Одо посмотрел в темное окно.
– А еще попивал бы эль да слушал твои глупые шутки.
Я поднялся и похлопал его по спине.
– Давай так и сделаем. Здесь наверняка должен быть погреб. А у меня осталась еще пара шуток, которых ты ни разу не слышал.
Глава 124
На рассвете следующего дня я надел поношенную тунику, попрощался со старыми друзьями, которые были со мной с самого начала, взял копье и вышел из крепости. Жорж, Одо, отец Лео и Альфонс проводили меня до ворот. Я попросил их не рисковать понапрасну, а оставаться в городе и держаться. Мы не совершили ничего плохого и однажды будем вознаграждены за стремление к справедливости.
Перед тем как сесть на коня, я обнял Одо и Жоржа.
– Да благословит вас обоих Бог.
Я поблагодарил их за верность и дружбу. За то, что рискнули. На глаза навернулись слезы. Каждый понимал, что мы, быть может, уже и не увидимся.
Потом я в последний раз посмотрел на них всех, подмигнул и улыбнулся. Друзья пожелали мне удачи. Я стал спускаться с холма, дав себе обещание не оглядываться.
У подножия холма, когда ворота закрылись за моей спиной, я нарушил зарок и оглянулся. Высокие, неприступные стены охраняли город, о котором говорили, что его невозможно взять. Я рассмеялся. Нам было чем гордиться: мы захватили его даже без боя. Перед глазами встала багровая, налитая злобой физиономия Болдуина. Такое не забывается.
Но теперь Болдуин, как и Трейль, остался позади, а впереди меня ожидало еще одно испытание. Встреча с человеком, который сжег наш город, убил мою жену и сына. С тем, кто удерживал мою возлюбленную. Я знал, что схвачусь с ним не только во имя правды и свободы. Наше противостояние сузилось до глубоко личного конфликта.
Я повернулся спиной к Трейлю и направил коня в нужном направлении.
Теперь все мои мысли были устремлены к Боре.
Глава 125
Громко стуча сапогами, Стефен прошел по коридору и толкнул дверь в крохотную, убого обставленную комнатушку в конце казармы. Лежавший в темном углу мужчина в грязных отрепьях и с покрытым язвами лицом повернулся.
– Вставай, Морган. Твое время пришло. – Стефен не стал закрывать дверь. – Мне снова нужны твои таланты. Ты ведь еще рыцарь или уже нет?
Обесчещенный тафур медленно поднялся с пола. Засаленная одежда прикрывала оставленную копьем рану в боку.
Герцог поморщился – в комнате стояла невыносимая вонь.
– Я готов служить вам, господин.
– Хорошо. Здесь надо проветрить. В уборной и то пахнет лучше.
– Запах не позволяет мне забыть, господин. О ранах, оставленных в душе. И о той, что нанес безродный ублюдок.
– Рад, что твоя память свежа. Потому как Господь дарует тебе возможность отомстить за оскорбление.
Глаза тафура вспыхнули.
– Если я еще дышу, то лишь в надежде на такую возможность. Но как?
– События, значимость которых ты не можешь и представить, ведут шута ко мне.
– Вот как? Значит, шут в Боре? И вы узнали об этом?
– Думаешь, я стал бы пачкать сапоги по какой-то другой причине?
Тафур поднял с пола боевую тунику, все еще окровавленную и с дырой в том месте, где ее пронзило копье ненавистного врага. Он облизал губы, как это делает давно забывший вкус пищи человек в предвкушении близкого пира.
– Вижу, мысль о мщении придала тебе сил, – одобрительно заметил герцог.
Инстинкт снова не подвел его. Он был прав, сохранив жизнь Моргану и не отрубив ему голову, когда тот приполз в замок без копья.
– Я выпущу ему кишки, – пообещал тафур, скрежеща зубами, – и полью гноем его рану, чтобы он знал, на какие мучения обрек меня.
– Вот это дух воина.
Стефен похлопал его по плечу и тут же с отвращением посмотрел на свою руку. Потом наклонился, будто к закадычному другу, и с силой ткнул в рану рукоятью кинжала. Рыцарь охнул и скривился от боли.
– И на сей раз не забудь принести копье, – напомнил герцог. – В твое отсутствие в Боре занесло немало разного сброда, вот почему ты мне нужен. Кому еще я могу доверять?
– Только скажите, что надо сделать.
– Хорошо. – Лицо Стефена просветлело. – Именно это я и рассчитывал услышать. С тобой можно поразвлечься. Как насчет того, чтобы позабавиться прямо сейчас? Позову-ка я нашего шута, Норберта. Ты ведь знаешь Норберта, Морган? Может, он нас развеселит, а?
Морган кивнул. Герцог и не сомневался, что они понимают друг друга. Не важно, чья кровь на клинке, лишь бы она привела к шуту.
– И вот что еще, Морган, – бросил, уже выходя, Стефен. – Раз уж у нас намечается веселье, почему бы не пригласить госпожу Эмили?
Глава 126
Два дня я ехал через лес, спешиваясь только с наступлением темноты, чтобы свернуться где-нибудь под кустом. Но сон не шел. Я думал об оставшихся в Трейле друзьях. Об Эмили. О том, что буду делать, когда попаду в Боре.
В то утро я, перекусив ломтем хлеба и кусочком сыра, уже собрался продолжить путь, когда услышал позади хруст веток.
Нырнув за дерево, я вытащил кинжал. Постепенно в утреннем сумраке проступила фигура медленно приближающегося всадника. Судя по надвинутому на лицо капюшону, это был священник, скорее всего монах, отважно пустившийся в рискованное путешествие по лесу.
Успокоясь, я вышел из-за укрытия.
– Надо либо до чертиков упиться, либо быть полным дураком, чтобы отправиться в одиночку в столь опасный путь, – крикнул я.
Священник натянул поводья.
– Странно слышать такое предупреждение, – ответил он, не снимая капюшона, – от человека в лоскутной юбке.
Удивительно, но голос показался мне знакомым! Всадник сдвинул капюшон, и я увидел улыбающееся лицо отца Лео.
– Что вы здесь делаете?
– Подумал, что тебе может понадобиться спутник. Должен же кто-то позаботиться о твоей душе. – Он вздохнул и, покряхтывая, слез с лошади. – Надеюсь, возражений нет?
– Возражений? Дружище, да я просто счастлив!
– Я знал, что дело рискованное, – продолжал отец Лео, отряхивая дорожную пыль. – Но дело в том, что я очень долго ждал от Бога какого-то знака и теперь просто не могу расстаться с копьем.
Я рассмеялся.
– У вас усталый вид, святой отец. Пейте.
Он принял от меня мех с водой и с удовольствием сделал несколько глотков.
– Такая армия распугает всех врагов, – улыбнулся я. – Шут и священник.
– Да, внушительная сила. – Отец Лео вытер губы. – Двое, конечно, никого не напугают, поэтому я прихватил с собой друга. Если, конечно, ты не против.
– Друга?
В этот самый момент от дороги донесся стук копыт, а затем появился и всадник. Я присмотрелся и с изумлением узнал в нем Альфонса. Парень был полностью снаряжен для боя. Подъехав ближе, он, как обычно, смущенно улыбнулся.
– Вы двое сумасшедших.
– Посмотри на себя, – пробормотал священник. – Ты собираешься штурмовать замок Боре в шутовском наряде и в одиночку и при этом называешь нас сумасшедшими.
– Ладно, пусть сумасшедших будет трое, – легко согласился я.
– Нет. – Альфонс фыркнул и покачал головой. – Не т-трое.
– У вас найдется что-нибудь пожевать? – прогремел из леса густой голос. – После белок и ящериц сойдет все.
Одо!
Это и впрямь был он – в кожаных доспехах, с булавой в руке и фиолетовой с белым накидке Болдуина.
– Так и знал, что без тебя не обошлось, – с напускной суровостью сказал я.
– А вот и нет, – осклабился кузнец и повернул голову. – Это все он.
Из кустов вылез мельник.
– Эй, я же сказал, что это касается только меня, – притворно запротестовал я.
– И еще ты сказал, что мы свободны, – парировал Одо. – А свободный человек волен сам делать выбор. Считай, я его и сделал.
– Но я же оставил тебя старшим. С Болдуином. И четырьмя сотнями ребят.
– Неужели?
Мельник лукаво подмигнул.
И вдруг... Тяжелый стук копыт... топот ног... и люди! Они появились из-за изгиба дороги. Первыми шли Алоис и его друзья из Морриссе, с топорами и щитами за спиной. Но это было еще не все. Люди шли и шли. Десятки... сотни... Мелькали знакомые лица. Из Мулен-Вье, Сюр-ле-Гавр и других мест. Молчаливые, уставшие, но с гордым блеском в глазах.
У меня перехватило дыхание. Я не мог вымолвить ни слова. А они все шли и шли, шеренга за шеренгой, люди, сохранившие веру в меня. Люди, у которых не осталось ничего, кроме этой веры.
А потом на сером жеребце, перехваченный веревкой, как сноп пшеницы... Болдуин! И рядом его кастелян.
Невероятно! Я не верил глазам.
– Все? Все четыре сотни?
Алоис покачал головой.
– Четыре сотни и еще четверо. – Он усмехнулся. – Если подойдут масоны.
– Мы решили, – вмешался Одо, – что раз уж потеряли надежду на вечную жизнь, то терять больше нечего.
Сердце мое преисполнилось гордостью. Я смотрел на них, ощущая свое единство с этими людьми. Некоторые весело приветствовали меня, другие просто кивали, многих я не знал даже по имени. Когда прошла последняя шеренга, из-за поворота показалась четверка неряшливо одетых мужчин под белым знаменем с нарисованным на нем глазом – знаком масонского общества. Увидев меня, они прибавили шагу, чтобы догнать остальных.
Я хотел поблагодарить Одо и Жоржа, но слова застряли в горле.
Я положил руку на плечо мельника.
– Ну что, идем в Боре? – провожая растянувшую по дороге колонну взглядом, сказал Одо.
Я кивнул.
– Тогда тебе надо придумать по-настоящему хороший план, – пробормотал он.
Глава 127
И снова, как и несколько недель назад, когда мы шли на Трейль, в каждой деревушке, на каждом перекрестке нас встречали местные жители. Крестьяне, плотники, пастухи со своими стадами бежали к дороге, чтобы посмотреть на связанного Болдуина и возглавляющего армию шута.
– Как вы можете? – удивлялись люди. – Вас же отлучат от церкви. Вас проклянут. Ваши души будут гореть в аду.
– Ну и пусть, – отвечали мы. – Нам терять нечего.
Как и тогда, я ехал впереди в оборванном шутовском костюме и со священным копьем. Но на сей раз наша армия выглядела иначе. У нас были настоящие мечи и новые железные щиты, взятые из арсенала Болдуина. Над нами развевалось знамя в зеленую и красную клетку. Мы могли похвастать арбалетами и катапультами для ведения осады. За нами шел обоз с продовольствием, которого хватило бы на целую армию.
– Вам никогда не взять Боре, – насмешливо кричали нам. – Его не взять и тысяче человек.
– То же самое говорили, когда мы шли на Трейль, – сердито отвечал Одо.
– И у нас есть к-копье, – добавлял Альфонс. – Мы в-верим в него больше, чем в какого-то епископа.
Почти в каждой деревне наши ряды пополнялись одним, а то и несколькими новобранцами.
– Я пойду с вами. Это что-то значит, если шут взял в плен герцога!
Старики и молодые преклоняли колени перед копьем и становились в строй.
И все же я понимал, что грядущая битва не будет такой легкой, как предыдущая. Стефен никогда бы не подпустил нашу неопытную армию к замку, не дав боя еще на подступах к нему. Его войско было гораздо больше и сильнее, чем войско Болдуина. К тому же он и сам слыл искусным полководцем и неукротимым воином.
И уж точно я был никудышным командующим. Весь мой боевой опыт ограничивался участием в крестовом походе. Ни Жорж, ни Одо, ни кто-либо другой не имели представления о тактике и стратегии. Да и чего ожидать от крестьян и лесорубов? И снова во мне оживал прежний страх: что, если я веду поверивших в меня людей на бойню?
Нам нужен был полководец. Но где его взять?
Вечером третьего дня, когда мы остановились на ночлег, я пошел туда, где сидели под охраной Болдуин и его люди. Герцог встретил меня злым взглядом, но я лишь покачал головой и улыбнулся.
Я опустился на землю рядом с его кастеляном, Даниелем Ги. Все это время тот держался спокойно и с достоинством. Никогда не жаловался, в отличие от Болдуина, выкрикивавшего проклятия и угрозы в адрес каждого, кто проходил мимо. О кастеляне говорили только хорошее.
– Я в трудном положении.
– Вы в трудном положении?
Кастелян рассмеялся и поднял связанные руки.
– Сначала послушайте меня. Я стою во главе армии, но почти ничего не знаю о том, как вести сражение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49