Он присутствует по моей просьбе. Я
ищу пропавшего без вести человека по заявлению его сына.
- Что же вас привело ко мне?
- Два существенных обстоятельства. Восемнадцатого апреля ваша
приятельница Ольга Лынник по вашей просьбе сдала в ломбард плащ. Он
принадлежал пропавшему гражданину. Фамилия его Тюнен. Странно, что не в
комиссионный, верно? Но это объяснимо: в комиссионный таким образом плащ
попал анонимно, - Левин умышленно выложил это сразу, чтобы смутить
Локотка, дать ему почувствовать, что для метаний его фантазии места мало.
- А за день до этого, семнадцатого, вы отдали шоферу такси Касперскому
билет Тюнена до Алма-Аты.
Отвернувшись, Локоток долго смотрел в окно, вроде что-то прикидывал,
взгляд его стал тоскливым.
- Я, конечно, могу сказать, что и билет и плащ нашел, - заговорил
наконец Локоток. - Но вы в такое не поверите.
- Не поверю.
- И будете искать, и найдете то, что вам нужно.
- Найдем. Как видите, кое-что к вашему приезду приготовили.
- Что посоветуете? - усмехнулся Локоток.
- Мой совет вам заранее известен.
- Известен, - махнул рукой Локоток. - Труп старика, как я понимаю, вы
не нашли.
- Пока нет. Вы даже знаете, что Тюнен старик.
- Чего ж не знать, если сам его перетаскивал.
- Откуда? Куда?
- С тропинки в старую водонапорную башню в роще.
- Давайте, Леонид Юрьевич, поподробней. И сначала.
- Ладно, поехали. В тот день я гулял в роще с Олей. К пяти часам ей
надо было к портнихе, а мне к семи на съемки.
- На конный завод?
- Да. Вы и это уже знаете?.. Ну вот... На шоссе я поймал Оле такси,
она уехала, а я стал возвращаться по тропе. И тут под кустом увидел
человека. Он сидел, опершись спиной о дерево. Вроде как спал. Рядом стоял
чемодан, старый такой, хреновенький, а на куст был брошен плащ. Подошел я
ближе, окликнул, он молчит. Одет прилично, хороший серый костюм, шляпа,
правда, свалилась, начищенные ботинки. На пьяного или на бомжа не похож.
Потормошил я его, а он и упал. И тут я понял: покойник! Глянул на часы.
Без пяти пять. В шесть железно я должен был быть на съемках. Там
дисциплина. А мне еще домой надо, переодеться.
- Господин Шоор строгий?
- Вы и Шоора знаете!.. Строгий, немец. Однажды я опоздал на семь
минут, так он мне врезал! Ну вот и думаю: куда тащить мне этот труп, когда
времени в обрез? Позвонить бы куда, так на березах телефона нет. А с
другой стороны думаю: "Я не свидетель". А может, еще и доказывай, что не
ты его гробанул. И решил я в это не ввязываться. Огляделся, быстренько
сгреб мертвеца и отволок в подвал водонапорной башни. Тут же и чемодан
его.
- Что в чемодане было? - спросил Левин, не сомневаясь, что Локоток
заглянул в него.
- Бельишко старое, кальсоны, носки, сорочка ношеная... Сунул руку в
карман пиджака, там паспорт. Раскрыл, смотрю - рубли, а меж ними билет. Я
его с деньгами - в джинсы себе. Паспорт потом выбросил.
- Помните где?
- Там же, в роще. Но точно где - не помню. Спешил я да и труханул,
чтоб на тропе кто не увидел меня. А плащ новенький, фирменный. Чего ему
пропадать? Не я, так кто-то подхватит. Выскочил на шоссе, поймал такси.
Заскочил домой, бросил плащ и этой же машиной на съемки. Билет сую водиле:
сдай, мол, заработаешь. А он захотел наличными. Я заплатил. Но билет он
потом взял. Вот и все.
"Чего же он, дурак, от паспорта избавился, а билет не уничтожил? -
задал себе вопрос Левин и тут же нашел, пожалуй, единственный ответ: -
Суетился, спешил, открыл паспорт, увидел деньги с билетом, быстро спрятал
в карман, паспорт выбросил и бегом от трупа. А когда расплачивался с
таксистом деньгами Тюнена (чужими деньгами!), обнаружил билет, о котором,
возможно, и не думал, при всей своей осторожности решился на красивый жест
- отдал его шоферу. Полагал, что риска нет? Видимо, да: искать, мол, будут
человека, а не авиабилет, по которому кто-то улетит в Алма-Ату. Так бы и
произошло, не случись в городе соревнования по радиоспорту, да не попадись
дотошный радист, прокладывающий трассу, да не ляг трасса у кустика, где и
лежал паспорт".
- В котором часу вы приехали на съемки? - спросил Левин.
- Минут без десяти-пятнадцати шесть.
"По времени сходится с показаниями шофера и Ольги Лынник, - подсчитал
Левин. - Надо будет перепроверить у портнихи и на конном заводе, когда
Лынник и он появились там и там. Но этим уже будет заниматься следствие, -
отрезвело подумал Левин, - это уже не мое дело". И спросил:
- Леонид Юрьевич, мы могли бы с вами поехать туда?
- Куда? - не понял Локоток.
- В рощу. На место, где вы нашли труп Тюнена.
- Если надо...
- Надо, Леня, надо, - произнес все время молчавший участковый...
Когда они приехали и остановились у сквера, Левин засек время. Путь
до входа в рощу они проделали за десять минут. Иегупов и Тюнен, вспомнил
он рассказ Иегупова, прошли за пятнадцать. Естественно: один хромал, а
другой стар и болен.
- Вот здесь он сидел, - сказал, останавливаясь, Локоток, когда,
углубившись по тропе, отшагали минут двадцать.
- "Все получается, - вновь сопоставил Левин. - Нам потребовалось
двадцать минут, Тюнену полчаса. И Иегупов не врал, когда сказал, что
проводил приятеля только до входа в рощу. Иначе в семнадцать часов у этой
точки тропы он и Локоток столкнулись бы. Это во-первых, а во-вторых, если
бы Иегупов шел с Тюненом до этого кустика, а затем возвращался, прошло бы
минимум около часа, и к семнадцати часам Иегупов не успел бы на прием к
врачу, в лучшем случае он был бы там около семи. А в поликлинике
установили, что Иегупов попал на ВКК около пяти".
Мысленно наметив большой круг, в центре которого находился куст и
дерево, где по словам Локотка тот обнаружил мертвого Тюнена, Левин
обыскивал участок рощи. Найдя длинную обломанную ветку, он раздвигал ею
траву, кусты, внимательно вглядываясь, что под ними, приподнимал
попадавшиеся слежавшиеся прошлогодние листья, и постепенно сужая сектор
поиска, приближался к центру круга. Здесь он особенно тщательно ковырялся
веткой в траве. Он не знал, что конкретно ищет, понимал, что следов
волочения, если тело Тюнена перетащили сюда с места, где он умер, уже не
обнаружить - прошло слишком много времени. Сомневался Левин, что вообще
найдет что-нибудь: просто исполнял привычный ритуал. И был вознагражден:
ковырнув прутом комок мха, прикрытый старой палой листвой у самого дерева,
он увидел какой-то предмет и поднял небольшой стеклянный флакончик с
красивой этикеткой, полный маленьких двухцветных капсул, запертый желтой
металлической винтовой крышкой наподобие той, какой закупоривают водочные
бутылки. "Винт" крышки оказался не сорван, флакончик еще ни разу не
открывали. На этикетке по-немецки значилось название, в углу стояла цифра
"30", т.е. количество капсул. Левин сунул флакончик в карман.
- Что это? - спросил участковый.
- По-моему, лекарство, - ответил Левин и посмотрел на видневшуюся меж
стволов деревьев красную кирпичную кладку старой водонапорной башни. -
Там? - спросил Левин Локотка.
- Да.
- Что ж, сходим туда.
В башне зияло много проломов, но они вошли через нижний, сводчатый,
служивший когда-то единственным входом, в торцах торчали остатки ржавых
петель, на которых в прошлом висели ворота. В нижнюю, подвальную часть
вели сбитые бетонные ступени. Едва стали спускаться, как в нос ударила
тошнотворная вонь. Спустились еще на несколько ступеней, и в свете, бившем
из верхнего пролома, Левин увидел подобие человеческой фигуры, рядом с нею
чемодан.
- Дальше не могу, замотал головой Локоток, закрывая ладонью рот.
Рвотный спазм дернул его кадык, сильная шея напряглась.
- Ладно, стойте здесь, - сказал Левин участковому и пошел вниз.
Полуразложившийся труп, опознать который едва ли уже можно, был
облачен в серый костюм, чуть припорошенный пылью. Левин не стал его
осматривать, ни к чему не прикасался - это уже не его дело. Единственное,
что он тщательно осмотрел, так это место вокруг трупа и, возвращаясь, путь
от него к ступеням. Но следов засохшей крови не обнаружил...
Когда вышли наружу, участковый спросил:
- Что будем делать, Ефим Захарович?
- Я поеду сейчас в прокуратуру. Пусть занимаются, - и повернулся к
молчавшему бледному Локотку: - Если все так, как вы говорите, почему ж не
вызвали скорую? Нашли под деревом человека... Смерть может зафиксировать
только врач.
- Он был мертв. Я послушал сердце, пощупал пульс, да и по лицу, по
всему было видно.
- Все-то вы видите, все вы знаете! - зло отмахнулся Левин. Если уж
так боялись влипнуть в свидетели, могли позвонить в скорую анонимно,
откуда-нибудь из автомата.
- Что мне делать дальше? - растерянно спросил Локоток.
- Отправляйтесь домой и ждите. Не делайте очередных глупостей, ждите,
- повторил Левин, понимая, что ни задержать, ни взять подписку о невыезде
он не имеет уже права. От участкового в этом смысле тоже сейчас толку
мало. Да и не его, Левина, теперь это дело, есть милиция, прокуратура, а
он свою миссию завершил: Тюнен найден.
Левин зашагал по тропе к скверу, где стояла машина.
- Я хотел бы вот что сказать, - догнал его Локоток, шедший следом.
- Ну, что еще? - буркнул Левин.
- Вы, может, думаете, что я его убил?
- А если думаю, так что? - Левину захотелось сказать какую-нибудь
гадость этому самодовольному подонку, запихнувшему свои красивые мышцы в
красивую модную одежду.
- Смысла не было мне убивать его. Ну зачем мне мокрое дело, ради
чего?! Подумайте сами, - торопливо заговорил Локоток. - У меня хорошая
работа в институте. Я там натурщиком. Неплохо замолачиваю каждый сезон
фотографированием курортников.
- Сколько?
- Когда как, - уклонился Локоток. - Но мне хватает, я холост. Теперь
еще привалили эти съемки у Шоора. Он обещал поездку в Германию, постоянную
работу у него здесь. Ну, скажите, на кой мне мараться, все терять, убивать
какого-то старика ради плаща и старых кальсон в его чемодане?
- Но вы же заранее не знали, что у него в чемодане. Ношеные кальсоны
или слитки золота, - издевался Левин, понимая, что в словах Локотка есть
резон.
- Разве я похож на идиота? - взмолился Локоток, страстно стараясь
внушить Левину то, что, как казалось Локотку, и так ясно. - Мертв он был.
Плащ я взял, да. В этом повинен. Но взял уже у покойника.
- Ну да, мародерство, - продолжал его мытарить Левин.
- А вот почему не сообщил о покойнике - вопрос другой, - Локоток
забежал на шаг вперед и теперь шел почти боком, все время заглядывая
Левину в лицо. - Попробуй потом отбрешись, а дело, ясно, завели бы на
меня. Слушок дошел бы в институт, на конный завод и - привет, мне бы
ручкой помахали: "Гуляй, Локоток, отмывайся сам, нам такие не нужны, у нас
репутация".
Они дошли до машины.
- Домой добирайтесь сами, у меня нет времени вас отвозить, -
отмахнулся Левин от Локотка. - И ждите, как я сказал. - Он сел в машину,
за ним - участковый. - Одну минутку, Локоток! - вдруг крикнул Левин,
высунувшись. - У Тюнена были деньги. Сколько вы взяли, Локоток? Вы ведь
обшарили его карманы?
Локоток замер.
Левин в упор смотрел на него. Стасик уже завел двигатель.
Локоток назвал сумму.
- Поехали, Стасик! - Левин захлопнул дверцу. - Экое дерьмо!..
- Здравствуйте, Ксюша, - сказал Левин, входя в приемную прокурора
района. - Как секретарская жизнь?
- О, Ефим Захарович, здравствуйте! Жизнь - вот: стучу, - указала
секретарша на пишущую машинку и на кипу бумаг на столе. - Давно вы у нас
не были.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38
ищу пропавшего без вести человека по заявлению его сына.
- Что же вас привело ко мне?
- Два существенных обстоятельства. Восемнадцатого апреля ваша
приятельница Ольга Лынник по вашей просьбе сдала в ломбард плащ. Он
принадлежал пропавшему гражданину. Фамилия его Тюнен. Странно, что не в
комиссионный, верно? Но это объяснимо: в комиссионный таким образом плащ
попал анонимно, - Левин умышленно выложил это сразу, чтобы смутить
Локотка, дать ему почувствовать, что для метаний его фантазии места мало.
- А за день до этого, семнадцатого, вы отдали шоферу такси Касперскому
билет Тюнена до Алма-Аты.
Отвернувшись, Локоток долго смотрел в окно, вроде что-то прикидывал,
взгляд его стал тоскливым.
- Я, конечно, могу сказать, что и билет и плащ нашел, - заговорил
наконец Локоток. - Но вы в такое не поверите.
- Не поверю.
- И будете искать, и найдете то, что вам нужно.
- Найдем. Как видите, кое-что к вашему приезду приготовили.
- Что посоветуете? - усмехнулся Локоток.
- Мой совет вам заранее известен.
- Известен, - махнул рукой Локоток. - Труп старика, как я понимаю, вы
не нашли.
- Пока нет. Вы даже знаете, что Тюнен старик.
- Чего ж не знать, если сам его перетаскивал.
- Откуда? Куда?
- С тропинки в старую водонапорную башню в роще.
- Давайте, Леонид Юрьевич, поподробней. И сначала.
- Ладно, поехали. В тот день я гулял в роще с Олей. К пяти часам ей
надо было к портнихе, а мне к семи на съемки.
- На конный завод?
- Да. Вы и это уже знаете?.. Ну вот... На шоссе я поймал Оле такси,
она уехала, а я стал возвращаться по тропе. И тут под кустом увидел
человека. Он сидел, опершись спиной о дерево. Вроде как спал. Рядом стоял
чемодан, старый такой, хреновенький, а на куст был брошен плащ. Подошел я
ближе, окликнул, он молчит. Одет прилично, хороший серый костюм, шляпа,
правда, свалилась, начищенные ботинки. На пьяного или на бомжа не похож.
Потормошил я его, а он и упал. И тут я понял: покойник! Глянул на часы.
Без пяти пять. В шесть железно я должен был быть на съемках. Там
дисциплина. А мне еще домой надо, переодеться.
- Господин Шоор строгий?
- Вы и Шоора знаете!.. Строгий, немец. Однажды я опоздал на семь
минут, так он мне врезал! Ну вот и думаю: куда тащить мне этот труп, когда
времени в обрез? Позвонить бы куда, так на березах телефона нет. А с
другой стороны думаю: "Я не свидетель". А может, еще и доказывай, что не
ты его гробанул. И решил я в это не ввязываться. Огляделся, быстренько
сгреб мертвеца и отволок в подвал водонапорной башни. Тут же и чемодан
его.
- Что в чемодане было? - спросил Левин, не сомневаясь, что Локоток
заглянул в него.
- Бельишко старое, кальсоны, носки, сорочка ношеная... Сунул руку в
карман пиджака, там паспорт. Раскрыл, смотрю - рубли, а меж ними билет. Я
его с деньгами - в джинсы себе. Паспорт потом выбросил.
- Помните где?
- Там же, в роще. Но точно где - не помню. Спешил я да и труханул,
чтоб на тропе кто не увидел меня. А плащ новенький, фирменный. Чего ему
пропадать? Не я, так кто-то подхватит. Выскочил на шоссе, поймал такси.
Заскочил домой, бросил плащ и этой же машиной на съемки. Билет сую водиле:
сдай, мол, заработаешь. А он захотел наличными. Я заплатил. Но билет он
потом взял. Вот и все.
"Чего же он, дурак, от паспорта избавился, а билет не уничтожил? -
задал себе вопрос Левин и тут же нашел, пожалуй, единственный ответ: -
Суетился, спешил, открыл паспорт, увидел деньги с билетом, быстро спрятал
в карман, паспорт выбросил и бегом от трупа. А когда расплачивался с
таксистом деньгами Тюнена (чужими деньгами!), обнаружил билет, о котором,
возможно, и не думал, при всей своей осторожности решился на красивый жест
- отдал его шоферу. Полагал, что риска нет? Видимо, да: искать, мол, будут
человека, а не авиабилет, по которому кто-то улетит в Алма-Ату. Так бы и
произошло, не случись в городе соревнования по радиоспорту, да не попадись
дотошный радист, прокладывающий трассу, да не ляг трасса у кустика, где и
лежал паспорт".
- В котором часу вы приехали на съемки? - спросил Левин.
- Минут без десяти-пятнадцати шесть.
"По времени сходится с показаниями шофера и Ольги Лынник, - подсчитал
Левин. - Надо будет перепроверить у портнихи и на конном заводе, когда
Лынник и он появились там и там. Но этим уже будет заниматься следствие, -
отрезвело подумал Левин, - это уже не мое дело". И спросил:
- Леонид Юрьевич, мы могли бы с вами поехать туда?
- Куда? - не понял Локоток.
- В рощу. На место, где вы нашли труп Тюнена.
- Если надо...
- Надо, Леня, надо, - произнес все время молчавший участковый...
Когда они приехали и остановились у сквера, Левин засек время. Путь
до входа в рощу они проделали за десять минут. Иегупов и Тюнен, вспомнил
он рассказ Иегупова, прошли за пятнадцать. Естественно: один хромал, а
другой стар и болен.
- Вот здесь он сидел, - сказал, останавливаясь, Локоток, когда,
углубившись по тропе, отшагали минут двадцать.
- "Все получается, - вновь сопоставил Левин. - Нам потребовалось
двадцать минут, Тюнену полчаса. И Иегупов не врал, когда сказал, что
проводил приятеля только до входа в рощу. Иначе в семнадцать часов у этой
точки тропы он и Локоток столкнулись бы. Это во-первых, а во-вторых, если
бы Иегупов шел с Тюненом до этого кустика, а затем возвращался, прошло бы
минимум около часа, и к семнадцати часам Иегупов не успел бы на прием к
врачу, в лучшем случае он был бы там около семи. А в поликлинике
установили, что Иегупов попал на ВКК около пяти".
Мысленно наметив большой круг, в центре которого находился куст и
дерево, где по словам Локотка тот обнаружил мертвого Тюнена, Левин
обыскивал участок рощи. Найдя длинную обломанную ветку, он раздвигал ею
траву, кусты, внимательно вглядываясь, что под ними, приподнимал
попадавшиеся слежавшиеся прошлогодние листья, и постепенно сужая сектор
поиска, приближался к центру круга. Здесь он особенно тщательно ковырялся
веткой в траве. Он не знал, что конкретно ищет, понимал, что следов
волочения, если тело Тюнена перетащили сюда с места, где он умер, уже не
обнаружить - прошло слишком много времени. Сомневался Левин, что вообще
найдет что-нибудь: просто исполнял привычный ритуал. И был вознагражден:
ковырнув прутом комок мха, прикрытый старой палой листвой у самого дерева,
он увидел какой-то предмет и поднял небольшой стеклянный флакончик с
красивой этикеткой, полный маленьких двухцветных капсул, запертый желтой
металлической винтовой крышкой наподобие той, какой закупоривают водочные
бутылки. "Винт" крышки оказался не сорван, флакончик еще ни разу не
открывали. На этикетке по-немецки значилось название, в углу стояла цифра
"30", т.е. количество капсул. Левин сунул флакончик в карман.
- Что это? - спросил участковый.
- По-моему, лекарство, - ответил Левин и посмотрел на видневшуюся меж
стволов деревьев красную кирпичную кладку старой водонапорной башни. -
Там? - спросил Левин Локотка.
- Да.
- Что ж, сходим туда.
В башне зияло много проломов, но они вошли через нижний, сводчатый,
служивший когда-то единственным входом, в торцах торчали остатки ржавых
петель, на которых в прошлом висели ворота. В нижнюю, подвальную часть
вели сбитые бетонные ступени. Едва стали спускаться, как в нос ударила
тошнотворная вонь. Спустились еще на несколько ступеней, и в свете, бившем
из верхнего пролома, Левин увидел подобие человеческой фигуры, рядом с нею
чемодан.
- Дальше не могу, замотал головой Локоток, закрывая ладонью рот.
Рвотный спазм дернул его кадык, сильная шея напряглась.
- Ладно, стойте здесь, - сказал Левин участковому и пошел вниз.
Полуразложившийся труп, опознать который едва ли уже можно, был
облачен в серый костюм, чуть припорошенный пылью. Левин не стал его
осматривать, ни к чему не прикасался - это уже не его дело. Единственное,
что он тщательно осмотрел, так это место вокруг трупа и, возвращаясь, путь
от него к ступеням. Но следов засохшей крови не обнаружил...
Когда вышли наружу, участковый спросил:
- Что будем делать, Ефим Захарович?
- Я поеду сейчас в прокуратуру. Пусть занимаются, - и повернулся к
молчавшему бледному Локотку: - Если все так, как вы говорите, почему ж не
вызвали скорую? Нашли под деревом человека... Смерть может зафиксировать
только врач.
- Он был мертв. Я послушал сердце, пощупал пульс, да и по лицу, по
всему было видно.
- Все-то вы видите, все вы знаете! - зло отмахнулся Левин. Если уж
так боялись влипнуть в свидетели, могли позвонить в скорую анонимно,
откуда-нибудь из автомата.
- Что мне делать дальше? - растерянно спросил Локоток.
- Отправляйтесь домой и ждите. Не делайте очередных глупостей, ждите,
- повторил Левин, понимая, что ни задержать, ни взять подписку о невыезде
он не имеет уже права. От участкового в этом смысле тоже сейчас толку
мало. Да и не его, Левина, теперь это дело, есть милиция, прокуратура, а
он свою миссию завершил: Тюнен найден.
Левин зашагал по тропе к скверу, где стояла машина.
- Я хотел бы вот что сказать, - догнал его Локоток, шедший следом.
- Ну, что еще? - буркнул Левин.
- Вы, может, думаете, что я его убил?
- А если думаю, так что? - Левину захотелось сказать какую-нибудь
гадость этому самодовольному подонку, запихнувшему свои красивые мышцы в
красивую модную одежду.
- Смысла не было мне убивать его. Ну зачем мне мокрое дело, ради
чего?! Подумайте сами, - торопливо заговорил Локоток. - У меня хорошая
работа в институте. Я там натурщиком. Неплохо замолачиваю каждый сезон
фотографированием курортников.
- Сколько?
- Когда как, - уклонился Локоток. - Но мне хватает, я холост. Теперь
еще привалили эти съемки у Шоора. Он обещал поездку в Германию, постоянную
работу у него здесь. Ну, скажите, на кой мне мараться, все терять, убивать
какого-то старика ради плаща и старых кальсон в его чемодане?
- Но вы же заранее не знали, что у него в чемодане. Ношеные кальсоны
или слитки золота, - издевался Левин, понимая, что в словах Локотка есть
резон.
- Разве я похож на идиота? - взмолился Локоток, страстно стараясь
внушить Левину то, что, как казалось Локотку, и так ясно. - Мертв он был.
Плащ я взял, да. В этом повинен. Но взял уже у покойника.
- Ну да, мародерство, - продолжал его мытарить Левин.
- А вот почему не сообщил о покойнике - вопрос другой, - Локоток
забежал на шаг вперед и теперь шел почти боком, все время заглядывая
Левину в лицо. - Попробуй потом отбрешись, а дело, ясно, завели бы на
меня. Слушок дошел бы в институт, на конный завод и - привет, мне бы
ручкой помахали: "Гуляй, Локоток, отмывайся сам, нам такие не нужны, у нас
репутация".
Они дошли до машины.
- Домой добирайтесь сами, у меня нет времени вас отвозить, -
отмахнулся Левин от Локотка. - И ждите, как я сказал. - Он сел в машину,
за ним - участковый. - Одну минутку, Локоток! - вдруг крикнул Левин,
высунувшись. - У Тюнена были деньги. Сколько вы взяли, Локоток? Вы ведь
обшарили его карманы?
Локоток замер.
Левин в упор смотрел на него. Стасик уже завел двигатель.
Локоток назвал сумму.
- Поехали, Стасик! - Левин захлопнул дверцу. - Экое дерьмо!..
- Здравствуйте, Ксюша, - сказал Левин, входя в приемную прокурора
района. - Как секретарская жизнь?
- О, Ефим Захарович, здравствуйте! Жизнь - вот: стучу, - указала
секретарша на пишущую машинку и на кипу бумаг на столе. - Давно вы у нас
не были.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38