— Песенку про бюджетные тяготы давай снимем с репертуара. Продолжай исповедь. Дальше, дальше!
— В самопале грешен, признаю. А вот к синтетике — ни малейшего отношения…
Сказал и с испугом прикрыл ладонью болтливый рот. Черт дернул за язык! Признался, значит, был в курсе, значит — сообщник!
Лавр переглянулся с насторожившимся Санчо. Так вот чем промышляет Мама! Наркотиками! Правда, Федечка однажды упомянул о каком-то сером порошке, который Петр Алексеевич, покойный мин херц, нашел на складе компании. Но тогда были догадки. Экспертиза подтвердила: наркотик, но почему обязательно Мамыкинский? Вдруг в Окимовке появились другие любители легкой наживы?
Теперь все становится на свои места: Мама — наркоделец немалого масштаба!
Впрочем, какое им дело до торговцев зельем? У них — своя задача: освободить Кирилла, а с Мамой пусть разбираются те, кому положено — менты, госбезопасники и другие органы.
Уловив заинтересованность «бандитов», Бабкин принялся колоться дальше. С таким пылом, что даже ко всему привыкший Лавр удивился.
— Официально заявляю, под протокол! Она, эта синтетика, самому — кость в горле. Но попробуй, выступи. Он же заткнёт глотку — моргнуть не успеешь! Кому угодно заткнет раз и навсегда.
— Вот это уже теплее, — миролюбиво поощрил стукача Лавр, спрятав пистолет под куртку. — Похоже не на присказку, а на сказку.
Санчо тоже улыбнулся.
— Я бы уточнил — уже котлета, а не пустой гарнир… Дочка, — обратился он к пришедшей в «рабочее» состояние секретарше, — вместо «он», пиши, пожалуйста, «Мамыкин». Это самое… для полной ясности.
Девушка понимающе кивнула и, и прикусив кончик розового язычка, занесла просьбу толстяка в «протокол». Она вообще старательно стенографировала все происходящее в кабинете: вопросы, ответы, передвижения по комнате, покаянные вздохи допрашиваемого, ехидные замечания «следователей».
— Кстати, милейший, — Санчо повернулся к Бабкину, брезгливо поморщился, — Надеюсь, у администрации имеется катер?
Бабкин непонимающе заморгал. На самом деле — притворялся. Он отлично понял, для чего «бандитам» понадобилось водное средство передвижения. Не для рыбалки или прогулки — для поездки к Мамыкину. Голова лихорадочно заработала, перемалывая множество вариантов ответа. Отказаться — пристрелят, им это сделать — легко и просто. Привыкли. Ответить положительно? А вдруг Мама вывернется, откупится и захочет рассчитаться с «предателем». Для него это тоже просто.
— Не понял? — огорченно вздохнул Санчо. — Чему только вас в школах учат… Нам… это самое…нужно, как можно скорей попасть в логово зверя.
— А-а! — обрадовался Бабкин. Вот оно, нужное решение, казалось бы, неразрешимой проблемы! Бандитский налёт, захват воздушного судна, он ничего сделать не успел, хотя и пытался. — Имеется гидросамолет…
— Завернёшь его?
— Да берите! Правда на нем только господин Мамыкин катается… Чего там вы с ним не поделили — понятия не имею.
До того разошелся стукач, что достал из ящика стола крупномасштабную карту района и показал на небольшой островок в излучине реки, то самое звериное логово, куда, неизвестно для чего желают попасть «бандиты».. И тут же добавил, что господин Мамыкин то проживает у себя на дебаркадере, то проводит время на острове. Поэтому он, дескать, не может сказать, где сейчас находится городской спонсор.
— Не прибедняйся, Николай Анисимович, имеешь ты понятие. Приятно разговаривать с понятливым человеком… Итак, переходим к экономической составляющей нашего наезда… Санчо, где ребёнок? Пообещал быть в администрации и почему-то не приехал.
— Сейчас позвоню, — тоже обеспокоенный непонятным отсутствием Федечки, толстяк достал трубку и принялся отщелкивать на кнопках какую-то мелодию.
А Лавр продолжил препарировать главу городской администрации. Внешне спокойно и доброжелательно, но в глубине каждого слова притаилась угроза. Николай Анисимович, нюхом изворотливого чиновника, уловил грозящую ему опасность, отвечал быстро и максимально угодливо.
— Допустим, господин Бабкин, ты остаешься на месте. Без участия органов следствия и дознания…
— Хорошо бы, чтобы без… Извините, перебил…
Лавр не отреагировал на извинения «подследственного», он с тревогой смотрел на друга, снова и снова набирающего номер мобильника сына.
— Не отвечает ребенок, — Санчо опустил трубку. — Говорят, абонент временно не доступен, перезвоните позже…
Неужели произошло что-нибудь не предвиденное? Арестовали мальчика менты или наехали гвардейцы Мамыкина? Не должно быть, сам себя успокаивал Лавр, Федечку опекают шаховцы, а у них имеются свои люди и в милиции, и в логове Мамы. Они гарантируют полную безопасность гостя. Но почему тогда сын молчит? Заболел, или — сбой в сети?
— Ничего, — Лавр поднялся со стула и заходил по комнате, — справимся без него. Не такая уж великая наука — весь этот их монитаризм. Крепче берипартнера за глотку — и все дела… Мы ведь с вам партнёры, Николай Анисимович?
Бабкин встрепенулся. Слово «партнёр» звучит намного приятней «подследственного» или даже «обвиняемого» по множеству статей УК.
— А как же иначе?
— Тогда делаем еще одно допущение. Твой фактический хозяин сходит с горизонта. Ну, нет у него больше чужих пакетиков, нет рычагов управления заводом. Что тогда остаётся?
— Действительно, что остаётся? — недоуменно развёл руками Бабкин. — Братва, что ли, будет управлять предприятием?
Николай Анисимович в очередной раз притворился ничего не понимающим лохом. На самом деле, он усек — московским воротилам пришлась по вкусу окимовская «консерва», вот они и прислали полномочных своих представителей с задачей заграбастать под свой толстый зад доходное предприятие. Назревает схватка двух криминальных группировок.
Лавр охотно подтвердил догадку чиновника.
— Заводом будет управлять не местная братва — столичные солидные профи. А братва отдаст свои бумажки новому доверенному лицу по любви и согласию. Этот профессионал за год-полтора превратит твой занюханый городишко в процветающий Клондайк. Без дураков.
Незавидная роль «дурака» нисколько не обидела Бабкина. Пусть назовут его как угодно — макитрой, пустым горшком — лишь бы в печь не сажали, оставили на сегодняшним доходном месте. Во время прошлой выборной компании он всего наслушался — выдержал, не отступил, с помощью Мамы оседлал нынешнюю должность. И не прогадал. Свидетельством выгодности занимаемого поста — два шикарных коттеджа, один из них записан на жену, второй — на новорожденного сына.
— Ну и?
— Ну и остаётся выровнять пропорции. Четверть пакета акций «Империя» уже имеет, столько же, так и быть, оставим за администрацией. Все остальное — вынь и положи по рыночной стоимости.
Предложенное решение школьной арифметической задачки в принципе вполне устраивает Бабкина. Особенно, если учесть, что причитающаяся администрации скромная четвертушка фактически будет принадлежать лично ему. Но нужно расставить все знаки препинания. Во избежания возможных в последующем недоразумений финансового порядка.
— Остальное — не так уж много. Всего несколько процентов.
Жадность фрайера сгубила, презрительно подумал Санчо. но высказался более культурно.
— Для тебя, Бабкин, это очень много! За несколько несчастных процентов ты сохраняешь и жизнь и кресло!
— Все, аукцион закрыт! — Лавр снял очки, подмигнул Санчо. — Детали, нули, запятые — в рабочем порядке.
Взяв из рук девушки «протокол заседания», он внимательно прочитал его и придвинул к Бабкину. Тот подмахнул, не читая. Во первых, доверял секретарше, во вторых, понимал бесполезность дальнейшего торга. Девушка в свою очередь поставила свою подпись.
— Значит, убивать не будете?
— Тебя, что ли? — удивился Лавр. — Зачем?
— Почему бы и не меня? Посмотришь телевизор — так центровые авторитеты очень даже безжалостные. Там расстреляют, здесь взорвут…
Говорит равнодушно, будто уже смирился со своей судьбой.
— Эх Бабкин Николай Анисимович… В конце концов, мы смотрим телевизор и книжки читаем не для того, чтобы понять — как и за что надо убивать. А для того, чтобы понять, наверно, как жить. Или хотя бы поверить в то, что жизнь вообще чего-то стоит, даже если совсем погано вокруг… Подписал? — Бабкин утвердительно кивнул. — Тогда —до встречи. И с транспортом — побеспокойся, пожалуйста… Через пару часов чтоб был готов к вылету.
— Само собой. Звоню при вас. Летун всегда в готовности, — поколебался и задал главный для него вопрос. — А все эти протоколы и досье?
Лавр демонстративно спрятал бумаги в портфель, кивнул Санчо. Отвечай, мол, на глупый вопрос вместо меня, сил нет разговаривать с этим идиотом от рождения.
— После завершения сделки получишь из рук в руки.
— И еще вот что, — Лавр все же не удержался от прощального напутствия. — Сейчас отключи всю связь. Потом… Шел бы ты с работы — от греха и от Мамы.
Бабкин благодарно улыбнулся. До чего же понимающие люди, эти москвичи! Действительно, донесут Маме стукачи о слишком длительном пребывании в кабинете главы администрации каких-то подозрительных посетителей — жди грозы с раскатами грома и сверканием молний. Эти «бандиты» помиловали, мамыкинские костоломы не помилуют. Их хлебом не корми дай позабавиться плетками или плоскогубцами.
— Спасибо за добрый совет. Обязательно уйду… в небольшой запой. Это ни у кого не вызовет подозрений. Потому что привыкли…
Трубка Федечки по прежнему не отвечала. Заладил оператор — абонент временно недоступен, позвоните позже! Когда это позже? Дождаться выноса тела, что ли?
В пивнушке подтвердили: да, был такой рыжий, пил пиво, о чем-то разговаривал с парнями явно бандитского обличья, потом — ушел. Шаховские ребята недоуменно разводили руками. Дескать, все время держали Лаврикова под контролем, куда он мог исчезнуть — неизвестно.
Только одна престарелая бабуся — божий одуванчик — прошамкала о том, что похожего паренька увезли в машине патлатые греховодники. Он не сопротивлялся, не кричал, не звал на помощь.
Значит, все же — Мама!
У Лавра в глазах появился уже давно знакомый Санчо расплавленный свинец, на скулах вспухли желваки. Свидетельство того, что бывший авторитет находится на крайней степени гнева, предварявшего карающий выстрел.
— Успокойся, Лавруша, не трави душу. Найдем твоего сынка… это самое…, обязательно разыщем живого и здорового…
Не отвечая, Лавр пошел к машине. Санчо поспешил за ним…
Глава 13
Григорий Матвеевич, наконец, окончательно определился — переехал на остров. Вместе с собаками, избитым Кириллом и гвардейцами. Жилой дом, построенный в виде корабля, с палубами, трапами кмнатыми-каютами, почти готов, остались мелочи,. Казарма для гвардейцев готова на половину — оштукатурена, но не покрашена. Условия, конечно, не такие, как на дебаркадере, но Мамыкин считал себя в некотором роде аскетом, не обращающим внимания на жизненные неудобства.
Главное безопасность и бизнес!
Что касается безопасности, то ее уровень на острове значительно выше, чем на дебаркадере. Три гвардейца днем и ночью обшаривают биноклями водную гладь, дежурная смена отдыхает в обнимку с автоматами, два гранатомёта нацелены на единственную удобную бухту.
Полная гарантия — не наедут и упрямый парень не сбежит. Все лодки заперты на замок, с катера снято магнето. Разве только Кирюха в рыбу обернётся.
Пленника поместили в подвал, туда, где временно располагается пока не работающая лаборатория. Несмотря на все старания костоломов, им так и не удалось выбить из парня упрямство. Но ничего, поголодает пару деньком — на коленях приползёт, голодным волком завоет.
На этот раз Екатерина поехала вместе с мужем. А как иначе? Не зря в народе говорят — куда иголка, туда и нитка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38