– Но мне не терпится докопаться до истины.
– Как говорится: карты в руки. Перевод в твое отсутствие я подготовил. – Глеб Сергеевич помолчал и добавил: – Надеюсь, когда-нибудь вернешься к нам. Жаль расставаться.
От последней беседы с командиром у Вершкова осталось впечатление, что честных и порядочных служащих в их рядах еще много.
В родном городе, который приносил Александру только несчастья, его ожидало очередное разочарование. Несмотря на то, что ему быстро подвернулась подходящая квартира, бабушке там пожить вместе с ним уже не было суждено. Агриппина Матвеевна тяжело заболела и уже не вставала с постели. Все свое свободное время он проводил в доме престарелых, у изголовья больной, как бы отдавая дань прошлому.
– Ты должен мне пообещать кое-что, – тяжело дыша, обратилась Агриппина Матвеевна к внуку.
– Все, что в моих силах, – не задумываясь, ответил Вершков.
– Я хочу, чтобы ты нашел свою мать, – голос старушки слабел.
– Но она сама меня бросила.
– Это просьба умирающего человека. К тому же, мне кажется, что она должна быть положительной, потому что яблоко от яблони недалеко падает.
– Она поступила со мной подло, – продолжал настаивать на своем Александр.
– Разное в жизни случается. – Она перевела дух и добавила: – Совсем один останешься, нет у тебя больше родственников.
– Ну что ты, бабушка? Мы с тобой еще кадриль спляшем! – подбодрил умирающую Александр, хоть прекрасно понимал, что ей совсем немного осталось жить.
– Отплясала я свое. – Агриппина Матвеевна нашла в себе силы улыбнуться внуку. – Пообещай, – прошептала она одними губами, кончики которых еще напоминали улыбку. – Мне легче будет.
– Обещаю, бабушка, обещаю. – Александр наклонился и поцеловал ее лоб, а когда оторвался, зрачки умирающей уже начинали тускнеть…
Похоронил Вершков Агриппину Матвеевну рядом с родным отцом, Казаковым Леонидом Николаевичем. По чистой случайности именно здесь оказалось свободное место.
Служил теперь лейтенант Вершков вместе с Василием Крупениным. И до этого дружные, молодые офицеры сблизились еще больше. Александр поведал Василию о всех своих бедах и они решили вначале провести расследование по поводу его пореза своими силами, а затем приступить к поискам родителей.
– Перечисли знакомых в нашем городе, – искал малейшую зацепку Крупенин.
– Кроме бабули, которая умерла, и тебя никого не знаю, – разрушил Вершков единственную зацепку друга. – Мне кажется, что виновных нужно искать среди работников медицины.
– Это ты из-за укола решил? – возразил друг. – Так сегодня таких специалистов – каждый второй.
– Есть у меня серьезная версия, но сначала хотел бы проконсультироваться с опытным хирургом.
– У меня на примете есть один знакомый профессор, – обнадежил Василий.
К вечеру они уже беседовали с Абрамом Семеновичем Элькиным в его кабинете. При виде Вершкова заведующий отделением гемодиализа привстал из-за письменного стола своего кабинета и даже присвистнул, чем немало удивил посетителей.
– Я впервые в жизни сталкиваюсь с подобным сходством, – объяснил он свое необычное поведение.
Лицо Василия выражало недоумение, а Александр еще сильнее изумил профессора.
– Вы знакомы с Любовью Казаковой?
– Она моя сотрудница, – машинально ответил Элькин. Он понятия не имел, что следователи пришли консультироваться на счет пореза, нанесенного Казаковой.
Для Вершкова подобное совпадение показалось подозрительным и лишний раз подтверждало версию, которую он пока скрывал от напарника.
– Как Вам уже известно, – начал он осторожно, незаметно подмигнув Крупенину, – мы пришли получить консультацию.
– К вашим услугам, – кивнул Абрам Семенович. – Не сочтите нескромным, но и у меня есть вопрос.
– Откуда я знаю Казакову? – закончил за него Вершков.
– Именно.
– Я познакомился с ней у ее брата в Саратове и поверьте, тогда был не меньше вас удивлен поразительным сходством. – Заметив, что ответ удовлетворил профессора, он продолжил: – Оттуда меня перевели служить в ваш город, но перед самым отъездом случилось вот это, – и он показал на порез. – Меня сначала отключили, а в бессознательном состоянии ранили.
– Покажите рану, – сказал профессор, который догадался, что от него требуется.
Вершков поднял форменную рубаху и повернулся боком, а Элькин внимательно изучил тоненький шрам.
– Порез нанесен хорошо заточенным, острым, металлическим предметом, – вынес заключение Абрам Семенович.
– Этот предмет мог быть скальпелем? – как бы между прочим спросил Вершков.
– Не исключено, – не замечая подвоха, согласился профессор.
– Скажите, Абрам Семенович, для какой операции характерен разрез в этой области? – Вершков заметил, как собеседник слегка побледнел и чуть замешкался.
– По размеру вашей раны трудно говорить о какой-то операции, – отозвался Элькин с большим опозданием. Что-то удерживало его от откровенного разговора на эту тему, но и молчать не имело смысла. Найдется и другой консультант.
– И все-таки? – не унимался настырный посетитель. – Если разрез углубить и удлинить?
– В этом месте делается операция на почку, – коротко бросил заведующий отделением.
– Спасибо, – Александр поблагодарил за обоих профессора и они покинули его кабинет.
– Почему эти вопросы меня так насторожили? – размышлял Абрам Семенович, оставшись наедине сам с собой. – Возможно это как-то связано с нашим делом, – мелькнула мысль. – Но с другой стороны, мне приходится делать более десяти официальных операций в месяц по пересадке почек. А может это связано с его внешними данными, – вспомнил он лицо Вершкова. – Старым становлюсь, нервишки пошаливают. Какая-то шантрапа порезала человека в другом городе, а я принимаю на свой счет. Но почему он так подозрительно посмотрел на меня, когда я чуть замешкался с ответом? С Крупениным я знаком, но его напарник вел себя, по меньшей мере, странно…
– Что здесь делали эти двое? – В кабинет буквально ворвалась Казакова, закрыв дверь на щеколду. Она чуть ли не нос к носу столкнулась с Александром в коридоре, но все же заметила его первой и успела повернуться спиной, делая вид, что рассматривает плакаты. Те прошли мимо, не обратив на нее внимания.
– Приходили консультироваться. – Поведение Любы не вызывало у Элькина оптимизма.
– На счет раны в правом боку? – Своей осведомленностью Люба пугала профессора.
– Откуда тебе известно? – спросил Абрам Семенович. Но сам ответил на поставленный вопрос: – Он говорил что-то о вашей встрече в Саратове у твоего брата. Значит его порезали, когда ты была там?
– Так ему известно, что я здесь работаю? – Вопрос одного был ответом другому.
– Я сказал ему об этом, – признался профессор. – Ваше сходство… – он не смог подобрать слов, а только развел руками.
– Еще бы! – воскликнула Люба. – Тебе когда-нибудь приходилось слышать, что с близнецами частенько такое случается?
– Он твой родной брат? – Элькину казалось, что все сегодня сговорились свести его с ума.
– Только он еще этого не знает. Но сейчас важнее другое.
– Что? – Профессор приготовился к самому ужасному, хотя сомневался, что еще что-то могло его удивить.
– Мой брат обманул тебя. – Его порезали не в Саратове, а в нашем городе, более того, это я сделала.
Абрам Семенович никогда в жизни не раскрывал глаз так широко.
– Значит он должен был стать донором? – догадался он наконец. – Не зря меня насторожили его вопросы. Он нас подозревает.
– Я придерживаюсь такого же мнения, – согласилась Казакова. – Поэтому, пока я не выясню с ним родственных отношений, деятельность с нелегальными донорами придется свернуть.
– Но мне только сегодня звонили из Москвы, что очередной клиент уже выехал к нам. Я связан обязательствами.
– Хорошо, но на ближайшее время он будет последним, – закончила разговор Казакова.
Последним донором оказался Гарик…
– Зачем тебе понадобилось врать профессору? – поинтересовался Василий у Вершкова после посещения отделения гемодиализа при Первой городской больнице.
– Когда-то в голову мне пришла бредовая идея, – начал делиться своими мыслями друг. – Что кто-то занимается неофициальной пересадкой органов.
– Дикий бред! – воскликнул Крупенин.
– Выслушай до конца, – попросил его Александр.
– Поначалу мне тоже так показалось. Но укол в мышцу ноги, внутривенный наркоз, сам порез подтверждали подобные предположения.
– Причем здесь рана?
– Она не похожа на удар ножом, потому что тонкая, ровная и аккуратная, словно нанесена скальпелем опытного хирурга.
– Но если поверить в твою версию, – перебил Василий. – Тебя не должны были оставить в живых или по меньшей мере, лишить какого-нибудь органа, – резонно заметил он, но с доводами друга уже не мог не считаться.
– Верно, – кивнул Вершков. – Данное обстоятельство вызвало у меня сомнения, которые сегодня отпали. Более того, в нашем расследовании появились подозреваемые, – интриговал он коллегу. Они сидели на кухне его новой квартиры за чашкой кофе.
– И ты мне их назовешь.
– Разумеется, только нет доказательств. – Вершков отпил из чашки, и не спеша, поставил ее на стол.
– У нас в городе занимаются пересадкой только почек и только в том отделении, где мы сегодня консультировались. Поэтому я заранее подозревал работников этого отделения. Когда ты сказал, где именно договорился о консультации, я даже в некоторой степени обрадовался, но на крупную удачу не надеялся. Двух человек, как мне кажется, я уже знаю.
– На профессора намекаешь? – Василию казалось, что он выслушивает сказки, но логическая цепочка выстраивалась и он вынужден был со многим соглашаться.
– Мне показалось странным, что он увиливает от прямого ответа. Но главное другое.
– Что?
– Ты заметил женщину, которая стояла в коридоре спиной к нам и рассматривала плакаты?
– Не обратил внимания, – пожал плечами коллега.
– Я тоже сделал вид, что не заметил ее. Но, надеюсь, помнишь, как профессор упоминал о моем удивительном сходстве с одной из его сотрудниц?
– Конечно.
– Так вот это была она. Я успел заметить испуг на ее лице, когда она поспешно повернулась к нам спиной, хотя мы знакомы и могла бы поздороваться. Мы прошли мимо и я оглянулся. Она сломя голову вбежала в кабинет заведующего. Я даже слышал, как что-то щелкнуло и даю голову на отсечение, что они закрылись.
– Элемент странности в ее поведении конечно присутствует, но мало ли по каким еще причинам она не захотела с тобой здороваться, – возражал Крупенин.
– Уверяю, если бы мы встретились на улице или еще где-то, только не в этом отделении, она сама бы подошла ко мне, даже не заметь я ее.
– Но почему?
– Думаю, что благодаря ей моя почка осталась целой и невредимой. Не хочу вдаваться в подробности, но сложилось впечатление, что эта женщина оберегает меня. Не исключено, что наше сходство не случайно, и тайна, которая известна ей, для меня пока неведома. – Александр выдержал небольшую паузу и добавил: – Хотя имеются соображения и на этот счет.
– Какие? – в глазах Василия был неподдельный интерес.
– Нелегко мне придется, если подтвердятся догадки. Но думать об этом сейчас не хочу, потому что обязан прекратить деятельность преступной группы. Ты мне поможешь?
– Мы же это уже давно решили, – даже обиделся сокурсник.
– Ладно, ладно, – похлопал его по плечу Вершков. – Это я так, к слову пришлось.
– Какие планы на будущее? – Крупенин полностью отдавал инициативу.
– Мы будем следить в свободное от службы время за Казаковой и, рано или поздно, она нас выведет на остальных членов банды.
– Если вообще таковая существует.
– Естественно, – грустно улыбнулся собеседник. – Лучше бы я ошибался.
Несколько вечеров они продежурили у дома Казаковой, сидя в машине Крупенина, которую ставили за два подъезда от Любиного.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43