Не.., вы меня не впутывайте в ваши дела. А от тебя, Витес, я такого не ожидал...
- Напишите вот на листе бумаги свои показания, Заславский, подпишитесь и можете быть свободны.
- А чего писать-то? Раз я ничего не знаю.
- Вот и напишите, что Александрова вы этой ночью не видели и что он дома у вас не был.
- Напишу, раз положено по закону, хотя не люблю я всю эту писанину, от нее одна морока...
- Серега! - крикнул с надрывом в голосе Александров. - Я же тебе жизнь спас в зоне, ты помнишь ту разборку? Что же ты меня гробишь?
Тут женщину убили, Ирку, ту самую, из-за которой я сидел, а на меня вешают. А я же у тебя был, а потом вы меня на машине к электричке отвезли. У тебя же твои друзья сидели и еще...
- Витес, ты что гонишь? Жизнь ты мне спас, не спорю, когда те бакланы на меня налетели с перьями, и век тебе благодарен буду, но сейчас-то я при чем? Тут мокруха какая-то, а ты на меня ссылаешься? Братан, не лепи горбатого! А вы, начальник, спросите моих двоюродных братьев Леху и Саху, они дома сидят, ну, привезите их сюда, или его туда, можно и девочек привезти, которые с нами были, а что, я человек неженатый, имею право развлекаться как хочу. Все подтвердят, кто у нас был, а кого и в помине не было.
- Александров, кто был, по вашим словам, дома у Заславского?
- Двое мужчин, да, именно Леха и Саха и... девчонки, как звать, я не помню. Я уже тогда сильно выпивши был.
- Так он пьяный был, гражданин начальник! - улыбнулся Серж. - В этом-то и дело. По пьяни такое иногда померещится, такие, извините за выражение, химеры, вспомнить страшно...
Заславский взял лист бумаги, который ему протянул Гусев, написал несколько строчек, расписался размашисто и вернул Гусеву.
- Я могу быть свободным? - спросил он.
- Идите. Нет, вот что - мы вас отвезем и привезем сюда ваших двоюродных братьев. Для очной ставки и дачи показаний.
- Можно, раз нужно, - согласился Серж. - А ты, Витес, сильно меня разочаровал, - покачал он головой. - Обидно в людях ошибаться, - и вышел. Ошеломленный Виктор присел на стул и молчал.
Через некоторое время привезли двух здоровенных мордоворотов Леху и Саху. Оба были крайне немногословны, категорически отрицали, что вообще когда-нибудь видели Виктора.
- Не лепи горбатого, олень, - набычился один, делая шаг в сторону Виктора.
Второй просто повторял: "Не", "Не", "Не знаю".
Их отвезли домой. Гусев взял у Заславского координаты девочек, которые были у них ночью.
Он собирался их вызвать завтра на Петровку.
- Такие дела, Александров, - развел руками Гусев. Виктор мрачно молчал. - Придется взять вас под стражу. Вы подозреваетесь в убийстве гражданки Дороховой Ирины Ивановны.
- Ваше право, - выдавил из себя Виктор.
Гусев вывел его из комнаты. В гостиной все внимательно, напряженно смотрели на Виктора.
Он же не глядел ни на кого, опустил голову и, сопровождаемый оперативниками, вышел из дома.
- Вы, товарищи, все будете вызваны на Петровку для дачи свидетельских показаний, - сказал Гусев. - Все. До свидания.
Ошеломленные одноклассники глядели друг на друга, не говоря ни слова. Только Гриша Брагин потягивал из бокала пиво, тихо отдуваясь.
У стены неподвижно стоял Андрей Андреевич Дорохов и о чем-то думал. В это время стали выносить тело Ирины. Дорохов вздрогнул, закусил до крови губу. Потом бросился к двери.
- Я с вами! - крикнул он. - Отвезите меня домой!
Молчание продолжалось.
- Да, хорошо посидели, - произнес наконец Олег Игоревич. - Давайте, однако, завтракать.
Глава 10
Виктор Александров был заперт в камере с каким-то слезливым пацаном, угнавшим машину известного певца и постоянно бившимся в истерике. Его пришлось утешать, другого выхода не было, иначе невозможно было сосредоточиться, подумать о случившемся. Он успокаивал парня, говорил, что много ему не дадут, а то и вовсе попугают и отпустят домой. А когда парень затихал, он напряженно думал. Зачем он так много пил?
Некоторые моменты вчерашней ночи словно в тумане. Он вспоминал, как вошел в открытую дверь комнаты, подсел к Ирине на кровать, долго ей говорил о своих чувствах, а потом.., потом она пустила его к себе под одеяло. И они снова стали близки... Им снова было так же хорошо вместе, как много лет назад. Но через час она попросила его уйти. "Я замужем, Вить, я не хочу, чтобы кто-нибудь доложил Андрею. Иди, ради бога". Он был не в состоянии спать после такого счастья, оделся и ушел из дома. Он знал, что у Заславского идет пьянка. И уже в начале третьего он был там. Трое мужиков, трое телок, и он один. Он сел в уголке и пил... А потом наступило какое-то затмение... Неужели он вернулся назад? Не может быть! Но Серега-то! Как он мог сказать, что не видел его с восемьдесят второго года? Он же фактически спас ему жизнь. Серега был юн и дерзок, в зоне он никому спуску не давал, но однажды на него полезли трое здоровенных "быков" с заточками, и если бы не Виктор, вырубивший двоих, то плохо было бы Сереге. А так тот спокойно уложил третьего, самого неповоротливого из них, а потом долго мутузил его ногами, пока не подоспела охрана. Серегу посадили в карцер, но вышел он оттуда с гордым видом. И никто больше не трогал его, зауважали. А теперь? Что ему стоило сказать, что Виктор всю ночь пробыл у него?
Почему он так себя повел?!
Прошел этот день, потом почти бессонная для Виктора ночь. Заснул он лишь под утро...
...Медицинскими экспертами было установлено, что смерть Ирины Дороховой наступила приблизительно в четыре часа ночи. Отпечатки пальцев на найденном под окном пистолете соответствовали отпечаткам пальцев Виктора Александрова. Константин Гусев, которому поручили вести это дело, вызвал на допрос трех девиц, чьи координаты честно дал ему Серж Заславский.
Для очной ставки из камеры доставили Виктора Александрова. Дело было совершенно очевидное и больших трудностей не представляло, хотя Константин видел в нем некоторые странности.
И прежде всего его удивляло упорство, с каким Александров доказывал свое пребывание ночью у Заславского, и безоговорочное отрицание этого Заславским и его друзьями.
Сначала привели Александрова. Потом поодиночке вводили девиц. Первые двое категорически отрицали знакомство с этим человеком, а вот в глазах у третьей, черненькой, миниатюрной, в коротком до неприличия платьице, Гусев увидел какую-то тревогу.
- Гражданка Жданькова Юлия, вы знаете этого человека? - спросил Гусев.
- Этого? - Она как-то вздрогнула. - Нет... никогда не видела. А где я могла его видеть?
- Он утверждает, что вы могли видеть его позавчера ночью дома у Заславского Сергея. Вы были там?
- Я-то была... Но.., его там вроде бы не было.
- Вроде бы или не было? Это очень важно для следствия, гражданка Жданькова.
- Да не было его! - с какой-то агрессией в голосе крикнула Жданькова. Говорю, не было, значит, не было, и все!
- Да мы же с тобой разговаривали целый час, - сказал Виктор. - Ты же мне на жизнь свою горькую жаловалась, как трудно быть проституткой в наше время. И я тебя жалел, тебе же всего семнадцать. Ты была в синем платьице. Ты сказала еще, что у тебя мать больная, что у нее ишемическая болезнь, что она может скоро умереть, а у вас еще две сестренки, одна.., двенадцати, другая - девяти вроде бы лет... А? - Он торжествующе поглядел на Гусева. Вы проверьте, проверьте. Я хоть и пьяный был, но разговор этот помню. Она была готова и со мной, только у меня денег не было. Она в принципе и так была согласна, но я.., мне этого не нужно было.
- Жданькова, вы знаете об ответственности за дачу ложных показаний? строго спросил Гусев. - Статья 181-я Уголовного кодекса. До года лишения свободы, как вам это нравится?
Жданькова потупилась, потом злобно поглядела на Гусева, одернула платьице и снова уставилась в пол.
- Сказала, не знаю, значит, не знаю.
- Мы проверим показания Александрова, - сказал Гусев. - Насчет матери и сестренок.
Жданькова покраснела, как помидор, в глазах появился страх, но вдруг она прикусила губу и выпалила:
- Так... Так этот же трахал меня месяц назад, гражданин следователь. Точно... Снял меня в кафе. Я тогда ему все это и рассказала. А у Заславского его не было.
- Ох и падла же ты, - с горечью сказал Виктор. - А я еще пожалел тебя...
- Нужна мне твоя жалость?! Пошел ты...
- Ладно. Все, - сказал Гусев. - Идите, Жданькова, давайте ваш пропуск. Вызовем еще, если понадобитесь.
Жданькова метнула ненавидящий взгляд на Виктора и вышла, вертя задницей.
Гусев вопросительно глядел на Виктора.
- Никаких свидетелей в вашу пользу, Александров. То, что сейчас сказала эта Жданькова, проверить нельзя и отвергнуть тоже нельзя. Мы будем возбуждать против вас уголовное дело по статье 103-й - умышленное убийство. Что-нибудь имеете сказать в свою пользу?
- Не знаю, что мне сказать еще... Не убивал я ее, и все, вот что я могу сказать. А из чего ее убили? Оружие нашли? - вдруг схватился за соломинку Александров.
- Нашли. Пистолет Макарова с глушителем, и на нем ваши отпечатки пальцев, Александров.
Так что.., сами понимаете...
- Пистолет?! Но мой же дома?
- И дома у вас нашли "ТТ". У вас целый арсенал оружия, судимость за убийство, опять же из-за этой Дороховой, так что доказать вашу вину будет очень нетрудно.
- То-то и оно, слишком уж все здорово сходится... А тот пистолет не мой, который вы нашли. "ТТ" мой, так судите за хранение оружия, не отказываюсь, купил в Туле с рук, права не имел, что мое, то мое...
Гусев вытащил из ящика стола пистолет Макарова.
- Вот из этого пистолета была убита Дорохова. На нем отпечатки ваших пальцев. Пистолет лежал под окном комнаты, где спала Дорохова и где была убита. Все против вас, Александров.
Ваше поведение за столом на дне рождения, ваш стук ночью в комнату Дороховой... Да этих доказательств более чем достаточно. А в вашу-то пользу что?!
- А ничего, - опустил глаза Александров. - Господь бог в мою пользу. Я ее не убивал и никогда бы на это не пошел. Только это и есть в мою пользу.
- Я тоже верю в бога, - сказал Гусев. - Но боюсь, что для суда недостаточно такого свидетеля. Нужны более конкретные.
- Так расспросите ребят поподробнее, - сказал Виктор. - Раз я ее не убивал, то кто-то же убил ее, правильно?
- Логично вообще, - усмехнулся Гусев.
- И если представить себе на минутку, что я тут ни при чем, то надо отрабатывать, как говорится, и другие версии.
- Будем, будем и другие. А сами-то вы что по этому поводу думаете?
- Что я могу в моем положении думать? Мне очень странно поведение Заславского и его свидетелей. Он даже координаты этих шлюх вам дал, а ведь мог бы сказать, что знать не знает, кто они такие. Специально ведь дал, чтобы они подтвердили, что меня там не было. А поведение этой Жданьковой? Да неужели вы не видите, что она врет?
- Я-то, может быть, и вижу, Александров, но против вас тяжелые обвинения. Вас хоть через неделю можно судить, и будьте уверены, приговор будет суровый. Кстати, почему вы сначала сказали, что, выйдя с дачи Гриневицкой, поехали домой на попутке, а потом изменили свои показания?
- Сами будто не понимаете? Не хотел, чтобы Заславского лишний раз дергали. Думал, большую радость от встречи с вами он не испытает.
А он, наоборот, сиял как самовар. Словно ждал этого вызова. А я как увидел лицо мужа Ирки, решил, скажу все как есть, лишь бы он на меня не думал. А они все, вы заметили, все поверили, что я убил...
- Да и я пока в это верю, Александров. На пистолете Макарова, найденном в кустах, ваши отпечатки пальцев. Это все. Это приговор. Вы можете объяснить, как ваши отпечатки попали на пистолет?
Виктор глубоко задумался, пытался что-то вспомнить...
- Пока нет, - тихо ответил он. - Послушайте, я вам вот что скажу поехали к Заславскому.
Я опишу вам его дом, я все помню - какой забор, какая калитка, двор какой, вход, прихожая, гостиная... Все сойдется. Если я там не был...
Раздался телефонный звонок. Гусев снял трубку.
- Алло. Кто? Ну надо же! Срочно, говорит?
Ладно, приму его минут через двадцать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46