Можете заезжать туда и размещаться, как нравится.
Гэс вложил в скрюченную артритом руку старика, на которой не хватало безымянного пальца, еще одну купюру.
Вернувшись к автомобилю, он сказал Соленому:
— Садись за руль. А я буду глядеть по сторонам.
— Все уже готовы. — Солтц сел за руль.
Улица наполнилась ревом мощных двигателей, и караван грузовиков медленно тронулся.
Гэс помахал рукой констеблю, и лицо старика, задубевшее под ветрами прерий, на мгновение осветилось внутренним огнем, словно снова пришло время кому-то выхватывать из кобуры шестизарядные револьверы и умирать в пыли улицы. Но старые кости тут же дали знать о себе, разрушив видение юности и напомнив, что он реликт другой эпохи, когда все было иначе. Когда энергия и страсти били через край, когда мужчины были воплощением мужества, когда техасский погонщик скота, после многих стаканов выпитого виски, громко оповещал о себе мир: “Я наполовину конь, наполовину аллигатор! Воспитан средь зарослей тростника, вскормлен медведицей, взращен у свиного корыта! А колыбельную мне пели шестизарядники! Я фиалка гор Гингэм! Где сын грома, отвечающий на мой призыв и склоняющий передо мной свои рога?..”
Гэс держал автомат обеими руками, а когда Соленый вывел машину из города, поднялся с сиденья и стал на подножке. Машина медленно двигалась вперед; Гэс готов был в любую секунду открыть огонь.
Ему все время казалось, что спину ему сверлит чей-то взгляд, что из темноты на него вот-вот кто-то бросится. Но странные ночные силуэты оказывались деревьями и сараями. И тут, вдалеке, он увидел желтые пятна фар машины, взбирающейся по дороге на невысокий холм. Кто это едет: фермер, возвращающийся с поля домой, или длинноносый головорез?
Мимо машины Гэса протарахтел маленький грузовичок; фермер, сидевший за рулем, и не подозревал, как близко он был от смерти.
В ночи раздавался лай собак, ухали совы, шелестела колеблемая теплым ветерком кукуруза.
Слева от дороги Гэс увидел забор кладбища, покосившийся столб с прибитой к нему доской, на которой было написано: “Оливковая Гора”.
— Сворачивай где-то здесь направо! — крикнул Гэс.
Выбрав место поудобнее, Солтц свернул на ровную площадку, заросшую травой; никаких следов жилья нигде не было видно. Через дорогу, с одной стороны, возвышался холм, который действительно, как говорил констебль, напоминал своими очертаниями ботинок.
— Развернись, — сказал Гэс. — Тут и остановимся.
Гэс спрыгнул с подножки и побежал к подъезжающим грузовикам. Каждому водителю он объяснил, как надо поставить машины — по кругу, впритык друг к другу, буфер в буфер. Водители поняли, что от них требуют, и поставили грузовики именно так.
— Можете пока отдыхать. Оружие держать в руках, — выкрикнул Гэс. — Ты, Потрох, и ты, Малютка, — вы заступаете в караул первые.
Люди уже достаточно хорошо знали Гэса и понимали, что он делает все не ради пустой предосторожности.
На земле расстелили одеяла, и люди попытались заснуть. Но обстановка для этих городских жителей была слишком необычная: непривычно свежий воздух, яркие звезды, усеивающие небесный свод над головой, пение цикад, уханье сов, слишком твердая земля под боком. Некоторые, испытывая врожденный страх перед змеями, остались в кабинах.
Гэс ходил вокруг грузовиков по внешнему периметру, всматриваясь в ночь, но ничего подозрительного не видел. Неподалеку белела куча наваленных друг на друга столбов из известняка, которым так и не нашли применения; кое-где на земле валялся мусор, оставленный теми, кто время от времени останавливался на этом месте; в небе мирно мигали звезды.
В полночь Гэс поднял Левшу и Фида — они должны были сменить Потроха и Малютку, которым он приказал отправляться к куче столбов, не позволив вернуться внутрь круга грузовиков.
Гэс был почти уверен в том, что Мики Зирп нападет незадолго до рассвета. Зирп наверняка считает, что обладает преимуществом неожиданного нападения, и скорее всего бросит в бой все свои силы сразу. И действовать будет очень жестко — никто и никогда еще не мог обнаружить в Зирпе каких-либо признаков добродушия или жалости.
В четыре часа ночи Гэс разбудил Змея и Зака, но не позволил Левше и Фиду отправится отдыхать:
— Не спускайте глаз с кладбища, что на той стороне дороги. Если они сунутся, то именно оттуда.
— Сколько, ты думаешь, у него людей? — спросил Фид шепотом.
— Констебль сказал, что видел три большие машины. Значит, их не меньше пятнадцати, а может, и все двадцать.
— Интересно, как он нас вычислил? — спросил Соленый.
— Это я тоже очень хотел бы знать. — Гэс был мрачен.
— Странно, что они прикладывают столько усилий, чтобы отбить не так уж много ящиков бухла, — сказал Солтц.
— Они, конечно, хотят завладеть нашим грузом, но это для них не главное, — объяснил Гэс. — Прежде всего они хотят не пропустить нас. Если при этом им удастся разжиться парой тысяч ящиков виски — они будут только рады. Но все-таки главное для них — не позволить нам освоить новую территорию...
Гэс не договорил — в темноте что-то звякнуло, донеслось приглушенное ругательство. Они бросились под укрытие грузовиков — ив то же мгновение ночную тишину разорвал грохот выстрелов; в темноте вспыхнули новые звезды — вспышки оружейного огня.
По их количеству и расположению Гэс попытался определить число нападавших. Не менее двенадцати-пятнадцати. Количественное преимущество было на их стороне, но зато у Гэса была крепкая оборонная позиция, и одолеть ее будет очень не просто — для этого Зирпу придется задействовать всех своих людей. Как только Гэс определил, где приблизительно, в каких местах находятся нападающие, он расположил своих людей на самых выгодных позициях. Они теперь лежали за огромными колесами или прятались за массивными моторами и вели огонь, который наверняка должен был остановить любую отчаянную вылазку. По приказу Гэса Малютка и Левша оставались за кучей столбов, но стрельбу не вели, ничем не выдавая своей засады. Гэс пытался отгадать, где бы мог размещаться сам Зирп. Скорее всего, он прячется за одним из бронированных автомобилей, и почти наверняка за тем из них, что стоит в центре, оттуда было легче всего руководить нападением.
Гэс выжидал, высматривая, откуда ведется по ним огонь. Определив место, где вспышки выстрелов были самыми частыми, он, положив автомат на капот грузовика, дал очередь. Трассирующие пули прочертили огненные следы. Он поливал врага горячим свинцом, и результат стрельбы был весьма впечатляющим — раздались крики и стоны. Гэс соскользнул на землю — рой пуль пронесся над тем местом, где он только что стоял.
— Ты в кого-то из них попал, — крикнул Фид.
— Но вряд ли это Зирп, — сердито проворчал Гэс, прекрасно понимавший, что если бы удалось поразить Зирпа, сражение бы тут же закончилось.
Он, плотно прижимаясь к земле, переполз на другое место, и дал очередь по тому участку, откуда велся особо интенсивный огонь.
Не уловка ли это? Может быть, кто-то высунул ствол пистолета над машиной и стреляет куда попало, а он, Гэс, стрельбой по этому месту лишь раскрывает противнику свое расположение? Это было бы вполне в духе Зирпа. И дав очередь влево от источника стрельбы, он откатился в сторону и спрятался за колесами. В шину вонзились пули но резина остановила их.
— Сдавайся, Гилпин! — выкрикнул кто-то из темноты. — Сдавайся, и мы отпустим тебя с миром.
Гэс в это время уже перебегал в другое место; он проверял, отстреливаются ли его люди, находятся ли они под надежным прикрытием, не ранен ли кто-нибудь. Оказалось, что даже водители, которым выдали запасное оружие, вели ответный огонь.
— Хрю-хрю! — закричал Гэс в темноту так громко, что его должны были услышать все. — Иди, хрюша, сюда, мы тебя на колбасу пустим!
Его люди рассмеялись, но со стороны противника огонь усилился. Стреляли уже явно из ружей и винтовок, не только из пистолетов. Пули гулко ударяли в грузовики; в воздухе запахло виски, который выливался из разбитых бутылок; над полем висел острый запах пороха.
Из темноты донесся какой-то новый шум. Бронированный лимузин “пиерс-эрроу” ринулся на их оборонительный рубеж; его прикрывали залпом из нескольких точек.
— Огонь по машине! Все! — прокричал Гэс, вскочив на ноги и открывая огонь из “банджо” по приближающемуся автомобилю. Вдруг бронированная дверь автомобиля открылась, мелькнула чья-то рука, и в один из грузовиков полетел пылающий факел. Лимузин притормозил, сделал крутой разворот и устремился назад к своей первоначальной позиции. Гэс всаживал в удаляющуюся машину очередь за очередью, не обращая внимания ни на пули, которые разрывали воздух вокруг него, ни на горящий факел. Не мог же быть этот лимузин совершенно неуязвимым! Гэс вогнал в него еще одну полную обойму, в которой на каждые четыре патрона с пулей с особо твердым наконечником приходился один патрон с зажигательной пулей. И Гэс видел результаты своей стрельбы. Солтц бросился к грузовику, чтобы загасить огонь, упал, раненый; но вместо него у грузовика тут же оказался Лейф.
Именно в тот момент, когда Гэс уже отчаялся нанести серьезный вред бронированному автомобилю, раздался взрыв.
Взметнулся фонтаном вверх столб пламени горящего бензина. Машина была объята огнем. Сидевшие в ней люди страшно кричали. Прогремел второй взрыв. Машина подскочила в воздух и превратилась в огненную гробницу для всех, кто в ней находился. Никто не спасся. Гэс стоял и, опустив автомат, потрясенный, смотрел на пылающий остов машины. И тут его щеку оцарапала пуля, которая ударила в дверь грузовика прямо перед ним. Пуля прилетела сзади. Гэс прыгнул в сторону, упал на землю, успев при этом вытащить свой пистолет, перевернулся и выстрелил.
Человек, который лежал в нескольких шагах от него, конвульсивно приподнялся, встал на колени, а потом завалился вперед. Гэс бросился к нему и перевернул на спину. Змей Миллер! Продался! Но и поплатился за свою измену!
Однако тратить время на размышления о превратностях человеческой судьбы не было. Зирп наверняка попробует устроить еще одно представление, и сделает это скорее всего прямо сейчас, пока не стало светать — вид обуглившихся тел в машине вряд ли придаст боевого духа его людям.
И они бросились в атаку на своем уязвимом участке в обороне Гэса — там, где располагались раненый Солтц и уже мертвый Змей. Человек десять-двенадцать с криками бежало к грузовикам, стреляя на ходу. “Господи, сколько же им Зирп платит?” — подумал Гэс, открывая по ним огонь.
Нападавшие уже почти добежали до грузовиков, когда несколько других человек из команды Зирпа начали атаку, но уже с другой бороны. Гэс, ведя стрельбу уже из обоих пистолетов, крикнул во всю мощь своих легких:
— Малютка!
И Малютка и Левша сделали то, чего так терпеливо ожидали: из своего укрытия они открыли огонь по нападавшим, стреляя им во фланг. Это внесло полное замешательство в ряды людей Зирпа; они растерялись и в темноте начали стрелять по своим же. Ночь огласилась криками, стонами и ругательствами.
Гэс, увидев, что атака второй группы захлебнулась и нападавшие отступают и бегут, направил свой огонь на первую группу, которая тоже остановилась и теперь пыталась спастись в темноте. Но лишь немногим это удалось сделать.
Гэс и его люди выстояли.
Стало неожиданно тихо. Занимался серый рассвет. Взревели восьмицилиндровые моторы — два бронированных автомобиля Зирпа покидали поле битвы. Еще мгновение — и они умчались на запад.
Гэс подошел к раненому Солтцу и увидел, что плечо у него уже аккуратно перебинтовано.
— Не беспокойся, со мной все в порядке, — сказал Соленый. — А сейчас я хочу посмотреть, крепко ли им досталось.
Гэс взглянул на лежащего на земле Змея и сказал:
— Этот был одним из них. Стрелял в спину.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53
Гэс вложил в скрюченную артритом руку старика, на которой не хватало безымянного пальца, еще одну купюру.
Вернувшись к автомобилю, он сказал Соленому:
— Садись за руль. А я буду глядеть по сторонам.
— Все уже готовы. — Солтц сел за руль.
Улица наполнилась ревом мощных двигателей, и караван грузовиков медленно тронулся.
Гэс помахал рукой констеблю, и лицо старика, задубевшее под ветрами прерий, на мгновение осветилось внутренним огнем, словно снова пришло время кому-то выхватывать из кобуры шестизарядные револьверы и умирать в пыли улицы. Но старые кости тут же дали знать о себе, разрушив видение юности и напомнив, что он реликт другой эпохи, когда все было иначе. Когда энергия и страсти били через край, когда мужчины были воплощением мужества, когда техасский погонщик скота, после многих стаканов выпитого виски, громко оповещал о себе мир: “Я наполовину конь, наполовину аллигатор! Воспитан средь зарослей тростника, вскормлен медведицей, взращен у свиного корыта! А колыбельную мне пели шестизарядники! Я фиалка гор Гингэм! Где сын грома, отвечающий на мой призыв и склоняющий передо мной свои рога?..”
Гэс держал автомат обеими руками, а когда Соленый вывел машину из города, поднялся с сиденья и стал на подножке. Машина медленно двигалась вперед; Гэс готов был в любую секунду открыть огонь.
Ему все время казалось, что спину ему сверлит чей-то взгляд, что из темноты на него вот-вот кто-то бросится. Но странные ночные силуэты оказывались деревьями и сараями. И тут, вдалеке, он увидел желтые пятна фар машины, взбирающейся по дороге на невысокий холм. Кто это едет: фермер, возвращающийся с поля домой, или длинноносый головорез?
Мимо машины Гэса протарахтел маленький грузовичок; фермер, сидевший за рулем, и не подозревал, как близко он был от смерти.
В ночи раздавался лай собак, ухали совы, шелестела колеблемая теплым ветерком кукуруза.
Слева от дороги Гэс увидел забор кладбища, покосившийся столб с прибитой к нему доской, на которой было написано: “Оливковая Гора”.
— Сворачивай где-то здесь направо! — крикнул Гэс.
Выбрав место поудобнее, Солтц свернул на ровную площадку, заросшую травой; никаких следов жилья нигде не было видно. Через дорогу, с одной стороны, возвышался холм, который действительно, как говорил констебль, напоминал своими очертаниями ботинок.
— Развернись, — сказал Гэс. — Тут и остановимся.
Гэс спрыгнул с подножки и побежал к подъезжающим грузовикам. Каждому водителю он объяснил, как надо поставить машины — по кругу, впритык друг к другу, буфер в буфер. Водители поняли, что от них требуют, и поставили грузовики именно так.
— Можете пока отдыхать. Оружие держать в руках, — выкрикнул Гэс. — Ты, Потрох, и ты, Малютка, — вы заступаете в караул первые.
Люди уже достаточно хорошо знали Гэса и понимали, что он делает все не ради пустой предосторожности.
На земле расстелили одеяла, и люди попытались заснуть. Но обстановка для этих городских жителей была слишком необычная: непривычно свежий воздух, яркие звезды, усеивающие небесный свод над головой, пение цикад, уханье сов, слишком твердая земля под боком. Некоторые, испытывая врожденный страх перед змеями, остались в кабинах.
Гэс ходил вокруг грузовиков по внешнему периметру, всматриваясь в ночь, но ничего подозрительного не видел. Неподалеку белела куча наваленных друг на друга столбов из известняка, которым так и не нашли применения; кое-где на земле валялся мусор, оставленный теми, кто время от времени останавливался на этом месте; в небе мирно мигали звезды.
В полночь Гэс поднял Левшу и Фида — они должны были сменить Потроха и Малютку, которым он приказал отправляться к куче столбов, не позволив вернуться внутрь круга грузовиков.
Гэс был почти уверен в том, что Мики Зирп нападет незадолго до рассвета. Зирп наверняка считает, что обладает преимуществом неожиданного нападения, и скорее всего бросит в бой все свои силы сразу. И действовать будет очень жестко — никто и никогда еще не мог обнаружить в Зирпе каких-либо признаков добродушия или жалости.
В четыре часа ночи Гэс разбудил Змея и Зака, но не позволил Левше и Фиду отправится отдыхать:
— Не спускайте глаз с кладбища, что на той стороне дороги. Если они сунутся, то именно оттуда.
— Сколько, ты думаешь, у него людей? — спросил Фид шепотом.
— Констебль сказал, что видел три большие машины. Значит, их не меньше пятнадцати, а может, и все двадцать.
— Интересно, как он нас вычислил? — спросил Соленый.
— Это я тоже очень хотел бы знать. — Гэс был мрачен.
— Странно, что они прикладывают столько усилий, чтобы отбить не так уж много ящиков бухла, — сказал Солтц.
— Они, конечно, хотят завладеть нашим грузом, но это для них не главное, — объяснил Гэс. — Прежде всего они хотят не пропустить нас. Если при этом им удастся разжиться парой тысяч ящиков виски — они будут только рады. Но все-таки главное для них — не позволить нам освоить новую территорию...
Гэс не договорил — в темноте что-то звякнуло, донеслось приглушенное ругательство. Они бросились под укрытие грузовиков — ив то же мгновение ночную тишину разорвал грохот выстрелов; в темноте вспыхнули новые звезды — вспышки оружейного огня.
По их количеству и расположению Гэс попытался определить число нападавших. Не менее двенадцати-пятнадцати. Количественное преимущество было на их стороне, но зато у Гэса была крепкая оборонная позиция, и одолеть ее будет очень не просто — для этого Зирпу придется задействовать всех своих людей. Как только Гэс определил, где приблизительно, в каких местах находятся нападающие, он расположил своих людей на самых выгодных позициях. Они теперь лежали за огромными колесами или прятались за массивными моторами и вели огонь, который наверняка должен был остановить любую отчаянную вылазку. По приказу Гэса Малютка и Левша оставались за кучей столбов, но стрельбу не вели, ничем не выдавая своей засады. Гэс пытался отгадать, где бы мог размещаться сам Зирп. Скорее всего, он прячется за одним из бронированных автомобилей, и почти наверняка за тем из них, что стоит в центре, оттуда было легче всего руководить нападением.
Гэс выжидал, высматривая, откуда ведется по ним огонь. Определив место, где вспышки выстрелов были самыми частыми, он, положив автомат на капот грузовика, дал очередь. Трассирующие пули прочертили огненные следы. Он поливал врага горячим свинцом, и результат стрельбы был весьма впечатляющим — раздались крики и стоны. Гэс соскользнул на землю — рой пуль пронесся над тем местом, где он только что стоял.
— Ты в кого-то из них попал, — крикнул Фид.
— Но вряд ли это Зирп, — сердито проворчал Гэс, прекрасно понимавший, что если бы удалось поразить Зирпа, сражение бы тут же закончилось.
Он, плотно прижимаясь к земле, переполз на другое место, и дал очередь по тому участку, откуда велся особо интенсивный огонь.
Не уловка ли это? Может быть, кто-то высунул ствол пистолета над машиной и стреляет куда попало, а он, Гэс, стрельбой по этому месту лишь раскрывает противнику свое расположение? Это было бы вполне в духе Зирпа. И дав очередь влево от источника стрельбы, он откатился в сторону и спрятался за колесами. В шину вонзились пули но резина остановила их.
— Сдавайся, Гилпин! — выкрикнул кто-то из темноты. — Сдавайся, и мы отпустим тебя с миром.
Гэс в это время уже перебегал в другое место; он проверял, отстреливаются ли его люди, находятся ли они под надежным прикрытием, не ранен ли кто-нибудь. Оказалось, что даже водители, которым выдали запасное оружие, вели ответный огонь.
— Хрю-хрю! — закричал Гэс в темноту так громко, что его должны были услышать все. — Иди, хрюша, сюда, мы тебя на колбасу пустим!
Его люди рассмеялись, но со стороны противника огонь усилился. Стреляли уже явно из ружей и винтовок, не только из пистолетов. Пули гулко ударяли в грузовики; в воздухе запахло виски, который выливался из разбитых бутылок; над полем висел острый запах пороха.
Из темноты донесся какой-то новый шум. Бронированный лимузин “пиерс-эрроу” ринулся на их оборонительный рубеж; его прикрывали залпом из нескольких точек.
— Огонь по машине! Все! — прокричал Гэс, вскочив на ноги и открывая огонь из “банджо” по приближающемуся автомобилю. Вдруг бронированная дверь автомобиля открылась, мелькнула чья-то рука, и в один из грузовиков полетел пылающий факел. Лимузин притормозил, сделал крутой разворот и устремился назад к своей первоначальной позиции. Гэс всаживал в удаляющуюся машину очередь за очередью, не обращая внимания ни на пули, которые разрывали воздух вокруг него, ни на горящий факел. Не мог же быть этот лимузин совершенно неуязвимым! Гэс вогнал в него еще одну полную обойму, в которой на каждые четыре патрона с пулей с особо твердым наконечником приходился один патрон с зажигательной пулей. И Гэс видел результаты своей стрельбы. Солтц бросился к грузовику, чтобы загасить огонь, упал, раненый; но вместо него у грузовика тут же оказался Лейф.
Именно в тот момент, когда Гэс уже отчаялся нанести серьезный вред бронированному автомобилю, раздался взрыв.
Взметнулся фонтаном вверх столб пламени горящего бензина. Машина была объята огнем. Сидевшие в ней люди страшно кричали. Прогремел второй взрыв. Машина подскочила в воздух и превратилась в огненную гробницу для всех, кто в ней находился. Никто не спасся. Гэс стоял и, опустив автомат, потрясенный, смотрел на пылающий остов машины. И тут его щеку оцарапала пуля, которая ударила в дверь грузовика прямо перед ним. Пуля прилетела сзади. Гэс прыгнул в сторону, упал на землю, успев при этом вытащить свой пистолет, перевернулся и выстрелил.
Человек, который лежал в нескольких шагах от него, конвульсивно приподнялся, встал на колени, а потом завалился вперед. Гэс бросился к нему и перевернул на спину. Змей Миллер! Продался! Но и поплатился за свою измену!
Однако тратить время на размышления о превратностях человеческой судьбы не было. Зирп наверняка попробует устроить еще одно представление, и сделает это скорее всего прямо сейчас, пока не стало светать — вид обуглившихся тел в машине вряд ли придаст боевого духа его людям.
И они бросились в атаку на своем уязвимом участке в обороне Гэса — там, где располагались раненый Солтц и уже мертвый Змей. Человек десять-двенадцать с криками бежало к грузовикам, стреляя на ходу. “Господи, сколько же им Зирп платит?” — подумал Гэс, открывая по ним огонь.
Нападавшие уже почти добежали до грузовиков, когда несколько других человек из команды Зирпа начали атаку, но уже с другой бороны. Гэс, ведя стрельбу уже из обоих пистолетов, крикнул во всю мощь своих легких:
— Малютка!
И Малютка и Левша сделали то, чего так терпеливо ожидали: из своего укрытия они открыли огонь по нападавшим, стреляя им во фланг. Это внесло полное замешательство в ряды людей Зирпа; они растерялись и в темноте начали стрелять по своим же. Ночь огласилась криками, стонами и ругательствами.
Гэс, увидев, что атака второй группы захлебнулась и нападавшие отступают и бегут, направил свой огонь на первую группу, которая тоже остановилась и теперь пыталась спастись в темноте. Но лишь немногим это удалось сделать.
Гэс и его люди выстояли.
Стало неожиданно тихо. Занимался серый рассвет. Взревели восьмицилиндровые моторы — два бронированных автомобиля Зирпа покидали поле битвы. Еще мгновение — и они умчались на запад.
Гэс подошел к раненому Солтцу и увидел, что плечо у него уже аккуратно перебинтовано.
— Не беспокойся, со мной все в порядке, — сказал Соленый. — А сейчас я хочу посмотреть, крепко ли им досталось.
Гэс взглянул на лежащего на земле Змея и сказал:
— Этот был одним из них. Стрелял в спину.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53