Толстяк в это время грузно развернулся, обозначив маршрут.
— Выхожу.
Поезд поднялся на мост. Внизу показалась вода — серая, как в оцинкованном корыте. На пруду, по другую сторону Москвы-реки, было полно пребывавших в оцепенении рыбаков.
Денисов думал о вычерченной Гилимом схеме расположения людей на ночной стоянке такси во время его неожиданной встречи с Белогорловой:
«Две женщины, мужчина, собака. Тренированный чистопородный пес будет всегда находиться слева от хозяина…»
Поезд снова вошел в туннель. С приближением станции почувствовались привычные признаки торможения.
Через минуту поток людей уже выплеснулся на платформу, но подойти к толстяку Денисову и здесь не удалось: тот встретил знакомого, вдвоем они быстро пошли к эскалатору. Оба спешили. Выйдя из метро, не останавливаясь у автобусной остановки, направились на другую сторону улицы.
Интересовавший Денисова человек работал, видимо, где-то поблизости, опаздывал. Инспектор решил не подходить.
Впереди на здании мелькнула табличка: «Профессионально-техническое училище № 1».
Денисов пропустил мужчин вперед, вошел сам. У лестницы стояло несколько парней.
— Кто это? — Денисов кивнул вслед поднимавшемуся по ступеням.
— Гектор Иванович… — стоявший ближе — в джинсах, с металлической пластинкой на запястье — растерялся, не задал Денисову обычного в таких случаях вопроса.
— А фамилия?
— Не знаю. Просто Гектор Иванович. Машинопись преподает… Сейчас у него урок! — парень хлопал глазами: для родителя Денисов был молод, а учащимся ГПТУ явно не значился.
Денисов решил, что допросить Тучного можно будет позже, из автомата на углу позвонил в Склифосовского:
утренний обход врачей должен был закончиться.
— Белогорлова? — отозвался женский голос. — Это вы? Из железнодорожной милиции? Больная в том же состоянии.
— Она уже четвертый день без сознания…
— Есть больные, которые по нескольку недель не могут прийти в себя! медсестра приняла его слова за упрек.
— О чем это может свидетельствовать?
— Ни о чем! — медсестра была категорична: уклончивой дипломатии предпочитала открытый текст. — Вчера больной скончался на семнадцатый день после травмы.
— Значит это, что Белогорлова тянет…
— Абсолютно ни о чем не говорит!
С «Автозаводской» Денисов поехал на улицу Анатолия Живова, в район
Красной Пресни, в клуб служебного собаководства.
Он уже бывал в нем.
В коридорах толпились любители собак. Каждый кабинет был узкоспециализированным: «немецкие овчарки», «доберманы-пинчеры»,
«эрдельтерьеры»…
В секции эрдельтерьеров на стенах висели фотографии чемпионов породы, как две капли воды похожих друг на друга, так что только опытный глаз мог различить особенности: растянутость корпуса, .удлиненность морды.
"На схеме Гилима пес был обозначен справа от хозяина… — в цепкости директорского глаза инспектор был уверен. — Такое могло быть, если мужчина с собакой не ждал своей очереди на стоянке, а провожал!.. — Провожать же, судя по той схеме, он мог только садившуюся в такси Белогорлову.
— Прошу… — пожилая женщина с короткой седой челкой кивнула на стул, приготовилась слушать.
— Денисов, инспектор уголовного розыска…
Они оказались по обе стороны старого канцелярского стола, заваленного бумагами.
— Меня интересует эрдельтерьер… Кличка неизвестна, фамилия владельца тоже, — Денисов не удивился бы, если б кроткая седая женщина, выслушав безумный запрос, молча указала ему рукой на дверь. — Собака и ее владелец живут где-то вблизи метро «Варшавская»…
Женщина за столом молчала.
— Больше никаких сведений, — уточнил Денисов.
— Может, известны родители собаки? — сразу стало понятно, что она не очень четко представляет свою задачу. — Московские эрдели принадлежат в основном к семействам Багиры и Фанци. Если речь идет о потомстве Фанци, я направлю вас… — она назвала фамилию.
— Ничего не знаю.
— Пес породистый?
— Я исхожу из этого, — Кобель?
— Судя по его росту, — Денисов показал рукой у стола.
— Пожалуй… — Подумав, она вынула из стола тетрадь: — Здесь данные на тридцать пять московских собак, отобранных для воспроизведения потомства:
Дангай, Дар-Руслан-Жоли, Имфен-Моргенштерн… — Ей доставляло удовольствие перечислять клички. — Гош-Стелла, — она посмотрела на Денисова. —
Замечательная собака, между прочим…
— Владелец — мужчина средних лет, — сказал Денисов.
Она улыбнулась:
— Возраст владельцев не учитывается. Кроме того, собак нередко записывают на детей. — Она снова уткнулась в списки: — Хартверг,
Хартбилль…
«Мы не понимаем друг друга, — огорченно подумал Денисов. — Ей кажется, что я пришел за щенком…»
— Возраст представляете? — иногда, по рассеянности, женщина делала шаги в нужном Денисову направлении.
— Средней, может, старшей группы.
— Клуб разрешает потомство только для собак с отличным экстерьером чемпионам породы, медалистам… — она улыбнулась терпеливой улыбкой взрослого, адресованной младшему. — В естественных условиях к самке пробивается самый сильный партнер. Отсюда прогресс рода! В условиях домашнего содержания собак вы вынуждены сами подбирать пары с учетом генетических особенностей…
«Видимо, только эти знания я и увезу из клуба служебного собаководства», — подумал Денисов.
— Но вы не волнуйтесь: постараемся найти вашу собаку!
Он не разделил ее оптимизма.
— Какое количество эрделей зарегистрировано в районе «Варшавской»? Я смогу узнать?
— Конечно. К метро сходятся четыре района, — она показала на папки в шкафу. — Собака где-то здесь.
Денисов достал блокнот:
— Разрешите взять несколько адресов? Выборочно.
Из тех, что ближе к метро.
Женщина улыбнулась:
— Возьмите Заратуштру. Чудесный пес. Экстерьер и прочее. Он от
Хартбилля и Бланки-Феи.
— Словно имена грандов, — заметил Денисов.
— Традиция… — Она продиктовала несколько адресов. — Отличные собаки.
Или вот! Лэстер-Вэлт, Чонгарский бульвар… Как я упустила из виду?
Владелец Мучник… — женщина снова забылась. — Поздравляю. Сейчас и езжайте, пока он дома.
— Мучник не работает?
— На больничном. И позвоните мне. Это служебный телефон, а это домашний. Звонить можно в любое время.
Как ехать на Чонгарский, знаете? Рядом с метро «Варшавская», против стоянки такси. В двух шагах…
Визит Денисова пришелся Мучнику не по душе. Перед тем как отпереть дверь, он несколько секунд разглядывал Денисова в глазок, потом нехотя откинул щеколду. Владелец Лэ-стера-Вэлта оказался невысоким, кряжистым, с небольшим одутловатым лицом и водянистыми глазами; на вид он был не старше сорока.
— Вы ко мне? — спросил Мучник.
— Да. Из милиции.
— Прошу.
Мучник провел Денисова в маленькую комнату с письменным столом, кушеткой и креслом, служившую, очевидно, кабинетом. Против двери в кресле лежала собака, о которой с восхищением говорила женщина-инструктор. При виде постороннего, заметил Денисов, чуткие глаза чемпиона породы мгновенно дрогнули, но предупреждающее хозяйское «фу!» его успокоило.
— Разрешите удостоверение, — Мучник показал Денисову на стул, сам устроился в кресле рядом с собакой. — А то! Не мне вам говорить…
Денисов достал документ, Мучник внимательно изучил его, вернул инспектору:
— Слушаю.
— Как-то в феврале вы стояли с собакой на стоянке такси. Потом я объясню, почему интересуюсь этим днем…
— Здесь, у метро? — быстро уточнил Мучник.
— Да. Кого-то провожали. В это время проходила мимо компания молодых подвыпивших людей… — Денисов был готов к любой импровизации.
— Это было ночью? — спросил Мучник.
— Да, около часа.
— А в чем дело? — он определенно заволновался.
— Вы помните этот случай? — поинтересовался Денисов.
— Насчет компании? Нет.
— А то, что с собакой были на стоянке?
— Я часто кого-нибудь провожаю, заодно выгуливаю собаку. О каком конкретно дне идет речь?
— О двадцатом февраля.
— Двадцатое февраля… — он забарабанил по ручке кресла. — Кажется, действительно вы могли меня видеть.
— Память вас не подводит?
— Нет, — Мучник погладил собаку. — Примерно в это время я посадил в такси двух своих знакомых. Они приезжали ко мне по делу.
— Мужчины?
— Женщины, — он снова забарабанил по креслу.
— В какую сторону им надо было ехать? В Измайлово никто не собирался?
— В Чертаново.
— Одна из женщин — библиотекарь?
— Нет, — он на минуту почувствовал облегчение, внезапно снова напрягся.
— От Росбакалеи.
— Обе были в шубах?
— Только одна.
"Произошла ошибка, — подумал Денисов. — Но по чьей вине? Гилима?
Мучника? Моей?"
— Вы можете сказать, что все-таки случилось? — Мучник нервничал. — Ко мне имеет отношение?
— Я занимаюсь несчастным случаем, — сказал Денисов. — Когда вы находились на стоянке, мимо проходила компания…
— Я это уже слышал. Мне ничего не известно.
— Много людей находилось кроме вас на стоянке?
— Кажется, нет. Не помню.
— Такси подъезжали часто?
— Редко. Пришлось долго ждать. Это помню. Все? — спросил он нетерпеливо.
— Мне придется взять телефон хотя бы одной из женщин, которых вы провожали, чтобы проверить вашу память.
Настроение Мучника окончательно испортилось. Он сходил в другую комнату, вернулся с телефонной книгой:
— Записывайте… Фамилию не знаю. Спросите Милу.
Денисов догадался, что с этой минуты, он, возможно, вступает на территорию соседней организации, занимающейся борьбой с расхищениями на складах и базах, поспешил дать задний ход.
— Жаль, что вы не обратили внимания тогда на ту компанию. С вашей помощью я надеялся раскрыть преступление, — сказал Денисов, собираясь откланяться.
— И что? — Мучник проводил его до двери. — Не получилось? — на время он совсем успокоился.
— К сожалению.
— Бывает, — в голосе слышалось скорее удовлетворение.
"Казалось бы, какое мне дело — у соседа умерла корова, — вспомнил
Денисов анекдот. — А все-таки приятно!.."
Прощаясь, Мучник равнодушно пожелал успехов, инспектор ответствовал тем же.
Денисов спустился во двор. Пока он находился в квартире, на улице потеплело. Он расстегнул куртку, сунул руки в карманы. Недалеко от дома, впереди, виднелся телефон-автомат, инспектор направился к нему.
"Потерял я время зря, проверяя версию об эрдельтерьере? — подумал он. —
Или, наоборот, преуспел?"
Из-за угла неожиданно показался лохматый крупный пес с рыжими подпалинами и черной курчавой спиной.
Позади, держа собаку на поводке, шел школьник. Он, видимо, только вернулся из школы и как был в форме, не переодеваясь, выскочил на несколько минут, чтобы вывести собаку.
«Еще эрдель, — подумал Денисов, — в этом же районе!»
Он сделал шаг навстречу.
— Извините, — еще Кристинин советовал когда-то ему: «Если хочешь добиться успеха у детей, будь с ними Отменно вежлив!» — Как поживает мужчина, который с ним обычно выходил? Как его дела? Мы раньше вместе гуляли…
— Мужчина? — мальчик покачал головой. — Вы ошиблись. С Арчи-Данаеммогут гулять только я и мама.
И иногда бабушка.
Извинившись снова, Денисов прямо направился к телефонной будке, позвонил к себе, на вокзал. Номер оказался свободным.
— Дежурный по отделу… — последовала всегда строго определенная, свойственная Антону пауза, после которой Сабодаш называл себя.
Денисов опередил его:
— Антон!
Дежурный обрадовался:
— Тебе звонили из Расторгуева. Из линейного пункта.
— Мне? — с Расторгуевом его вроде ничего сейчас не связывало.
— Да, — Антон кому-то ответил, снова заговорил в трубку: — Они изъяли у кого-то перстень, похожий на тот, что был у Белогорловой. Я звонил ее сестре. Гладилина уже выехала для опознания.
— В линпункт?
— Да.
— Я тоже еду, — Денисов сразу заспешил. — Позвони, чтобы без меня ничего не решали. А что за человек, у которого изъяли перстень? Как он попал в милицию?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39