– Какое сообщение вы передали ему, мисс Кэрти?
– Этого я не могу сказать.
– Было ли оно неприятным?
– Вы хотите сказать, не огорчило ли оно его?
– А вам показалось, что, услышав его, он расстроился или, может быть, рассердился?
– Если мистер Петтиджон и огорчился, то никак этого не показал.
– Вы уверены, что ваше сообщение не могло спровоцировать, к примеру, сердечный приступ или удар?
– Абсолютно. Мистер Петтиджон воспринял его совершенно нормально.
– Может быть, он все же как-то занервничал, заволновался?..
Юджин улыбнулась.
– Мистер Петтиджон не произвел на меня впечатления человека, которого легко взволновать. Судя по тому, что о нем писали в газетах, его едва ли можно отнести к легковозбудимому типу с неустойчивой нервной системой. Впрочем, я могу и ошибаться, поскольку, как я уже говорила, я не знала его лично.
– Да, это вы уже говорили. – Смайлоу пошевелился, усаживаясь на столе поудобнее. – Скажите, доктор Кэрти, мистер Петтиджон встретил вас дружелюбно? Приветливо?
– Он был вежлив. В конце концов, я была для него посторонним человеком.
– Значит, просто вежлив… – Смайлоу снова задумался. – Скажите, он предлагал вам присесть?
– Да, но я осталась стоять.
– Почему?
– Потому что пришла к нему ненадолго.
– Он предложил вам выпить?
– Нет.
– Переспать с ним?
Этот неожиданный вопрос не оставил равнодушным ни одного человека в комнате, но резче других отреагировал Хэммонд. Подпрыгнув как ужаленный, он вскричал:
– Какого черта, Смайлоу?! Откуда такие, сведения? Детектив хладнокровно выключил диктофон и повернулся к нему.
– Заткнись. Я веду допрос.
– Ты прекрасно знаешь, что вопрос не относится к делу!
– Не могу не согласиться, – поддержал его Перкинс, не меньше Хэммонда разозленный бестактностью и грубостью Смайлоу. – Следствие не представило доказательств того, что в субботу Петтиджон вступал с кем-либо в половое сношение.
– Да, в тот день Петтиджон ни с кем не вступал в «половое сношение», как вы изволили выразиться. Во всяком случае, в спальне его «люкса» мы не нашли никаких следов того, что он ложился в постель с женщиной. Но ведь существуют и другие разновидности сексуальной деятельности, например – оральный секс, – парировал Смайлоу.
– Слушай, Смайлоу!
– Вы занимались оральным сексом с Петтиджоном, доктор Кэрти? Может, вы делали ему минет? Или, наоборот, он ублажал вас руками или языком?
– Ах ты, сукин сын! – Хэммонд бросился на Смайлоу и сильно толкнул его в плечо. – Ну-ка заткни свою поганую пасть!
– Убери руки! – заорал Смайлоу, соскакивая со стола и толкая его в ответ.
– Хэммонд! Смайлоу! Прекратите!!! – Стефи попыталась вмешаться, но на нее не обратили внимания.
– Какое безобразие! – возмущенно воскликнул Фрэнк Перкинс.
– Это удар ниже пояса, Смайлоу! – крикнул Хэммонд. – Ты еще никогда не позволял себе подобных низостей. Если ты и дальше собираешься продолжать в том же духе, то по крайней мере имей мужество включить магнитофон!
– Не нужно меня учить, как вести допрос, Хэммонд!
– Это не допрос, а издевательство. Ты оскорбляешь человека без причины!
– Мисс Кэрти подозревается в убийстве, – возразила Стефи.
– В убийстве, а не в проституции и не в сексуальном мошенничестве.
– Как насчет ее волос, Смайлоу? – спросила Стефи.
– Я как раз собирался об этом спросить… – Смайлоу и Хэммонд продолжали мерить друг друга взглядами, словно борцы перед схваткой.
Детектив первым взял себя в руки. Пригладив волосы, он снова сел на край стола и, включив магнитофон, повернулся к Юджин.
– Доктор Кэрти, в номере Петтиджона мы нашли человеческий волос. Мне только что сообщили из криминалистической лаборатории, что этот волос идентичен тем волосам, которые сегодня мы изъяли в вашем доме вместе с расческой.
– Ну и что? – Юджин спокойно пожала плечами, но Хэммонд видел, что она больше не является пассивной участницей событий. На ее скулах появились пятна румянца, зеленые глаза гневно сверкали. – Ведь я же признала, что побывала в номере Петтиджона, и объяснила, почему поначалу мне пришлось скрыть правду. Возможно, пока я находилась там, у меня выпал волос. Это нормальное физиологическое явление. Я уверена, что в номере Петтиджона вы нашли множество волос, принадлежащих самым разным людям.
– Это действительно так, но…
– Но именно меня вы выбрали в качестве объекта для оскорблений.
«Браво, Юджин!» – хотелось воскликнуть Хэммонду. С его точки зрения, у нее были все основания испытывать негодование и даже гнев. Вопрос Смайлоу, не занималась ли она с Петтиджоном сексом, был чисто психологической уловкой, направленной на то, чтобы потрясти Юджин, заставить утратить над собой контроль и заставить проговориться. И следователи, и даже прокурорские работники частенько прибегали к подобным приемам и по большей части – успешно. Но не в этот раз. Смайлоу не удалось смутить Юджин, он добился только того, что рассердил ее и заставил ответить ударом на удар.
– Вы можете объяснить, как попал на рукав Петтиджона фрагмент почки гвоздичного дерева, которые используются в качестве пряности?
Лицо Юджин неожиданно дрогнуло, и она рассмеялась.
– Мистер Смайлоу, гвоздику используют, наверное, во всех кухнях мира. Я уверена, что и в ресторане отеля «Чарлстон-Плаза» тоже имеется запас этой пряности. А может быть, почка гвоздики попала на рукав мистера Петтиджона у него дома. Почему вы спрашиваете об этом именно меня? Или вы намекаете на вазу с апельсинами и гвоздикой, которая стояла у меня в приемной? И опять-таки я не понимаю, с чего вы решили, что это именно та гвоздика?
При этих словах Перкинс улыбнулся, и Хэммонд понял, о чем думает адвокат. Во время перекрестного допроса Фрэнк наверняка держался бы той же линии, что и Юджин сейчас, и в конце концов заставил бы присяжных хохотать в голос над незадачливым прокурором, которому вздумалось доказывать, будто почка гвоздичного дерева за обшлагом рукава Петтиджона непременно попала туда из дома Юджин.
– Думаю, Смайлоу, вам лучше на этом остановиться, – сказал адвокат. – Вопреки моему совету, мисс Кэрти согласилась отвечать на ваши вопросы и сообщила вам все, что могла. Со своей стороны, позволю себе напомнить, что вы уже причинили моей клиентке достаточно неудобств. Во-первых, ей пришлось перенести на завтра визит нескольких пациентов, которых она планировала принять сегодня. Думаю, эти люди тоже не будут вам за это особенно благодарны, хотя мисс Кэрти и не дантист. Кроме того, вы перевернули вверх дном весь дом мисс Кэрти и нанесли ей прямое оскорбление своими нескромными намеками. Вы должны извиниться перед ней, Смайлоу!
Но если Смайлоу и слышал адвоката, он не подал вида. Продолжая смотреть прямо в глаза Юджин, он сказал:
– Я хотел бы, чтобы вы объяснили, что за деньги мы нашли в вашем сейфе.
– Это мои деньги.
– Где вы их взяли?
– Вы можете не отвечать, Юджин, – быстро сказал адвокат.
– Проверьте мои налоговые декларации, мистер Смайлоу, – ответила она, пропустив совет адвоката мимо ушей.
– Мы проверили.
Она недоуменно приподняла брови.
– Так в чем же проблема?
– Скажите, не разумнее было бы поместить эти деньги в банк? Ведь там они были бы в большей безопасности и к тому же приносили бы вам проценты.
– Вопрос о том, как моя клиентка распоряжается находящимися в ее распоряжении суммами, не относится к делу, – вставил адвокат.
– Это еще неизвестно. – Прежде чем Перкинс снова успел возразить, Смайлоу поднял указательный палец. – Еще один вопрос, Фрэнк, и я закончу.
Адвокат пожал плечами:
– Это ничего не даст.
– Посмотрим… Скажите, мисс Кэрти, когда вас обокрали? Ни Хэммонд, ни Юджин не ожидали этого вопроса. Юджин, похоже, даже не поняла, о чем идет речь.
– Меня никто не обкрадывал.
– Кто же, в таком случае, взломал замок на вашей кухонной двери?
– Ах вот вы о чем!.. Я думаю, это были… подростки. Скорее всего – подростки. Они ничего не взяли, поэтому я не стала заявлять в полицию.
– И когда это случилось?
– Я… я не помню. Кажется, несколько месяцев назад.
– Гм-м, допустим. Благодарю вас, мисс Кэрти. – Смайлоу пристально посмотрел на нее и выключил магнитофон. – На сегодня достаточно.
Перкинс придержал стул, помогая Юджин встать.
– Ты слишком спешишь, Смайлоу. Смотри, не ошибись, – сказал он. – Как насчет извинений?
– Никаких извинений… пока. Я расследую убийство.
– Ты идешь по ложному следу, Рори, и оскорбляешь ни в чем не повинную женщину, в то время как настоящий убийца заметает следы.
Адвокат подтолкнул Юджин к выходу, и Хэммонд отступил в сторону, давая им обоим пройти. Он был не в силах отвести взгляд от Юджин, и она, должно быть, почувствовала это, поскольку, проходя мимо него, не выдержала и оглянулась. Они как раз смотрели друг на друга, когда Смайлоу небрежно спросил:
– Кстати, как зовут вашего приятеля? Юджин повернулась к нему:
– Приятеля?
– Да, вашего любовника.
На этот раз стрела попала в цель. Юджин утратила обычную сдержанность и ответила чисто рефлекторно:
– У меня нет любовника, мистер Смайлоу. Детектив ухмыльнулся.
– Тогда как вы объясните, что у вас в доме мы нашли простыню со свежими пятнами крови и спермы? – спросил он.
* * *
– Эта история о том, что она ходила к Петтиджону по поручению своего пациента – чистейшая выдумка, – фыркнула Стефи, как только Перкинс и Юджин вышли из кабинета. – Я считаю, что мы уже сейчас можем предъявить обвинение.
Но ни Смайлоу, ни Хэммонд не слышали ее. Набычившись, они смотрели друг на друга, словно два гладиатора перед последним и решительным боем. Кто выживет, тот победит.
Хэммонд пошел в атаку первым.
– Какого черта ты позволяешь себе так с ней разговаривать? – спросил он с угрозой.
– Это что? Официальный протест прокуратуры? – парировал Смайлоу. – Знаешь, Хэммонд, я не вчера родился. Не тебе учить меня, как вести допрос. Я выбрал эту тактику потому, что уверен – она приведет меня к успеху.
– А по-моему, ты только того и добиваешься, чтобы Перкинс вчинил управлению иск об оскорблении и потребовал публичных извинений. Поверь, это будет похуже, чем требование о возмещении морального ущерба. Если ты не перестанешь лезть в ее личные дела, Перкинс займется тобой всерьез. Он докажет, что следователь запугивал свидетельницу, подвергал ее моральному давлению, и присяжные ее оправдают. Тебе будет очень и очень плохо, Смайлоу, так что попридержи язык и моли бога, чтобы она забыла о том, что ты здесь только что сказал. Грязная простыня! Тьфу! Посмешище!..
– Не забудь, там был еще и халат, – вставила Стефи. – Наша мисс Белоснежка трахается, не снимая домашнего халата.
Гневно сверкнув глазами, Хэммонд повернулся к ней, чтобы что-то сказать, но Смайлоу отвлек его.
– Почему же она сказала, что у нее нет любовника? – спросил он.
– Откуда мне знать?! – завопил Хэммонд, не в силах больше сдерживаться. – Да и тебе тоже? Почему ты решил, что это может иметь какое-то отношение к убийству? Она же сказала, что сейчас у нее нет любовника. Все. Точка.
– Но пятна спермы… – начала Стефи.
–..Не имеют ничего общего с ее встречей с Петтиджоном в прошлую субботу, – отрезал он.
– Может быть, и нет, – сказала Стефи неожиданно кротко. – Возможно, пятна крови на простыне действительно появились после того, как мисс Кэрти брила ноги и порезалась. Кстати, именно так она это и объяснила, хотя я считаю, что для порядка следовало бы все же сравнить группу крови. Но сперма есть сперма. И мне тоже кажется, что приятель мисс Кэрти каким-то образом причастен к убийству Петтиджона, иначе она не стала бы его выгораживать и говорить нам, что ни с кем не встречается.
– У нее могла быть тысяча причин, чтобы скрывать наличие любовника.
– Назови хоть одну.
– Пожалуйста! – Хэммонд наклонился к ней и, брызжа слюной, прошипел прямо в лицо Стефи:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79