— Мальчики, без хамства! — немедленно откликнулась из приемной Манька.
— Говорите культурно.
— А я как говорю? — тут же отреагировал находчивый босс, выразительно подмигнув Петьке. — Самым культурным образом. Гениталии по римски — мозги.
— Обманывать женщину нехорошо. Тем более, владельцу фирмы.
Пришлось перейти на едва слышный шепот.
Шутки младшего компаньона и строгое внушение старшего — дань сложившимся отношениям. Романов отлично знал, что на друга можно положиться, что опыт у него не меньший, нежели у других, знакомых сыскарей. Дружинин пытался шуточками-прибауточками вывести Романа из хмурого состояния, в котором тот пребывал со дня гибели жены.
— Твердо обещаю следовать предначертаниям старшего сыщика, продолжал веселиться он. — Как прикажете действовать, его величество протомок императора?
— В первую очередь не перевоплощаться, — не смог сдержать ответной улыбки глава фирмы. — Не вздумай изображать дряхлого пенсионера или припрыгивающего студента. Будь самим собой, — повторил он. — Хотя бы при первой встрече с Видовой.
Петька возвел взор на висящий на стене офиса натюрморт, поклялся разрезанным яблоком и початой бутылкой вина. Подобная «клятва» не особенно удовлетворила главу фирмы, но он сделал вид — принял. Большего от Дружинина не дождешься, все равно поступит по своему.
— Если все сложится, как надо, встретимся на Костомаевской, — любовно оглаживая вороненный ствол «макарыча», завершил инструктаж Романов.
В приемной удовлетворенно хихикала Манька. «Мальчики» изьяснялись на вполне приемлемом языке…
Сковать какими-либо ограничениями бунтующую фантазию Петьки все равно, что взнуздать необ"еженного скакуна. По его мнению, не расцвеченная разного рода «фокусами» жизнь — мерзкое, серенькое прозябание. Отсюда и желание перевоплотиться.
Если Романов был одинок по причине трагической гибели жены, то одиночество Дружинина, наоборот, произошло из-за семейной жизни. Толстая, неряшливая супруга присвоила себе право воспитывать мужа, так сказать, нетрадиционными методами — физическим воздействием. Знала, что Петька не ответит ей тем же.
Но и это было не самым главным. Мария круглосуточно, без перерыва на завтраки, обеды и ужины, доставала супруга едкими сравнениями и обидными выражениями. Типа — среднеазиатский ишак, кусок собачьего дерьма, мерзкий импотент.
Друзей мужа Мария ненавидела, считала, что именно они виновники ее несложившейся жизни, но особую ярость вызывал у нее Романов. Все остальные, получив по телефону соответствующее внушение, перестали звонить Петьке, тем более навещать его. Ромка не сдавался: приходить не приходил, но звонил ежедневно. И это усилило негодование женщины, она была на грани взрыва кипящего вулкана, когда огненная лава грозится смести проклятого разрушителя семьи.
Время, проведенное вне дома, Петька считал сладким отдыхом. Дышал полной грудью, заигрывал со встречными-поперечными женщинами. Часто приходил к Ромке и, опустошая рюмку за рюмкой, жаловался ему на унизтельное свое положение. Романов слушал, соболезнующе кивал, но про себя думал о том, что друг еще не знает настоящего страшного одиночества.
Предстоящее расследование похождений сексуальной бабенки для измученного мужика — счастье и радость. Вечером, скрывая довольную улыбку, он объявил Машке о предстоящей временной разлуке.
— Очередная пьянка в компании с вонючим алкашем? — уперев жирные руки в непомерного размера талию, прошипела жена. Под алкашом, конечно, имеется в виду Ромка. — Напьетесь, обрыгаете берлогу, почему-то именуемую квартирой? О бабах не спрашиваю — импотентам они не требуются.
Дружинин привычно пропустил мимо ушей базарную ругань супруги. Спорить, доказывать — все равно, что пытаться головой прошибить кирпичную стену.
— Ничего подобного, Машенька, — замурлыкал он на подобии голодного кота, выпрашивающего у хозяйки дополнительной порции сметаны. — Просто подвернулось выгодное дельце, вот и придется потрудиться.
Емкое словечко «дельце» — нечто вроде жирного червя, насаженнго на острый крючок. Всю свою нерастраченную любовь Мария отдает деньгам. В любой сумме и в любой валюте. Руки покинули выпирающие бедра, принялись стряхивать воображаемую пыль с повседневного пиджака мужа.
— Ну, ежели так… Трудись, милый, работай. Только гляди, как бы твой дружок, проклятый алкаш и вообще дерьмовая личость, не обманул тебя… И сколько заработаешь?
— Трудно сказать, — поглядел на потолок Петька. — Думаю, не меньше трех кусков… Но это произойдет не скоро…
— Не вздумай сам брать эти деньги! — приказала женщина, возвратив руки в боевое положение. — Так и быть, сама навещу Ромкину берлогу. Тошно, конечно, видеть вместо достойного мужчины дохлого пропойцу, но чего не сделаешь ради мужа-несмышленыша. Придется потерпеть.
Петька представил себе выражение лица компаньона, когда тот узнает о предстоящей встрече с женой друга, и с трудом удержался от смеха. Ибо Ромка платил Марии таким же недоброжелательством.
Главное было достигнуто: супруга не бросится искать пропавшего мужа. Значит, впереди — неограниченное количество счастливых часов. Можно провести их в компании с потомком императора или навестить новую любовницу, жену летчика гражданской авиации. Едва тот поднимает свой лайнер в небо, как заранее извещенный Петька поднимается в его квартиру…
Ровно в семь утра Дружинин появился напротив девятиэтажки. С приклеенными длинными запорожскими усами. От заманчивой мысли напялить парик с оселедцем, подумав, отказался — полмосквы сбежится полюбоваться казаком, прибывшим из затопленной Хортицы.
Семь утра — самое удачное время для начала спланированной слежки. Конечно, немного рановато, но настоящие бизнесмены до девяти не спят, поднимаются в шесть. Настойчивый призыв делать деньги не дает им спать и вообще находиться дома. А не проводив на работу мужа, сексуальная дамочка поопасется навестить «соловьиное гнездышко».
Профессионально оценив уличную обстановку, Дружинин устроился за столиком маленького кафе. Сейчас в Москве таких — тысячи. Выставят прямо на тротуар тройку столиков, в лучшем случае огородят ажурным заборчиком — частное предприятие общественного питания готово к подкачке банковского счета.
Не успел детектив усесться в плассмасовой креслице — подскочила тоненькая девчонка в кокетливой наколке и крохотном фартучке. Попробуй помедлить — хозяин выгонит, чай не старое время — рынок! Девочка — позавидуешь ее парню! — молоденькая с точенными ножками. Короче — конфетка!
— Что прикажете подать? Легкий завтрак или сытный полуобед? — весело прощебетала она. — Кофе с булочками? Коньяк с лимоном?
— Как звать-то, девонька?
Кокетливая улыбка, жеманное пожимание пухлыми плечиками. В подобных заведениях не положено ни скромничать, ни обижаться, клиент должен расслабиться, а о каком расслаблении может быть речь, если оно не подпитано комплиментами в адрес услужливой официантки?
— Маришка.
Не Марина и не Мариночка — Маришка. Неужели симпатичная телка ожидает ухаживания «усача»? Дружинину почему-то сделалось неприятно. Слишком уж молоденькая и, на первый взгляд, доверчивая девчонка. Впрочем, в доверчивости современного слабого пола Петька сильно сомневался.
— Так вот, Маришка, я уже успел позавтракать. Просто захотелось пить. Принеси, пожалуйста, — огладил вислые усы «казак», — чашечку кофе, два марципана, бутылку колы и… себя на десерт.
Все же не удержался от пошлого комплимента. Официанточка посчитала фразу гостя приятной похвалой. Одарила посетителя благодарно-обещающей улыбкой и побежала к стоящему за стойкой хозяину заведения.
Через несколько минут перед Петькой стояла дымящаяся расписная, исходящая кофейным ароматом, чашка, на такого же цвета тарелочке — два марципана, рядом узорный фужер и запотевшая бутылка напитка.
Маришка отошла в сторону и остановилась, рассматривая цветы в окне напротив. На самом деле, ожидает либо пополнения скудного заказа, либо призыва для продолжения начатой интимной беседы.
Отщипнув с краю первый марципан, Дружинин отпил кофе. Глаза неотрывно следят за подъездом девятиэтажки. Хорошо, что подъезд — единственный, а если бы их было два, четыре? Побегал бы сыщик вдосталь, не довелось бы ему прихлебывать горячий ароматный напиток и мысленно ощупывать женские прелести подавальщицы.
Из подъезда, постукивая палочкой по асфальту, вышел в темных очках слепец… Слепец ли? Вдруг — фальшивый?… Дружинин присмотрелся, оценивая каждый жест мужика. Успокоился — слепой, без подделки. До такой степени притворяться просто невозможно. Несчастный инвалид вошел в булочную. Все правильно, все объяснимо!
Через несколько минут появилась энергичная бабуся с двумя пустыми сумками. Побежала в сторону пустыря, на котором расположился стихийный рынок. Может быть, ее послал на разведку криминальный босс?… Нет, маловероятно, для такого рода акций используются шестерки мужского пола.
Еще одна бабуся. Выкатила из подъезда детскую коляску. Вот это уже припахивает алогичностью — детишек выгуливают ближе к обеду или после него. Детектив насторожился. Бабуся покатила драгоценную «поклажу» к подъезду соседнего дома. Возможно, для свидания младенца с перегруженной макияжными делами мамашей.
Доужинин зевнул. И эта бабка тоже не вызывает подозрений.
Без двадцати восемь.
Долгожданный бизнесмен не появлялся. А появиться обязан — неподалеку припаркованы четыре иномарки, одна из которых, можно не сомневаться, ожидает мужа Видовой.
Восемь.
Ситуация возле подъезда не изменилась, зато в уличном кафе появились еще два посетителя. Один — коротко подстрижен, узкий лоб недоразвитого дегенерата, неожиданно пухлые губы. Второй — неопрятные длинные волосы, округлый подбородок, крючковатый носяра, узкоплечий, похожий на безработного интеллигента.
Дружинин привычно впечатал в память портреты парней. На всякий случай, про запас. Доведется еще раз свидиться — узнает. Наблюдать стало трудней — и за выходящими из подъезда, и за посетителями кафе. Для большей бодрости детектив выпил полный фужер колы. Закусил вторым марципаном.
— Что подать господам? — подлетела к новым клиентам официантка.
Парни, не обращая внимание на девчонку, продолжали шушукаться. Она с блокнотиком и карандашиком в руках стояла рядом со столиком. Или заказывайте, или линяйте, говорила ее поза, столики дорого стоят, так просто сидеть за ними — накладно для заведения.
— Два по сто с прицепами. Ветчина, хлеб, огурчики, — не оборачиваясь, бросил узколобый. — И покличь своего хмыря.
Настороженный Дружинин немного успокоился. Судя по ухваткам, примитивные рэкетиры. Из тех, которые предпочитают не рисковать, обходят стороной большие рестораны, магазины и фирмы. Рыночные торговцы, владельцы небольших бистро и кафетериев, мелкие ремесленники — вот их контингент.
Из-за стойки суетливо выбежал хозяин. Обычно владельцы пекарен, кафе, бистро и прочих подобных точек — жирные, неповоротливые, а этот — сухой, поджарый, будто волк по весне. Подбежал к парням, угодливо положил перед ними толстый конверт. Плата за безопасность.
Парни ухмыльнулись, поощрительно кивнули. Дескать, вкалывай, загребай побольше башлей. Узколобый что-то пробормотал. Длиноволосый заправил за уши выбившиеся из «прически» пучки. Петьке показалось — рэкетиры то и дело поглядывают на него. Странный интерес к рядовому «работяге»!
Дружинин перевел взгляд на противоположную сторону улицы. Посетители кафе больше его не интересовали, они раскрыты, следовательно, обесточены.
Возле подъезда девятиэтажки остановилась отечественная «волга» черного цвета. Из нее выбрался пожилой мужчина с проседью в черных волосах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73