Мне сообщили, что здесь произошло некое сражение.
– Произошло, ваше преосвященство, – закивал епископ.
– По вам, Бартельм, это не заметно. Насколько я вижу, церкви никто не угрожает. Покажите мне, где эти несчастные, заслужившие ваше проклятие.
– О, они здесь. Вот. – Епископ ткнул пальцем в сторону моих людей. – И вот. – Он указал на меня.
Архиепископ пристально посмотрел на нас.
– На отступников и еретиков что-то не похожи.
Епископ побледнел. Кто-то из стоящих в стороне усмехнулся.
– Герцог считал...
– Герцог, по-видимому, считал, – прервал его архиепископ, – что церковные законы должны быть подчинены его желаниям.
Мне показалось, что натянувшаяся в груди тетива начала ослабевать.
– Ваше преосвященство. – Анна выступила вперед и опустилась на колени перед Велло. – Мы искренне рады вашему приезду, но есть и мирские вопросы, которые также требуют разрешения.
– Для этого я и приехал, моя дорогая, – прозвучал голос из повозки.
Вслед за этим из нее вышел мужчина, закутанный в пурпурный плащ с вышитыми на нем золотыми лилиями. Все солдаты мгновенно преклонили колени.
– Ваше величество, – воскликнула, побледнев, Анна.
Она поспешно поднялась и, опустив глаза, сделала реверанс. По толпе пронесся шепот. Я не верил своим ушам.
– Король...
Все, кто был на площади, тоже преклонили колени. Король! Он ответил на мой зов. Пришлось дважды моргнуть, чтобы удостовериться, что это не сон.
И тут я услышал то, что поразило меня еще сильнее.
– Отец! – воскликнула Эмили.
Глава 153
Отец! Уж не ослышался ли я? Челюсть моя отвисла, а закрыть рот я позабыл.
Король взглянул на Эмили. По выражению его лица было невозможно понять, рад он или сердится.
– Похоже, дитя мое, за время отсутствия при дворе вы позабыли, к кому обращаетесь?
– Нет, мой господин, – ответила Эмили и, склонившись в поклоне, низко опустила голову. Впрочем, когда она выпрямилась, я увидел в ее глазах веселые огоньки. – Отец...
– Ладно, ладно. – Король знаком разрешил нам встать. – А теперь покажи того неразумного, который, как мне сообщили, повинен во всех этих волнениях.
Эмили схватила меня за руку и шагнула вперед.
– Отец, вы ошибаетесь. В волнениях виноват вовсе не Хью. На самом деле...
– Успокойся, – слегка повысив голос, прервал ее король. – Я имею в виду герцога Стефена, а не твоего чертова шута.
Эмили покраснела от смущения и улыбнулась.
– Герцог, к сожалению, мертв, Ваше величество, – сказала, выходя вперед, Анна. – Умер, осознав свой позор... от собственной руки.
– От собственной руки, – задумчиво повторил король и, бросив взгляд на архиепископа, хмыкнул. – Получается, что в конце концов это он лишил себя Господней благодати. Что же касается так называемых еретиков... – Он повернулся в сторону моих людей. – Считайте, что вы восстановлены в своих правах. Я поговорю с архиепископом Велло.
Его слова были встречены радостными криками, люди принялись обниматься.
– Теперь что касается тебя, шут... – Король посмотрел на меня. – Ты выступил с требованиями, которые, в случае их удовлетворения, способны погрузить в смуту половину страны.
– Ни о каких требованиях нет и речи. – Я склонил голову. – В письме лишь выражалась надежда, что мы сможем спокойно вернуться домой, а виновные в совершенных против нас беззакониях будут наказаны.
Король тяжело вздохнул, и на мгновение мне показалось, что сейчас я почувствую на себе всю силу монаршего гнева. Но уже в следующий миг он задумчиво закивал.
– Моя дочь уже давно говорила мне примерно о том же самом... Может быть, время пришло.
И снова собравшиеся встретили эти слова бурным изъявлением радости. Король тут же поднял руку.
– Остается, однако, тот факт, что вы выступили против своих господ. Против тех, кому обязаны повиноваться. Этот вопрос, вопрос вассальных отношений, здесь не обсуждается. Правосудие необходимо.
Эмили подтолкнула меня в спину. Я опустился на колени.
– Вижу, этикету ты все же обучен, – заметил король.
– Мой господин, я был жонглером и держал постоялый двор. Мне далеко до благородных...
– И все же обучиться манерам тебе придется, – с хитрой искоркой в глазах перебил меня король. – Если, конечно, ты собираешься взять в жены мою дочь.
Я поднял голову, губы мои сами растянулись в улыбке.
– Отец, – выдохнула Эмили, поднимая меня за руку.
В следующий момент она уже летела к королю с распростертыми объятиями.
– Знаю, знаю. Глупцы встречаются повсюду, даже среди тех, кто носит королевскую мантию. Но сначала мне надо переговорить с твоим избранником.
Он подошел ко мне, не сводя оценивающего взгляда, положил руку мне на плечо и отвел в сторонку.
– Не хочу показаться неблагодарным, сын мой, и знаю, что моя дочь в долгу перед вами... но в письме упоминалось некое копье...
Я затаил дыхание. Король ждал ответа.
– Его больше нет, Ваше величество. Оно уничтожено. Сгорело в огне во время боя. Боюсь... от него ничего не осталось.
Король глубоко вздохнул.
– Это было то самое копье? То, которое проткнуло бок Спасителя? – Он покачал головой. – Такая реликвия. Она стоила бы больше, чем моя корона. Ты уверен, что это было именно оно?
– Я уверен лишь в том, Ваше величество, что оно сотворило чудо. Достаточно оглянуться, чтобы убедиться в этом.
Он оглянулся. Увидел радостно взволнованных подданных. Свою дочь с заплаканными глазами. И задумчиво кивнул.
– Какое было бы сокровище. Но, возможно, все не так уж и плохо. По своему опыту знаю, что подобным вещам лучше оставаться достоянием мифов и легенд.
Эпилог
Глава 154
– Дедушка!
Мой маленький внук Джек нашел меня в саду. Было раннее летнее утро. Я только что вернулся с прогулки и еще держал в руке несколько подсолнухов. Я ходил за ними каждое утро, хотя подниматься на вершину холма, где они росли, становилось все труднее.
Маленький Джек, пятилетний сын моей дочери Софи, прыгнул в мои объятия, едва не свалив меня на землю. Он был любознательный мальчик, и на этот раз его внимание привлек герб, висевший над входом в постоялый двор. (Конечно, этот постоялый двор был немного больше моего первого. Теперь мы владели четвертью земли, принадлежавшей прежде Болдуину. Как-никак я женат на дочери короля.)
– Расскажи, что означает наш герб. Я спрашивал у мамы, а она послала меня к тебе. Сказала, что ты был когда-то шутом.
– Она так сказала? – Я изобразил удивление. – Ну, если мама так сказала, то это, должно быть, правда.
– Покажи.
Глаза Джека озорно блеснули.
– Показать? – Я взял его за руку. – Хорошо. Но сначала послушай одну историю.
Я повел его к скамейке. С нее открывался прекрасный вид на город, в котором мы прожили сорок лет. Неподалеку была могила Софи и Филиппа, а вокруг расстилались поля подсолнечника.
Я начал с того, что рассказал Джеку о времени, когда у меня не было ничего, кроме небольшого постоялого двора. О том, как однажды через город прошла армия, ведомая отшельником. Рассказал ему о битвах, далеких и близких, и о драгоценнейшей реликвии, на короткое время попавшей мне в руки. О том, как сорок лет назад люди восстали против господ, чтобы добиться свободы для себя и своих потомков.
Внук слушал меня с открытым ртом. А когда я закончил, спросил:
– Так это был ты, дедушка? Ты сделал все это?
– Я. Но не я один. Со мной были Одо, Альфонс и многие другие. В то время дядя Одо был еще не нашим сенешалем, а простым кузнецом.
– А теперь покажи. – Он недоверчиво посмотрел на меня. – Покажи, чему ты научился.
– Чему я научился? – Я дотронулся до усыпанного веснушками носа. А потом, поддавшись внезапному порыву, поднялся со скамейки и подмигнул ему, как бы говоря: "Это будет наша с тобой тайна. Что бы ни случилось, никогда не говори маме".
Я сделал глубокий вдох и задержал дыхание. Я не делал этого тридцать лет. Я согнулся. Господи, сделай так, чтобы я не убился.
– Смотри!
Я подпрыгнул. Высоко. Сделал кувырок через голову. В воздухе. И в тот кратчайший миг тысячи воспоминаний промелькнули в моей памяти. Я вспомнил их всех: Софи и Филиппа. Нико и Робера. Турка. Я сделал это для них. Ради них. В последний раз.
Тяжело, как мешок, я приземлился. На ноги. Все мои кости, казалось, задребезжали. Но я устоял! Я остался цел! Норберт гордился бы мной.
Я посмотрел на Джека. Его глаза блестели, как два солнышка. В них я видел мою прекрасную Эмили. И вдруг он... рассмеялся. Чистым и звонким, как горный ручеек, детским смехом. Что-то встало у меня в горле. Я смотрел на него и думал о том, что смех – самый чудесный звук на свете.
– Вот чему я научился. – Я провел рукой по его длинным, с золотистым отливом волосам и улыбнулся. – Смешить людей. Вот поэтому у нас такой крест. В клетку.
Я взял внука за руку, и мы пошли к дому. Туда, где ждала меня моя королева Эмили. Где в камине пылал огонь.
И у меня был для нее подарок.
Подсолнух.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49
– Произошло, ваше преосвященство, – закивал епископ.
– По вам, Бартельм, это не заметно. Насколько я вижу, церкви никто не угрожает. Покажите мне, где эти несчастные, заслужившие ваше проклятие.
– О, они здесь. Вот. – Епископ ткнул пальцем в сторону моих людей. – И вот. – Он указал на меня.
Архиепископ пристально посмотрел на нас.
– На отступников и еретиков что-то не похожи.
Епископ побледнел. Кто-то из стоящих в стороне усмехнулся.
– Герцог считал...
– Герцог, по-видимому, считал, – прервал его архиепископ, – что церковные законы должны быть подчинены его желаниям.
Мне показалось, что натянувшаяся в груди тетива начала ослабевать.
– Ваше преосвященство. – Анна выступила вперед и опустилась на колени перед Велло. – Мы искренне рады вашему приезду, но есть и мирские вопросы, которые также требуют разрешения.
– Для этого я и приехал, моя дорогая, – прозвучал голос из повозки.
Вслед за этим из нее вышел мужчина, закутанный в пурпурный плащ с вышитыми на нем золотыми лилиями. Все солдаты мгновенно преклонили колени.
– Ваше величество, – воскликнула, побледнев, Анна.
Она поспешно поднялась и, опустив глаза, сделала реверанс. По толпе пронесся шепот. Я не верил своим ушам.
– Король...
Все, кто был на площади, тоже преклонили колени. Король! Он ответил на мой зов. Пришлось дважды моргнуть, чтобы удостовериться, что это не сон.
И тут я услышал то, что поразило меня еще сильнее.
– Отец! – воскликнула Эмили.
Глава 153
Отец! Уж не ослышался ли я? Челюсть моя отвисла, а закрыть рот я позабыл.
Король взглянул на Эмили. По выражению его лица было невозможно понять, рад он или сердится.
– Похоже, дитя мое, за время отсутствия при дворе вы позабыли, к кому обращаетесь?
– Нет, мой господин, – ответила Эмили и, склонившись в поклоне, низко опустила голову. Впрочем, когда она выпрямилась, я увидел в ее глазах веселые огоньки. – Отец...
– Ладно, ладно. – Король знаком разрешил нам встать. – А теперь покажи того неразумного, который, как мне сообщили, повинен во всех этих волнениях.
Эмили схватила меня за руку и шагнула вперед.
– Отец, вы ошибаетесь. В волнениях виноват вовсе не Хью. На самом деле...
– Успокойся, – слегка повысив голос, прервал ее король. – Я имею в виду герцога Стефена, а не твоего чертова шута.
Эмили покраснела от смущения и улыбнулась.
– Герцог, к сожалению, мертв, Ваше величество, – сказала, выходя вперед, Анна. – Умер, осознав свой позор... от собственной руки.
– От собственной руки, – задумчиво повторил король и, бросив взгляд на архиепископа, хмыкнул. – Получается, что в конце концов это он лишил себя Господней благодати. Что же касается так называемых еретиков... – Он повернулся в сторону моих людей. – Считайте, что вы восстановлены в своих правах. Я поговорю с архиепископом Велло.
Его слова были встречены радостными криками, люди принялись обниматься.
– Теперь что касается тебя, шут... – Король посмотрел на меня. – Ты выступил с требованиями, которые, в случае их удовлетворения, способны погрузить в смуту половину страны.
– Ни о каких требованиях нет и речи. – Я склонил голову. – В письме лишь выражалась надежда, что мы сможем спокойно вернуться домой, а виновные в совершенных против нас беззакониях будут наказаны.
Король тяжело вздохнул, и на мгновение мне показалось, что сейчас я почувствую на себе всю силу монаршего гнева. Но уже в следующий миг он задумчиво закивал.
– Моя дочь уже давно говорила мне примерно о том же самом... Может быть, время пришло.
И снова собравшиеся встретили эти слова бурным изъявлением радости. Король тут же поднял руку.
– Остается, однако, тот факт, что вы выступили против своих господ. Против тех, кому обязаны повиноваться. Этот вопрос, вопрос вассальных отношений, здесь не обсуждается. Правосудие необходимо.
Эмили подтолкнула меня в спину. Я опустился на колени.
– Вижу, этикету ты все же обучен, – заметил король.
– Мой господин, я был жонглером и держал постоялый двор. Мне далеко до благородных...
– И все же обучиться манерам тебе придется, – с хитрой искоркой в глазах перебил меня король. – Если, конечно, ты собираешься взять в жены мою дочь.
Я поднял голову, губы мои сами растянулись в улыбке.
– Отец, – выдохнула Эмили, поднимая меня за руку.
В следующий момент она уже летела к королю с распростертыми объятиями.
– Знаю, знаю. Глупцы встречаются повсюду, даже среди тех, кто носит королевскую мантию. Но сначала мне надо переговорить с твоим избранником.
Он подошел ко мне, не сводя оценивающего взгляда, положил руку мне на плечо и отвел в сторонку.
– Не хочу показаться неблагодарным, сын мой, и знаю, что моя дочь в долгу перед вами... но в письме упоминалось некое копье...
Я затаил дыхание. Король ждал ответа.
– Его больше нет, Ваше величество. Оно уничтожено. Сгорело в огне во время боя. Боюсь... от него ничего не осталось.
Король глубоко вздохнул.
– Это было то самое копье? То, которое проткнуло бок Спасителя? – Он покачал головой. – Такая реликвия. Она стоила бы больше, чем моя корона. Ты уверен, что это было именно оно?
– Я уверен лишь в том, Ваше величество, что оно сотворило чудо. Достаточно оглянуться, чтобы убедиться в этом.
Он оглянулся. Увидел радостно взволнованных подданных. Свою дочь с заплаканными глазами. И задумчиво кивнул.
– Какое было бы сокровище. Но, возможно, все не так уж и плохо. По своему опыту знаю, что подобным вещам лучше оставаться достоянием мифов и легенд.
Эпилог
Глава 154
– Дедушка!
Мой маленький внук Джек нашел меня в саду. Было раннее летнее утро. Я только что вернулся с прогулки и еще держал в руке несколько подсолнухов. Я ходил за ними каждое утро, хотя подниматься на вершину холма, где они росли, становилось все труднее.
Маленький Джек, пятилетний сын моей дочери Софи, прыгнул в мои объятия, едва не свалив меня на землю. Он был любознательный мальчик, и на этот раз его внимание привлек герб, висевший над входом в постоялый двор. (Конечно, этот постоялый двор был немного больше моего первого. Теперь мы владели четвертью земли, принадлежавшей прежде Болдуину. Как-никак я женат на дочери короля.)
– Расскажи, что означает наш герб. Я спрашивал у мамы, а она послала меня к тебе. Сказала, что ты был когда-то шутом.
– Она так сказала? – Я изобразил удивление. – Ну, если мама так сказала, то это, должно быть, правда.
– Покажи.
Глаза Джека озорно блеснули.
– Показать? – Я взял его за руку. – Хорошо. Но сначала послушай одну историю.
Я повел его к скамейке. С нее открывался прекрасный вид на город, в котором мы прожили сорок лет. Неподалеку была могила Софи и Филиппа, а вокруг расстилались поля подсолнечника.
Я начал с того, что рассказал Джеку о времени, когда у меня не было ничего, кроме небольшого постоялого двора. О том, как однажды через город прошла армия, ведомая отшельником. Рассказал ему о битвах, далеких и близких, и о драгоценнейшей реликвии, на короткое время попавшей мне в руки. О том, как сорок лет назад люди восстали против господ, чтобы добиться свободы для себя и своих потомков.
Внук слушал меня с открытым ртом. А когда я закончил, спросил:
– Так это был ты, дедушка? Ты сделал все это?
– Я. Но не я один. Со мной были Одо, Альфонс и многие другие. В то время дядя Одо был еще не нашим сенешалем, а простым кузнецом.
– А теперь покажи. – Он недоверчиво посмотрел на меня. – Покажи, чему ты научился.
– Чему я научился? – Я дотронулся до усыпанного веснушками носа. А потом, поддавшись внезапному порыву, поднялся со скамейки и подмигнул ему, как бы говоря: "Это будет наша с тобой тайна. Что бы ни случилось, никогда не говори маме".
Я сделал глубокий вдох и задержал дыхание. Я не делал этого тридцать лет. Я согнулся. Господи, сделай так, чтобы я не убился.
– Смотри!
Я подпрыгнул. Высоко. Сделал кувырок через голову. В воздухе. И в тот кратчайший миг тысячи воспоминаний промелькнули в моей памяти. Я вспомнил их всех: Софи и Филиппа. Нико и Робера. Турка. Я сделал это для них. Ради них. В последний раз.
Тяжело, как мешок, я приземлился. На ноги. Все мои кости, казалось, задребезжали. Но я устоял! Я остался цел! Норберт гордился бы мной.
Я посмотрел на Джека. Его глаза блестели, как два солнышка. В них я видел мою прекрасную Эмили. И вдруг он... рассмеялся. Чистым и звонким, как горный ручеек, детским смехом. Что-то встало у меня в горле. Я смотрел на него и думал о том, что смех – самый чудесный звук на свете.
– Вот чему я научился. – Я провел рукой по его длинным, с золотистым отливом волосам и улыбнулся. – Смешить людей. Вот поэтому у нас такой крест. В клетку.
Я взял внука за руку, и мы пошли к дому. Туда, где ждала меня моя королева Эмили. Где в камине пылал огонь.
И у меня был для нее подарок.
Подсолнух.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49