Судорожно хватая ртом воздух, он начал оседать. Для гарантии я хорошенько врезал ему в основание шеи, и он ткнулся мордой в асфальт прежде, чем рухнуло его тело. Я оглянулся, чтобы проверить, как там водитель. Он уже успел подняться на ноги, и Кейт по-боксерски наносил ему удар правой. Пока я стоял спиной к машине, Торпи выбрался и понесся по улице, как испуганный заяц.
– Торпи! – заорал я. Он продолжал бежать.
Я запрыгнул на место водителя. Времени на то, чтобы сдвигать с сиденья мордоворота, которого я ударил дверцей, не было, поэтому я сел прямо на него. Я завел двигатель и, дав задний ход, поравнялся с Торпи в конце улицы, но тот повернул на Хай-стрит, а я не мог задом выехать на главную улицу. Поэтому я выскочил из машины и побежал за ним. Прохожих было много, однако ни меня, ни Торпи они не интересовали в той степени, в какой их интересовали мы.
Ошибка Торпи заключалась в том, что он решил спрятаться в «Бате». «Проклятье!» – подумал я в первую секунду, когда увидел, как он взбегает по ступенькам. Вдруг он споткнулся и повалился лицом вниз. Несколько человек рассмеялись, но, увидев, как я взлетаю по ступенькам, хватаю Торпи за грудки и ставлю на ноги, остановились. Вернее, их остановило не это, а мощный удар в солнечное сплетение, полученный от меня Торпи.
– Итак, – сказал я, – какую конфиденциальную информацию ты хотел сообщить мне?
– Не надо, Джек, – повторял он, – Джек, не надо. Честное слово, это была не моя идея.
– Ладно, – кивнул я. – Пойдем-ка выясним, чья была эта чертова идея.
Я взял его за шиворот и потащил за собой вниз по ступенькам. В этот момент кто-то сильно ударил меня в грудь.
– Кто это тут разыгрался? – раздался возмущенный голос.
Передо мной, на ступеньку ниже, стоял один из юных завсегдатаев «Бата». Еще на ступеньку ниже стоял второй такой же. Оба с интересом смотрели на меня.
– Не твоего ума дело, – отмахнулся я.
– Да? – сказал он и обратился к Торпи: – Что случилось, приятель? Помощь нужна?
Торпи не знал, что ответить.
– Послушайте, парни, – сказал я, – не лезьте в то, из чего потом не выберетесь.
– Да? – повторил фанат «Братьев Уокеров».
Я опять двинулся вниз по ступенькам. Щенок опять ударил меня в грудь. На этот раз сильнее.
– Он меньше тебя, – сказал он.
– И ты тоже, – сказал я. – Так зачем испытывать судьбу?
Дурачок отступил на шаг, чтобы ударить. Он думал, что выглядит угрожающе, а на самом деле просто потерял инициативу. Я пихнул его в живот. Согнувшись пополам, он осел на колени. Длинные волосы свесились вниз, закрывая лицо. Его приятель, ошарашенно следивший за ним, медленно перевел взгляд на меня.
– Тоже хочешь? – спросил я. – Или ты всего лишь дублер?
Он промолчал. Я прошел мимо него и его приятеля, который стоял уткнувшись лбом в ступеньку и пытался сообразить, откуда взялась эта адская боль в кишках. Больше никто не решился встать у меня на пути, и я пошел дальше, оставив несчастного молокососа молиться перед дверями «Бата». Торпи, естественно, пошел со мной. Я отпустил его, только когда мы повернули на ту улицу, где я оставил машину. Машина была на месте. Один из прихвостней Торпи помогал тому, которому я врезал по кадыку. Тот, кто помогал, посмотрел на нас с Торпи, обошел машину и запихнул под приборную панель ноги третьего, который все это время так и пролежал на переднем сиденье. После этого он сел на водительское место и сделал то, что не сделал я: быстро выехал задом на Хай-стрит. Торпи проявил благоразумность. Он не побежал с воплями за машиной. Кейт стоял там, где я его оставил, и беседовал с женщиной. А женщиной была моя квартирная хозяйка. На противоположной стороне улицы в домах зажегся свет.
– Черт побери, – сказала моя хозяйка, когда я подошел, – что вы себе позволяете?
– Я очень извиняюсь, – сказал я.
– Так я и поверила, – ухмыльнулась она.
– Нет, честное слово, – заверил ее я.
– Хватит морочить мне голову, – сказала она. – Если вы путешественник, то я – Твигги. Что здесь происходит? И кто он такой?
Торпи так и не обрел дар речи. С противоположной стороны улицы приковыляла пожилая женщина в огромном халате.
– Что происходит? Вы совсем не думаете о других! – закричала она. Ветер подхватывал ее визгливый голос и уносил ввысь, далеко за уличные фонари.
– Вероятно, будет лучше, если мы пройдем внутрь, – предложил я.
– Внутрь? – переспросила моя хозяйка. – А с какой стати мне предоставлять жилье такому типу, как вы?
– Все знают, кто ты такая, Эдна Гарфут, – кричала старуха. – Все знают, что от тебя одни проблемы. Здесь живут уважаемые люди.
Я посмотрел на свою домохозяйку и улыбнулся. А она нахмурилась.
– Ма, захлопни свою чертову пасть, – сказала она старухе.
– Ах! Ах! – запричитала та. – Вот я напущу на тебя своего старика!
– Ага, и тем самым только порадуешь его, сушеная склочница, – отпарировала моя хозяйка.
– Ах! – завопила старуха. – Ах!
И начала отступать к противоположной стороне улицы. Я кивнул Кейту. Тот пихнул Торпи. Мы вошли в дом.
– Эй! – закричала моя хозяйка и побежала по дорожке. Мы поджидали ее в холле. Она не стала закрывать дверь.
– Ну? – сказала она.
– Ну, – ответил я, – можно было бы закрыть дверь. Мы уже вошли.
Она минуту сверлила меня взглядом, потом вздохнула и закрыла дверь. Торпи, Кейт и я стали подниматься по лестнице.
– Куда это вы направились? – осведомилась хозяйка.
– В мою комнату, – ответил я. – Нам надо кое-что обсудить.
Она последовала за нами.
– Что вы собираетесь делать? – спросила она. Я открыл дверь в свою комнату.
– А почему бы вам не приготовить нам чаю? – предложил я, кивнул Кейту, и тот втолкнул Торпи в комнату.
– Что вы собираетесь делать? – снова спросила хозяйка.
Я захлопнул дверь у нее перед носом и запер на замок.
– Сделаете нам чаю, тогда расскажу, – крикнул я. – Возможно, даже впущу, чтобы вы посмотрели.
– Я вызову полицию, – пригрозила она.
– Не вызовете, – сказал я. Ответом было молчание.
– Не беспокойтесь, – сказал я. – Ничего не случится. Просто приготовьте нам чаю.
И опять ответом мне было молчание: очевидно, она ушла.
Кейт и Торпи стояли посередине комнаты. Кейт держал руки в карманах брюк. И смотрел на меня. Торпи тоже смотрел на меня, но руки в карманах не держал. Он стоял по стойке «смирно», напоминая солдата из Британского легиона. Большие пальцы рук были вытянуты строго вниз, вдоль воображаемой линии лампасов.
– Садись, Тории, – сказал я. Тот не шевельнулся.
– Успокойся, – сказал я. – Кейт, дай Торпи стул.
Кейт взял тот самый стул, на котором моя хозяйка недавно демонстрировала свои прелести, и поставил его позади Торпи.
Торпи остался стоять.
Порывшись в сумке, я достал бутылку и фляжку.
Я отвинтил колпачок и очень осторожно налил во фляжку виски из бутылки, потом передал фляжку Кейту и сел на кровать. Кейт сделал глоток, а я снял куртку и расшнуровал ботинки.
Торпи продолжал стоять.
Я отпил виски из бутылки, поставил ее на пол, достал сигареты и предложил одну Кейту. Мы закурили.
– Ну, Торпи, – сказал я.
Он промолчал.
– Кажется, у меня появился тайный доброжелатель, – сказал я.
Я снова глотнул виски. Торпи проследил путь бутылки от пола до моего рта и обратно.
– Приятно сознавать это, – продолжал я. – Правда, Кейт?
Кейт не ответил. И даже не кивнул. У меня создалось впечатление, что он чем-то встревожен.
– Беда с тайными доброжелателями в том, – сказал я, – что их никто не знает, и человек оказывается в затруднительном положении. То есть не может сказать спасибо, верно?
Торпи таращился на бутылку.
– Есть и еще кое-что, – добавил я. – Имея доброжелателя такого рода, начинаешь спрашивать себя, почему выбрали именно тебя. Из всех нищих и убогих, имеющихся в наличии в настоящий момент.
Молчание.
– Торпи, я хочу знать, кто это.
Молчание.
– Ладно, ладно, – устало проговорил я. – Если хочешь, мы перестанем ходить вокруг да около. Кто-то поручил тебе посадить меня на поезд, потому что они обкакались от страха, увидев, что я сую свой нос то туда, то сюда. А я отлично представляю, что это за «туда» и «сюда», куда мне не следует совать свой нос. Если я прав, то кому-то грозят неприятности. Не знаю, но допускаю, что одним из них можешь быть ты. Если это так – да поможет тебе Господь. А ведь я выясню, так ли это. Однако не исключено, что ты ничего не знаешь. Возможно, тебе известно только то, что тебе дали пачку пятерок за порученную работу. И вот я хочу, чтобы ты сказал мне, кто дал тебе деньги. Торпи посмотрел на меня.
– Не могу, Джек, – сказал он. – Ну не могу.
– Можешь, Торпи.
– Честное слово, приятель. Не могу.
– Давай рассказывай. Ты сам знаешь, что это будет на пользу.
Он уставился в пол и покачал головой.
– Торпи, ты имеешь к этому какое-то отношение? – спросил я.
– К чему?
– К Фрэнку.
– К чему?
– Ты был там?
– Когда?
– Когда они вливали виски ему в глотку?
– Что?
– Ты держал бутылку?
– Что?
В дверь постучали. Я кивнул Кейту. Он впустил ее. Она несла поднос.
– Ты хорошо повеселился, когда он сблевывал виски с той же скоростью, с которой ты вливал его?
Торпи изумленно уставился на меня.
– Наверное, хохотал до упаду, когда отпустил ручник и машина Фрэнка покатилась вниз с холма?
У Торпи затряслась голова.
– А потом, когда машина проскочила через живую изгородь, вы пустили бутылку по кругу, верно? Ту самую бутылку, из которой вливали в него виски?
– Джек, я не знаю, о чем ты говоришь, – сказал Торпи.
– Зато я знаю, – уверенно заявил я.
Я вскочил с кровати, схватил Торпи за небритый подбородок и толкнул его на стул.
– Я, Торпи, говорю о своем брате. Вот о чем я говорю. Так что отвечай на мои вопросы, иначе…
Торпи смотрел мне в лицо. Я врезал ему, и он, прикрыв голову руками, взмолился:
– Не надо, Джек. Не надо.
– Кто убил его, Торпи?
– Не знаю, не знаю.
– Но ты же знаешь, что его убили.
– Нет. Нет.
– Кто поручил тебе выпроводить меня?
Он замотал головой. Я еще раз ударил его по склоненной голове. Звук удара разнесся по комнате.
– Не бей меня, Джек, – проговорил он.
– Тогда ответь нам.
– Ладно, ладно, – сказал Торпи, – отвечу.
Я отошел на шаг. Он продолжал скрючившись сидеть на краешке стула.
– Брамби, – произнес Торпи. – Он дал нам денег. Но больше я ничего не знаю. Честное слово.
– Что он тебе сказал?
– Велел только выяснить, где ты находишься, и убедиться, что ты сел на двенадцатичасовой поезд.
– И это все?
– Все. Честное слово, Джек.
– А ребята знают, откуда деньги?
– Нет, только я.
Я вернулся к кровати и сел.
– Брамби, да? – сказал я.
– Ради бога, не говори ему, что я рассказал тебе, Джек. Пожалуйста.
– Значит, сейчас ты на него работаешь? – спросил я.
– Нет, – ответил Торпи, – выполняю разовые поручения.
– А в последнее время он не платил тебе за некое поручение? К примеру, в прошлое воскресенье?
– Честное слово, Джек, это все. Честное слово.
Я глотнул из бутылки. Моя хозяйка все еще стояла у двери с подносом в руках.
– Ах, как здорово, – сказал я. – Как раз то, что нам нужно. Чашечка хорошего чаю.
От ее былого негодования не осталось и следа. Она поставила поднос на комод и принялась разливать чай.
– Брамби, – повторил я.
– Мне можно идти? – спросил Торпи.
– Нет, черт побери, нельзя, – отрезал я.
– Кто такой Брамби? – спросил Кейт.
– Клифф Брамби? – сказал я. – Ты когда-нибудь был в «Клиторпс»? – Кейт кивнул. – Заходил в галерею игровых автоматов и бросал монетку в автомат?
– Да, – ответил Кейт.
– Так вот, наверняка этот автомат принадлежит Брамби. Не исключено, что и вся галерея. Верно, Торпи?
Торпи не ответил.
– Торпи, а где теперь обретается Клифф?
Без ответа.
– Торпи?
– Найдешь его в «Клубе консерваторов». Он бывает там почти каждую пятницу. Играет в снукер.
– А где он живет?
– У него дом в Бернхеме.
– Адрес?
Без ответа.
– Торпи?
– Дом называется «Черепичная крыша».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29