуть колесо фортуны, чтобы добиться ее благосклонного расположения. Следует заметить, что Никки полностью контролировал тех, кто занимался политикой в его секторе, и делал это столь же успешно, сколь успешно контролировал всевозможные азартные игры и лотереи… То, что он имел на руках полный набор козырей и располагал ими по своему усмотрению, весьма способствовало тому, что судьба его складывалась так удачно. Более того, Никки никогда не испытывал колебаний, если требовалось проявить инициативу.
Когда alter ego Лучиано, в какой-то степени его финансовый двойник Мейер Лански в первых числах мая 1929 года решил жениться на Анне Ситрон, Никки Джонсон, ни секунды не задумываясь, пригласил его к себе:
- Послушай, Атлантик-Сити, конечно, не Венеция, но по крайней мере это не так далеко. Приезжай провести свой медовый месяц ко мне. Вам здесь вполне хватит солнца, и песок на пляже достаточно хорош. Я беру на себя все расходы и хлопоты по этому делу. Хочу тебя заверить, что тебе не придется потратить ни единого доллара.
Не удивительно, что на Мейера Лански, привыкшего, что все в жизни следует обсчитывать и пересчитывать, именно последняя фраза произвела самое большое впечатление и что в конце концов он принял предложение. Этот незначительный, казалось бы, факт повлек за собой самые серьезные последствия.
Невинное свадебное путешествие, дружеское приглашение явились поводом для события, которое, пройдя относительно незамеченным в те дни, потрясло устои американского общества, события, влияние которого ощущается вплоть до наших дней.
Лански, женившись на Анне Ситрон, молодой еврейской девушке, набожной и скромной, получившей воспитание в добрых старых традициях, сделал это не только из любви, но и по расчету. Папаша Ситрон, который начинал свою коммерческую карьеру, толкая перед собой тележку со свежей зеленью, впоследствии возглавил довольно значительную торговую фирму по продаже фруктов и ранних овощей, нечто вроде центра по мелкооптовой торговле в Хобокене, в Нью-Джерси. В качестве подарка он предложил своему дорогому зятю участие в делах, что-то вроде поста управляющего в своей конторе.
Это весьма устраивало Лански, обеспечивало «надежную крышу» для его тайных операций. Позднее она станет для него «горячей», но до этого было еще далеко. Известив своих сообщников, что они с женой отправляются на две недели в Атлантик-Сити, молодой супруг был очень удивлен неожиданным предложением Чарли Лучиано:
- Ты отважился на серьезный шаг, женившись на Анне… Я тоже мечтаю о том, чтобы жениться на деньгах… по расчету. Ты прекрасно знаешь, я человек здравомыслящий. Твоя женитьба - хороший предлог, чтобы всем нам встретиться. Запомни то, что я тебе скажу. О женитьбе Мейера Лански будут еще долго говорить, потому что все мы приедем на твою свадьбу, которая будет продолжаться столько, сколько понадобится, поскольку я организую эти празднества и подарки будут падать вам с неба.
Лучиано нашел прекрасный повод для встречи. Однако «с неба» падали не только подарки.
На Восточном побережье Атлантик-Сити слыл самым богатым курортом. Его свободно можно было сравнить с Довилем во Франции.
В городе царило спокойствие: один из его хозяев, Инох Джонсон, бережно охранял его, ибо малейший беспорядок тут же привлек бы к нему внимание и нарушил покой тех, кто доверил ему заботу о своих развлечениях и удовлетворении самых причудливых желаний. Ничто не нарушало порядок, скандалы не допускались, разврат был доступен только людям с положением, чье внешне безупречное поведение заставляло замолкать сплетников.
В Атлантик-Сити каждый знал, как надо себя вести и как надо жить - речь шла не столько о морали, сколько о средствах. Известные политические деятели, прибывая на отдых в свои роскошные владения, вдыхали в этих краях полезный для здоровья воздух океана.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60