Через две-три минуты вернулась со стаканом минеральной воды в левой руке. – Нам нужно плотнее держаться друг друга, а не ссориться по пустякам, – проворковала она, подавая стакан мужу.
– Ты серьезно так считаешь? – еще сильнее удивился он, принимая воду.
– Разумеется, – улыбнулась жена. – Пей. Это немного охладит твой пыл. – Гарик недоверчиво покачал головой и поднес стакан к губам. Но он не успел проанализировать загадочное поведение жены, как заметил в правой руке кухонный нож и почувствовал, как острое лезвие легко вошло в тело, в области солнечного сплетения. От дикой боли, он выронил стакан с недопитой минералкой, схватился за рукоятку ножа и, казалось, с благодарностью посмотрел на жену.
– Не ожидал. Но тебе будет гораздо хуже… – Сознание резко покинуло его и он упал на пол, к ногам убийцы, на лице которой невозможно было найти и тени сожаления.
Но руки все же у Казаковой дрожали, когда она набирала телефонный номер Сутулого.
– Паша, срочно приезжай ко мне, – попросила она подельника.
– Что там у тебя? – недовольно откликнулся тот, а женское щебетание на заднем фоне говорило, что его отвлекли от серьезных дел. – Перенесем встречу на завтра, – и он намеревался повесить трубку.
– Случилось несчастье, – успела прокричать Люба. – Какое еще несчастье? – Сутулый вновь поднес трубку к уху. Ему ужасно не хотелось расставаться с красавицей, которую он обхаживал несколько дней и только теперь та согласилась посетить его холостяцкое жилище. – Я заскочу к тебе позднее, вместе со своей девчонкой.
– Ты нужен мне срочно! – Любин голос мало походил на дружелюбный. – Выпроваживай свою кралю и приезжай один.
– Что все-таки стряслось? – Волнение собеседницы начинало передаваться и ему.
– Не телефонный разговор. Все намного серьезнее, чем ты только можешь себе представить.
– Хорошо. Жди, уже выхожу. – Прежде чем отключилась линия, Казакова услышала обиженный голос партнерши Герасимова. Сутулый ворвался в квартиру Любы, словно разбушевавшийся тайфун.
– Ты обломала мне великолепный вечер, – набросился он на хозяйку с порога. – Пришлось выставить ее за дверь… – Увидев безжизненно лицо Гарика, согнувшегося в три погибели на полу, он осекся. – Кто его замочил? – Он даже перестал моргать.
– Он достал меня. – Женщина показала на разбитую губу.
– Понятно, – пришел в себя Сутулый. – Подкинула ты мне головной боли. Где теперь искать напарника?
– Это второй вопрос. На первых порах буду помогать тебе сама, а там видно будет, – отмахнулась Казакова. – Лучше посоветуй, что делать с телом.
Павел склонился, приставил два пальца к шее несчастного и объявил:
– Он еще жив. Пульс слабый, но прощупывается.
– Все равно «скорую» мы для него вызвать не можем.
Сутулый прикурил сигарету и спросил, расхаживая по комнате:
– Брат твой когда дежурит?
– Сегодня ночью. – Она посмотрела на настенные часы и добавила: – Уже заступил.
– Так. – Он почесал затылок, выпуская густую струю дыма. – А очередной клиент в вашем отделении есть?
– Только вчера Абрам Семенович поместил его в отдельную палату. – Глаза женщины приняли осмысленное выражение, она начинала догадываться, к чему клонит собеседник.
– Твой муженек может сослужить нам последнюю службу, – сказал Сутулый то, о чем сама уже подумала Казакова.
– Я поняла. – Она подошла к телефону и позвонила профессору. – Абрам Семенович готовь клиента к операции, – сказала ему Люба, едва тот снял трубку.
– Но сегодня не твое дежурство по графику, – возразил Элькин.
– Придумай что-нибудь и отправь Наталью Витальевну домой. Скажи, что сам заменишь ее, – подсказала собеседница.
– К чему такая спешка? Следующая ночная смена твоего брата совпадает с твоим дежурством.
– Обстоятельства, дорогой Абрам Семенович, обстоятельства. Не могу же я держать донора несколько дней.
– Что за самодеятельность? – возмутился Элькин. – Зачем тебе понадобилось рисковать?
– Потом разберемся, – резко произнесла Казакова. – Через три часа максимум клиент должен быть подготовленным к операции.
– Ладно, – и недовольный собеседник прервал связь.
– У тебя есть большой чемодан? – спросил Сутулый, когда Люба закончила разговор. Она скосила взгляд на супруга и ответила:
– Таких размеров нет. – После непродолжительной паузы добавила: – У меня есть огромная коробка из-под телевизора.
– Тащи, – согласился Павел. Прежде, чем уложить Гарика в коробку, ему сделали укол, чтобы избежать неприятностей по дороге, ведь не исключено, что к нему на короткое время могло вернуться сознание. Затем Сутулый выдернул нож, а Люба обработала и перевязала рану. Пока он им нужен был живым, да и кровь могла просочиться сквозь картон. Когда Павел выдергивал лезвие ножа из тела раненого, тот дернулся и застонал. Преступники закрепили коробку на багажнике автомобиля Сутулого. Крупная надпись «Сони» не вызывала сомнений на счет содержимого упаковки.
– Ты езжай в крематорий, а я следом, только заскочу в больницу за контейнером, – и Люба направилась к своей машине…
Сергей с одним из своих собутыльников уже распил полбутылки водки. Он сильно пристрастился к алкоголю и не пил лишь в тс дни, когда планировалась операция с донором.
– Разливай, Славик, – поторопил он собутыльника.
– Знатная водка, – похвалил тот, наполняя граненые стаканы примерно на треть. – И откуда у тебя гроши на все это? – кивнул он на дорогостоящую водку и закуску.
– Сестренка подкидывает деньжат, – соврал сторож. – А вообще-то это тебя не касается, – чуть повысил он голос.
– Да я просто так спросил, – пошел на попятную собутыльник, глядя на Сергея заискивающе. – За твое здоровье, – и он поднял свой стакан.
– Будем, – самодовольно улыбнулся Сергей. Алкоголики, привыкшие к дешевым спиртным напиткам, лебезили перед ним, даже называли спонсором, что не могло не тешить самолюбие Казакова. С ними он ощущал себя вождем, предводителем.
– Закусывай, – барским жестом предложил он, когда опорожнили содержимое стаканов.
В дверь, которую собутыльники предусмотрительно закрыли изнутри, кто-то нетерпеливо постучал.
– Славик, узнай, кому это я так срочно понадобился, – небрежно бросил Сергей и тот побежал исполнять просьбу, с таким рвением, словно ему доставляло истинное удовольствие служить спонсору.
– Кто нужен? – грубо поинтересовался Славик, думая, что заявился кто-нибудь из желающих выпить на дурачка.
– Открывай! – потребовал суровый голос.
– Что это еще за гусь выискался… – начал было возмущаться алкаш.
– Заткнись, – оборвал его сторож, который узнал голос Сутулого. – Открой.
Широким и энергичным шагом в помещение вошел Павел.
– Я тебя предупреждал, чтоб ты не пил на работе, – метнул он взгляд на Казакова, который мгновенно скинул маску вождя.
– Только в те дни, когда у нас… – он не мог подобрать нужного слова. – Ты и сам понимаешь.
– Сегодня именно такой день, – огорошил его Сутулый. – Проводи друга.
– Ты иди, Славик, – обратился сторож к собутыльнику. – Придешь в следующее мое дежурство.
– Мы же не допили, Серега. – Он переминался с ноги на ногу и бросал косые взгляды на бутылку.
– Забирай водку с собой и проваливай, – вмешался Герасимов. Обрадованный Славик не заставил себя больше ждать, схватил «смирновку» и был таков.
– Пошли, поможешь мне принести коробку из-под телевизора, – позвал Сутулый подельника.
– Зачем? Какую еще коробку? – не понял сторож. Сутулый не ответил и молча вышел из помещения.
Сергею ничего не оставалось, как последовать за ним. Когда же они извлекли из коробки донора, Казаков даже начал заикаться от волнения и удивления.
– Э-т-то Га-га-рр-ик, – с трудом выговорил он, а на лбу выступила легкая испарина.
– Без тебя знаю, – усмехнулся Павел, вызывая холодок на спине собеседника.
– Н-н-но п-п-по-ч-че-му?
– Не задавай идиотских вопросов, – с раздражением отозвался Сутулый. Но потом все же смилостивился и пояснил: – У него, – он кивнул на Игоря, который уже лежал на стеллаже, – с твоей сестрой произошла стычка. Она пырнула его ножом. Надеюсь, что дальнейшее объяснять не нужно. Уже взрослый и все понимаешь.
Сергей учащенно закивал головой. Он вдруг представил, что и сам мог оказаться на месте мужа сестры. Ему сделалось страшно за собственную жизнь, а где-то в глубине подсознание подсказывало, что всех их ждет не лучшая участь.
– Спокойно! – Сутулый хлопнул его по плечу и тот от неожиданности вздрогнул. – Не трясись, все образуется.
Люба вошла бесшумно и решительно приступила к операции, за время которой ни слова не произнесла. В душе она, однако, переживала и старалась не смотреть на лицо мужа, когда делала укол, который навсегда останавливал жизнь когда-то родного, близкого и горячо любимого человека.
– Прости меня, Господи! Если конечно такое возможно, – не выдержала она под конец. У всех участников преступления в душе остался неприятный осадок, они понимали, что отныне не могут доверять друг другу. Казакова, захватив контейнер, также бесшумно покинула сообщников. Сутулый, опасаясь, чтобы Сергей не совершил какой-нибудь оплошности, остался помогать ему уничтожать следы. Они перенесли и положили тело на специальный стеллаж, который задвигался в печь.
– Чем вы тут занимаетесь? – Преступники забыли за Любой запереть дверь и теперь собутыльник сторожа застал их врасплох. По его побелевшему лицу было видно, что он и сам не рад, что появился здесь.
– Зачем ты вернулся, Славик? – спросил Сергей чуть ли не шепотом, но тот услышал его.
– Я видел, как отъехала машина и думал, что ты один, – оправдывался перепуганный на смерть алкоголик.
Свой автомобиль Сутулый загнал во двор крематория, поэтому его Славик не видел.
– Зря ты не послушался совета своего приятеля, придти в его следующее дежурство. – Павел двинулся в направлении незванного гостя.
– Я ничего не видел, – пролепетал Славик. – Клянусь!
Он даже не пытался бежать. Сутулый наложил ему на шею кисти своих огромных рук и сдавил горло. В это время в помещение вбежали еще двое…
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
Александр Вершков очнулся, когда ему накладывали шов на порез и порывался встать, но его удержали сильные руки.
– Лежите. Вам нельзя вставать, – предупредил его властный голос хирурга, который занимался раной.
Вершков внимательно посмотрел на хирурга и не признал в нем человека, сделавшего ему укол на шоссе.
– Как я здесь оказался? – устало поинтересовался он. В том, что он находился в руках медиков, сомнений не оставалось.
– Вас подбросили к дверям приемного покоя больницы с неглубоким порезом на правом боку брюшной полости, – объяснил хирург. – Я уже заканчиваю свою работу, а через недельку кроме небольшого шрама ничего не останется.
– Ничего не помню, – глядя в потолок, произнес Вершков.
– Вы находились в бессознательном состоянии, очень похожем на наркотическое опьянение.
– Но мне сделали укол в мышцу ноги. Это я как раз хорошо помню.
– Ноги я ваши не рассматривал, но на вене руки остался свежий след от укола. – Доктор закончил шить.
– Если меня намеревались убить, то почему оставили в живых? – рассуждал вслух больной. – А если убивать не хотели, то к чему вся эта комедия?
– На такие вопросы отвечает следователь, – улыбнулся хирург. – Желаю скорейшего выздоровления, – и он направился к выходу из помещения, оставив Вершкова на попечение медсестер.
– Я сам следователь, – крикнул ему Александр вдогонку.
– Тогда самому и придется отвечать на поставленные вопросы, – обернувшись уже у двери, ответил врач, подбадривающе подмигнул и вышел.
В Саратов Александр вернулся из отпуска с большим опозданием и рассказал начальнику о своих приключениях.
– Не отсюда ли тянется ниточка? – предположил командир.
– Вряд ли, мне бы с вами уже не пришлось разговаривать, – не согласился молодой следователь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43